Поют мимо нот, поют невпопад. Пугающий следом грядёт маскарад. Придут они к вам, развернзнется ад, и каждый гостям этим будет не рад.
Незадолго до начала нового рабочего дня Чхве ЫнБи спокойно прогуливалась по подобию парка, что раскинулся вдоль жилого комплекса, в котором находился её временный домашний офис. Длинная парковая дорожка была усыпана разноцветными листьями, в большей мере зелёно-жёлто-красными, но попадались и сухие коричневые листочки, что неожиданно срывались с веток, не иначе как поджидая момента, когда ЫнБи будет проходить мимо, и пытались приземлиться ей на плечи или на голову. Увлекательнее, чем уклоняться от них, приседая, было только наблюдать за этим из окна своей квартиры, сложив руки на груди и покачивая головой. Чонгук не без удовольствия взял эту роль на себя, зная, что ЫнБи никак не успеет добраться до него вовремя, потому что именно в его подъезде сломался лифт. Она об этом пока не знала. Дожидаясь её, Чонгук периодически сверялся с часами и обновлял страницу самого крупного в Корее сайта с подержанными вещами, выискивая там свой прицеп. Полиция, конечно, обещала заняться, но на это могла уйти вечность, а прицеп ему был необходим к концу этой недели, чтобы самостоятельно уже съездить на завод и не переплачивать за доставку, что до сих пор где-то блуждала. В крайнем случае, он подумывал найти другой подходящий вариант и купить подержанный прицеп по приятной цене. Стоило ЫнБи скрыться в тоннеле, ведущем к подъездам, как Чонгук отошёл от окна, падая на диван и следя за каждой минутой, что она тратила на подъём по лестнице. Он был уверен, что она не успеет, и оказался совершенно прав — в семь минут десятого она позвонила в его двери, запыхавшаяся и с красными щеками. — Опаздываете, госпожа ЫнБи, — злорадствуя, сказал Чонгук. — Я же просил приезжать на другом автобусе. — Я и приехала! — возмутилась она, всучивая ему свою сумку, пока снимала пальто насыщенного оранжевого цвета и зелёный берет. Благодаря этому одеянию она была как тыковка с тыквенных полей, одна и самых красивых, но Чонгук прикусил язык, чтобы не сказать ей чего-то приятного. — Что-то не видно, — пробормотал он через минуту, меняя у ЫнБи пальто на сумку и ища в шкафу с верхней одеждой пустую вешалку. Как и ожидалось, её пальто среди его курток выглядело слишком ярко. — Я не собираюсь с вами спорить, господин Чон, — ответила она, проходя вглубь квартиры и всё ещё пребывая в задумчиво-хорошем настроении. Усевшись за стол, она сразу повернула голову влево, выглядывая в окно на цветные кроны деревьев и улыбаясь такой красивой осенней поре. Совсем недолго, потому что Чонгук всё ещё находился в квартире, и его единственной целью было портить ЫнБи это самое хорошее настроение. — Мало того, что опоздали, так теперь ещё и просто сидите? Вы видели количество заказов? Конечно нет, она не заглядывала на сайт во внерабочее время. У неё не было такого странного и бессмысленного хобби. — Урим уже начала всех обзванивать. Вам тоже стоит. Когда он начинал бурчать, казался лет на десять старше. Из-за неё его жизнь была не сахар, но разве это повод всегда хмуриться и возмущаться? Он наверняка даже не заметил, как преобразилась улица с приходом осени, и как все немножко приоделись, гораздо чаще пряча руки в карманы и нося забавные шапки. — Уже обзваниваю, — сказала ЫнБи, чтобы поскорее прекратить все нотации. Только когда она взялась за рабочий телефон и стала делать вид, что набирает номер, пока грузилась страница сайта, Чонгук успокоился и вернулся к своим делам. Помня о пяти метрах, он сперва отсел на