Око за око

Дамиано думал, что вся его жизнь пойдёт по продуманному заранее плану и всё, согласно ему, у него будет хорошо, но судьба не собиралась давать парню так просто стать счастливым. Всё полетело к чертям в двадцать лет, когда он поссорился со своей девушкой из-за какого-то пустяка, а на утро у него уже не имелось шанса извиниться, потому что её больше не было. Дальше жизнь разделилась на «до» и «после». «До» у него было всё, о чём он мечтал: друзья, группа, Джорджия, уверенность в завтрашнем дне. «После» остались боль и пустота, нет, группа никуда не делась, зато исчезли силы творить. Джо всегда вдохновляла его, помогала, была рядом, а теперь Давид просто не мог представить, что никогда больше еë не увидит. Хотел ли он это сделать, хотел чтобы она продолжала быть рядом? Однозначное да. Что ж, бойся своих желаний, потому что, когда любимый человек становится ночным кошмаром и самым большим страхом, — это то ещё испытание. Когда Дамиано сообщили эту новость, он постарался прокрутить в голове все последние мгновения: шумную вечеринку по случаю его дня рождения, просьбу Джорджии сходить вместе с ней на какое-то собрание и его довольно резкий отказ. Определенно, немного подумав, Давид бы согласился, но в тот момент его голова была забита совершенно другим: вечеринкой, предстоящими концертами и ещё одним человеком, интерес к которому он старался отрицать. Возможно, его жизнь и не была такой идеальной, какой он пытался её считать. Джорджия немного на него обиделась, покидая тусовку, и Дамиано решил отправиться за ней, но по пути передумал, собираясь обсудить всё завтра. А потом ему сообщили, что она мертва. Её сбила машина. Эти холодные слова не передавали всего ужаса. Страшно было видеть Джо такой. Мёртвой, изуродованной. Давид на похоронах держался только за счёт алкоголя. Он не хотел прощаться, не хотел принимать чужую смерть, эти несколько дней он находился в состоянии свободного падения: спиртное, сигареты, даже наркотики, он не замечал держащихся рядом Викторию, Томаса и Итана — его друзей, его группу, которая старалась хоть как-то вытащить его из пропасти, в которую он летел, но Давид не мог сфокусировать на них внимание. Теперь он ненавидел чёрный, на похоронах его было слишком много. Становилось страшно от осознания того, что его друзья могут уйти также внезапно и чудовищно, что он сам может уйти, но сам он уже который день хотел это сделать. Он соврал, если бы сказал, что не представляет жизни без Джорджии, у него всё ещё были люди, за которых он мог держаться, но он находился в таком отчаянии, что не видел смысла больше бороться, да и сейчас, стоя на похоронах, безжизненным взглядом смотрел вперёд, думая, как лучше уйти: безболезненно или прочувствовать те же страдания, которые чувствовала Джорджия. Он ощущал вину, что не извинился перед девушкой сразу же. Давид ждал, когда это всё закончится, чтобы забыться во вредных веществах и притупить боль. Возможно, физическая смогла бы перекрыть моральную, но он не был достаточно решителен, чтобы сейчас как-то себе вредить. Последний взгляд, обращённый на её холодное, неестественно бледное лицо, стал для Дамиано началом конца. Все прощались с ней, говорили хорошие слова, а Давид просто не мог ничего сказать, даже заплакать не мог. Он любил её, правда любил, она была так важна для него, сейчас он чувствовал лишь опустошённость, сердце почему-то не болело и теперь, глядя на неё такую, он не мог больше сказать про любовь к ней. Виктория, Томас и Итан, очень переживающие за его состояние, договорились поочереди оставаться с ним и дежурить по ночам, чтобы Дамиано не решился на что-то слишком плохое, до этого они провели все два дня в его квартире все вместе, но тот не замечал их, и это они понимали. Вик решила дежурить первой, именно она отвезла Давида домой и там и осталась в гостинной. Помощь это была так себе, но девушка очень боялась слишком сильно задушить его поддержкой, это бы тоже не привело ни к чему хорошему. Дамиано сидел в своей комнате на полу рядом с кроватью, вспоминая, как здесь они были с Джорджией. Бутылка в его руках была уже пятая за этот день, сигарета, которую он начал курить прям здесь, вероятнее всего