- Боятися не треба, я поряд.
Сказал тогда Арестович, уже переодетый в удобную, теплую одежду, в одной руке держа автомат, а второй - мягко касаясь ладошки Михаила, который растерянно смотрел через окна офиса на то, что вражеские ракеты и самолеты делают с их городом, с их людьми. Подоляк был в то время настолько растерян, что поддался влиянию Арестовича на ура: эти жесты, эта улыбка, эта горячая ладонь, а этот голос... Голос, который мог одновременно и успокоить, и привести в чувство, и заставить раздеться, и заставить отдать душу. Когда все только началось, каждый из них боялся по-разному и сходил с ума по-разному. Леша, например, чувствовал себя, как дома - он привык к шуму, взрывам, к такой обстановке, когда жизнь на волосок от смерти. Ведь в такие моменты он разрешал себе делать все, что только вздумается. Михась же мысленно попрощался со всеми своими знакомыми, с бывшей женой, и с детьми тоже. Рука не поднималась позвонить кому-то из них, потому что он знал, что попросту расклеится, расплачется и мозгами поедет окончательно. Нужно было привыкать к новой реальности. Нужно было брать себя в руки и работать на благо страны. С этим ему помогал Алексей, который от всего этого имел и свой интерес. Конечно, ему нужно было как-то отвлечься от нарастающей опасности, поэтому наивный Миша ему подходил, как никто другой.Только гениальный Леша Арестович не учел того,
что это кареглазое, взлохмаченное чудо к нему привяжется...
Миша лжет ему и не краснеет о том, что привык к такому роду отношений - без обязательств, только секс, исключительно секс. Он лжет о том, что спал с разными мужчина, при том, что даже никакого понятия в однополой любви не имел. А все ради того, чтобы стать интересным, полезным для Леши. Ведь этот черт за несколько дней настолько влюбил бедного Михася в себя, что казалось тот готов уже был на все, лишь бы его заметили. В планы военного не входил пункт от влюбленности, ему всего-то нужно было испускать накопившееся напряжение. Он никогда не задумывался о том, почему Михаил так прогибается под него, почему никогда не перечит, почему разрешает вытворять с собой ТАКИЕ смущающие вещи и никогда ничего не требует взамен.Но ведь это же без обязательств...
Так зачем себе парить мозги еще и этим?
*** - Льоша, зачекай... - Та шо вже нам чекати, відволічемось, та й тобі ж не звикати, сам ж якось обмовився, що грішив з гарними мужчинками, - шептал нетерпеливо советник, выцеловывая тонкую шею, в полумраке той коморки, в которой они прятались, когда оглашали воздушную тревогу. Миша не знал, что ему сейчас делать. Эх хорошо ему говорила мама - лгать сладко только сначала, а потом, когда ты оказываешься загнанным в угол, за ложь приходится платить. Да, он приврал Арестовичу о том, что вступал в отношения без обязательств с мужчинами, но только для того, чтобы привлечь его внимание в свою сторону.Чтобы стать удобным
Ведь ему кажется, что брюнет привыкнет и уже не сможет без этого. Что он всегда будет искать с ним встречи, что таким образом будет постоянно рядом. Миша не подумал о потом, да и о каком потом можно думать, когда твоя жизнь может оборваться в любой момент?Именно этим каждый из них оправдывал свои безумные поступки
И теперь, стоя полуобнаженным перед человеком, который ему безумно нравился, он даже не знал, что делать. С одной стороны, было до жути страшно, с другой - хотелось, очень хотелось почувствовать себя во власти мужчины, по которому текла большая часть их страны.Да и Михась вместе с ними...
