Лунная ночь

... Хозяин здания выглянул в окно, завидев силуэт быстро отошел от стекла и прикрыл рот рукой. Тяжелые сапоги хрустели по снегу отбивая ритм прусского марша. Красные глаза внимательно осматривали местность, заметив голову неосторожного австрийца усмехнулся и продолжил свой путь.. На дворе поздняя ночь, звезды мельком видны пока частички снега стремились осесть на сугробах. Дорожка из следов была долга, но отдыха путник не придпринимал, все усерднее и усерднее добираясь до места. И вот оно найдено, наконец. Во дворце весь свет потушен, лунное сияние проникало в каждую комнатку, будто бы помогая в поисках. Австрия зажался в крайний угол покоев, откуда была видна луна и с надеждой на лучшее пытался усмирить страх и восстановить дыхание. Тот трясься от мысли, что его братец Пруссия здесь, совсем рядом. Вновь что-то ему не понравилось.. вновь будет требовать своего всеми методами. Как АИ еще жив? Это довольно интересная загадка, но разгадка быть может скрывается в третьем союзнике, что часто прибегал к помощи австрийца, пренебрегая немцем. ... Послышался треск и внутрь здания ворвался ветер холодный вперемешку со снегом. Волосы окончательно растрепались от этой непогоды, но это не впервой. Прищуренные глаза оглядели тьму. Вскоре факел осветил местность и с улыбкой Пруссия зажег от палки свечку, а древесину потушил. Он знал, что любимый родственник в одной из комнат, здесь их было несколько, так что не теряя времени каблуки сапог застучали по ступенькам. Уши вслушивались в тишину, быть может иной выдаст себя? Пол скрипнет, чихнет.. Заслышав стук, еще сильнее вжался в стену, нервно погладывая на дверь и кусая от страха губы. Он был не настолько силен как пруссак, но обширными территориями обладал. За что же ему такой брат? Тот ведь и не сможет достойный отпор дать самостоятельно, без посторонней помощи.. Ужасно, но такова физиология и сколько бы не пытался поправить выносливость-выходило только хуже.. Распахнулась первой, второй и последующих комнат. Нет его, жаль. Осталось несколько комнат, те были близко друг с другом. Так даже веселее. Можно придумать изощренный способ мучений. Сие Пруссия очень любил, доминировать над братом, заставлять отказаться от своих же идей, слышать его хрипы и видеть как тот извивается, пытается освободиться от власти его надменной ... И вот, последняя комната в коридоре, здесь и прячется хозяин. Ласковым голосом пруссак произнес -Австрия, братец любимый, чего же ты не встречаешь меня? Неужто не рад мне? С ухмылкой произнес тот, ожидая действий. Другой же не на шутку перепугался, за дверью послышался до боли знакомый голос.. Ну все, вновь издевательства, ничего хорошего в голосе его нет, хоть он и кажется добрым. Лишь уловка, но сие значит, что родственник преисполнен силами, раз смеет тратиться на эти формальности и некоторое время выжидает. Это еще хуже.. Господи, отвратительное положение.. По телу пробежала сильная дрожь, раскрытые глаза перебегали с места на место. И все же Пруссия зашел в комнату, не вломился, что удивительно и редко. Прошелся по комнате -Бедный, бедный АИ, не ту комнату выбрал, нет рядышком лестницы Прошептал тот, проходя рядом с сжавшимся в комочек братом. Приметил его, быстро подошел и наклонился к нему, запустив пальцы в волосы и шепча спросил -Может по-хорошему свою бумажку аннулируешь? Не услышав ответа, насильно дернул за пряди, дабы глаза янтарные на него смотрели -Еще раз спрашиваю, аннулируешь приказ о мобилизации? Австриец лишь отвел взгляд и попытался вырваться. Швырнул на пол и закрыл дверь на щеколду -Зря, я ведь многого не прошу, лишь безопасность своих границ -З-знаю я, что за защита..-Промямлил австриец, вновь забиваясь в угол -Пх, твоя рубашка белая наверняка вся испачкалась, не императорское это дело по полам валяться-Со смешком произнес, носком сапог поддевая ступню чужую -Прекрати, уходи..Хватит прелюдий, побесись и убирайся к себе.. -Пхаха, заманчиво, но так не интересно. Зато подал довольно интересную идею Усмехнулся и протолкнул ступню сквозь пару чужих. Реакция Австрии не заставила себя ждать, тот удивленно посмотрел на него, не понимая к чему иной ведет. Пруссак же опустил на пол и развел чужие ноги, хитро смотря за реакцией. Не услышав что-либо кроме недовольного бурчания приблизился к нему, сокращая расстояние. Сие заставило австрийца пуще прежнего начать дёргаться, вырываться. Иной остановился в сантиметрах десяти от лица чужого, рассматривая эмоции и попутно прижимая чужие бедра к полу. Больно и АИ отвернул лицо в сторону, дабы Пруссия не смог видеть его эмоций. Тёмная ночь, снег за окном словно надежды на лучшее падает вниз, сливаясь в большие сугробы. Свет лунный освещает тела двоих, свеча затушена давно. При свете этом цвет волос их был похож, такой же тёмный с отблеском металла. Будто сказка. У одного глаза красны, иного как янтарь блестят во мраке. Что может быть чудесней этого? Объятия братьев.. Раздался кашель.. безмолвный стон из уст австрийца вышел, пока другой впивался в чужое тело, обнимая крепко-крепко, да так что стук сердца младшего слышен был и ритм этот будто разносился по телу обмякшему, передаваясь и немцу. Совсем неплохо, пустые яркие глаза застыли на одной лишь точке, кисти повисли будто нити, а голова облокотилась на стену -Отпусти..прошу-прошептал лишь тот, не в силах противостоять, но набравшись сил смог просто напросто обнять -Идиот..-Шепнул другой и дёрнул за волосы, а позже стукнул о стену. Теперь здесь делать нечего, хоть и умрет АИ, но не откажется от мыслей. Брат все равно убить его не сможет. Быть может любит он, а может боится осуждения со стороны союзника. Кто знает.. ... Тело лежит, в синяках и царапинах, политое кровью чужой. Что же здесь было? Лишь знают об этом двое-один австриец, другой пруссак. Скованы оковами родственными, целями разными отделены. Стук сапог тяжёлых приближается к двери, но теперь они не могут вновь похвастаться тем ритмом. И тяжёлое дыхание и шипение слышно. Вот она, братская дружба, каждый из них теперь в боли затих, в немом стоне повис австриец, пруссак же потирает раны свои. Кровью истекает АИ, на полу обширное чёрное пятно, но в глазах все равно искриться лунная ночь, как и в глазах мучителя родного.