выходила уже за третий десяток. Давид увидел какое-то движение в углу и вздрогнул. Он не боялся, так как решил, что это всего лишь галлюцинация — последствие спиртного и никотина. Перед ним стояла Джорджия, всё ещё бледная, её глаза были ледяными. — Дамиано, — Давид четко услышал чужой голос, — Мы так и не попрощались, — проговорила она. Вокалист не видел смысла отвечать своей же глюцинации, но следующие слова вывели его из равновесия. — Ты виноват, Дамиано, — заявила она, — И мне здесь очень плохо. — Что я могу сделать? — эти слова Давида убивали. Теперь уже было неважно, что это игры его подсознания или какая-то мистика, он не хотел это слышать. — Возьми лезвие, я знаю, у тебя оно лежит среди бумаг, — Дамиано беспрекословно подчинился, даже не осознавая, к чему всё идёт, — А теперь проведи им по запястью, — приказала Джорджия, в её глазах загорелся недобрый огонек. Боль отрезвила Давида, и он собрался пережать рану, но чужая холодная рука опустилась на его, заставляя продолжить делать порезы. Ледяные пальцы вцепились в него мёртвой хваткой, постепенно отбирая жизнь. Это была не его Джо. — Вик, — Дамиано не знал, как ещё себе помочь в такой ситуации, ему точно требовалось чьё-то вмешательство, чья-та помощь, иначе бы он так покончил собой, не осознавая последствий. Виктория практически сразу же понеслась на крик, тут же замечая, что он натворил, и крепко хватая его раненое запястье, задирая руку наверх, замедляя кровообращение, нажимая под ранами. — Что ты творишь, придурок? — она с сожалением посмотрела на Давида, девушка очень за него переживала и сейчас понимала, что, возможно, они своими силами не справятся и нужна будет помощь специалистов. Это, конечно, повлекло бы за собой последствия, если новость просочилась бы в СМИ, то репутация их группы упала бы на дно, мало кто хотел видеть в кумирах душевно больных людей. Но Виктория не должна была позволить психическому здоровью Дамиано пострадать из-за каких-то сраных взглядов общественности. Она собиралась сделать всё, чтобы её другу стало лучше. — Прости, — Давид немного пришёл в себя, с благодарностью глядя на девушку, — Я не знаю, что на меня нашло. Он не собирался рассказывать про призрака Джорджии, не хотел, чтобы его упекли в дурку, но он подозревал, что, возможно, с этой проблемой в одиночку ему не справиться. Виктория помогла ему обработать порезы и легла рядом с ним, надеясь хоть так проследить, что с Дамиано ничего плохого не произойдёт. Утром она позвонила Томасу и Итану, докладывая им обстановку, Раджи решил заступить на дежурство днём, чтобы дать Виктории отдохнуть и расслабиться, он волновался не только за состояние друга, но и за состояние девушки, с которой он был вместе. Он представлял, как Дамиано сложно, потому что тоже был в отношениях и не захотел бы жить, если бы с Викторией что-то случилось. Давид старался протрезветь, вчерашний призрак его напугал, и он надеялся, что больше подсознание не будет с ним так играть. Он решил принять ванну, вода должна была снять стресс. Он понимал, что ему будет полезно сейчас немного выпасть из реальности и не думать ни о чём, иначе бы он довёл себя до такого состояния, что доделал бы вчерашнее до конца. Запястье щипало, но он старался не обращать на это внимание. Дамиано набрал тёплой воды, погружаясь в неё, прикрывая глаза и стараясь думать только о хорошем, но из головы не выходила его мёртвая девушка, а когда он приподнял веки, рядом с ним снова стояла она, а дальше он ощутил ледяные пальцы, сжимающиеся на горле и тянущие его под воду. Давида накрыла паника, он не знал, как выбраться, а позвать кого-то на помощь не представлялось возможности, потому что его рот заполнялся водой. Дамиано стал барахтаться, стараясь выбраться из этой мёртвой хватки ледяных пальцев. Хорошо, что это услышала Виктория, распахивая дверь. И в этот же момент все ощущения как рукой сняло, Давида больше никто не душил и не топил и Джорджии поблизости не было. — Что с тобой происходит? — задала вполне ожидаемый вопрос Виктория. Она не понимала, что это было, Дамиано, если честно, тоже. За последние сутки он уже чуть не умер два раза, и во всём была виновата Джо. Точнее какой-то злобный мстительный