pathetic.

риндо медленно, лениво переводит взгляд с блондина, на парня, стоящего около него. выглядит интересно. интересно то, как блондин также лениво наблюдает за потугами одногрупника приблизится к нему. инуи слабо хлопает парня напротив по плечу, и прощается. он разворачивается к риндо, и хмыкает. — весело было наблюдать? — скука смертная, — хайтани закатывает глаза, перехватывая сумку, и встаёт со скамейки, — что он тебе затирал? инуи идёт за риндо, неспеша. погода отличная, пасмурная, местами солнечная. лёгкий ветерок забирается под широкую футболку. — а что, ревнуешь? — сейшю косится на риндо. — ни в жизни. — тогда и неважно что он там говорил. хайтани крепче сжимает лямку сумки, еле заметно закусывает щеку, и отворачивается в сторону, как бы наблюдая за проезжающими авто. не то чтобы он ревновал. не то чтобы он с пугающей точностью представил как и где выломать суставы тому пацанчику. не то чтобы его это бесило. это неважно. они как обычно зависают в доме инуи, рубятся в приставку. каждый раз беря ревашн в мортал комбат, если кто-то из них провалился. рубятся, не жалея кнопки до тех пор, пока не начинает болеть голова. и от печали проигрыша сейшю не бросает подушку точно в лицо риндо. которая конечно падает на стакан с газировкой, которая проливается на пол, и не успевшего что-либо сообразить хайтани. риндо кроет матами блондина, попутно хватая подушку с начинкой из газировки и пытается придушить инуи к чертям собачьим. — вф- уфери флять, — блондин пинает фиолетоголового по бедру. он отшатывается потирая больное место. — уебок, инуи, ты первый начал. — не нуди. красноречиво поднятый средний палец, получил в ответ, такой же жест. ночуют они также, вместе. спят обычно раздельно, риндо этому и рад, и не рад одновременно. потому что очень хочется пнуть сейшю, да посильнее, чтобы тот слетел с кровати, с грохотом и матами. хочет обнять его со спины, покрепче прижимая к себе. и не знает, что из всего этого хуже. нет. его не бесит это пацан. но при виде него, у риндо поднимается раздражение, подступает к горлу, и чешутся зубы сказать пару ласковых. нет. он не ревнует. но чувствует острую, тонкую иглу проникающую все глубже под кожу, будто под ногти, и по венам, несётся прямо в сердце, чтобы разорвать его в лоскуты. нет. он не бесится. но хочет разбить кулаки о ближайшую поверхность, или чье то случайное лицо. от агрессии бурлящей в груди. нет. он себя контролирует. но не свои чувства. пацан не теряется, только ещё больше маячит вокруг инуи, пихает ему в руки какую-то подарочную коробку. так и вертится вокруг, как псина. раздражает. хайтани упрямо старается слушать музыку, увеличивая музыку, до той степени, когда ее слышно уже далеко за пределами его ушей. он злобно сверлит эту парочку взглядом пару секунд сразу переводя внимание на свою тетрадь по архитектуре. погрузившись в мысли о построении, и словах преподавателя на паре, о проекте, он не замечает ничего вокруг. мелко вздрагивает, когда его тыкают в щеку. он вытаскивает наушники, — какого хуя, — поднимает взгляд на бессмертного. — ты в курсе, что твою музыку слышно в другом корпусе. у тебя депрессивный эпизод? хочешь я отведу себя к психологу? хайтани остро улыбается на явный подкол, — н-а-х-у-й пошёл. инуи смеётся, кладя свои ладони поверх тетради риндо, который пытался её читать. на запястье блестит минималистичный браслет, явно новый, явно тот, который хайтани ещё ни разу не видел. он скрипит зубами выхватывая тетради из-под ладоней, засовывает в сумку. — что с тобой? — ничего, ран сказал бежать домой. сейшю слегка наклоняет голову в бок, смотря вслед парню, хмурится.

