Это другое

ГЛАВА 7 Вечером того же дня, дом семьи Магомедовых. — Это... необычно, — единственное, что нашелся сказать Султан после ознакомления с предоставленным Русланом видео. Но подумав, сдержанно добавил, правда с каждым новым словом всё сильнее распалялся, а лицо его становилось ожесточеннее. — Значит, брат был прав. А я не поверил ему. Не поверил, что этот шайтан и вправду опасен, и что должен быть уничтожен. Потому-то Аслан и решил, как настоящий мужчина, всё взять в свои руки и сделать так, чтобы нашей семье не угрожало это порождение. Этот шакал, так нарываясь на конфликт, целью своей имел, очевидно теперь, что не просто нанесение нам финансовых потерь. Как, например, с уничтоженным им делом Фюрера, а я уверен, что это был именно он, хоть свидетельств и немного. Но ещё и задумал, чтобы мы понесли существенный, а возможно и непоправимый, репутационный урон! Ведь тот же Пеле — уже, крыса поганая, ушел на дно, где наверняка решил отсидеться, пока не станет ясно: кто ж из нас останется. И, что самое паршивое, вовсю пошла нехорошая молва, так что скоро он будет не один такой. Выругавшись на языке своего народа, Султан продолжил свой, скорее, монолог, ибо принесший неутешительные новости мужчина с кривым носом, приглашенный для важной беседы и сейчас стоящий напротив расхаживающего взад-вперед хозяина кабинета лишь с мрачным видом безмолвно внимал прочувствованным речам лидера: — Не поверил(с горечью), и теперь брат исчез, а единственный, кто может знать о его судьбе, ибо однозначно причастен к этому(скрежеча зубами), наверняка станет более активен и, я удивлюсь, если не осторожен. Руслан, его вообще возможно убить? — наконец остановился и поинтересовался у того, кому доверял свою безопасность и вообще все силовые акции, глава семьи. — Я не знаю, что это за такое прикрывало мальчишку, но несмотря на его непробиваемость, оно явно защищает его только спереди, точнее там, куда направлена рука. Ну и появилось это вот не сразу, ведь самая первая моя пуля, пусть и неудачно, но поразила цель. А значит — засада, — недолго думая, изложил вопрошаемый то, над чем и сам уже порядком ломал голову, гоня от себя мысли как о мистической, так и фантастической природе возможностей невероятного школьника. Видя же нетерпение обычно сдержанного и взвешенного слушателя, решил развить мысль. — Небходим неожиданный обстрел с разных направлений из мощного оружия. Как только же цель будет поражена, то тут же потребуется контроль силами подоспевшей группы. Короче, всё то же самое(кивок на видео), но интенсивнее и мощнее, ну и не приближаясь раньше времени. Уж очень ловок он с ножом. — И быстр. Никогда не видел, чтоб так резко двигались. А то, как он бил, это вообще что-то за гранью. Мало кто из тяжей у меня в клетке способен с одного удара срубить такого, как тот же Умар, а этот щенок, раза в два более легкий и с виду такой щуплый, чуть не переломил его тем своим дурацким боковым с колена. Кунгфуист недоделанный! — поморщившись, заключил, очевидно, возмущенный попранием физики изрядный знаток и ценитель единоборств, даже в самых нецивилизованных их проявлениях, так сказать. — Ладно, эмоции в сторону. Позаботься обо всём, как можно скорее, Руслан. Разумеется, после обеспечения безопасности семьи. — Сделаю. — А я позабочусь о том, чтобы шумиху замять. Неслабая поднялась. Всё же дело — резонансное. Стрельба в школе, как-никак, — теперь и с озабоченным, а не только лишь раздраженным видом поморщившись, озвучил Магомедов своё неудовольствие как собственной импульсивностью в принятии решения о захвате Силина, так и тем, как оно всё обернулось. Но привычно взял себя в руки и с холодной, чуть кривой ухмылкой продолжил. — Совсем террористы распоясались. Средь бела дня на школы нападают. Возмутительно(с фальшью). Хорошо, что есть такие люди как генерал Хлюпов, способный своими решительными действиями по горячим следам накрыть и прихлопнуть группировку агрессивных праворадикалов нацистского толка, планировавших серию терактов. Жаль, вся верхушка погибла в ходе задержания, но главное, что дело закрыто, и общественность может быть спокойна, ведь справедливость восторжествовала. Дорого(вздохнув). Дорого нам обходится безопасность страны(с сарказмом). **** Почти тогда же, квартира Силина в доме на улице Запрудной. — Ты же понимаешь, Слава, что тебе крупно повезло, и не попал ты на камеры смартфонов всяких любопытных школьников только потому, что те умалишенные в масках начали так страшно палить из своих автоматов, ну а все вокруг, закономерно, разбежались! — сложив руки под грудью, от чего та стала ещё внушительнее, вроде как строго, но с явственным блеском в глазах, каким-то даже предвкушающим, что