призрак Джо. Дамиано понимал, что ему нужно быть всегда с людьми, иначе тот точно его убьёт. Парень осознавал, что скидывать всё это на алкоголь уже бесполезно, серьёзно, ведь ему причиняли физический вред, и он прекрасно всё это чувствовал. Возможно, в следующий раз избежать смерти бы не получилось. А главное, Давид не знал, кому об этом рассказать, так как вероятнее всего Вик с Томасом не поверили бы в этот бред, полиция тоже бы не смогла защитить его от призрака, да и скорее всего сочла бы его просто больным. С родителями Давид общался плохо. Оставался Итан. Всю жизнь Дамиано и все члены группы считали его странным, возможно, сейчас его эта странность могла помочь. В обед пришёл Томас, заменяя Вик, а Дамиано поинтересовался, когда будет Торкио, на что получил удивлённые взгляды. С барабанщиком Давид особо не общался и такой интерес к его персоне в данный момент слишком удивлял остальных. Виктория позвонила Итану, договариваясь с ним, когда он заступит на дежурство. Тот пообещал прийти рано утром. А до этого момента Дамиано нужно было продержаться. Он больше не грустил, он боялся, чертовски сильно. С Томасом он постарался даже немного попеть, надеясь таким способом отвлечься. Но он начинал сразу же слышать стук шпилек за дверьми и видеть внимательный взгляд, обращённый на него. Джорджия была здесь, она не уходила и только выжидала момент, чтобы его убить. — Пойдем погуляем, — предложил Давид, надеясь, что хоть в не дома он будет в безопасности. Это не сработало, он видел чужой силуэт между деревьями, а потом, когда они подошли к проезжей части, его сильно сзади толкнули чужие руки, и он бы упал под несущуюся навстречу машину, если бы не вовремя сообразивший Раджи, который крепко схватил его, не позволяя Джорджии и дальше выполнять свой план мести, а что ещё это было? Давид никогда не думал, что лицо любимой девушки будет вызывать в нём ужас. Естественно, он не предполагал, что эта любимая девушка постарается его убить после своей смерти. За что? Только лишь из-за этой последней ссоры? — Дамиано, что с тобой творится вообще?! — Томас держал его за руки, не собираясь отпускать от себя ни на шаг. Он заметил нечто странное в произошедшем. Давид не сам вышел на дорогу, нет, он как будто споткнулся и упал вперёд, но Раджи чётко видел, что его ноги ни за что не зацеплялись и с места не двигались. Что-то здесь было нечисто. Или Дамиано просто слишком много пил, что уже не мог держать равновесия. Естественно, лучше всё было списать на алкоголь, так казалось проще и объяснимее. — Всё нормально, — Давид старался оставаться хладнокровным, возможно, он уже смирился с тем, что его пытаются убить. Он задавал себе вопрос, хочет ли он жить? Ответ пока что был не ясен. Но всё происходящее его до чёртиков пугало, даже если бы он и согласился умереть, то не от этих рук любимого в прошлом человека. До вечера Дамиано дотянул еле-еле. Джорджия всё ещё пыталась его убить, используя для этого разные способы. Давид понял, что ему нельзя держать рядом с собой острые предметы, нельзя использовать проводной микрофон, потому что проводом Джо его старалась задушить. Ему везло, что в каждый такой момент, когда он уже прощался с жизнью, к нему заходил Томас. — Дамиано хватит, не делай это с собой, — он помогал обрабатывать покраснение на шее после шнура. Томас отличался терпением и чуткостью, он просил и мягко уговаривал, помогая ему, возможно, даже больше Вик, хотя та тоже не раз уже успела спасти ему жизнь. Давид чуть не проговорился Томасу, что он тут ни при чём. Вокалист вовремя сдержался, сохраняя пока что свой секрет, он боялся, что его не поймут, посчитают ненормальным и вместо помощи отправят в такое место, где Джорджия запросто его прикончит. — Я не хочу бороться, Томас, мне сложно, мне чертовски сложно, — Дамиано выглядел совсем отчаявшимся, — Пожалуйста, дай мне снотворное и останься рядом, мне нужно, чтобы кто-то держал меня за руку. Давид надеялся, что так Джо не сможет до него добраться, хотя он не мог быть уверенным ни в чём, потому что не понимал, как это всё работает. Завтра он решил нарыть информацию где-нибудь в интернете, а сейчас он засыпал рядом с Раджи, который выполнил его просьбу.