А Леша словно обезумел - он списывал свои порывы на обстановку, в которой они оказались, не желая признаваться самому себе, что ему уже не терпится, что плоть камнем стоит на этого без единого изъяна котенка. Он и до этого имел опыт с мужчинами, но это было так, по глупости, дабы попробовать, дабы оторваться. Это ничего для него не значило. А сейчас творилось что-то непонятное. Но Леша откидывает все эти мысли.Сейчас ему нужен только секс
- Михасик, ти такий гарячий, - осыпая поцелуями шею, ключицы, плечи, грудь, шептал военный и одним движением усадил того на стол. Арестович провел руками по внутренней стороне стройных бедер, разведя их в стороны и поудобней устраиваясь между ними. Он расстегивал ремень, пуговицу и замочек на брюках, проникая глубже, касаясь пока еще мягкой плоти, сминая ее сквозь ткань черных боксеров. - Ах! Льоша! - Ти такий чутливий. Миша зажимается и смущенно закусывает губы, когда остается полностью обнаженным, а язык Леши нетерпеливо елозит по его соскам, рука внизу вытворяет что-то невообразимое, ласково катаясь по возбужденной плоти. - Ведмедик, у тебе змазки не буде? Або крем який, може, є? - Не м-маю, ууух... Льоша! - вскрикнул кареглазый, когда военный аккуратно царапнул уздечку коготком, в ходе чего тот излился. - Вот, супер! Это то, что надо! Пошли на диван. У Подоляка ноги дрожали от пережитого оргазма, глаза заслезились, ладони не слушались, поэтому мужчина взял его на руки и плюхнулся с ним на диван, усаживая того на себя сверху. Советник смущен до предела - щеки пунцовые, взгляд плывет. Он понимает, что здесь итак темно, но даже этот неяркий свет настольной лампы заставляет его чувствовать себя неловко. Он едва сдерживает себя, чтобы не попросить Арестовича выключить ее - это бы было слишком предсказуемо и тот бы тогда догадался что к чему. Потом Миша старается глубоко дышать, уткнувшись лбом в крепкое плечо военного, когда чувствует ловкие пальцы в себе, смазанные в его собственном семени. - Медведик, ти шось тугенький такий... - Д-давно нікого не було. Аааах! Боже! - вскрикнул кареглазый, когда почувствовал, как чужая фаланга проходилась по чувствительному комочку. - Михась, ти просто демон... Ти мене з розуму зводиш! Леша одной рукой притягивает его к себе и целует страстно в губы, второй направляет свою изнывающую, твердую плоть в желанное тело. Он прикрывает глаза от кайфа, ведь тот так его обхватывал, что хотелось затолкаться в бешеном ритме. Но на грани сознания мелькала мысль о том, что ему бы не хотелось делать Михасю больно - пусть свыкнется с его размерами. Тот же терпеливо закусил свою губу, крепко обнимая Алексея всем телом, пытаясь отвлечься от боли, но в скором времени он не обращал на нее внимания... Когда мужчина затолкался и одновременно стал его ласкать во всех возможных местах, Михась забыл обо всем. Он еще никогда не был таким счастливым - сливаясь воедино с человеком, который за несколько дней стал ближе всех.Любимым
*** С тех пор они всегда повсюду носились вместе, кабинет делили вместе, укрытие, комнату, диван... Иногда даже стол и стул, на который радостно садился Арестович, а затем к нему на колени сам Миша. Каждый день проживался, как последний, Леша разрешал себе все больше и больше, хоть и обещал, что часто спать с Подоляком не будет. А Михась все сильнее привыкал к его присутствию, к его шуткам, к его касаниям, к его поцелуям, к его до чертиков смущающим действиям. Он подсел на него, как на иглу с дешевой наркотой:Кайфа мало, а привыкания вагон!
И снова Михась не думает о последствиях, не думает о потом, живет сегодняшнем днем, не желая понимать, что эта сказка с элементами триллера и боевика скоро закончиться. И вот оно пришло. Шестое апреля. Арестович собирает в маленькую дорожную сумку некоторые свои вещи и радуется, что наконец-то может переехать домой, а не сидеть здесь, даже не замечая, как своим чрезмерно позитивным настроем режет на осколки разбитое сердце Михася."Никто никому ничего не должен. Это был всего лишь секс.
Я нужен был ему только для того, чтобы отвлечься.
Я сам на это подписался. Винить его не в чем.
Виноват здесь только я и моя глупая зависимость."
- Эх, Михасик, хоть какое-то просветление во всем этом. А Миша ловит себя на мысли, что не против вернутся в те черные дни, когда их жизнь была на волосок от смерти и они трахались, как ненормальные, по всех укромных уголках офиса... - Да, не могло же быть иначе, - нацепив дежурную, вымученную улыбку, сказал Подоляк. - Мне пора. Наконец-то увижусь с семьей, я так соскучился по ним. Пока, Михась."Будь ласка, не залишай мене!
Льоша, мені погано без тебе!
Не йди! Ну чим я гірший неї?!"
- Пока, Алексей, - пожимая протянутую, крепкую ладонь, говорит Михась. Леша уходит. Дверь закрывается. Миша чувствует, как ноги подкашиваются, поэтому садиться на ближайший стул, что возле круглого, белого стола. Он обещал себе, что не будет плакать.Но слезы лились рекой...
А тихими всхлипами и хныканиями наполнялся весь кабинет.
