Она мой свет

Джинн шагает во тьме. Она знает только одно – Эола шагает сзади. Тьма не прозрачная. Клубится вокруг, окутывает руки и кажется, что если вытянуть ладонь вперёд, то пальцев не увидишь. Джинн кусает внутреннюю сторону щеки. Как долго ей придётся быть игрушкой в руках богов? Как долго будут продолжаться испытания, что непосильны смертным? Проникнуть в Аид, лишь бы забрать её. Эола – тень. Полупрозрачная, Джинн не видела, но знает. Ей так сказали, это одно из условий. Она не уверена, что сможет успеть разглядеть черты любимого лица, если обернётся. Эола уверена, что раз она пришла, то всё будет хорошо. Глядя на золотые волосы, на уверенный “свет”, исходящий от возлюбленной – сложно сомневаться. Эола уверена. Джинн – нет. Джинн сжимает кулаки, ускоряет шаг. Она не обернётся. Требования. Как он там сказал? Она должна довериться, как Аиду, так и Эоле. И, в целом, она доверяет. Эоле так точно. Эола не может сделать лишний шаг вперёд, обогнать, только плетётся позади. Она уверена, что они выберутся. Джинн, наверняка, сомневается. Ей, возможно, страшно. Но ведь любовь их так сильна, что они непременно выйдут из этой тьмы. Джинн замечает во тьме свет. Не жёлтые лучи солнца – лава Флегетона светится в небольших кратерах под ногами. Она огибает эти препятствия, чувствует, как плавится подошва сандалий. Она шипит от лёгкой боли. Беззвучно, темнота съедает все звуки. Это место не для живых. А там – на поверхности – им будет место? Бестелесные ступни Эолы не чувствуют жара. Не чувствуют холода. Но в её груди бьётся – нет, не сердце – надежда и уверенность. Плещется внутри, растекается по всему телу и позволяет шагать следом твёрдо и беззвучно. Дыхание не тревожит тьму. Она ведь дышит? Очередной порог пройден, мягкий голубоватый свет Элизиума уничтожает тьму. Здесь… Мирно. Мягко и светло. Где-то вдали слышен смех героев, давно погибших – по случайности, будучи преданными или поверженные монстрами. Джинн не думает, что когда-то сможет здесь оказаться вновь. Эола уверена – здесь Джинн будет жить после смерти. А впрочем будет ли это жизнью? Эола не понимает, почему Джинн молчит. Эола хочет вновь услышать тёплый, родной голос, заставляющий сердце биться часто-часто, сильно-сильно. Джинн не может сказать и слова. Очередная ступень пройдена. На этом месте Джинн когда-то встречал Цербер, сейчас же трёхголовый сторож Аида не на посту. Опять таки – по договору. Но Джинн останавливается. Смотрит на ладонь. В свете факелов бледные пальцы выглядят куда более здоровыми, чем оно есть на самом деле. Эола с недоумением смотрит ей в спину. Почему… Почему она остановилась? И Джинн оборачивается. – Прости. Эола делает шаг навстречу, тянет руки и пропадает в воздухе куда раньше, чем прикоснётся к любимой. – Я слишком слаба. – эти слова уже никто не услышит. Джинн уверена, что на поверхности ей будет хуже. Даже рядом с ней. Невозможно жить под таким контролем. Уж лучше и вовсе не жить.