***

Проснулся Дамиано немного в другой обстановке, просто его ладонь сжимали не изящные тонкие пальцы Томаса, а другие, но, слава Богу, не ледяные, а наоборот, горячие. А ещё его плечо щекотали волосы. Через несколько секунд Давид понял, кто находится рядом с ним. Это был Итан, член группы, с которым они меньше всего общались и как-либо контактировали, потому что Торкио был странным. Своим поведением он пугал, а иногда и раздражал. Дамиано привык его сторониться, а на всех общих репетициях подкалывать. Но! Была в нём какая-то загадка, поэтому в последнее время Итан, наоборот, Давида притягивал, и тот внимательно за ним следил и думал, почему их барабанщик такой. Сейчас эта утренняя сцена выглядела максимально неловко. Торкио сразу же отстранился, извиняясь, а Дамиано постарался быть с ним вежливым, ему же нужна была чужая помощь? — Доброе утро, — он поднялся, выдавливая улыбку, хотя хотелось плакать, но рядом с Итаном он не собирался это делать, не на том они были уровне доверия, чтобы открываться настолько сильно. — Доброе, — Торкио ещё дальше от него отодвинулся, оправдываясь, — Мне просто Томас сказал держать тебя за руку. Дамиано кивнул. — Да, спасибо. — Что я могу для тебя сделать? — Итан выглядел слишком напряжённо, и Давид даже не знал, с какой стороны подойти, как признаться. Наверное, нельзя это было делать сразу же, стоило просто немного с ним познакомиться поближе, а потом уже просить помощи. — Просто побудь рядом, — Дамиано боялся, что она появится опять, поэтому не желал ни на шаг от себя отпускать этого человека. — Можешь рассказать что-нибудь о себе? — попросил Давид, чтобы разбавить неловкую паузу и отвлечься. — Да у меня нет особо ничего интересного, — отмахнулся Торкио. — А даже если есть то это проблемы, а тебе и своих хватает. Вероятнее всего тот думал, что Дамиано не интересно. Докапываться вокалист не собирался и решил завести разговор самостоятельно. — Да, проблемы у меня есть. Я так херово себя ощущаю из-за всего этого, я чувствую вину, что поругался с ней перед её смертью и не успел попросить прощения, а ещё мне стыдно осознавать, что я не так сильно её любил, возможно, и не люблю больше. — Давид потупился. Он протянул руку Торкио, вновь желая почувствовать его ладонь. — Ты не виноват, — проговорил Итан, давая Дамиано то, что он хочет, — Ты не предполагал, что так будет, а ругаются абсолютно все, это нормально. Честно, я не знаю, как сказать тебе, чтобы ты старался жить дальше и бороться, но ты должен это сделать, ты должен продолжать творить и создавать музыку, возможно, она поможет справиться с болью, — барабанщик никогда ещё не говорил ему так много, и Давид был ему благодарен. — Она хочет, чтобы я умер, — прошептал Дамиано, постепенно начиная подготавливать Торкио к тому, чтобы ему открыться. — Если она тебя по-настоящему любила, она хотела бы, чтобы ты жил и продолжал бороться, — Итан тяжело вздохнул, — Дами, у тебя получится пережить это, — пообещал ему парень. Давид особо ему не верил, барабанщик ещё не знал всего. — Пойдём на кухню, — предложил Дамиано, — приготовим что-нибудь, поедим, а потом я бы хотел сходить в душ, а ты, если сможешь, пожалуйста, постой в ванной, чтобы ничего не случилось. — Конечно, — кивнул Итан, ничуть не удивляясь такой просьбе. Давид радовался, что пока что девушка не появлялась и у него получилось спокойно позавтракать, находясь рядом с Итаном. Вообще-то с ним было очень спокойно, казалось, будто именно этот человек сможет его защитить от всего что угодно. Проблемы начались в душе, как только Дамиано закрылся в полупрозрачной кабине, включая воду, сзади к нему прижалось ледяное тело. — Ты хочешь жить? — спросила его Джорджия, проводя холодными руками по груди. — Да, — твердо ответил парень. — Я тоже хочу, — Джо резко развернула его, прижимая к стене, — Ты любишь меня? Дамиано не знал, как бы правдоподобнее соврать, потому что он понимал, если ответит отрицательно, ему же будет хуже. — Да, — прозвучало совершенно неуверенно, но Джорджию это, кажется, не волновало, она сжала его горло пальцами, поднимая Давида, заставляя его встать на носочки, чтобы хватать кислород. Его губы почувствовали чужие, во рту сразу же появился привкус железа — кровь. Девушкой впилась в его кожу острыми зубами. Дамиано попытался вскрикнуть, но у него не получилось. Благо через секунду дверь в