*** С того дня Леша приходит все реже. В Мишином кабинете он ведет себя по-хозяйски, каждый раз оккупируя его рабочее место, но советник не злиться. Ведь он потом часами сидит на том же месте, после его ухода, и вдыхает аромат, что витает кругом - запах Лешиных духов... - Привіт, ведмедик. - Привіт, Олексій. - Шо ти такий холодний? Навіть руку мені не пожмеш!"Льоша, мені боляче, будь ласка, не дражни мене, не треба."
- Забувся... Ось, - таки пожимая чужую ладонь, сипло говорит Михайлик. - Михась, у тебя все хорошо?"Льоша, мені дуже погано без тебе.
Я дуже хочу притиснутись до тебе
і щоб більше... Ти мене ніколи не відпускав..."
- Да конечно. А ты как? - У меня все просто замечательно. - И это действительно замечательно, - так же натянуто улыбаясь, говорит Миша, у которого на душе все кошки уже сломали когти, от вечных терзаний несчастного и безответно влюбленного сердца. ***Арестович напился
Что было несвойственно ему. Он пил только в двух причинах - когда был повод очень порадоваться либо когда был повод погрустить. Поводов радоваться пока не было, а вот погрустить...Он никогда себе не признается, что поводом погрустить стал он.
Михась Подоляк.
И вот сидя за рулем, он набирал Михаила и кричал тому, что хочет, чтобы они встретились на какой-нибудь нейтральной территории. Миша дает ему один адрес, якобы говоря, что это съёмная квартира, и военный туда мчится, чудом не попав в аварию. - Привеееет, медвежонок! - хмельно улыбаясь, поздоровался тот и с порога подхватил сонного и усталого Мишу под ягодицы. В порыве похоти он не замечает, насколько сильно тот исхудал, какой у него тоскливый и потускнелый взгляд... Как и не обращает внимания на две полоски на руке, сделанные лезвием кухонного ножа. Михайлик отдается ему полностью и без остатка. Он выполняет любое желание мужчины - ведь только так сейчас он чувствует себя хоть каплю нужным.Хоть немного любимым
- Льошенька, аах! - Лапа моя, какой же ты охуенный. Лешины губы достают везде, касаясь тонкой шеи, груди, усыпанной маленькими веснушками, линии челюсти, щек, губ, в то время, когда внизу он резко и быстро двигается, вырывая из Михасика рваные всхлипы. Несколько оргазмов за ночь, Подоляк, как всегда, кончает без рук, поскольку чрезмерно чувствительный, Алексей, как всегда, изливается в него, наполняя своим семенем до краев. Ленивые, ни на что не намекающие, поцелуи со вкусом выпитого коньяка, но советник, кажется, уже протрезвел, все равно не обратив внимание на совсем безутешные изменения в своем друге. Он не видит, как Михась впивается под одеялом пальцами в свою руку, чтобы не заплакать, когда понимает, что Арестович одевается и едет домой...К ней
- Медвежонок, с меня причитается, - шепчет довольный мужчина, касаясь большим пальцем худой щеки."Льош, не йди. Побудь ще трошки зі мною.
Будь ласка, хоч ще дві хвилинки!"
- Не надо, никто никому ничего не должен, - хриплым голосом говорит Миша. *** Еще одна ночь. Ночь, в ходе которой Подоляк чувствует себя игрушкой, но и немного счастливым. Леша одевается: застегивает пряжку ремня, надевает рубашку, а Михась, не удержавшись, хватается за лоскут черной ткани. - Що, ведмедик?"Будь ласка, зостанься зі мною, мені так самотньо...
І так страшно без тебе..."
- Извини, я случайно. - Ничего. Собирайся домой, тебя наверняка ждут. Арестович так и не знает, что Миша живет здесь, в этой неприметной, однокомнатной хрущевке на окраине, поскольку к жене возвращаться не имеет смысла. Там никто его не ждет.Давно не ждет
- Да-да, я только душ приму и сразу поеду. - Может, подкинуть тебя? - Я сам, спасибо, Алексей.Ложь
Ложь
В худшую сторону
***Подоляк живет в офисе
Его обувь, футболки, брюки да и прочие принадлежности находятся в его кабинете, что-то спрятано по шкафчикам, что-то видно невооруженным глазом. Он так устал уже отвечать на одни и те же вопросы журналистам, которые приезжают к нему прямо туда... По скайпу лучше - поговорили, обсудили, что не нравиться - вышел и не паришься, всегда все можно спихнуть на неустойчивую связь. Нет, Миша во все не боялся людей, просто сейчас в его жизни был не самый благополучный период, поэтому он старался избегать вопросов о личной жизни.А те так и норовили залезть в душу
В перерывах между работой он вместо завтраков, обеда либо ужина смотрит стримы и интервью Алексея, расплываясь лужицей и попивая крепкий кофе, чтобы голова меньше побаливала, ведь из-за постоянных голодовок та все время ныла и иногда кружилась. Ермак ругает его за такое халатное отношение к себе, но тот лишь пожимает плечами и говорит, что работает все так же. Да и не хочет он ничего...Без Леши не хочется ничего
Одиночество
Скука
Страх
Порезы
Последнего Михась просто ненавидел
Поскольку до жути ревновал к нему Алексея.