ли, так вот, отчитывала голубоглазая Валерия Котова своего, как она решительно решила, нового парня. Ну а как иначе? После такого-то. — А ещё деревья с кустами вокруг — никому не позволили рассмотреть или заснять то, как именно Славочка нас спасал! — поправив очки, выступила своего рода адвокатом и поддержала своего ненаглядного зеленоглазая Эльвира Сомова, в данный момент с показным возмущением, но и потайным наслаждением наблюдавшая за тем, как липнут к её возлюбленному эти наглые девицы. — Это ведь какой шум поднимется! Стрельба в школах всегда была мощным инфоповодом. Ещё хорошо, что жертв нет. Ну, кроме этих, террористы которые, — ещё сильнее подчеркнув бюст, и даже красиво отставив ножку, не унималась нависающая над «собеседником» златовласка, поражаясь хладнокровию того, всё также молча и с невозмутимым видом продолжавшего чистить свой «маленький автоматик», как обозвала Кристина необычное оружие определенно ведь готовящегося к чем-то Силина. Правда, Лера точно знала, что это ПП «Кедр», заодно, будучи до глубины души возмущена тем обстоятельством, что подобное имелось у террористов. А в том, что это были никакие не спецслужбы, как изначально предположила неглупая, но ветренная Рогова, Котова была твердо убеждена. К слову, сейчас разобранный и разложенный на столе ПП, а как им пользоваться и ухаживать Силин уже посмотрел в сети, где полно видеороликов на подобную тематику, преимущественно, правда, по огнестрелу западного производства, так вот, «маленький автоматик» был вовсе не одним из трофеев с «черномасочников», ведь всё ихнее, даже нож, так и осталось на месте недавних событий. Конкретный же экземпляр ещё, как говорится, в смазке был взят из «оружейки» или, скорее, схрона разгромленной группировки Фюрера. Видимо, у плотно сотрудничающих по теме черной трасплантологии арийцев с горцами были общие источники поставок весьма специфического, стоит заметить, вооружения. Но когда власть не замешана в успешном «неуловимом» криминале? Только, разве что, когда она правит, а не занимает должность. То бишь в себе воплощает функции того самого криминала, уже самолично получая все значимые плоды подобной деятельности, всякой же швали оставляя лишь крохи. — Ну что ты пристала к нему, Лер! Не видишь, по новостям что говорят? Да и в сети полно уже «расследований»! И нигде ни про Славика, ни про нас — ни слова, ни намёка. Вон, смотри, генерал какой-то отчитывается о молниеносно проведенной успешной операции. Даже уже, вон, оперсъемка есть, как каких-то прибалтов, что ли, крутят наши бравые маски-шоу. Как видишь, всё в порядке, угроза миновала, экстремисты локализованы и нейтрализованы, страна может спать спокойно! — эмоционально вмешалась счастливо сверкающая своими горящими задором черными глазами Кристина Рогова. При этом она не прекращала, возбужденно прикусив губу, делать Силину массаж плеч. В том числе и того самого, где благодаря невероятной Силе не осталось и следа от давешнего ранения. Сам же юноша, с достоинством принимающий подобное внимание, уже отложил деловито собранный «Кедр» и принялся теперь за шашку, заставив черноволосую аж облизнуться от такой крутости и неординарности своего, ага, нового парня, с которым всё просто «вау». Ну а переведя свой счастливый взгляд на разрумянившуюся рыжую, также сейчас заботящуюся о задумчиво-молчаливом, словно герой боевика, Славочке, делано строго пожурила ту. — Сомова, харэ правую ногу мять, берись за левую уже. Извращенка. Последнее деятельная брюнетка, изрядно возбужденная, к слову, своей руководящей ролью в данной ситуации, хоть и произнесла тихо себе под нос, но не услышать этого на миг опалившая её гневным взглядом рыжая не могла. Тем не менее она послушно закончила массировать упомянутую стопу с голенью «натрудившего ножки соколика» и, как было велено приносящей столько желанной боли соперницей, взялась-таки за другую, при этом тяжело и порывисто дыша от неоднозначной, но так будоражащей её, как совсем недавно оказалось, глубоко испорченную натуру ситуации. А тут включилась ещё и коварная блондинка, как видно, раздосадованная упущением инициативы на фоне очевидных успехов как всегда более резво реагирующей Кристины. Валерия, срывая своё раздражение, а может и решив в борьбе за избранника последовать тактике соперницы, взяла и, проходя мимо, вроде как случайно толкнула бедром примостившуюся на коленях у ног «господина» Эльвиру. От чего та... разрыдалась. Причем не факт, что не от счастья, ибо тихо, дабы не беспокоить никого. Ну а поскорее уняв слезы, спешно вернулась к обязанностям нижней. Мда. Силин, к слову, даже ухом не повел на подобную бабовщину. Он и не подумал воззвать к совести демонстративно сохранявшей