душевую кабинку распахнулась и Торкио, смотря точно на Джорджию, проговорил: — Отстань от него, — та сразу же что-то зашипела и растворилась, а Итан, быстро скинув одежду, шагнул к шокированному Давиду. — Ты её видел, — спросил он, немного отойдя от всего произошедшего. — Да, я видел, я много всего вижу, — Торкио потупился, — Возможно, это из-за того, что у меня умерла сестра и ко мне тоже приходил её призрак, но он не пытался меня убить, она просто кое о чём меня попросила, а потом пропала. — О чём она попросила? — поинтересовался Давид, он, может быть, смог бы так найти ответы на свои вопросы. — Попросила попрощаться за неё с её любимым человеком, — Итан смотрел в глаза Дамиано. Кажется, в любой другой ситуации, это выглядело бы неловко, они сейчас стояли оба голые в душе, но в данный момент вокалист искал с ним физический контакт, чтобы спугнуть чужой призрак. — Я не знаю, что мне делать, — Давид обнял его, прижимаясь всем телом. — Я боюсь. Итан обнял его крепче. Его горячее тело было полностью противоположным ледяному — Джорджии. Дамиано ненавидел холод. Торкио немного отстранился, стирая с его губ кровь. — Я постараюсь тебе помочь, как могу, вначале давай переместимся в более безопасное место, — предложил Итан, а затем взял шампунь, выдавливая себе на руку и поднося к чужим волосам. Дамиано молча подался навстречу, ему очень не хватало чужой ласки, пусть это была бы даже ласка человека, которого он особо не знал. Пальцы приятно массировали голову, дальше переместились на шею, осторожно пробегаясь по следам от хватки Джорджии. После этого боль и пустота пропадала, Давиду почему-то становилось лучше, и он не понимал, из-за чего именно. Всё дошло даже до того, что он, полностью расслабившись, возбудился, как будто только что его не пыталась убить бывшая покойная девушка. Дамиано быстро и максимально неловко отстранился, вылезая и накидывая на плечи халат. Он понимал, что ему нужно как-нибудь справиться с этой проблемой, но отходить от Итана он боялся, а дрочить при нём почему-то казалось слишком смущающим. Давид постарался вспомнить нападки Джо, надеясь, что его возбуждение спадёт, но его глаза цепляли голого Итана. Чёрт, а он никогда так не разглядывал его тело, и каким же оно было красивым. Дамиано постарался выкинуть подобные мысли из головы. Это было как-то неправильно из-за Джорджии. И вообще ему не должен был нравиться Итан в таком плане, хотя в последнее время в этом парне он замечал и сексуальность. Эти несколько дней после смерти Джо он не представлял, как будет жить дальше в плане отношений, он боялся, что не сможет получить кого-то, ещё больше его волновал вопрос, что же такое любовь и чувствовал ли он её когда-нибудь. С Джорджией ему было хорошо, интересно, весело, она была прекрасной подругой, да и в горизонтальной плоскости удовлетворяла все его потребности, Давид считал её красивой и сильной, восхищался ей. Он заботился о ней, ухаживал, всегда был рядом, выучил все её привычки. Дамиано думал, что проведёт с ней всю жизнь, это было само собой разумеющееся, но на что он готов был пойти ради неё? Чем пожертвовать? Любил ли он так, чтобы сердце сжималось при каждом взгляде на неё? Хотел ли он её целиком и полностью видеть своей? Сейчас он осознавал, что к Вик относился точно так же, ради неё он готов был пойти на всё то же, на что и ради Джорджии, да и ради Томаса, лучшего друга. А вот Итана он знал плохо, но сейчас что-то менялось, стена между ними рушилась, и почему-то именно этот парень становился намного ближе ему, чем все остальные. Что это значило? Торкио вышел из душа за ним и постарался влезть в свою одежду. — Что мне делать? — спросил Дамиано, как будто Итан знал всё. Парень проводил его в спальню, усадил на кровать и дал в руки блокнот и ручку. — Пиши, Дамиано, это у тебя лучше всего получается, — приказал Итан, — Давай, напиши то, что ты хочешь сказать Джорджии и что не успел ей тогда сказать. Давид последовал его совету, выводя на бумаге строчки: «Quindi Marlena torna a casa Так что, Марлена, вернись домой, Che il freddo qua si fa sentire Ведь становится холоднее. Quindi Marlena torna a casa Так что, Марлена, вернись домой, Che non voglio più aspettare Ведь я больше не хочу ждать». Давид вздрогнул, чувствуя, как холодные пальцы схватили его за руку, а около уха послышался чужой шëпот. — Ты не хочешь, чтобы