"Мій дім там, де ти мене чекаєш.
Однак, тобі мене не треба.
Тому і дому, виходить, у мене нема..."
- Та чого мені туди йти, шо я там не бачив? Що я там не чув? Часу зараз на це все нема. - Дивний ти. Я он час на всіх знаходжу."Тільки не на мене"
- Ну це ти, я ж тобі казав якось, що ти не такий, як інший... Ти геніальний. - Я можу тобі чимось допомогти?"Будь ласка, обійми мене.
Більшого мені не треба!"
- Ні-ні, не треба. Я вже майже все закінчив. - Ну дивись мені. Алексей мысленно дает себе оплеуху - что это еще такое? Что за расспросы? Зачем он вообще лезет к Мише? Он уже не знает, как себя ограждать от этого мужчины. Он не знает как его выгнать из своей головы."Нельзя нам быть вместе
Потому что это ненормально!"
***Ермаку не нравится то, что происходит
Да он был весь в работе, делах и казалось бы, когда у него есть время заметить, что с его сотрудниками что-то не то? Но даже такой, заваленный со всех сторон делами, Андрей заметил, что Миша изменился. Стал молчаливым. Стал очень замкнутым, он даже Давида на долго к себе не подпускал. Сидел там у себя в кабинете один, выполнял всю работу сверхурочно, помогал другим ребятам, если что не выходило, и ни минуты на себя. Главе ОПУ казалось, что тот так хочет от чего то убежать, ускользнуть... И раствориться полностью в работе. Он даже знал из-за чего, вернее из-за кого, но молчал. Это его жизнь, это его выбор. Тот формат отношений на качество работы никак не влиял, но... Андрей сам когда-то обжигался много раз, поэтому прекрасно понимал, что сейчас чувствует его советник. Но как тому помочь, он не имел ни малейшего понятия, ведь тот на все его расспросы отмахивался лишь тем, что надо поскорее все закончить либо ребятам на фронте еще хуже, либо Борисычь, вам показалось. Мужчина даже видел те два шрама, выглядывающие из-под ткани толстовки, в которую тот был одет не по погоде, когда брал кофе у кофейного автомата... - Миша, что это у тебя? - спросил тогда Ермак. - А, это? Пустяки, всего лишь немного порезался, когда готовил себе салат. "Лучше бы он солгал про падение с лестницы или с дерева... Выглядело бы правдоподобней. Надо что-то делать. Немедленно делать. Потому что он окончательно замкнется и тогда уже будет поздно. Для меня каждый мой сотрудник важен не только как работник, но и как человек." *** - Андрей Борисович, вызывали? - притопал к нему Алексей, сверкая словно солнышко, одетый в синие джинсы, темную толстовку и черную футболку с белым гербом. - Да. Садись, пожалуйста. - Ну-с? Тем временем Подоляк заполнив несколько отчетов и пошел к своему начальнику, дабы тот все перепроверил, как вдруг уловил знакомый запах. Он, словно служебный щеночек, принюхивался и шел на след... Как ни странно запах привел его под дверь главы ОПУ и за ней он услышал знакомый голос. - Что это за фигня твориться с Подоляком? - А я что, Подоляк, что вы меня об этом спрашиваете? Мне до него вообще никакого дела нет! - от этого холодного голоса у Миши подкосились ноги, но он старался держатся, не хватало еще прямо здесь свалится в обморок. Арестович в этой перепалке с Ермаком чувствовал себя очень не комфортно. Он не хотел, чтобы эти недоотношения, что были в прошлом, выпрыгнули наружу, ведь для него его имидж, репутация да и гордость были на первом месте.Они были важнее даже собственных чувств
- Какого хуя ты творишь, Леш? Ты что слепой? - Андрей, я прежде всего здесь работаю. Работаю советником, а не основателем кружка для плаксивых Михасиков, это не по моей части! - Он себе вены порезал из-за тебя. - Бред какой-то, - сказал Алексей, так и не веря в то, что сказал Андрей. Они так и не сошлись на чем-то одном, как и не услышали стремительно удаляющихся шагов Михайлика, который принял для себя очень плохое решение... *** - Подоляк, блядь, что ты творишь?! - зашипел тогда Арестович. Злой Леша был страшен в гневе и беспощаден - Подоляк это знал лучше, чем кто либо другой, поэтому сразу напрягся, слыша, как тот кричит. - Леш, ты чего? - пытаясь нацепить маску безразличия, спрашивал тот, но получалось не очень. - Тебе сколько лет? Десять? Пятнадцать? Гормоны разыгрались? Что ты за истерики в офисе устраиваешь?! - Та що тобі у мене треба?! Арестович, якщо у тебе якісь проблеми, то не потрібно їх переносити на мене! - Иди сюда, блядь, - Алексей схватил его больно за волосы на затылке, тем самым заставив задрать голову наверх, - Ты зачем Ермаку рассказал о том, что было между нами?! - Я не... Н-не расказывал н-ничего! Отпусти м-меня! - Ты что же и с ним спишь одновременно? Чего диву даваться, ты же настоящая шлюха, Михась! Тебе все время мало! Тебе нужен не только я, но и Андрей? Да, наверное, и половина офиса, судя по тех рассказах, что ты мне вещал в начале войны! Не удивлюсь, если они все здесь в тебе побывали!"Льоша, перестань! Я все зрозумів, я закінчу с тим. Льоша, не треба...