лестницу, а ещё через полчаса ушёл наверх, растянувшись на кровати с телефоном и краем уха слушая, как воркочет ЫнБи, без конца улыбаясь при разговоре с клиентами. Чонгук вынужден был признать, что она не была худшим работником в его жизни. Она вполне справлялась с поставленными задачами и явно нравилась госпоже Мун, потому что та не прекращала спрашивать о товаре, частоте поставок и том, будет ли ЫнБи в офисе, если она ещё раз заскочит на склад. Чонгуку всё казалось, что женщина ходит кругами, не решаясь принять решение о сотрудничестве, из-за отсутствия у него удачи, и если бы она общалась напрямую с ЫнБи, дело пошло бы быстрее. — Вы уже завтракали? — она ворвалась в его мысли, задав свой вопрос громче, чтобы он расслышал его наверху. — Нет, но собирался заказать что-нибудь, — Чонгук лёг ближе к краю, выглядывая на ЫнБи, что уже смотрела на него. — Вы же не откажетесь от перекуса со мной? ЫнБи с удовольствием отказалась бы, но подозревала, что в таком случае Чонгук передумает заказывать что-либо для себя до самого обеда. — Да, конечно. Хотите, подскажу ресторанчик, где можно заказать отличные ланчбоксы? Помня, чем закончился последний их поход за едой в место, выбранное ЫнБи, Чонгук быстро замотал головой. — Нет, спасибо. Закажу что-нибудь в кафе неподалёку. Чонгук старательно собирал заказ, учитывая и основное блюдо, и десерт, и холодные напитки. Он просматривал картинки, а у него тут же начинало жалобно урчать в животе. Со всеми этими бедами он даже не мог себе еды приготовить. Не говоря уже о других домашних делах. За что бы он ни брался, всё выходило через одно место: кнопка включения пылесоса заедала, у швабры сломалась выдвижная ручка и та стала похожа по длине как минимум на веник, в ведре откуда-то взялась трещина, что пропускала воду, а все щётки и тряпки куда-то подевались с прежнего места. Чонгук вытирал пыль со столов и полок влажными салфетками, ожидая какого-нибудь подвоха, и всерьёз задумывался о том, чтобы нанять кого-то, кто наведёт в квартире порядок вместо него. В двери раздался звонок через десять минут после того, как был оформлен заказ, и Чонгук прикрикнул, чтобы ЫнБи открыла, уверенный, что это курьер с едой. ЫнБи моментально свернула волшебный браузер, в поисковой системе которого просматривала страницу папиного магазина на предмет чего-то, что могло прибавить недостающей удачи Чонгуку. Она встала из-за стола и уверенно пошла к двери, слыша, как парень шлёпает тапочками на втором этаже. — Здравствуй… -те… — Чохён, стоящая за дверью, растерянно уставилась на ЫнБи. Она и правда каждый день работала здесь? — Я уже расплатился на сайте, — сказал нарочито громко Чонгук, заранее отметая любые вопросы об оплате. Ему нужен был как можно скорее стакан холодного американо и большой тонкий блин с ветчиной, сыром, сладким жареным луком и зеленью. Торопясь за едой, он стукнулся головой о горшок, висящий слева, и смахнул рукой рамку с распечатанной картиной Ван Гога «Сеятель и закат», что скрывалась на обратной стороне календаря, за сентябрём. Она ударилась деревянным уголком о лестницу и разлетелась на три части — два обломка рамки и стекло. Последнее вдобавок разбилось вдребезги, потоком, сияющим в солнечном свете, рассыпаясь по ступенькам, вплоть до кухни. — Оставайтесь, пожалуйста, на месте, — взмолилась ЫнБи, оглядываясь через плёчо на стеклянную лужу, разделяющую прихожую и гостиную. Оценив ущерб, она вновь взглянула на девушку с коробкой вместо бумажных пакетов с едой. — Вы курьер? Чохён отрицательно покачала головой, нервно сглатывая и всё пытаясь заглянуть