я вернулась, у тебя своя жизнь, Дамиано, признай это, тебе уже давно был не безразличен другой человек, а я была просто заменой, — Джорджия явно намекала на Итана, стараясь заставить вокалиста почувствовать себя мудаком. Но Давид и без её слов ощущал это. Он правда увлекся Торкио, но вот чувств к нему у него не было, он слишком плохо знал этого парня, пока что он мог говорить в общем, что этот человек ему симпатичен, пусть он и странный. — Ты не была заменой, Джо, я правда любил тебя, ты дорога мне, и я не понимаю, почему ты пытаешься убить меня? Зачем? — Дамиано старался говорить спокойно, так, чтобы его голос не дрожал. Итан наблюдал из угла комнаты, готовясь в любой момент подорваться и спасти Давида. — Ты не будешь счастлив без меня, ты мой, поэтому я хочу, чтобы ты убил себя, я тебе помогаю, — Джорджия схватила его за подбородок, поворачивая к себе. — Но я не хочу идти с тобой, я хочу остаться, убирайся, — Давид оттолкнул её от себя, но Джо не собиралась уходить. Она крепко вцепилась в его руку, и парень решил действовать по-другому, — Прости меня, я не успел сказать тебе это. Я бы пошёл на то собрание и обязательно был бы с тобой. Прости за то, что недостаточно любил, прости, что обидел. Я хочу, чтобы ты была счастлива и простила меня, если я тоже буду здесь счастлив отдельно от тебя. Джорджия посмотрела на него нечитаемым взглядом, а потом дёрнулась, потому что её крепко схватил Торкио, что-то шепча ей на ухо. Давид заметил, как она поменялась в лице, а потом исчезла. — Она ушла, — проговорил Итан, — И больше тебя не побеспокоит. — Но как? — удивился Давид, он не понимал, неужели всё могло быть так просто. Дамиано не верил, но ему правда так хотелось освободиться от всего этого. — Я понял на что надавить, — пояснил парень. — Спасибо, — Дамиано крепко обнял его, а дальше улёгся на кровати, отбрасывая блокнот и прикрывая глаза, ему нужно было отдохнуть, — Можешь ещё побыть со мной? — попросил Давид, и Торкио улёгся рядом, стараясь не касаться его, но Дамиано сам переплёл их пальцы. После прихода Джорджии проблема вокалиста сошла на нет, и он был этому очень рад. Давид погрузился в царство Морфея, а Итан быстро выпутался из его объятий, спеша в другую комнату. Ничего ещё не было кончено. Но Дамиано лучше было не знать всех подробностей. Джорджия появилась практически сразу же. — Ты чуть не убила его! — заметил Торкио, девушка пожала плечами. — Зато теперь ему нужен ты, — усмехнулась Джо. — Это в сделку не входило, — Итан вздохнул, — вечно ты со своей самодеятельностью лезешь, именно из-за неё умерла Лукреция, — проговорил он, стараясь держать голос твёрдым, — Ты убила мою сестру. — А ты переехал на машине меня, — ответила Джорджия, — Мы квиты. — Ты сама просила об этом, — сказал Торкио. Девушка усмехнулась. — Я правда люблю Лукрецию, и если таким способом мы с ней могли быть вместе, то я только рада, что ты меня убил. — на губах Джорджии заиграла мягкая улыбка, она наконец не выглядела устрашающе. — А Дамиано? — Итан не понимал, к чему весь этот спектакль. — Он дорог мне, именно поэтому он должен меня отпустить, думаю, если он меня возненавидит, ему будет не так больно. Сделай его счастливым, пожалуйста, — попросила девушка. — А ты сделай счастливой мою сестру и больше не лезь к Дамиано, — поставил ей условия Итан. — Договорились, — она кивнула, растворяясь, и Торкио тяжело вздохнул. Ему пришлось бы жить с этим все оставшиеся годы, но он готов был на такие жертвы. Возможно, он просто был убийцей, возможно, он сделал лучше для всех, но тем не менее всё свершилось и изменить ничего оказалось нельзя. Итан вернулся к Дамиано, крепко его обнимая, теперь этот человек был его, и он обещал о нём позаботиться, сделать всё, только чтобы он был счастлив. Чувствовал ли Торкио вину? Он не знал. Да, на похоронах, когда он видел Дамиано таким подавленным, Итан осознавал, что все это ужасно, да и, глядя на чужие страдания, он понимал это, но всё было сложнее. Давид открыл глаза и придвинулся ближе, кладя голову на чужое плечо. — Я хочу быть с тобой, — прошептал он. Торкио сжал зубы, чтобы не выдать свои настоящие эмоции, которых сейчас было слишком много, по ним можно было понять, что с ним что-то не так. — Я тоже, — он поцеловал Давида в макушку. Дамиано вновь погрузился в сон, но успокоения в нём парень не нашёл. Ему снилось происшествие