•••

нет. риндо не избегает его. не суть что он сбегает после пару хаотично брошенных фраз. нет. просто сейшю бесит его. не суть что его тянет к нему. нет. просто у него много дел. не суть что он бездельничает дома. нет. просто у них пары в разных корпусах. не суть что хайтани их прогуливает. нет. просто рану нужна помощь. не суть что рана не будет дома неделю. просто риндо нужно остыть. просто ему нужно время. он не хочет страдать по кому-то, кто находится настолько близко, и рисковать потерей дружеской связи. он не хочет жалеть о чем-то. ему нужно время на мысли, на то, чтобы собраться, чтобы не быть на пике взрыва, чтобы суметь взять под контроль свои чувства и эмоции. это не то, чему его учил ран. сейшю не видит риндо неделю. и всю следующую. хайтани игнорирует все его сообщения, все звонки. просто интересно, насколько его терпения ещё хватит. его это беспокоит, но зная нрав риндо, лучше его не трогать, иначе это будет банальная драка, с ещё большим отторжением и избеганием. остаётся только ждать.

•••

— чё страдаешь? — кровать прогибается под чужим весом. риндо не поворачиваясь к голосу, смотрит в окно, — я не страдаю. — ага, как же, не хватает грозового облака, к подавленной атмосфере твоей комнаты, — ран тянется к голове брата, поглаживая, — расскажи. ран не отъебется, это ясно как день. ему делать нехуй, дайте доебаться до кого-нибудь. хайтани младший хмурится потирая уставшие глаза. ран встаёт, и перед тем, чтобы выйти, говорит идти на кухну. он заварит его любимый, ягодный чай. хайтани потягивается, садясь на край кровати. слышит звук уведомления. «где ты?» «нужно поговорить.» «что за игнор?» и много других сообщений, которые, он, конечно же, читать не будет. в сердце колет, беспокоится, приятно. на следующий день риндо также остаётся дома, и на следующий, и ещё на одну неделю. ран лишь пожимает плечами, делать нечего, заставлять его идти в универ, он не будет, особых проблем это им не доставит. его состояние он подбадривает только новыми фильмами по телеку, и еду на заказ. не то чтобы рану поебать на брата, просто это лучшее, что он может сделать в этой ситуации. он тонет в пучине своих безбожно отвратительных чувствах, в перерывах палясь на фото инуи, потому блять красивый такой, и соскучился, но пошёл-ка ты нахуй со своими пассиями, придурок. и решает удалить соц сеть, чтобы не было искушения. нервно хватается за больно бьющееся сердце, и сворачивается в позу эмбриона. как же он себя ненавидит. риндо, и страдать от гейской любви. что за ебаный позор. риндо смутно помнит сколько дней прошло, он лишь продолжает бесцельно копаться в телефоне, в перерывах бездумно палясь в одну точку. они все — одна серая масса, без проблеска света, и просыпаться каждый день, становится тяжелее. отвратительно. дверной звонок, они никого не ждут, неважно, ран откроет. если и кто пришел, то точно к нему. спустя минут пять, дверь в комнату риндо открывается с щелчком. он не поворачивает голову, палясь на мигающий разными цветами экран, видео какое-то, без понятия какое, он его и не смотрит. лежит, слушая звуки. подозрительно, слишком тихие движения для рана. — какого хуя ты меня игноришь? — инуи стоит оперевшись о дверь, со скептично скрещенными руками. вот блять. конечно же хитрожопый ран его пустил, дайте ему сцен. хайтани садится, медленно поворачиваясь корпусом, смотрит в глаза сейшю. — не твое собачье дело, уходи, — риндо отворачивается к окну, погружаясь в телефон. намек «вали, мне не до тебя», не сработал. сейшю злится. хотя нет, он не злится, он в ярости. он быстро приближается к кровати, наваливается и придавливает своим телом, тело риндо. по-другому он его внимание не привлечёт. — я спросил, хули ты меня игнорируешь. хайтани зло