в квартиру. — Тогда вы к господину Чон Чонгуку? Или вам нужна помощь? — Я… — Чохён явно боролась с собой, выуживая из себя каждое следующее слово, которое Чонгук, разумеется, прекрасно слышал. — Хотела сообщить, что лифт починили. Он снова ходит. — Как жаль, что они не сделали этого час назад, — брови ЫнБи жалобно выгнулись, но она улыбнулась девушке, добавляя очень искренне: — Спасибо, что сказали. По крайней мере, домой я приеду вовремя. ЫнБи очень надеялась, что Чонгук хотя бы закатил глаза. Он был до невозможного раздражающим со своими замечаниями по поводу опозданий, как будто в офисе не было Урим, которая должна была сама обрабатывать весь объём заявок в течение дня. Но Чонгук был не в настроении реагировать на колкости ЫнБи, он только и делал, что вслушивался в голос Чохён, судорожно соображая, что она делала в его супермаркете и что делает в его доме. Почему сообщает о лифте? Она тут консьерж или что? На середине его размышлений и строительстве логической цепочки, ЫнБи закрыла двери, тяжело вздыхая. — Господин Чон, как так можно? — она ругала его отчаянно, но по-матерински нежно, точно зная, что именно ей предстоит разгребать последствия. — Вы не порезались? Стойте на месте. — Да, я стою, — сдавленно отозвался он, убирая руки в карманы чёрных расклешённых брюк и глядя на ЫнБи не менее взволнованно, чем незваная гостья ранее. — Это была не еда. — Знаю. Подождём ещё минут десять, а тогда я наберу и спрошу, где наш завтрак-обед, — он прочистил горло, потому что внезапно начал хрипеть. — Не удивлюсь, если его перевернули по дороге сюда или оплата не прошла и его отменили… Его неловкий смешок звучал совсем не весело. Он всё ещё думал о Чохён и из-за этого не мог сосредоточиться на ЫнБи. — Где у вас метла? Рассеянно почесав затылок, Чонгук окинул взглядом стекляшки на лестнице. — У меня нет метлы, веника тоже. Обычно я убираю такое пылесосом, но он в последнее время отказывается работать, — чтобы поскорее занять мысли чем-то другим, он спросил: — Вы знаете, где можно купить что-то взамен? О да, ЫнБи прекрасно знала. — Попросите наложенный платёж и расплатитесь с моей новой карты, она закреплена на сайте почты. А я выйду проверить, что там с едой. ЫнБи считала очень подозрительным то, что Чонгук был не просто рассеянным, а прямо-таки витал в облаках. Он оставил на неё бардак и ушёл куда-то в домашних тапочках, даже не захватив с собой мобильный, чтобы связаться с курьером. Но ещё более странным было то, что она увидела его из окна гостиной, бегающим под домом и выглядывающим этого самого курьера. Или кого-то другого. Он вошёл в здание минут через десять, когда ЫнБи оформила волшебную доставку, расплатившись по актуальному курсу вонами, которые папа мог перевести в ккумы в ближайшем обмене валют на их же улице (девяностолетняя госпожа О занималась этим делом задолго до появления на свет ЫнБи, а ещё продавала живые маринованные огурцы, что оглушительно визжали, когда их надкусывали, но их божественный вкус стоил звона в ушах). Чонгук тем временем обошёл весь дом, заглядывая на разные этажи и всё надеясь поймать где-нибудь Чохён, чтобы спросить, какого чёрта она здесь забыла, но она, видимо, успела скрыться в квартире, а звонить всем подряд, в надежде потрепать ей нервы, было крайне глупым занятием. Зато в его прогулке по дому был толк — он столкнулся с курьером, что передал ему еду. Умопомрачительный запах горячего блина вскружил ему голову, и он думал только о том, как бы поскорее добраться до дома и позавтракать. К счастью, лифт находился на первом этаже и даже не успел