****
— Какой огромный голубь, — с восторгом протянула Комет, задрав мордочку высоко к небу. Казалось, сейчас она ввалится на спину и вот-вот перевернется, но все равно продолжит созерцать горизонт голодным взглядом, — смотри, смотри! Он летит к нам! Давай его поймаем и съедим! — Какой еще голубь? — Скай не разделяла веселья своей сестренки, птица в небе вызывала в ней жгучую тревогу. — Нет, это... воробей? Большой воробей... слишком большой. Даже какой-то неправильный. — Да ладно тебе, — фыркнула Комет, посмотрев на неё и задорно махнув хвостиком, — главное, чтобы вкусным был. В ответ Скай неуверенно протянула: — Наверно... — Погоди, — резко воскликнула Комет, вновь задрав голову, — а вдруг он ядовитый? А если кислый? Ух... Скай пожала плечами, не выражая желания думать о таких странных вещах. — Как ты его ловить собралась? И зачем? — Как зачем...? Она прищурилась, внимательно наблюдая за тем, как огромная птица разводит в стороны пестрые крылья, как сверкает серый клюв в предзакатных сумерках, отливаясь хитиновым цветом. — А поймать... об этом я не подумала. — Вот видишь... — Скай запнулась и прижала ушки, когда раздался тонкий клич. Сначала ей подумалось, будто Комет пытается подшутить, подстроив странный звук, как бывало раньше. Или, может, это ветер поет на своем языке, недоступном для неё. Вот только обмануть себя не получилось: она прекрасно знала, что клич раздался с неба, а его обладатель никто иной, как огромный птица-голубь-воробей. «Почему мне кажется, что где-то я уже слышала это?» — Слушай... — негромко произнесла Скай, — мне кажется, что... это плохая птичка. Давай лучше убежим? Повторный клич был уже ближе и куда громче, он пронзил воздух ледяной стрелой и мгновенно добрался до сердца, отчего то захныкало, почувствовав необъяснимую угрозу. Все её существо сжалось, а лапы напряглись, готовые бежать – куда угодно, с кем угодно... им не было разницы. Главное, чтобы подальше от небесного монстра. В этот же миг Скай ощутила резкую боль. Она опустила взгляд, заметив, что это Комет, дрожа от страха, вцепилась ей в лапу. — Что ты творишь? — её душа наполнилась неконтролируемой злостью, спаниелька, не осознавая своих действий, отдернулась и отпрянула от сестренки, как от чего-то мерзкого и неприятного. Она поздно осознала, что своим поступком еще больше напугала Комет, та дрожала, как целлофановый пакет на ветру, а на глазах выступила глубокая отчужденность. Она рванула от Скай, не замечая, что бежит к самому обрыву. — Нет, погоди! Я не хотела... Стой! Не в ту сторону! Уже слишком поздно. Комет не слышит, а если даже может услышать, то крики только напугают её. «Я ведь правда не хотела...» Не оставалось ничего другого, кроме как бежать за ней. Скай направилась чуть правее и, догнав почти у самой пропасти, толкнула Комет влево. Она сама чуть не упала, не успев притормозить, одна лапка уже соскользнула, но в последний миг щенок смог найти равновесие и отскочить от края. После чего Скай бросилась к сестрёнке. — Прости меня... Ты в порядке? Вставай, бежим в другую сторону! Ну, давай же, скорее, пожалуйста! — Поздно... — Комет открыла свои разноцветные глаза, посмотрела на небо и прищурилась, — уже поздно... он слишком близко. — Все равно бежим! Мы сможем! — Как ты не поймешь, мы просто успеем! — сестренка подскочила. В этот же миг её взгляд помутнел, собачка посмотрела на птицу, что стремительно приближалась за спиной Скай, а после на обрывистый край. — Почему из-за тебя всегда достается мне? Я не хочу умирать! Только не сейчас! Скай ощутила толчок в плечо. Это Комет мгновенно подскочила и навалилась на неё. — Что ты де... Острая боль пронзила спину. Скай еще никогда не ощущала такого сильного удара, ей почудилось, точно чья-то невидимая рука изнутри обхватила