Не дивись так на мене! Тільки не на мене... Я не такий!
То не правда!!! Льоша, ну перестань!!!"
- Відпусти мене... Відпусти! - оттолкнув его руку, шикнул Подоляк, а затем поднялся и отошел от него на безопасное расстояние, - Хіба я зробив тобі шо погане... Що ти так говориш про мене? Я думаю, що не заслуговую такого зневажливого ставлення. Ше й від тебе, Олексій. - А ти вмієш думати? - Арестович понимает, что сейчас палку не то что перегнет, а сломает к черту, - Ты вообще, кроме того, что подставляешь каждому встречному задницу и сосешь толстые члены, еще хоть что-нибудь умеешь?"Льоша... Навіщо ти це робиш? Мені нестерпно боляче!
Перестань! Перестань так говорити про мене...
Я закінчу з цим всім. Мене більше не буде в твоєму житті.
Я не буду більше заважати тобі своїм існуванням... Не буду.
Я просто щезну. Я й так нікому не потрібен."
- Наверное, умею, раз я здесь, - глухо сказал Михаил, а потом отвернулся к окну, чтобы спрятать набежавшие слезы, но затем вдруг, едва слышным шепотом попросил: - Обними меня, пожалуйста, в последний раз... Но Алексей уже этого не слышал, он разъяренно ушел прочь, даже не заметив того, что Миша с ним прощался окончательно. Он улетел в свои мысли, тут же ругая себя за такое поведение. Зачем он только сейчас это все сказал? Михась... Маленький Михась, как всегда в своей голове его называл Арестович, давно не давал ему покоя. Военный часто думал о нем, фантазировал, вспоминал... Но из-за своего эгоизма и переживаний о своей репутации да и репутации всего офиса, он отдалял его от себя. Он даже перекочевал в школу работать, записывать стримы и так далее. В офис он приходил крайне редко, чтобы не пересекаться с этим чудом, от которого был настолько зависим, что иногда хотелось лезть на стену. Алексей давно уже себе признался, что Миша для него не просто очередной партнер на ночь, не просто отвлекалка, а что-то большее, что-то такое, чего ему всю жизнь не хватало.Гордый
Эгоистичный
Он погубит своего маленького Михасика
*** Андрей не разрешает покидать офис Мише, еще и охрану предупредил проследить, чтобы тот не улизнул, но мужчина все-таки сделал это. Приехал в старую хрущевку, накупив разных лекарств в аптеке, и стал каждое глотать горстью по очереди.Чтобы уже наверняка
В руках у него была рамка с их совместной фотографией... Леша держит палец вверх, хитро прищурившись, а Миша старается спрятать свою радость, тонко, едва-едва приподнимая уголки своих губ. - Льош... Я кохаю тебе... - шепчет слабо тот, поскольку тело от многочасовых рыданий и выпитого микса препаратов его уже не слушалось, - Мені страшно... Але так буде краще для нас."Я так хочу, щоб ти прийшов до мене і врятував від цього жаху.
Зупинив мене. Сказав, що я тобі потрібен...
Однак скоро все закінчиться і мені більше не буде боляче."