закрыть свои двери, когда Чонгук вскочил внутрь. Впервые за день ему так повезло с чем-то. Или он так только думал. — Чонгук? Чохён, которую он искал по всему жилому комплексу, стояла в полуметре от него, опираясь рукой на две картонные коробки, запечатанные серым скотчем. С новым цветом волос он сразу её и не узнал. Рыжий, почти красный, ей очень подходил, выделял на фоне толпы, а чёрный придавал серьёзности. — Ты же был дома, — она бросила короткий взгляд на его руку, что пару дней назад была перетянута эластичным бинтом, а теперь выглядела невредимой, и отвернулась от него, нажимая на кнопку седьмого этажа. — Встречал курьера? Чонгук сдержанно кивнул, сжимая крепче ручки бумажного пакета и глядя перед собой, на двери лифта. Обычно он быстро преодолевал шесть этажей, но сегодня полз улиткой. — Я приходила. Он знал, слышал её, а она слышала его. — Ты теперь работаешь на дому? Думала, с бизнесом всё хорошо, а у тебя склад в домашней кладовке? Она была на удивление разговорчива сегодня. В супермаркете притворилась, что не узнала его, что ей всё равно, а в лифте её рот не закрывался. — Твой менеджер тоже на дому? Отправлять, должно быть, не очень удобно… Чонгук стал нервно сжимать и разжимать пальцы, чуть приподнимая пакет, и спровоцировал этим очередную проблему — бумага внизу и так размокла из-за ледяных стаканов с кофе, горячий сыр из блинов растёкся по салфеткам, и в мгновение ока всё это оказалось на полу. Хвала Небесам, блины остались в картонных коробочках и практически не пострадали, в отличие от стакана с кофе, что не просто упал, но и расплескался по полу, залив тапочки Чонгука, кроссовки Чохён и низ одной из её коробок. — Какое же, блин, отстойное проклятие! — кричащим шёпотом злился Чонгук, присаживаясь на корточки и стараясь собрать кубики льда обратно в стакан. Если его попросят заплатить ещё и за уборку в лифте, он кого-то прибьёт. Он всего раз в жизни получал штраф за парковку в неположенном месте и раз за то, что выкинул пакет с пластиком не в тот контейнер, — и это за двадцать шесть лет! — а за последнюю неделю он стал настоящей мишенью для любителей стрясти деньги за что угодно. — Я помогу, — Чохён тоже присела рядом, поднимая блины и намокшие салфетки. Лифт достиг седьмого этажа, замерев и распахнув двери. А Чонгук уже думал, они застрянут. — Всё в порядке, в порядке, — говорил он себе и Чохён, заворачивая завтрак в разорванный пакет и забирая один уцелевший стакан с кофе и чизкейк, что не вывалился из коробки на пол. По всей видимости, десерт достанется кому-то одному. И кофе — этот священный напиток, что мог бы немного взбодрить Чонгука. — Подожди, — Чохён подставила верхнюю коробку под закрывающиеся двери. Они легонько сжали картон и тут же снова разъехались в стороны. Это дало девушке минутку, чтобы переступить кофейную лужу и выйти в коридор, по которому Чонгук спешно удалялся в сторону своей квартиры. — Дай мне минутку, пожалуйста! Он был в ужасном состоянии и так опростоволосился с едой. Просто неудачник. — Чонгук, — Чохён потрогала его за плечо, уже когда он был у двери своей квартиры, — ты можешь не звонить вниз, чтобы сказать о лифте. Я всё равно собираюсь спуститься, там и попрошу убрать. Чонгук кивнул в знак согласия, быстро вводя код и приоткрывая немного двери. ЫнБи снова говорила с кем-то по телефону. — Нет, ты должна пройтись там ещё раз. Ещё раз! Ты слышишь меня? Вряд ли с клиентом. — Если хочешь, не буду говорить, что это ты намусорил, — предложила Чохён, которую немного сбивал другой женский голос. — По камерам всё равно увидят. Лучше попроси