Крылья фей усталости

Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене — я вижу твои шрамы, слышишь? Я вижу твою худобу, вижу непроходящие синяки — в моих глазах ты красивее всех на свете, я вижу на твоей спине крылья… Трайбл растягивает губы в счастливой улыбке, седьмой раз за день роняя чашку. Осколки лежат по всей комнате, заменяя собой ковёр — Трайбл ходит по ним босыми ногами, не замечая их существования. Страшно. Страшно сходить с ума. Тей знает — это нормально. Это скоро пройдёт. На календаре красным маркером написано «Смерть близко». Смешно — у них нет календаря. Галлюцинации ходят по комнате, сверкая дырами в теле — их не существует, но в это почти невозможно поверить сейчас. Пламя рвётся из-под контроля, утягивая за собой и его самого. На первом этаже кричат соседи — отец полузнакомого семейства напился до полусмерти, избив кого-то из домашних. Тей морщится — вспоминать до боли одинаковое прошлое не хочется. На мгновение он жалеет, что не потерял память о том времени — дни врезались в память намертво, теперь и не выдерешь. В квартире холодно, ветер из окна гуляет по полу — закрыть окно нет сил, и остаётся только кутаться в одеяло, еле поддающееся неуклюжим движениям ослабленных рук. Кости болят, но Тей упрямо игнорирует этот факт. Это пройдёт. Когда-нибудь точно. Трайбл раздевается — шрамы на костистой, исхудавшей спине видны особенно чётко. Её руки в ожогах и ранах, и, право слово, он потратил бы все свои средства на то, чтобы уменьшить её боль. Сейчас она её не чувствует, но Тей знает — это ненадолго. Как только пламя вернётся в норму, она сляжет прямо здесь, трясясь от боли сутками напролёт. Она не проронит и звука — не приучена. «— Мы оба — выпускники одной и той же школы жизни, и в этом нет чьей-то вины…» От таких мыслей больно. На часах пять утра. Последний раз он спал позавчера. Голова раскалывается, но заставить себя заснуть он просто не может. Хочется рыдать, биться головой о стены и вешаться на тонких шёлковых шарфах. Тей держит себя в руках, через силу начиная пить крашеную воду, по ошибке называемую чаем. Это лучше чем ничего, и осознание того, что чай делала Трайбл, делает его вкуснее всех чаев мира. У кого-то с улицы играет музыка, и её наличие — впервые за полмесяца — перестаёт раздражать. Веса Трайбл, привалившейся от усталости к плечу, Тей не чувствует — от этого становится страшно за неё. Хотя всё не так и плохо — она начала приходить в себя, и скоро миледи придёт в норму. Тею остаётся только позаботится о том, чтобы это произошло быстрее. Закат расползается алым на весь небосвод, и на душе мальчишки становится спокойно — он закуривает сигарету, где-то внутри радуясь появившимся на это силам. Они справятся. Всё будет хорошо.