позвоночник, разорвав мышцы вокруг него, истерев и совсем испортив кожу. Но нет, это были не когти гиганта-птицы, как могло показаться на первый взгляд, а каменный выступ, торчащий из скалы, об какой тело ударилось при падении. Скай ощутила, как стремительно летит, вот только не к небесам, а вниз, в беззаветную пропасть. Отчего-то ей подумалось, что это совсем неправильно. И именно от того спаниелька едва заметно улыбнулась. Царапая кожу иголками, щенок боком упал на ветку. Та сразу же прогнулась под его весом, Скай перевернулась и скатилась на следующую, куда лохматее первой. Что-то мгновенно и больно царапнуло щеку и левое бедро. Нечто другое чуть не вонзилось в нос, но спаниелька вовремя прикрылась лапой, а удар пришелся уже на неё. Съехав на следующую ветку, Скай ощутила вспышку в голове и поняла, что больше не в силах контролировать свои движения. Она ударялась об ветви, пока тело не кануло в толстый слой нерастаявшего снега. Он, пусть и был холодным, сейчас обжигал, подобный огню. Попавший в нос комок льда вперемешку с весенней грязью заставил закашлять, инстинктивно приподняться на передних лапах, чтобы освободить дыхательные пути от всего лишнего. Каждый внутренний порыв пронзал живот болью, но именно кашель мгновенно привел спаниельку в чувства. Он подействовал не хуже ведра ледяной воды. Её легкие не переставали содрагаться, пока не загорелись, жаждя глотнуть свежего кислорода. Скай провела лапкой, протирая нос от инородной грязи, и наконец смогла более менее спокойно вдохнуть. Только теперь она ощутила, как ноет все тело, в особенности спина и кровоточащая щека. От этой резкой боли, слишком сильной для такого хрупкого и маленького тельца, ей захотелось разреветься. Щенок уже собрался захныкать, глаза заслезились, а в носу запершило, как тут до ушек добрался странный звук. Что-то шлепнулось на снег за его спиной. — Комет? Собачка посмотрела на сестренку, а та, издав тихое скуление, приподнялась, глядя на одну точку под своими лапами, и сразу же зажмурилась. — Ты в порядке? Комет приоткрыла глаза, и в ту же секунду, увидев её хмурую мордочку и страдание во взгляде, Скай, даже того полностью не осознавая, подавила всякий намек на желание отдаться слезам. Она сглотнула и шагнула вперед. — Ты... зачем ты меня толкнула? Бросив на неё взгляд, Комет отвернулась и попыталась встать на все четыре лапы. Но этой секунды хватило, чтобы её сестра увидела, насколько пусты оказались некогда яркие глаза. Как светлячки, горящие в звездном небе, они, встретив свой конец, затухли, оставив после себя только ветер. Они казались черными камнями на фоне грязной пшеницы, не имеющие в себе ничего прекрасного. Комет, спотыкаясь, подползла к ней. — Просто... просто пошли. Идем домой, — поравнявшись со Скай, произнесла она и чуть тише добавила, — пока мне действительно не захотелось прибить тебя. — А птица? Если она снова захочет на нас напасть? Лучше будет спрятаться, а потом идти. Комет ничего не отвечала, волоча за собой неработающую заднюю лапку и поскуливая от каждого шага, но вскоре остановилась. Она едва заметно повела ушками, отчего Скай сразу поняла, что та согласна с её словами, но, несмотря на всю очевидность, сестренка зло отрезала: — Тебе надо, ты и прячься! Мы и так из-за тебя влипли! Уже темнеет! Я не хочу бродить в черноте. Скай нечего было ответить. Она виновато прижала хвостик к лапке и медленно последовала за ней, на каждом пятом шаге останавливаясь и смотря в небо, но то только темнело и оставалось до жути безмолвным. Даже ветра не слышно. И солнце тоже не видать. Комет плелась не быстро, но с каждым новым порывом пыталась ускорить темп, будто это могло им как-то помочь. Вот только задняя лапка не слушалась, она повисла и никак не реагировала. Видя страдания сестренки, Скай