оставить мне счёт в почтовом ящике. Чонгук открыл дверь шире, краем глаза цепляя метлу, что подметала в прихожей. Деревянная ручка подпрыгивала сама по себе, как будто уборку проводил невидимка. В то же время из открытой духовки выглядывала намыленная щётка с синей ручкой, которую тоже никто не держал, но при этом она отчаянно оттирала пригоревшее намертво тесто. С перепуга Чонгук захлопнул дверь обратно, обращая округленные в ужасе глаза к Чохён, что всё ещё стояла за его спиной. Она видела? Или Чонгук сошёл с ума? Не исключено, что он просто спит на ходу, потому что не выпил свой кофе. Или у него уже поднялось давление из-за этой нервной ситуации в лифте, и начались галлюцинации. Его сердце бешено стучало в груди из-за всего сразу. — Что? В чём дело? — удивилась Чохён смене его направления. Он выглядел так, будто сию же минуту собирался развернуться и бежать прочь от неё и от своей квартиры. — Обязательно попроси прислать чек на моё имя. Кажется, уборка предусмотрена только по определённым дням… Он прижал еду и напиток к груди, пятясь обратно к своей двери и вслепую ощупывая циферблат. Как какой-то шпион он крался в квартиру спиной на ватных ногах, молясь про себя, чтобы ему это причудилось. ЫнБи заметала в прихожей. И ЫнБи в то же самое время оттирала духовку от неудачных следов готовки. Проще ведь поверить в аномально длинные руки или клонов, чем в то, что вещи двигаются сами по себе. — Господин Чон, — в голосе ЫнБи присутствовали обвинительные нотки, — где вы так долго ходили? Вам звонила ваша мама около пяти раз. У Урим есть вопросы насчёт курьера. И вы в тапочках ходили по улице, а теперь собираетесь пойти в них дальше по квартире, когда метла здесь только прибралась? — М? — Чонгук притворился глухим, но лучше бы слепым. Метла и правда витала чуть левее ЫнБи, кажется, глядя тоже обвинительно одним глазком, которым Чонгуку виделась дырка в самом верху ручки. — Боже, — выпалил он на выдохе, чуть не выпуская один из блинов из рук. — Это метла-робот, как робот-пылесос? Его предположение вызвало у ЫнБи цоканье языка и заставило трудящуюся уже двадцать минут щётку выглянуть из духовки. У Чонгука слегка закружилась голова, и зашумело в ушах, но он твёрдо стоял на месте, не в состоянии сдвинуться в сторону дивана из-за этих непонятных штук, находящихся на службе у ЫнБи. — Я заказала их в нашем магазинчике, — девушка потянулась к гвоздику за дверью, на котором теперь висел белый пушистый брелок. — И кроличью лапку. На удачу. Вы можете не верить, что она поможет, но я надеюсь, что какой-то толк от неё будет. — С ваших жертвоприношений осталась? — Чонгук всё ещё пытался отойти от шока и принять то, что видел. Чхве ЫнБи не солгала, а он не был доверчивым идиотом. Либо она являлась величайшей иллюзионисткой, дурача его своими фокусами, либо ведьмой. Она правда забивала кролика на какое-нибудь полнолуние и шептала заклинания, вызывая дурную погоду, и плевала в зелье, чтобы сделать его по-настоящему ядовитым. А Чонгук решился взять её на работу, ещё и отчитывал её. С такой опасной женщиной ему крайне повезло, что от него ушла только удача. — Очень смешно, господин Чон, — ЫнБи потянулась к нему, чтобы помочь с едой, а он резко уклонился, вжимаясь в двери. — Вы чего? Давайте, я возьму всё. — Нет, не подходите, — он подумал, что перекреститься будет неплохой идеей, и своими неловкими попытками сделать это и заодно не уронить блины на пол, заставил ЫнБи непонимающе хмуриться. Он был атеистом и скептиком, но даже у него больше не возникало сомнений. — Я помогу с едой, сейчас ведь