пятилетней давности, когда он ехал на машине с компанией, где была Джорджия и её лучшая подруга — Лукреция. Тогда Дамиано ещё с ней не встречался и подозревал, что между девушками нечто большее, чем дружба. В машине за рулём ещё был его друг Леонардо, которого он постоянно отвлекал разговорами. Из-за этого Лео не успел среагировать, когда в них на полной скорости врезался другой автомобиль. Они с Грилло отделались только лёгкими царапинами, Джо тоже не особо пострадала, а вот Лукреция не смогла выкарабкаться. Она погибла по вине Дамиано, как он считал, скорее всего по вине Леонардо, который отвлёкся, но первоначально по вине Джорджии, которая затащила ее в эту компанию. Давид, к сожалению, не знал фамилию погибшей девушки и не сопоставил факты, когда через несколько дней в их группу пришёл барабанщик, внешне немного похожий на покойную. Давид очнулся в холодном поту. Может, его преследовало какое-то проклятье, потому что уже второй знакомый ему человек погибал в автокатастрофе. Дамиано ощущал вину. Он встал с кровати, отправляясь на кухню, наливая себе стакан теплой воды. Его взгляд задержался на ноже. Может, и правда стоило всё это закончить. Но он не хотел к Джорджии, теперь он хотел к Итану, поэтому сразу же отвернулся, отправляясь обратно в спальню. Торкио сказал правду: Джо не появлялась. Всё это было сомнительно, но Дамиано старался не зацикливаться на этом. У него были свои секреты и способы, у Итана — свои. Тот спас его. Давид уставился на спящего барабанщика, он уселся на край кровати, решая просто немного поглядеть, почему-то очень хотелось. Дамиано не понимал, что с ним творится, но всё явно выходило за рамки нормального. Ему нужно было забыть Джорджию, особенно забыть ту Джорджию, которая пыталась его убить. Он быстро потянулся к чужим губам, касаясь их в лёгком поцелуе, хотелось отвлечься. Торкио притянул его к себе, распахивая глаза. На часах было шесть вечера, они проспали практически весь день, а это предвещало бессонную ночь, хотя в последние дни у Давида они почти все были бессонными. — Извини, — Дамиано отстранился, он не понимал, что вообще творит. — Всё хорошо, тебе это нужно, — Итан сам потянулся к его губам, позволяя Давиду оседлать его бедра сверху и толкнуться пахом в чужой. — Стой, — Дамиано снова оторвался от чужих губ, — Я не могу так, Джорджия… Она… Я не знаю, не могу, прости, — Давид вновь поспешил на кухню, надеясь, что тёплая вода и одиночество приведут его в себя. Он ошибался. Возбуждение все ещё было, так же как и ненависть к себе. Почему его тело было таким, возбуждалось в такой момент. Он надеялся, что это просто нужда в разрядке. Дамиано опустил руку, хватая член и быстро двигая пальцами по всему стволу, изредка надавливая на головку. Было сухо и немного больно, но такая жёсткая дрочка помогла бы ему забыть обо всём. Давид понимал, что нет. Он зажмурил глаза, они были влажными от слёз, из-за страха, из-за горечи и из-за беспомощности. Дамиано больше ничего не мог сделать, он не знал, как собраться и дальше жить по-нормальному. Всю ночь он писал песни, а Итан спал на его кровати. Когда на следующий день пришла Виктория, чтобы сменить Торкио, она увидела, что Дамиано лучше, а барабанщик сказал ей, что он останется ещё на сутки. Скоро у них состоялась репетиция, Давид постепенно возвращался в колею, он работал, репетировал, а всё оставшееся время проводил с Итаном. С этим парнем ему было хорошо. Торкио казался таким идеальным, возможно, даже слишком, определённо где-то крылся подвох, но видеть его Дамиано не хотел. Они начали встречаться. Чувства Давида были к этому человеку сильнее, чем когда-либо к кому-либо. Теперь он мог ответить на вопрос, любил ли он Джорджию, правду. Нет, любил он Итана. Торкио практически всегда оставался на ночь у него. И обычно Дамиано просто ложился рядом, расслабляясь в чужих объятьях, но сейчас он был готов на нечто большее. Как и в прошлые разы, всё началось с поцелуя, но потом Давид перешёл дальше, стягивая чужое бельё и потираяся промежностью о чужой пах. Он был готов, но Итан чуть его остановил. — Подожди, ты в этом уверен? — уточнил он, получая утвердительный кивок. — Да, — Дамиано направил в себя рукой его член, постепенно на него опускаясь. Растяжка была неидеальной, так что дискомфорт это небольшой приносило, так же как и толчки, на которые срывался