хотелось подбежать и помочь, подставив свое плечо, но что-то мешало ей это сделать. Забавный вопрос гложил рассудок: «А зачем помогать?». Когда же щенок пытался найти ответ, новое чувство просыпалось в груди. Она поняла, что боялась реакции сестренки на её предложение помощи. Но когда Комет споткнулась и кувырком полетела вниз, Скай не выдержала, подскочила и протянула свою лапку. — Давай, так будет быстрее и легче. То ли усталость, то ли боль, то ли что-то третьестепенное, при том совершенно непонятное, но Комет, тяжко вздохнув, оперлась на неё и уже куда свободнее двинулась дальше. Хотя сестренка смотрела прямо перед собой, не смея поднять на неё взгляд, Скай чувствовала тихую благодарность, исходящую из глубины её глаз. И этого было достаточно, чтобы перестать чувствовать себя виноватой. Она решила, что уже все позади, и именно эта мысль отлилась в её сердце отчужденным чувством. — Знаешь, — начала Скай, прикрыв глаза, когда на них упал снег, — у меня такое странное ощущение. Спаниелька остановилась, ожидая ответа, но Комет никак не отреагировала. — Когда ты толкнула меня, и я летела вниз, почему-то мне казалось, что должна была направится вверх, к небу. Никогда еще не чувствовала такое сильное противоречие. И все никак не покидала мысль о когтях той птицы. Хотя у меня не было причин для этого, правильно?.. — Ага... — Но, не подумай... конечно же, я очень рада, что все обошлось. В какой-то миг я подумала, что мы погибнем. Или же кто-то из нас. — Повезло... — Помнишь, однажды мы видели смерть, — Скай отвела взгляд и понизила голос, — помнишь того котенка? Он всегда бегал за нами и совсем не боялся, даже мурлыкал. А потом... его сбила машина. Комет ничего не ответила. — Ты... ты не помнишь? Пушистика. Того самого! Ты рыдала, когда мы нашли его... Сестренка посмотрела ей прямо в глаза, и Скай резко остановилась, ужаснувшись, но сама не знала чего именно. Странная пустота поселилась на дне — родной взгляд показался чужим. — Ты не Комет! Она никогда бы такое не забыла! Она такая ранимая, громкая, обидчивая, но никак не молчаливая. Даже сейчас... Кто ты? — Верно, — чужим голосом ответила собачка, — а еще она бы никогда не стала тебя спасать. Голову пронзила резкая боль, отчего Скай отскочила от чудища, что жестоко притворялось её сестрой. А то, заметив отвращение на мордочке, усмехнулось, сладко произнеся: — Я ведь говорило, что история повторяется. Всякий раз, встречаясь со мной во снах, ты вновь и вновь упрашиваешь показать "другой мир". И каждый раз не помнишь того, как бывала здесь раньше. Очнись, Скай. Существо вернулось в свой настоящий белоснежный, но далеко не ангельский облик, но все равно продолжало прожигать розово-голубым взглядом. — Иные события, решения. Ты постоянно думаешь о том, что было бы, случись что по-другому. Но нет такого "мира". Нет иных выборов. Ты сделала один, или он сам произошел, и в мире просто не существует таких явлений, как последствия других. Случись что-то на иной лад, ну, не толкни тебя Комет, мир бы не изменился. Потому что последствий другого варианта не существует, никем не предусмотрен, вычеркнут. Есть только тот, что произошел уже. Сущность слабо улыбнулась, когда мир вокруг поплыл и сделался хрупким, черным, точно Скай окунулась в обсидиановое озеро. — Прекращай с этими мыслями и борись с тем, что имеешь. От твоих сомнений мне каждый раз тошно. И да, я ведь знаю, ты снова все забудешь. Но все равно, я готово повторить это еще раз, Скай, очнись! Пространство надломилось на несколько частей, будто молочный ломтик с тончайшей пластинкой из стекла внутри себя. Она мгновенно треснула, не выдержав нагрузки, рассыпалась в песок и пробралась в самые далекие уголки разума в виде крошечных осколков, сверкающих мокрой галькой. Там они продолжат необходимое. Хрупкий мир обсидианового озера раскололся надвое и утянул вниз, в глубину, туда, где её снова звали, как когда-то очень и очень давно. — Небо! Голос казался теплым, солнечным и таким добрым, что на глаза навернулись слезы — так давно она не слышала чего-то настолько нежного и приятного душе. При том голос слышался незнакомым; Скай не знала такого тембра, но спаниелька все равно прекрасно осознавала, глубиной души чуяла то, кто её звал. Ведь именно его она искала несколько долгих месяцев среди других, чужих ей голосов.****
