Do you know how to close your mind?

Пенни, блядь, ненавидит Квентина Колдуотера. Эта самая яркая и четкая мысль за последние пару месяцев, и Пенни без проблем может сказать это самому Квентину в его чертово лицо вечно несчастного и побитого щенка. О, поверьте, он не просто может – он говорит это минимум раз в день, чтобы тот не расслаблялся. Пенни понимает спустя какое-то время, что никакие его слова не оскорбляют и не задевают Квентина по-настоящему глубоко, что иногда он не отвечает вовсе, а иногда – с явным мазохистским удовольствием вступает в словесную перепалку. Квентин словно понимает, что Пенни нужна помощь – помощник – в том, чтобы разгрузить себя эмоционально, что-то простое и доступное, чтобы получить разрядку и облегчение. И если Квентин – щенок, то кажется, Пенни приходит к нему за долбанной пет-терапией. Впрочем, пока это не вредит ни одному из них, его все устраивает. 1 Ровно до того момента, пока Пенни не оказывается поглощен волной чужих эмоций во время одной из вечеринок в коттедже физиков. Никакой конкретики, кроме мысленных ахов, охов, напряжения и неозвученного, но явного сексуального желания – Пенни готов взорваться на месте от их неуместности в своей голове. Ему хватает секунды, чтобы определить источник – придурка, который до сих пор не научился закрывать свой разум, когда поблизости находится телепат. Попсовые песенки ни в счет. Пенни глухо рычит, высвобождается из объятий Кэди и дергает Квентина с его явно теплого местечка на диване между Элис Куинн и Элиотом. Глупая улыбка Квентина, обращенная к Элис, спадает с его лица. – Ну что на этот раз я сделал не так, а? Что тебе надо? – он предсказуемо начинает ныть. У Пенни сводит виски от раздражения, но по крайней мере дурацкий комок мыслей дурацкого Квентина больше не беспокоит его. – Да, горячий-мальчик-телепат, в чем твоя проблема и почему ты никак не оставишь милашку Кью? Мы просто веселились, – говорит подошедшая Марго и хлопает длинными ресницами, как наивная дурочка. Вот только наивности в ней нет вовсе, это Пенни понимает отлично, а ума и хитрости – хоть отбавляй. Вот пусть эта умница и помогает придурку. – Оставлю, как только он научится ставить блядскую защиту на свои сексуальные фантазии, а вы все будете так любезны помочь ему в этом! Ты меня понял, гребанный извращенец?! Пенни встряхивает Квентина в последний раз за воротник рубашки и, дождавшись кивка и смущенного бормотания, чуть отталкивает его в сторону. Пока тот поправляет одежду и неуклюже переваливается через спинку дивана обратно на свое место, Пенни невольно охватывает взглядом остальную компанию. Элиот одним глотком осушает свой стакан, Марго уже ерзает на его коленях, устраиваясь поудобнее, а Элис… что ж, вот и источник источника, думает Пенни, потому что все лицо Элис покрыто неровными красными пятнами, и она пытается спрятать это за волосами. Ее разум наглухо закрыт – ну разумеется, это же Элис, мать ее, Куинн, отличница с большой буквы «о». Хоть кто-то в этой дыре заботится не только о своем комфорте. Пенни думает, что он все понял. Он думает, что неловкость, смущение и несвязная речь Квентина в присутствии Элис наконец обрели смысл. Не то чтобы Пенни так сильно хотелось этого, ему вообще наплевать, какие кого связывают отношения в их странной компании, но теперь хотя бы понятно, что делать, чтобы больше не попадать в такие ситуации. Поэтому через пару часов он подкарауливает Квентина, когда тот выходит из уборной, и прижимает его к стене. – Это было так противно и жалко одновременно, что тебе стоит научиться закрывать свой разум хотя бы ради того, чтобы я не считал тебя еще большим лузером, чем сейчас, Колдуотер. Девчонка явно сохнет по тебе тоже, по какой-то странной причине, которую я не смогу понять, так что разберись с этим, чтобы сделать мою жизнь