*** Андрей так быстро, наверное, еще не ездил никогда, нарушая все возможные правила дорожного движения. Он узнал от Леши о месте, в котором те часто встречались - тот ему подкинули адрес хрущевки на окраине. На стоянке он заметил машину Подоляка и обрадовался, залетая в подъезд на четвертый этаж, стуча в дверь, как ненормальный, а потом обнаружил, что та итак открыта. - Миша? Миша, ты тут? Отзовись! Господи-Боже-Мой, что же ты натворил?! - ужаснулся мужчина, набирая скорую. Приехали быстро. Забрали Михася в больницу. Откачать его еле удалось. Но Ермак сделал одну фотографию для Арестовича, пока скорая мчалась к ним на всех парах. Леша в то время сидел в школе, заканчивая стрим с Марком, как увидел уведомление от Андрея. Он, не подумав, сразу открыл его."Это тебе на память"
Гласило сообщение, а внизу было прикреплено изображение, от которого внутри Алексея все похолодело. Заплаканный Михась на полу в окружении таблеток, с закрытыми глазами, порезанными запястьями, держа пальцами рамку с их фотографией. Их совместной фотографией. Исхудавший, сломленный, с кругами под глазами и впалыми щеками."Что я наделал?"
Сейчас, когда он видит последствия своей гордыни, эгоизма и упрямства, становиться плевать на мнение окружающих, на репутацию, на собственное эго. Хочется лишь одного.Чтобы он выжил!
*** - Андрей, почему ты не отвечаешь?! - выкрикнул Леша, когда тот все-таки взял трубку. - А ты чего звонишь? - Как Миша? Он хоть выжил? - Тебе же до него нет никакого дела, помнишь? - Андрей, умоляю тебя, скажи, где он лежит! - В больнице. Под капельницей. - Я приеду к нему. - А вот этого не надо. Твой поезд ушел, Арестович. Я теперь лично проконтролирую, чтобы Миша был от тебя изолирован. - Ермак, твою ма... - но мужчина вырубил его, даже не дав договорить. Леша выдохнул - живой его маленький Михась, что не могло не радовать. Он за эти полтора часа успел его похоронить. Мужчина вспоминает все что произошло, вспоминает Мишины отговорки, его замкнутость, его толстовки не по погоде, его пустой, умоляющий взгляд, которым он всегда смотрел на него. Арестович понимает, что теперь ругать себя поздно. Он столько жутких вещей наговорил ему, вел себя с ним как с какой-то куклой, ни разу не спрашивая, ни о том, что тот чувствует, ни о том, что тот думает. Он не отрываясь смотрит на присланное изображение - Алексей никогда бы не подумал, что может иметь ТАКУЮ власть над ТАКИМ человеком, как Миша. Он ни за что бы не догадался, что тот столько времени был безответно в него влюблен. Веря в те сказки, сочинённые Подоляком в начале вторжения.Теперь Леша осознает, что это вряд ли в стиле Михасика.
Тот был слишком порядочным для такой разгульной жизни.
Жаль только, что он это понял слишком поздно.
И только сейчас военный понимает, какую боль причинил ему, во что ввязал, кем заставил стать, до какого уровня принудил опуститься. Это же Миша! Та он мог выйти на улицу да просто свистнуть и возле его ног было бы уже уйма поклонников и поклонниц.Но почему-то он остановился на нем - на Алексее Арестовиче.
Леша всегда хвастался тем, что умеет быстро принимать решения, вот только теперь... Какое решение принимать? Как поступать? Имеет ли он хоть какое-то право приближаться к советнику, не то что пробовать с ним какие-то отношения? Да и кто он вообще после этого? Он вынудил человека совершить самый страшный поступок в мире - убить себя. Одна только эта мысль, что Михасику уже было настолько больно и плохо из-за него, что тот аж решился на самоубийство, разрывала эгоистичное сердце Арестовича на части. Брюнет не знает как будет подбираться к Мише. Да и стоит ли вообще к нему лезть после произошедшего? Возможно, Подоляк его только возненавидит, когда проснется. Но Миша лежал в палате под капельницей, грустно смотря в окно, морщась от боли в руках и желудке, думая о Леше, думая о том, как бы было хорошо, если бы его спас не Ермак, а он. Да только теперь Мише не хотелось, чтобы Алексей узнал о его поступке, поэтому попросил Андрея молчать, а тот в свою очередь сказал Арестовичу сидеть тихо и даже не упоминать об этом случае. *** - Господи, да помогите же кто-нибудь! - возмущенно вскрикнул Подоляк, таща на себе из холла коробки с новой почты, которые какого-то хрена пришли сюда, еще и на имя Арестовича. - Стій! Михайлик, стій! - услышал он сзади голос, который