Первое, что почувствовала Скай, приоткрыв глаза, — она снова летит. Сначала ей захотелось широко расправить "крылья", впитывая каждым фибром души небесные течение, окинуть взором кисло-сладкие ватнообразные облака, но после она поняла, что если и летит, то только далеко вниз и с кресла. Расстояния до пола оставалось не больше вытянутой лапы. Ожидая удара, собачка мгновенно зажмуривалась, нахмурила мордочку, готовая бежать, как только доберется до твердой земли, но, приземлившись, Скай с неудоумением уставилась перед собой. Она не могла поверить, что "посадка" (как любила говорить) оказалось мягкой, когда ожидала больно удариться головой или подвернуть лапу. Это настолько её удивило, что, открыв глаза, она уставилась перед собой, не в силах понять, на чем лежит. Осознание пришло только спустя некоторое время, и она мгновенно убрала лапы с маленькой серой подушки, чувствуя дурноту от мысли, сколько может стоить эта вещь, так небрежно ею испачканная. Но тут её ждало новое потрясение. И оно оказалось куда сильнее первого. Глубокое непонимание отразилось на мордочке, когда Скай заметила, как её передние лапки дважды окутывает тонкая, но крепкая на вид веревка. Она, присев, попыталась дернуть оковы, осмотрела насмехающийся бантик, попробовала его развязать, но тот находился с обратной стороны, и без чужой помощи с ним никак не справиться. Это еще больше разозлило, ведь узел казался до ужаса слабым, точно натянутым в скором порядке. — Я не удивлена. Так и знала, что ты свалишься. Скай замерла, заслышав голос за спиной. Она попыталась обернуться, но при повороте тела скованность в лапах помешала ей. Сопротивляясь, спаниелька сделала резкий рывок, подняла и подвинула неработающие лапы, но столь быстрое движение свело голову с ума. Собачка прищурилась от боли, а сердце её защемило. Она не могла поднять головы, только легкий кивок мог жестоко обжечь виски и лоб. Не было даже и мысли, чтобы оглянуться, хотя душа жаждала это больше, чем что-либо другое. Теперь Скай могла во всей красе оценить, насколько сильно её приложили по затылку. — Вот только я не думала, что ты соскучилась настолько, что от радости готова убить меня, — ответила она. — Не льсти себе, — холодно фыркнула Комет, после чего послышался стук её небыстрых шагов. — Слышала, что «умные люди умеют льстить так, что похвалы удостаивается не тот, кому лесть адресована, а сам льстец»? — А ты все еще мечтаешь стать человеком? — сестренка оказалась всего в нескольких шагах от нее, что Скай могла ощутить, как неспокойно и обрывисто дыхание Комет. — Я, по-крайней мере, следую истинно своей цели, — бывшая спасательница напрягла пястья лап. — Хочешь сказать, что мои стремления навязанны кем-то и не принажат исконно мне? Скай физически ощутила, как Комет улыбнулась, и это было последней каплей. Она, игнорируя налившуюся боль в голове и в лапах, резко, переставив связанные конечности и отдернув хвост, обернулась лицом к ней, чтобы тут же замереть, увидев её разноглазый недоверчивый взгляд. — Верно, — Скай едва заметно покачнулась, — тебя всегда вела твоя надменность и нарциссизм, а не ты сама. — И разве не то же высокомерие привело тебя сюда? Спаниелька бегло оглядела сестренку, начав с её макушки, перейдя