спокойнее, блядь, пожалуйста. Широкие глаза Квентина каким-то немыслимым образом становятся еще шире. – Девчонка? – переспрашивает он и медленно сглатывает. Пенни отслеживает движение его кадыка. – Не строй из себя идиота, – шипит он, – девчонка, рядом с которой ты недавно не мог контролировать свое неуемное желание потрахаться. Просто сделай это. Он возвращается на вечеринку и ищет Кэди взглядом. Ему жизненно необходимо свалить отсюда, и свалить с той единственной, кого может вытерпеть. Уже открывая перед Кэди входную дверь, он чувствует знакомое игривое покалывание в затылке и оборачивается, чтобы увидеть, как головой Квентин опирается на плечо Элис и играет с ее волосами, а Элиот чуть ли не лежит на Квентине и пытается щекотать его. Они все чертовски пьяны и смешны, вздыхает про себя Пенни, когда спускается с крыльца. Он очень надеется, что Колдуотер разберется со своим дерьмом и в скором времени затащит Элис в постель, чтобы сам Пенни мог наслаждаться блаженной тишиной. 2 То, что дело было не в Элис – или не только в ней, – Пенни понимает, когда у них получается вернуть Квентина из паутины Скарлатти. Потому что, когда Элиот садится рядом и мягко треплет его по волосам, Квентин едва ли не вибрирует от затапливающей его нежности и благодарности. Сначала Пенни списывает этот всплеск на усталость и разбитость Квентина; в конце концов, мир его кошмаров был действительно хреновым местом и при всей ненависти к Квентину Пенни ни за что на свете не пожелал бы ему подобного опыта. Однако позже он краем глаза наблюдает, как Элиот помогает Квентину подняться по лестнице и обнимает того за плечи. И слышит – отвратительно – оформленную в слова мысль, совершенно точно, стопроцентно, без вариантов принадлежащую Квентину: «Черт, я хочу его поцеловать, черт, он такой хороший, черт, черт, вот бы поцеловать». Квентин Колдуотер, его любовные симпатии и неспособность спрятать их от чужих чувствительных мозгов могут катиться в ад, сцепив зубы, думает Пенни. Как будто этого недостаточно, спустя несколько секунд в его голове взрывается мэш-ап из песен Тейлор Свифт и Леди Гаги. В ебучий ад. 3 В какой-то момент в Южном Брейкбиллзе Пенни снова чувствует, как чужое сознание невольно разливается в его собственном: вспышка смущения, с трудом сдерживаемая агрессия, желание выплеснуть скопившиеся эмоции и – ну конечно же, куда без этого с удачей Пенни! – похоть. На короткую секунду к этому присоединяется похожий коктейль незнакомых мыслей, но то, как резко и однозначно доступ к ним обрывается, подсказывает Пенни, что это была Элис Куинн. На удивление через несколько невыносимых минут Пенни понимает, что присутствия Квентина он тоже больше не ощущает. Пенни готов возносить хвалу всем существующим и выдуманным божествам за то, что – как же, блядь, это противно – у Квентина сейчас будет секс хоть с кем-нибудь, кто заодно научит его выстраивать защитные чары для беспокойных мыслей. Удивительно, но все, что отражается в его голове, когда на следующий день Пенни невольно тянется к разуму Квентина (и он, черт возьми, презирает себя сейчас за то, что ему настолько не все равно) – это сожаление и вину. В Квентине больше нет ни капли напряжения и злости, но эйфории или хотя бы удовлетворения нет тоже. Пенни не может справиться с накрывшей его гребанной тоской (пиздец, все это время это и правда был Элиот), поэтому насильно выдергивает себя из въедающегося под кожу чужого дурного состояния. У него хватает своих проблем, решает он. И когда вскрывается правда о Кэди, понимает, как сильно недооценивал масштаб этих проблем. Кэди может идти на хуй. Пенни был таким сопливым идиотом, позволив себе блядские чувства, но он не собирается повторять эту ошибку. И он никогда в жизни больше не хочет ощущать подобное дерьмо, в том числе исходящее от