испачкаетесь… — ЫнБи приблизилась на шаг, а Чонгук сдвинулся влево, забиваясь в угол. До неё не сразу дошло, что в его карих глазах плещется неподдельный ужас. Он умудрился сходить к шаманке за талисманом, говорил ЫнБи, что верит в проклятия, но испугался волшебной метлы. Похоже, он только сегодня по-настоящему поверил в то, что удача существовала, она теснилась в его теле с другими абстрактными понятиями, вроде души, и испарилась, когда он сделал глоток зелья. — Нет, пожалуйста, — Чонгук сжал плечи, жмурясь из-за настигающей его руки ЫнБи. — Так вы обманывали меня, — её тон наполнился обидой, когда она вырвала у него из рук кофе, блины и кусочек торта, — потому что думали, что я обманываю вас… Проболталась ему — он не поверил; рассказала о зелье и ушедшей удачи — отнёсся с сомнением; забыла закрыть колдунет — славно посмеялся. Ещё ни до кого не доходило так долго. Если бы ЫнБи догадалась, что Чонгук ей не верит, а просто блефует, чтобы заставить работать бесплатно, она бы смогла сохранить главный секрет своей семьи и других подобных семей. Но нет, ей надо было заказать не обычный веник, а волшебную метлу! Вот идиотка! — Господин Чон, — она поздно осознала свою ошибку, и был единственный шанс её исправить: — Может, съездить за «Порошком забвения»? Давайте я привезу его, и вы забудете, что только что видели. И про всё то, что я говорила… — Нет, — Чонгук всё ещё жмурился, отказываясь на неё смотреть, словно она была не безобидной и бессильной ведьмой, а Медузой Горгоной. — Пожалуйста, не применяйте на мне свои чары. — Я? — у ЫнБи вырвался смешок, но она тут же прочистила горло, вдруг находя любопытным и даже приятным его испуг. Так чувствовали себя могущественные ведьмы, заставляя смертных преклоняться перед ними? Так чувствовали себя её родители и Субин перед младшенькими, что только узнают о волшебном мире и учатся магии? — Я не буду, если вы перестанете трястись, ругать меня за опоздания и сжимать так сильно блинчики. Вы же выдавите всю начинку, и будет невкусно!☽ ⚝ ☾
Чонгук сидел напротив ЫнБи, сжимая чайную ложку между губами и всё не решаясь притронуться к чизкейку. Она сказала, что они могут съесть его напополам, сама даже надломила острый кончик и собрала весь крем со стенок прозрачной коробочки, а Чонгук только сидел и смотрел безотрывно на неё. В его взгляде не было ничего похожего на восхищение, он был очень настороженным, но ЫнБи это всё равно льстило. За последние полчаса она ни одного плохого слова от него не услышала, и он даже не настаивал на том, чтобы поскорее расправиться с обедом и приступить к работе. Он ждал. — Возьмите, — ЫнБи пододвинула коробочку ближе к нему. Поскольку он действовал слишком нерешительно, она отобрала у него ложку, слыша, как тихо она звякнула о его зубы. Раз он был её боссом и оплатил им еду, она взяла кусочек побольше, где было много джема, и протянула ложку обратно ему, поднося её впритык к его сжатым губам. — Очень вкусно, — сказала она, нечаянно пачкая левый уголок его губ клубничным джемом. Чонгук поступил как недоверчивый кот, слизнув то, что уже оказалось у его рта, а потом куда охотнее забрал у ЫнБи свою ложку и стал жевать. Изредка он бросал быстрые взгляды на метлу и щётку. Первая уже закончила уборку и теперь стояла в прихожей, не подавая признаков жизни, а вот вторая по-прежнему чистила всё вокруг, в этот конкретный момент натирая до блеска чайник. — Они не кусаются, — ЫнБи немного улыбнулась, перехватывая его взгляд. Она всячески старалась его подбодрить, показав, что ни капельки не страшная, но Чонгук предпочитал придерживаться