к лапам, снова к голове, и завершив спиной. Но она так и не смогла отыскать что-либо интересное. Перед глазами мутнело, и в гортани проснулась горькая тошнота, не было и шанса, чтобы приметить что-то четче рыжеватого пятна и ярче голубо-розовых огоньков. Но даже их хватило, чтобы обрести уверенность и стойкость в лапах. — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Комет рассмеялась. — Убедиться, что "я в порядке"? Какие ангельские словечки. Хах, не смеши меня, — когда зрение немного прояснилось, Скай смогла увидеть отвращение на мордочке сестры. — Хватит строить из меня наивную глупышку. Хватит вашей лжи. Давай начистоту. Какое у тебя настоящее имя? — фыркнула она. — С какой целью искала встречи? Неужто вам все не надоело мучить меня? — Я — Скай! — Врешь! Хватит, достаточно,— в её глазах появилась скрытая мольба. — Ты просто не можешь быть ею, настоящая Скай погибла. — Не знаю, оригинальная ли я версия той Скай, что знаешь ты, но разве я похожа на мертвеца? Комет... я ведь тоже думала, что тебя больше нет. — С чего это? — Когда меня уносил орел....я видела, как ты подвернулась и упала с выступа, — спаниелька потрясла головой, — знаешь, мне приснилось... — Нет, не знаю. Меня не интересуют твои выдумки! Комет с разъяренным взглядом принялась барабанить задней лапкой об ковер, а Скай, заметив это, слегка улыбнулась: сестренка делала так же в детстве. А еще она, как раньше, шевелила ушками, когда с чем-либо соглашалась, кивала, если совсем не слушала собеседника, смеялась, пытаясь сдержать ярость. В её манерах ничего не изменилось. — Какие у тебя были цели? Кто сообщники? — Комет нахмурила брови. — Сообщники? Но для чего? — спаниелька вздрогнула, когда сестренка помрачнела больше прежнего. — Я ничего не знаю.... зачем ты связала мне лапы? — Для собственной безопасности. В прошлый раз встреча с собакой, которую тоже "звали" Скай, которая также говорила, что она моя сестра, закончилась нападением на меня, — она выставила вперед правую лапу. — Прекрасный подарок от ожога сильной щелочью, как считаешь? — Что...? Скай нехотя посмотрела на Комет, но тут же отвела взгляд на цветочный горшок, расположенный правее от неё, когда заметила на теле сестренки темное пятно. Шрам проходил от плеча до самых пят и, прикрытый шерстью, казался темной полоской, когда на самом деле достигал несколько сантиметров в ширину. — Почему? Комет тяжело вздохнула. — Я велась на эту ложь целых три раза! Когда на одном интервью рассказала историю о своей сестре, я даже помню свои слова: «...я всей душой продолжаю верить, что она осталась жива», то появилось не меньше пятнадцати умников, решивших, что могут притвориться ею. «Да-да, я выжила», — вот что сказала мне первая из них. Ты, ЛжеСкай, даже представить себе не можешь, как тогда я радовалась! «Как же ты спаслась?» — спрашивала у неё. А та каких рассказов только не строила, один интереснее другого. Комет опустила глаза. — Что же потом? А после она жила со мной, как треклятый иждивенец, а я даже ничего не подозревала, считала это нормальным. К счастью, я смогла раскрыть эту обманщицу. Знаешь, что же? Она оказалась бывшей кассиршей из собачьей Четверочки, а настоящее имя и близко на "Небо" не похоже. Ну, а потом появилась другая "Скай," она была актрисой получше, и я даже поверила в её историю, пока не спросила о нашей матери. Тут она жестко провалилась... Не поверишь, сказала, что её сбил грузовик. Это... старая шутка. Издав странный смешок, Комет продолжила: — А последняя вызвала во мне сильное любопытство, прямо как ты сейчас. Она была умна, спокойна и очень осторожна, а её харизма не знала сравнений. Признаться, я совсем забылась, ведь слушать было одно наслаждение. И именно когда потеряла бдительность, она хлестнула в меня "подарочек". Чистая