другого человека. Поэтому вместо того, чтобы наорать на Квентина, который в очередной раз провожает Элиота и его нового смазливого парня взглядом выброшенного на улицу щенка и чуть ли действительно не скулит жалобно, Пенни молча хватает его за капюшон толстовки прямо посреди аллеи и тащит за собой подальше отсюда. Придурок пытается вырваться и что-то сбивчиво спрашивает. Господи, как же Пенни устал, почему это его жизнь. – Слушай сюда, Колдуотер, потому что я не буду повторять дважды. Я собираюсь нажраться в хлам и, возможно, не просыхать еще несколько суток и я настолько любезен, что предлагаю тебе мне в этом помочь. Нам обоим это пиздец как необходимо. – Я вовсе не… О чем ты говоришь? – Квентин отводит взгляд и беспокойно теребит себя за рукав. Он даже с мысленным барьером как чертова открытая книга с огромным шрифтом, думает Пенни. И кто знает, может быть, он пожалеет об этом выборе позже, но сейчас он заталкивает поглубже желание привычно оскорбить Квентина, считает про себя до трех и говорит: – Нет, серьезно, чувак. Ты, я и несколько литров всевозможных видов алкоголя в вашем дурацком коттедже. Или ты предпочитаешь вздыхать по нему и дальше, как сопливая школьница? Квентин открывает рот, чтобы начать оправдываться и возражать опять. Пенни точно пожалеет об этом позже и заставит Квентина сожалеть тоже – о своем упрямстве. – Да, я знаю, что с самого начала дело было не в Элис. Или не только в ней, не знаю, мне вообще-то плевать. Да, мне плевать, что это Элиот. Да – ого, вот это да! – оказывается, ты способен к обучению, и я сейчас не слышу твоих мыслей. Но ты ни хрена не контролируешь то, как выглядишь снаружи, поэтому прекращай это шоу жалкого неудачника и пойдем напьемся. – Окей, блядь, Пенни, я понял, – раздраженно кивает Квентин. Пенни даже немного удивлен тому, как ядовито звучит его голос. – Идем. О, они собираются уничтожить как минимум половину запасов спиртного. Пусть Элиот охренеет. 4 Зачем и почему Квентин и Элис все-таки начинают встречаться почти сразу после возвращения из Южного Брейкбиллза, Пенни понять не может. Не то чтобы он сильно пытался и, конечно же, он не привязался к этому идиоту настолько, чтобы время от времени пытаться отслеживать его эмоциональное состояние. Ему просто немного любопытно, вот и все. Да и теперь рядом нет Кэди, поэтому приходится искать другие способы бороться со скукой. Удивительно, но все, что он чувствует каждый раз, когда тянется проверить – это исходящее от Квентина… ничего. Ноль, пустота, отсутствие эмоций. Выглядит Квентин счастливым и очень довольным, но спустя столько времени, сколько они провели вместе, Пенни просто знает, что тот бы не смог держать свои чувства и мысли в узде, если бы правда был влюблен в Элис. Не настолько хорошо он еще освоил нужные чары. Ни глупого смущения, ни пресловутых «бабочек в животе» (на самом деле, это ощущается противно настолько, что блевать тянет – независимо от человека), ни одного всплеска нежности или самой захудалой искорки счастья. Влюбленные себя так не ведут. Этот болван просто пытается делать то, что ему кажется сделать правильно. Пенни ненавидит его за это. И ненавидит себя за то, что сочувствует Квентину, когда тот пытается делать вид, что он рад за Элиота и Майка, когда он пытается вести себя, как поддерживающий друг, когда он натягивает на лицо улыбку и целует Элис в щечку в коридоре после пар. Весь этот фарс вызывает у Пенни сильнейшую головную боль, даже несмотря на то, что телепатически его оставили в покое. Ну, сокурсники оставили. А крики девушки в цепях в плену у Зверя ему помогают заглушать таблетки и алкоголь. По крайней мере, пока. В ту единственную ночь, когда он не слышит пленницу и ее мольбы о помощи и уже надеется на спокойный сон, в его разум влетает вихрь спутанных мыслей, ярких эмоций