дистанции. — Но отлично справляются со своей работой и точно не сломаются. Даже у подержанных гарантия не меньше сотни лет. Они сделаны на славу… — Но я бы предпочёл, чтобы вы унесли их с собой, когда будете уезжать домой, — Чонгук был вынужден наклониться немного вперёд, чтобы ЫнБи расслышала его шёпот: — У этой метлы на меня зуб, потому что ей пришлось дважды убирать в прихожей… ЫнБи рассмеялась, после мягко отвечая: — Господин Чон, уверяю вас, у метлы и щётки нет зубов. Они созданы для того, чтобы облегчить вашу жизнь, а не усложнить. — О, — Чонгук тут же нашёлся, что ответить: — Госпожа ЫнБи, мне жилось куда проще, когда этих штук не было в моём доме. — А теперь будут, — отрезала она. — Я заказала их на ваше имя и расплатилась с вашей карты. Пока вы не можете убирать сами, помощники по дому вам не помешают. Он сидел и думал обо всём том волшебном, что всегда было скрыто от обычных людей: о летающих на мётлах женщинах и драконах, о шабашах и эликсире бессмертия. Но действительно интересовало его другое. — А вы можете поднять мне продажи каким-нибудь заклинанием? — вопрос вырвался у него нечаянно, так, словно он очень пытался, но не смог его сдержать. — Нет, ведь это нарушает права других предпринимателей. — Так у вас это семейное? Передаётся из поколения в поколение? — он вновь стучал ложкой по зубам, нервничая. Его богатая фантазия позволяла ему придумать какое угодно зелье. С магией всё не казалось проще, но точно доступнее. Красота, молодость, деньги — разве нельзя наколдовать это без генетики, болезненных процедур и бесконечной работы? Достаточно ведь сделать один глоток... — Да, чтобы у детей были способности, нужно чтобы хотя бы у одного из родителей была волшебная кровь. Но... вы действительно поверили только после робота-метлы? — она насмехалась над ним. — А до этого что думали о моих словах? — Что вы меня разыгрываете, — Чонгук отвлёкся на чизкейк, надламывая его одновременно с ЫнБи. — В теории я мог предположить, что меня прокляли. Не с помощью магии и зелья, а… ну, злые языки, знаете? Или какой-нибудь там дух за мной ходит… ЫнБи облокотилась на стол, подпирая щёку ладонью и давая понять, что ей очень интересно послушать, что ещё он выдумал, чтобы не верить в магию. — А ещё я думал, что дело вовсе не в удаче. Просто так иногда случается. Часто ведь кто-то жалуется на несчастья одно за другим, а ему говорят: «Потерпи, это скоро пройдёт». — Так вы верите в призраков? — ЫнБи не могла сдержать широченной улыбки. — Это уже что-то. Я боялась, вы совсем неверующий. — О призраках постоянно выпускают фильмы и телешоу. — О ведьмах тоже, — с напором сказала ЫнБи. Чонгук хмыкнул. Он определённо приходил в норму и расслаблялся рядом с ней. — Но призраки звучат как-то правдоподобнее, чем огонь из волшебной палочки. Вы же используете волшебные палочки? ЫнБи мотнула головой, загораясь этим обсуждением волшебного мира: — Нет, всё в наших руках и голове. Нужно зазубрить необходимое заклинание, записанное в старинных гримуарах или сгенерированное высшими колдунами и ведьмами, либо сварить зелье по рецепту, — она откинулась на спинку стула, кивая в сторону неугомонной щётки. Она была как мама, которая затеяла генеральную уборку в свой единственный выходной и задалась целью перемыть весь дом и всю посуду. А Чонгук сидел и делал вид, что не замечает, как бы зная, что вечером она не раз упрекнёт его в том, что он не помог. — Но гораздо проще покупать магические вещи и не забивать голову бесполезными заклинаниями. Вы бы видели, как эти щётки создаются! Это целый завод и конвейер с