зависть. Хотела испортить мордочку, но тогда я заметила клок газеты на полу, нагнулась... Комет посмотрела на свою лапу и выдохнула. — Вот как... — Услышанное Скай ошаралило, она сжала костяшки лап, стараясь остаться спокойной, но попытки казались ничтожными; сердце продолжало горько и быстро стучать, — правду говорят: «если нас что-то и меняет, так это встречи» — она посмотрела сестренке прямо в глаза, ожидая реакции на фразу из далекого детства. Та приподняла брови. — И это ты откуда-то выведала? — собачка устало выдохнула. — Тебе не кажется, что в своем желании врать ты зашла слишком далеко? Что тебе нужно? Дом, деньги, слава, место в обществе, работа? — Все, что мне необходимо, у меня уже есть. А если понадобится, добуду своими силами. — Откуда ж ты, ангелок, такой взялся? Грязный и оборванный, но похож на птичку высоких краев. — Дом мой далеко остался. Мне нет смысла строить из себя "Скай", на Бухте не принято точить нож за спиной. — Так ты перечишь традициям своей родины лживая душенка? — Комет прошла вперед по комнате и остановилась у маленького столика, где лежали всякого рода бумаги, мало интересующие Скай. — Это не моя родина. И единственный, кто здесь перечит сам себе — это ты. Вдруг взгляд её помутнел. — Погоди, — опешила спаниелька, — тот ожог... Точно! Он такой же, как у актрисы, что дала мне твой адрес. — И кто она? — скучающе произнесла Комет, подняв со стола какой-то обрывок, переливающийся голубоватым, и пробежалась по нему глазами. — Без понятия... дублер? Она так на тебя похожа, только глаза карие, и взгляд другой, будто ненастоящий. — Видимо, линзы мне совсем не подходят, — меж делом пробормотала сестренка, поглощенная рассматриванием документов. Скай склонила голову набок, она не могла осознать смысла брошенных ею слов. Казалось, они бледными мотыльками мелькают над головой, взлетая выше и колеблясь, но иногда опускаясь чуть ниже. Правда даже тогда спаниелька не могла добраться хотя бы до одного из них. Как бы не тянула лапы к черному небу, "бабочки"-слова выскальзывали из пальцев, скользкие, точно рыба, невидимые, но желаемые быть услышенными. Еще немного... давай, ты сможешь! Прыгай! Скай подскочила, насколько позволяли связанные лапы. — Погоди! Ты притворилась той собакой!? Сказала, что Комет нет, что ушла, а сама стояла передо мной! Как гадко! Болтаешь о грязной душонке, вот только кто из нас действительно лжец — это ты. — У меня были причины. Та самая "Комет" слишком... известна. Это утомляет, хочется побыть незамеченной, хотя даже с такой маскировкой несладко... А вообще, — она наконец отвлеклась от бумаг, обернулась и посмотрела Скай прямо в глаза, — я была уверена, что ты давно поняла, как только увидела шрам, что там была именно я. А ты еще наивней, чем мне думалось. Смотря сейчас на тебя, действительно кажется, что вижу ту самую Скай. Бывшая спасательница улыбнулась и подалась вперед. Сестренка мгновенно отпрянула. — Это я, Комет... помнишь того котенка, что постоянно ходил за нами? А маму? Она совсем за своих детей нас не считала. Когда мы были в горах, я сделала сальто назад, мы лепили снеговичков и пытались проглотить гигантскую сосульку... Ты помнишь это? Ты упала с выступа. Знаешь, мне приснился сон, как мы оба упали с того места, и выжили, но... — сестренка дернулась и отвернулась. — Комет, помнишь, как мы говорили о том, кем мечтаем стать в будущем? Помнишь, что произошло в горах?! Ты... ты помнишь? Скай говорила так пылко, что даже не заметила, как дрожат передние лапы сестры, как склонилась её спина, и только приглушенный всхлип привел спаниельку в чувства. Она замерла, а после, переместив вперед лапы, подобралась к ней ближе, теперь собачка видела часть мордочки Комет. Разноцветные глаза наполнились слезами. Она посмотрела