уже не слышал две недели и от неожиданности выронил все посылки, падая вместе с ними на пол, - Не вдарився, коть? - снимая с того пачки и помогая подняться, спрашивал Алексей, - Прости, я адреса перепутал вот их и сюда мне доставили. - Сподіваюсь, там не було нічого крихкого, а то якось не гарно вийшло... - смущенно пряча свои глаза от военного бегло говорил Миша и хотел уже уйти как его мягко схватили за локоть, - Що? А точно, вибач, будь ласка, я не хотів кинути твої коробки, - извинился кареглазый, потому что думал, что этого и ждал его бывший друг. - Не надо извиняться, чего ты? "Исхудал еще больше. Маленький, тощий котенок, откормить бы тебя, да отвезти на несколько дней к морю, чтобы ты позагорал, а то ведь бледный совсем. Но какое море? Когда на дворе конец сентябр,я а в стране война. Нас не правильно поймут. Он так испуганно смотрит на меня, словно выжидает, что я опять разозлюсь на него. Но так больше не будет, я ни за что не посмею его обидеть." - Я піду, у мене зараз інтерв'ю має бути, - высвободив руку, говорит Михась. - Ты сегодня что-нибудь кушал? - кареглазый на это отрицательно покачал головой. Леша, после того, как отнес коробки в машину, вернулся в кабинет Подоляка, тот как раз заканчивал интервью и прощался с журналистами, натянуто улыбаясь им. Военный без слов берет того за руку и тянет его за собой в столовку, дабы плотно накормить. - Я не буду, я не хочу... - отворачивался, словно капризный ребенок, Миша. - Ведмедик, ну хоч трошки, дивись як то мало, ну? - подсовывая тарелку с супом ближе к советнику, просил Арестович. - Льоша, не трать свій час на мене, у тебе, напевно, дуже багато справ. Я сам про себе подбаю, - военный на это оглядывается, нет ли сейчас никого здесь с ними, и на его удачу в заведении пусто. - Открывай ротик, - сказал он, медленно набирая в ложку немного супа, мягко поглаживая того по щеке и уголку губ, - Оно вкусное, поверь мне. Миша поддается ему, потому что Леша еще никогда не был с ним так ласков, как сейчас. А Михайлику так сейчас хотелось этого, хоть всего на секунду. Он настолько влюблен в него, что готов снова стать на те же грабли, что готов еще раз порезать вены... Что готов снова свести счеты с жизнью. - Как ты? У тебя ничего не болит? - Не-а. Как дети? Настя? - С Настей развелся, дети в порядке, - как ни в чем не бывало ответил тот, а Подоляк, удивленно распахнув свои глаза, не веря, посмотрел на него. - Прости, мне очень жаль. - А мне не жаль, - улыбнулся военный, продолжая кормить Михася. *** Подоляк не может понять, что происходит. Ему каждый день в офис один и тот же курьер привозит цветы, игрушки и коробку с эклерами, еще и его любимыми - черничными. Он не знает, кто этот странный поклонник, но ему в глубине души очень хотелось, чтобы им оказался Леша. Арестович же вернулся в офис и теперь сидел там безвылазно, наблюдая за тем, как его маленький Михась радуется тем подаркам, которые приносили от него инкогнито... - Опять... Интересно, кто это такой настырный? - пряча хитрую улыбку за чашкой травяного чая, спрашивал военный. - Олексій, ти не подумай, я не... Я не такий, я не... - Миша не знал, как выразить свои мысли, поскольку, думал, что Арестович подумывает о том, что это разные мужчины ему присылали. - Ведмедик, ти чого? - встревоженно спросил мужчина, когда увидел, как у того задрожала нижняя губа и стали бегать глаза. - Я... Мені вийти треба, - отбрасывая подарки на стол и пытаясь выбежать, прошептал Подоляк, но его тут же поймали возле двери, развернув к себе и крепко прижав. - Чшшш, Михасик, - успокаивающе шептал Арестович и целовал того в темную макушку, - Я даже не думал о тебе в таком ключе никогда. А то, что я тогда сказал... Вырвалось само собой, я не хотел делать тебе больно. Я не хотел обижать тебя. И вообще, автор всех этих подарков - я. - Но зачем? - поднимая голову вверх, спрашивал Подоляк. - Затем, что не могу без тебя больше. Ты мне нужен. Ты мне очень, очень-очень нужен. Маленький мой, ты... Боже, я так много хочу тебе сказать. Медвежонок мой, пожалуйста, позволь мне быть рядом с тобой. Дай мне шанс. Последний шанс. Миша понимает, что если согласиться, то может очень сильно обжечься, потом больнее будет чем сейчас в сто крат! Но если не попробует и оставит все, как есть, снова не выдержит да нажрется таблеток.Это всего лишь один шаг.