и выкрученных на полную ощущений. Пытаясь закрыться от них, Пенни невольно понимает, что тут замешаны несколько человек в сильном алкогольном и – в прямом смысле этого слова – эмоциональном опьянении. И один из них, разумеется, блядский Квентин, которому сейчас хорошо и легко. Пенни не хочет даже думать о том, кем могут быть остальные и что они делают, потому что на самом деле вариантов ужасающе мало (это не он сам и не Элис, потому что в этот крайний раз они не использовали магию для бутилирования своих эмоций, так что остаются…). Пенни не хочет об этом думать никогда в жизни, так что он хватает горсть спасительных таблеток с прикроватной тумбочки. На утро он чувствует себя свидетелем самой грандиозной автокатастрофы в мире. Никто в их компании не может разговаривать друг с другом без желчного тона и боли во взгляде. Марго и Элиот выглядят ужасно, но им хотя бы хватает сил и ума держать себя в руках. Элис взрывается первой, за ней не выдерживает Квентин. Пенни ругает себя последними словами, но перед тем, как уйти, наудачу проверяет Квентина: его почти сразу отталкивает невидимая стена, но он успевает разобрать похороненные за ней стыд и вину. Вину за то, что он сделал больно Элис – и за то, что у него не получается сожалеть о случившемся. Просто пиздец, этот болван когда-нибудь сведет Пенни в могилу, а у них сейчас и без того забот по горло. 5 Они не могут всерьез иметь это в виду, ведь не могут же, отчаянно думает Пенни. О, еще как могут, понимает он и еле сдерживается от того, чтобы театрально ударить себя ладонью по лбу. Эти задроты устраивают долбанную коронацию на долбанном пляже. Пенни может понять то, что Квентин просто светится от счастья и тепло смеется, когда берет в руки корону Верховного Короля и уговаривает Элиота встать перед ним на колени. Это знакомая территория, ничего необычного. Что удивляет Пенни, так это ответная улыбка Элиота, сияющая ярче солнца, и его преданный взгляд, с которым он смотрит на Квентина снизу вверх в течение всей своей коронации. Пенни ощущает острую необходимость закатить глаза и позволяет себе это. О господи, да этот коронованный манерный ублюдок влюблен в Квентина не меньше, чего только стоят эти глаза-сердечки. О господи, да потрахайтесь уже, почти умоляет Пенни про себя. Он может поклясться, что всю дорогу в его голове тут и там неустанно загораются и гаснут взаимные, но неозвученные чувства, которые их владельцы не могут подавить, как бы сильно они ни старались. Да, блядь, добро пожаловать в жизнь телепата-путешественника. +1 Пенни горько смеется во весь голос, потому что даже после так называемой «смерти» чертов Квентин Колдуотер и его любовная жизнь не дают ему передышку. Квентин и Элиот только что вернулись из Филлори, из прошлого, и что бы там с ними не случилось, кажется, они разобрались со своими отношениями. В прямом смысле разобрались. – Наконец-то, не прошло и нескольких лет, а нет, подождите, прошло! – хохочет Пенни, сидя на лестнице коттеджа, как будто не он только что вошел в комнату следом за этими двумя в надежде услышать парочку интересных историй и не стал свидетелем очень бурного и одновременно отвратительно нежного секса. Что самое ироничное в этой ситуации? То, что когда Пенни «умер» и остался с друзьями только в виде астральной проекции, он обнаружил, что Квентин наконец-то стал чертовски хорош в чарах защиты собственного разума. Пенни не ощутил вообще ничего, пока по глупости не зашел в комнату и не увидел все своими глазами. Черт, как же ему не хватает Кэди. Он должен найти способ вернуться к ней. И к остальным придуркам тоже, если быть честным. Как только он полноценно вернется в мир живых, Пенни собирается быть абсолютно невыносимым по отношению к Квентину. Они могут быть сколь угодно хорошими друзьями, но сученыш ему задолжал.