смотрит на него, пытаясь столкнуть, — отъебись от меня. — ты ведёшь себя как истеричная дева, — сейшю крепче сжимает чужие запястья. он устало роняет голову в промежуток между шеей и плечом, задевая носом нежную кожу шеи. — ах, — риндо резко захлопывает челюсти, начиная брыкаться, чтобы сбросить с себя эту блондинистую тушу. потому что его сердце бьётся с огромной скоростью, а кровь приливает к члену. и если он сейчас же отсюда не выберется, у него будет целых ноль аргументов. сейшю ошеломленно отстраняет голову. только хочет спросить, что это за была хуйня. как его, потерявшего концентрацию сбрасывают на вторую половину кровати, срываются с нее же, по направлению к двери. инуи быстро реагирует, ловит у самой двери, захлопывая её с треском. прижимая тело хайтани к той же, многострадальной деревянной поверхности. — блять убери от меня нахуй свои лапы, мудак, — хайтани отпихивается. но сейшю злее, сейшю сосредоточен. — как же ты заебал вести себя как истеричка, — сильнее жмёт хайтани к двери, фиксируя запястья в своих руках. — не хочешь говорить по-человечески, буду действовать по-другому. риндо чувствует как сейшю широко проводит своим горячим языком, по его, блять, чувствительной шее. кусает губы, чтобы позорно не застонать. и кусает инуи в плечо, больно, практически до крови. но это не срабатывает, он не отходит, не отшатывается. шипит в ответ кусая шею риндо, но слабее, после проводя языком. просовывает колено между чужими бедрами, и конечно же, он давно просек чужую эрекцию. в этот раз, риндо не сдерживается, глухо постанывая. он сейчас кажется взорвется как воздушный шарик, он не выдерживает этот концертат хаоса. — отвечай, — сейшю одной ладонью перехватывает оба запястья, второй рукой лезет под домашнюю футболку, проводя кончиками пальцев по торсу, трогает ладонью везде где дотянется. пока старательно оставляет засосы на белоснежной коже. риндо теряется. он просто теряется в пространстве и времени, теряя самого себя, утопая в чувствах и ощущениях. осязание времени и происходящего стирается в пыль, сдаётся. он находит себя брошенным на кровать, без одежды. длинные, холодные пальцы сейшю растягивают его на манер ебаных ножниц. он сглатывает от невозможности что-либо сказать, цепляется за чужое предплечье царапая короткими ногтями. инуи облизывает ушную раковину, приставляя горячий член. — блять, подожди, иди нахуй, — риндо панически хватается за простынь, и проглатывает ещё три смачных мата, которые так и не смогли покинуть пределы мозга. сейшю резко входит, придавливая риндо к постели. он застывает в немом стоне, закатывая глаза, задыхается. слишком быстро, слишком неожиданно, слишком…приятно. сейшю трахает его со всей искусностью, местами отыгрываясь за потраченные нервы, специально неумолимо замедляясь, не позволяя и сантиметр двинутся риндо навстречу, тянет. — отвечай. — да блять, — сказать что риндо скулит, значит ничего не сказать, — двигайся. сейшю резко выходит полностью, — только после того, как ответишь, сладкий. — какой же ты гондон. инуи садится, намекая на уход. — ладно, я блять ревновал и боялся, ок? — прячет лицо в сгибе локтя, сдвигая бедра, закрывается. инуи криво улыбается, — ты идиот. подбирается ближе, целует бедра раздвигая их в стороны, покусывает. риндо закрывает лицо руками, какой же ебаный стыд. сейшю прокладывает дорожку из влажных поцелуев, полу-укусов. к ключицам, и плавно входит, раздвигая руки в стороны, лижет губы, прикусывает нижнюю. риндо отвечает. они целуются нежно, не торопясь, пробуя друг друга на вкус. теперь блондин вкладывает все самые теплые чувства в свои движения. целует глаза, двигаясь быстро, надрачивая попутно. потому что он любит этого полу-дурка, драму квин. потому что это все взаимно.