неиссякаемыми чарами, что клепают сотни тысяч и миллионы таких вещиц… Чонгук уже догадался, что ЫнБи заказала к нему домой лишь малую часть чудес, что производили впечатление. — Просто фантастика, — она томно вздохнула, как будто не являлась частью этого всего и пересказывала Чонгуку лишь книгу, которую прочитала, или сон, который видела. Он не понимал, что её так восхищает. У него вон колени беспорядочно тряслись под столом, выдавая его волнение, и в этом не было ничего классного или фантастического. — Господин Чон, — она заметно посерьёзнела, глядя на него умоляюще, — пожалуйста, не говорите никому о том, что видели, ладно? И о том, что я рассказала. Это тайна. Не только для волшебного мира, но и для моей семьи. Только Субин знает, что вы знаете. — Субин, — повторил Чонгук, — ваш младший брат? Который плюнул в зелье, приготовленное для Урим? Это звучало гораздо хуже, чем было на самом деле. ЫнБи быстро кивнула, убирая со стола мусор, а щётка сразу бросилась туда, желая проверить, нет ли там для неё какой работы. Чонгук отстранился, вместе со стулом пытаясь отсесть подальше от стола, и из-за этого придвинулся практически вплотную к ЫнБи. Он взгляда не сводил с синей щётки. — Субин ищет рецепт, который вернёт вам удачу, — уверенно заявила девушка, не сомневаясь в добропорядочности своего брата, хотя до отбытия в академию он особо таким не страдал. — А когда всё вернётся на свои места, я применю «Порошок забвения», чтобы наш мир не причинял вам неудобств. Вы забудете об этом и даже о том, что что-то было не так с вашей удачей. И обо мне… вы забудете некоторое обо мне. Он ведь всё равно собирается уволить её. Будет лучше, если он не вспомнит всего этого кошмара, что приводил его в ужас и вызывал тахикардию. ЫнБи, сидящая рядом, тоже в него входила. — Ладно, — он кивнул, собираясь с духом (не тем, что его якобы преследовал), чтобы осторожно отогнать щётку рукой, потому что стол и так был убран, — давайте вернёмся к работе. — Я уже обработала все утренние заявки, а вечерние возьмёт Урим. Мы договорились, — похвасталась ЫнБи. — Взамен могу помочь вам по дому или, если вы не против, приготовить вам что-нибудь на ужин и на завтрак. Но если я вдруг не нужна… Было бы замечательно уйти домой сразу после обеда. ЫнБи нужно было разместить резюме заново на сайте по поиску соискателей и работников, и подработать в магазине, чтобы удержаться на плаву и показать маме хоть какие-то деньги в конце месяца. Иначе она её съест, а Чонгуку точно не поздоровится. — Да, помогите мне с ужином, — он сам не понял, зачем попросил её. Можно было заказать еду в кафе, как прежде. Наверное, ему просто не хотелось отпускать её раньше времени. Он привык, что рабочий день как минимум до шести. — Хорошо, — она засучила рукава кремовой блузки, вставая из-за стола и понемногу направляясь к кухне, — что бы вы хотели съесть вечером? Я не очень хороша в зельях, но училась готовить у лучших поваров на свете. — У своих родителей? — предположил Чонгук. — У волшебных горшочков и сковородок. Я знаю идеальное время, за которое можно сварить нереально нежного кальмара, и рецепт очень вкусного лукового соуса. ЫнБи заглянула в холодильник, рассматривая скромный набор овощей в ящике, закрытые пачки снежного краба и одинокое куриное филе в морозилке. В шкафчиках над плитой тоже было не густо. — А давайте выйдем в магазин? — Чонгук был смущён удивлённым взглядом, которым она изучала полупустые полки. — Нам лучше сходить туда вместе, если вы не хотите снова ждать меня целую вечность. В прошлый раз, когда я был там, касса не работала.