Недостаточно

Дазай моет посуду. Розовая губка скользит по кружке, делая ее чистейшей. На улице хорошая погода, солнце золотыми лучами попадает на белый стол, на котором лежит полотенце с рыжим котиком. Дазай мечтает такого завести, но сейчас у них с Чуей много работы, которая не позволит им заняться воспитанием в полной мере. На подоконнике стоит горшок с зелёным милым растением, кажется, какой-то цитрус. Белые занавески сияют золотым под солнечными лучами, светятся. Форточка приоткрыта, пуская осенний свежий воздух. Дазай поварачивается обратно к раковине, где он не закончил отмывать сок с любимой кружки Чуи. Осаму стоял расслабленно, в уютной пижаме и в бинтах, которые дают чувствовать себя обособленным от мира и более безопасно. Коричневые волосы обвивают уши, на голове много завитков, которые вздымаются вверх. Резкий стук, Дазай резко повернулся к окну, держа кружку в руках, вместе с губкой. Это была маленькая коричневая птичка, которая врезалась в стекло. Осаму сделал шаг вперёд, что бы на нее посмотреть и чашка выскользнула из рук, разбившись с огромным треском. Любимая чашка Чуи из хрусталя, доставшаяся ему от близких. Сверкающие осколки распадались по полу порошком или звездным небом, или даже блёстками. Чашка превратилась в бесформенные пару частей и сотни маленьких пылинок. Осаму мигом принялся все собирать, но только исцарапал руки до крови, все невыносимо щипало. Пол теперь был раскрашен в пару красных размазанных созвездий, хрусталь засиял красными цветами. Осаму как в припадке пытался всё исправить, но выходило плохо. Дазай очень расстроился и, как это бывает у людей с пограничным расстройством, начал жутко накручивать себя. "КАК ТЫ МОГ?" - таких мыслей было масса. Кровавые руки уже не могли адекватно двигаться от боли, десятки маленьких пылинок разрезали кожу и мыльным раствор с водой попали туда, создавая ощущение мельчайших игл в кожном покрове. Убрать все не удавалось, слишком много пыли, он взял маленькую мокрую тряпочку и остальное собрал ею, затем выкинув тряпку, что бы вдруг не поранился Чуя. Работа окончена. Тишина и спокойствие, кухня все такая же, белая и чистая. Осаму облокотился над раковиной и включил воду, кровь с рук смыта и все теперь лучше, но не внутри Дазая. Пограничка - диагноз, когда любая мелочь может вызвать колоссальные эмоции. Что же теперь сказать Чуе? Достоин ли вообще Дазай его прощения? Чашка была очень дорога Чуе, он даже Осаму из нее пить не разрешал, только изредка. Белая раковина с лёгким красным налетом поглащала мысли, выслушивала и поддерживала Дазая, который нависает над ней и смотрит в ее глубину пустым взглядом. Темнота болезни все больше и больше поглащала Осаму. Разбитая чашка сравнялась с убийством. Мысли росли как на дрожжах, скатываясь в все больший и больший клубок ненависти к себе. Дазай резко повернулся к подставке для ножей. Маленький и острый "клинок", засиял в руке. Он приставил его к шее, сделав резкий надрез. Осаму потерял контроль над собой и совершенно не понимал, что он делает. Кровь сначала не появилась, но когда Осаму повернул голову от боли, она выступила. Рана не слишком глубокая, кровь тонкой медленной струёй потекла к пижаме. Дазай пошёл в ванную, с нее кровь будет легче убрать, чем с раковины на кухне. Осаму посмотрел на свое отражение и на маленькую, для него, каплю крови, расстекающуюся ручьем на шее. "Недостаточно". С другой стороны шеи появился порез поглубже. Кончики волос пропитались кровью, как и верх пижамы. Чувства Осаму не давали волю физическим чувствам. Порезы на шее ощущались как царапины от кошки. Но сердце бешено билось, приливая больше крови к порезам. Лицо краснело, воздуха нужно теперь больше, чем обычно. Осаму начал потеть. "Недостаточно". Дазай рассек свои белые бинты на руке вертикальным движением ножа, немного задев руку и оставив красный порез, светящийся неоновым следом. Ещё одно вертикальное движение и пару капель теперь на полу, Осаму передвинулся к белоснежной ванной. Большая белая "лодка" готова принимать новые потери. "Недостаточно". Дазай как бешеный начал наносить все больше и больше ран, прорезая и протыкая свои руки. "Я не заслуживаю его любви, я ни на что не годен. Я даже не смог помыть его чашку. Я просто отвратителен." На самом деле эти мысли давно росли в его голове, но чашка была последней каплей, каплей крови в ванной. Вся ванная залита красной "краской", которую вряд ли уже отмоешь. "Недостаточно". На шее новый чокер, на руках браслеты, и на лодыжках теперь тоже, Дазай полностью сел в ванную. Он смотрел в стену пустым взглядом, держа в руках нож и "чистя" себя. Он не желал оставлять на себе и живого места. "Недостаточно. Недостаточно. Недостаточно. Я должен страдать больше." Самонаказание Дазая выглядело весьма драматически. Он, в белоснежной ванной, среди таких же стен в плитке, лежит под освещением белых ламп, выделяются только красные цветки. Зеркало висит и отчасти показывает Осаму. Он потянулся, что бы посмотреть на себя. Белая шея украшена кровавым "нимбом" сковывающим его движения. Дазай выглядел просто отвратительно, ничтожно, как маленькая мушка которая занимается самоунижением. Крови было много. Кровотечения сильные. Отовсюду льется кровь, а где порез перестал кровоточить, Дазай открывал его снова. "Что подумает Чуя..?". Голова Осаму опустела, не давая больше никаких мыслей. Нож упал на дно ванной, поставив перерыв кровавому карнавалу. Что же сажает Чуя на тело Дазая? Лечение не помогло до конца, пограничное расстройство не лечится, он снова вернулся к своей зависимости. Осаму ничтожен, он даже не смог справится с собой, его самоконтроль не так уж и хорош, как он обещал Чуе. Есть теперь только два пути - убить себя или же попытаться с Накахарой все уладить. Осаму погрузится в размышления, которые быстро привели его к выводу, что Чуя не простит его, ни за "карнавал", ни за чашку. Мысли начали давить его снова. "Недостаточно". Резня началась заново, добивая тело. Оно было все красное, бедра, плечи, живот, шея, руки, все болело, но это совсем не чувствовалось, будто и не происходит ничего. Завершающий штрих. Дазай закрыл слив и включил воду. Ноги, поясница, плечи - все теперь в воде. Неужели белый потолок с вентиляцией - это последнее, что он увидит? Осаму так просто сдался перед жизнью. В этом вся прелесть пограничного расстройства, у Дазая нет тормозов его чувств, любая мелочь может подорвать его, но раньше он мог это сдерживать. Голова затуманивается, сердце сильно бьётся, отдавая телесную жидкость ржавой воде. Фокус в глазах пропадает, свет расслаивается и в конце концов в глазах темнеет. Осаму умер в теплых объятиях ванной и красной воды.