Шаг, который теперь изменит все навсегда.
*** - Ведмедик, я приїхав! - довольно сказал Арестович, опираясь о косяк двери, что вела в Мишин кабинет. Тот поднял свою макушку и завороженно уставился на мужчину - тот был одет в военную форму, а в руках держал букет разноцветных пионов да коробку с черничными эклерами. - Льоша, я так скучив! - радостно пискнул Подоляк и побежал обнимать его да целовать. - Иди сюда, мое чудо. Алексей обнимает его, потом они вместе пьют чай с эклерами, кормя друг друга из рук, пачкаясь темно-фиолетовой начинкой. Потом они слизывают ее с губ друг друга, целуясь с громкими, смущающими, чмокающими звуками. Затем они едут на окраину города, в ту хрущевку, в которой последние годы жил совсем один Миша. Но теперь... Он возвращался туда с радостью. Там больше не было одиноко, скучно или страшно. Там был Леша. Его любимый Леша.Которого Подоляку очень хотелось сегодня порадовать
Пока тот принимал душ, пытаясь расслабиться после дальней поездки, Миша нашел еще одну его военную форму - та болталась на нем, но выглядело довольно неплохо и весьма соблазнительно. Когда Арестович заметил его обутого в берцы, в камуфляжных брюках и куртке, одетой на голове тело, разум разом отключился. - Тобі не подобається? - Я зараз з розуму зійду... Это какое-то сумасшествие - Алексей не может оторваться от него, целуя эту прекрасную и мягкую, слово шелк, кожу. Теперь он был более внимателен к Мише, пытаясь сделать так, чтобы тот больше не чувствовал себя использованной игрушкой. - Мне очень нравятся твои волосы, - зарываясь в них носом и вдыхая приятный, сладкий аромат, шептал мужчина, - Мне очень нравиться твой носик, твои глаза, щечки, губы... Губы это что-то прекрасное, - целовал по очереди каждый участок он, - Я обожаю твою шею, твои ключицы, твои соблазнительно торчащие сосочки, - прикасаясь к каждой зоне губами и оставляя там свои отметины, говорил тот, - Я люблю тебя всего. Люблю. Миша плавиться под его действиями, пытаясь подавить слезы, что грозились вырваться наружу от услышанных признаний. Он водит руками по крепкой спине военного, мягко зарываясь пальцами в ежик черных волос. Он млел от всего этого... - Я хочу належати тільки тобі... - шепчет дрожащим голосом Подоляк, когда с него снимают тяжелую обувь и брюки с бельем, после чего ласково водят по плоти рукой, большим пальцем собирая смазку с багровой головки. - Ти й так лише мій! Нікому не віддам! - сказал Арестович широко разведя стройные ноги в сторону и плавно толкаясь вперед, тем самым выбивая весь воздух из легких Михаила. - Леша, поцелуй меня, пожалуйста, аах! Боже, да-да-да! Еще! - вскрикнул Миша, когда тот задвигался в быстром темпе, дразня чувствительную простату. - Иди ко мне, мой медвежонок. Он притягивает к себе тонко стонущего Михася и глубоко впивается в его губы ярким, жестким, местами болезненным поцелуем, срываясь, толкаясь со всей силой, заставляя бедра советника разъезжаться и дрожать. Хватает несколько секунд для того, чтобы оба бурно кончили со вскриками имен друг друга.Так продолжалось всю ночь
Миша был ненасытен, а Леша беспощаден - стол, пол, душ, тумбочка на кухне и потом снова чуть скрипучая, уставшая от их постоянных игрищ, кровать, на которой они мягко целуются, шепча признания в любви. Михась уже находиться почти на грани сознания, чуть ли не засыпая, усыпанный весь метками Алексея, с затуманенным взглядом и приоткрытыми губами, из которых постоянно исходят хнычущие стоны. - Я бы хотел остаться вот так навсегда. В тебе... - Мммм... Да, оставайся, - шептал сонно Подоляк, а Леша, делая финальные толчки, смотрел на него сверху, любуясь его раскрытым ротиком, из уголка которого катилась ниточкой слюна, - Льоша! Льошааа! - Давай, Михась, еще немножко, - сжимая его ладонь и толкаясь сильнее, сбито говорил Арестович, - Люблю тебя! - Люблю тебя! Опять их накрывает вместе. Опять до звезд и слез в глазах, опять до феерического взрыва бабочек в животе... Опять... И это чувство не закончиться никогда. Ведь они всегда будут вместе.Их даже смерть не разлучит!