на Скай и сквозь всхлип крикнула: — Что тебе от меня нужно!? Я не помню... не помню, что тогда произошло! Только как мы бежали в горы, а потом... я просто очнулась в другом месте с ужасной болью в голове. Но знаю, прекрасно знаю, что тебя унес орел, я видела... я искала тебя! — Ты не помнишь? Дыхание Скай перехватилось, и чуть совсем не остановилась, но она вовремя сделала слабый вдох, после чего сильно закашляла. «Ты не помнишь? Правда не помнишь? Не знаешь, что толкнула меня... не помнишь, что крикнула?! Ты упала со скалы, ударилась и все вот так забыла? Почему?...» Её затрясло. — Знаешь... наверно, я правда не та Скай, что ты ищешь... Комет зажмурилась и поворотила мордочку: — Я оказалась права? — она издала короткий, страдальческий смешок. — Нет. — Тогда кто ты? Говоришь, что не Скай, но при том и Скай одновременно. Что ты хочешь от меня? «И правда... кто я?» Спаниелька посмотрела на лапу сестренки и едва заметно, сквозь горечь в горле и на глубине глаз, улыбнулась. Она ровно поставила лапы, игнорируя боль в них, высоко подняла голову и через скрип в голосе громко произнесла: — Я — спасательница из службы спасения Бухты Приключений — "Щенячьего Патруля", а именно третья; специализация на воздушных, разведовательных операциях. Я — Скай Флайен! Ты была права, говоря, что я не "Скай". Я действительно не тот щенок, которого ты знаешь, который провел с тобой детство. Но ты ошиблась — я не притворялась. Я оставалась собой. Но и я допустила ошибку. Думала, что за время ты останешься тем же щенком, что и раньше. Я искала не тебя, а ту "маленькую Комет", — Скай подалась вперед и достала со стола ножницы, — я ухожу. Кое-как отрезав путы, собачка тряхнула ноющими лапами и встала. Она подошла к сестренке. — Спасибо за все. Я рада, что ты смогла стать тем, кем хотела. Она повернулась и быстрым шагом исчезла из комнаты, из всех стараясь сдержать в узде бешеное желание обернуться назад. И Скай сдержалась. Собачка совсем не знала помещения, ведь оказалась здесь впервые, но она прекрасно помнила, что многие домики такого типа построены однообразно, по похожему плану, и быстро вышла к коридору, а оттуда увидела входную дверь. Стены казались старыми и тусклыми, но при том пол украшал большой синий коврик, и повсюду разного рода цветы в горшках. Заметив маленькую фотографию на стене, она усмехнулась. Вот и дверь. Ничем не примечательная, но способная защитить от гроз улицы, да и оградить от свободы. Положив лапу на низко расположенную ручку, только теперь она заметила, что её плечо, какое несколько дней назад спаниелька поранила, кем-то бережно забинтовано. — Подожди... — тихо раздалось за спиной, — Я правда не помню, что случилось в горах. Но ты.. все равно прости меня! Что бы я не натворила... попробуй простить, просто для себя... чтобы не гложило душу. Скай не ответила. — Ты сказала, что тогда сделала сальто назад... знаешь, пусть в сериале так не кажется, но на самом деле... я до сих пор не научилась этому. А там... просто компьютерная графика. Ты можешь показать свое сальто? В последний раз... Спаниелька убрала лапу с ручки, встала посередине коридора и, не оборачиваясь лицом к Комет, произвела привычный для себя жест. За спиной раздался удивленный вздох. — Это все? — спросила Скай. — Я ударила тебя по голове... я бы хотела извиниться. Пожалуйста. Даже если ты "не та самая Скай". Приходи. Ей протянули бумагу, ту самую, какую Комет так долго рассматривала на столе. Скай положила её перед собой и быстро оглядела. — Это приглашение на вечер в честь моей юбилейной сотой съемки. Я буду там, и еще несколько близких мне друзей. Ты... придешь? Спаниелька подняла бумагу. — Я приду. Но потом уйду, Комет. Нам правда больше не по пути. Мы стали... другими. Хлопнула в жалобном порыве дверь.