Давид, желая нагнать оргазм. Но ему нравилось. Итан страховал его, придерживая под бедро и не давая падать на член до упора, и этому Дамиано был благодарен. Рука Торкио обхватила его ствол, быстро по нему двигаясь, стараясь выдерживать темп с которым Давид опускался на его возбуждение. Через несколько минут Дамиано кончил с громким протяжным стоном, Итан несколько раз вскинул бёдра, изливаясь следом. Наконец Дамиано смог спокойно испытать оргазм без образов, возникающих в голове. Стало легче. Но не Торкио, которого всё ещё мучил его обман и совершённое им преступление, как бы сказали остальные, но он правда хотел сделать так, чтобы с его сестрой всё было хорошо там, да и Джорджия сама просила. Но совесть мучила его, выговориться было некому, в итоге он, преступник, оказывался своей собственной жертвой. Жертвой своего разума. Когда он узнал про смерть сестры, нет, он не хотел отомстить, просто хотел понять людей, окружающих её. Но Дамиано, из-за которого, как сказала Лукреция, всё началось, не казался плохим, это было ошибкой, а убийство, совершенное Торкио, было умышленным. Итан понимал, что правда будет мучить его до конца жизни, он не знал, что ещё несколько месяцев назад Давид нашёл письмо Джорджии. «Привет, Дами. Хочу попросить прощения за всё, что с тобой происходило в последнее время, это моя вина. Помнишь пять лет назад в машине погиб пассажир? Это была Лукреция Торкио. Да, она сестра Итана, и я любила её. Я не могу без неё жить, а именно поэтому пошла на это. Я попросила Итана задавить меня, самой кончать с собой было как-то страшно. Пожалуйста, не вини его, я заставила его. Теперь я с Лукрецией, и я счастлива и хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Ты ни в чём не виноват, Дамиано, я не хотела, чтобы ты так страдал по мне, поэтому подпортила тебе психику и нервы своими выходками. Но, я знаю, ты сильный и справишься, а Итан тебе поможет, как помог мне.

Прощай, твоя Джо».

После подобного письма Давиду хотелось лишь застрелиться. Как это было возможно? Что происходило? Для него весь мир рушился. Итан кого-то убил? Убил Джорджию? А из-за него самого погибла чужая сестра. Дамиано пришлось долго свыкаться с этим. Он поначалу сторонился Торкио, переваривая всю полученную информацию. Он не мог смириться с этой мыслью, но чувства не исчезали. Давид не понимал, что с ним творится, наверное, ему пора было в дурку и Торкио тоже. Только Вик и Томас из его окружения казались нормальными. Дамиано ждал признания самого парня, он понимал, что только тогда сможет полностью отпустить эту ситуацию. Произошло это в один из дней, совершенно обычный, просто Итан решил ни с того ни с сего признаться. Он коротко рассказал про свою сестру и её отношения, а потом перешёл к Джорджии. — Я убил её, — Торкио был бледным, кажется, теперь он осознавал, что натворил. Дамиано должен был уйти и возненавидеть, но он не смог сдвинуться с места. — Я знаю, — Давид не понимал, что ещё сказать, как выразить то, что не передавалось словами. — Ты больной маньяк. — Да, — ответил Итан, — Поэтому прогони меня, пожалуйста, и больше никогда не подпускай к себе. — Ты останешься, — проговорил Дамиано, — Они вместе, им хорошо, а я не смогу в одиночку справиться со всем этим. — Ты ненавидишь меня? — уточнил Торкио. — Да, — даже не задумываясь сказал Дамиано, — Но я уже люблю тебя. Это было больным, неправильным, сумасшедшим, но после преследующего его призрака Джорджии в его жизни не было места нормальному, нет, хотя ещё после той аварии и смерти Лукреции всё изменилось. Он столкнулся со смертью, он сам стал отчасти убийцей и, если его тянуло к таким, он ничего не мог поделать. Это нельзя назвать счастливым финалом, но можно считать ужасной, больной и неправильной историей любви, но всё-таки последнее фигурировало, какими бы плохими они не были, не был Итан. А в это время на другой окраине города Леонардо разбивался на машине. Наверное, это всё же было проклятье и следующим на очереди был Дамиано, но Торкио ни за что бы не позволил этому случиться. Так же как и призракам мешать и влезать. Ничего в их мире не было нормально, и они сами не были. Возможно, когда-нибудь восторжествовало бы правосудие, но с потусторонними силами оно казалось больше шуткой. Джорджия была счастлива с Лукрецией. А Итан — счастлив с Дамиано. И преследующее их прошлое не могло помешать.