холодный вид жестокой златовласки, хотя на самом деле, пусть и не показавшей того, но даже слегка испугавшейся подлости своего нелицеприятного поступка и вдруг остро захотевшей броситься да обнять утирающую слезы рыжеволоску. Однако, сжала кулаки и продолжила играть игру, очень ненатурально корча злорадные ухмылки едва не стонущей от такого девушке с аж запотевшими очками. Так вот, и причина подобной «слепоты», ну или же пассивности Силина — вовсе не в каких-нибудь там его садистско-вуайеристских пристрастиях. Он ни капли не упивался страданиями, властью или чем-то там ещё, не важно, причиняемыми или созерцаемыми. Просто-напросто Ким прекрасно понимал, доходчиво донеся это до негодующего Славика, что каждый сейчас получает именно то, чего сам хочет. Не больше и не меньше. — Сла-ав, а ты и шашкой можешь? Ну, как там(кивок в сторону школы), ножом когда, — нетерпеливо переключилась на интересующие её темы прильнувшая грудью, пусть и весьма скромной, но всё же, к спине героя однозначно её романа Рогова, не прекращавшая массаж плеч, хотя дай ей возможность, и она ещё куда-нибудь руку запустила бы, а не только в рассёгнутую на груди сорочку юноши, невозмутимо, а потому так притягательно, с внимательным видом сейчас изучающему режущую кромку клинка своего оружия, ну а найдя результат удовлетворительным, отложившему так и оставшееся пока без ножен и портупеи длинноклинковое холодное оружие, чтобы потянуться за следующим, короткоклинковым и уже со всеми положенными аксессуарами. А как только оно было извлечено из ножен, Кристина, позабыв о прошлом своем вопросе, восторженно воскликнула. — Ого, а этот нож выглядит не таким, эм, грубым и жутким! Более изящный и даже красивенький такой. — Это не нож, а кинжал A-F! Попса, — поморщившись на последнем слове, не умолчала Котова, нарезающая сейчас круги перед телевизором с галдящими новостями, хотя на самом деле её заботил не тот бред, что вещали с экрана, а один вопрос. Ещё посамоутверждаться над, как видно, больной на всю голову Сомовой? Ведь Силину, судя по всему садюге, такое, получается, доставляет. Ну, раз он молчит. Так вот, или же не выйдет? Потому как она и сама возьмет да разрыдается от такого вместе с рыжей, издевательства над которой ей не приносили никакого удовольствия. В отличие от Роговой, так легко, с виду во всяком случае, помыкающей бедняжкой, чьи страдания заставляют просто-таки сжиматься сердце. — Кру-у-уто! — выдала обладательница горящих черных глаз, даже не глянув на грудастую соперницу, и адресуя своё восхищение вовсе не осведомленности той в не самых девчачьих, прямо скажем, темах, а, скорее, оснащенности своего могучего рыцаря. Хотя — мага же! — Ой, Слав, а если ты можешь колдовать, то почему тогда, эм, ну не знаю, фаерболом каким-нибудь не шарахнул? Нож — это, конечно, зрелищно, вон, как кровища знатно во все стороны летела, но, может, лучше бы было их... того, заавадить? Да и тела всё же сжечь, наверное, стоило, а не маскировать раны от холодняка выстрелом. — Дура, — прошипела, не смотря на отсутствие шипящих в произнесенном, но ей это как-то удалось, Котова на слова тупой, по её мнению, Роговой, сама будучи, как видно, менее искушенной в межполовых отношениях с падками на лесть сверстниками, о чем «дура», в свою очередь, была наверняка осведомлена, раз пользовалась. Но, незамечая этого, только с виду искушенная девочка Лера продолжила демонстрировать понравившемуся мальчику, какая она «умная». — Как бы он там магией шарашил? Нахрена? Чтобы что? Чтоб тебя, бахнутую на всю голову садистку, повеселить? Или, быть может, так и следовало, всё чётенько, разрулить? То есть без лишнего шума и спецэффектов, в итоге уйдя по-тихому. Как, собственно, Слава и сделал, поэтому в новостях теперь не про высадку инопланетян, не про прорыв инферно, или про нарушение статута, блин, секретности вещают, а всего лишь про скучных и таких привычных террористов! Тем более, там тот рыжий, с пистолетом который, остался. Не забыла? Что бы он подумал, когда, очнувшись, вместо пострелянных автоматчиков и кучи гильз вокруг обнаружил бы настоящее поле магического боя с воронками и сожженными трупаками? И убери наконец ногу с плеча Элечки, дрянь бессердечная! — Да ей же по кайфу. Чего ты псешишь? — смущенно возразила на истерику, подитожившую слова не сдержавшейся-таки в конце подруги, точнее, некогда подруги, ныне соперница, всё же убрав свою ножку с дрожащей от возбуждения одноклассницы с ещё более запотевшими очками. А затем обратилась уже к ней. — Эль, ты не злись, я же вижу, что ты тащишься от этой херни, вот и... Мир? — Не лезь к ней! — всё же бросилась обнять Сомову, едва сдерживающая слезы Котова. — Всё хорошо, я тебя не дам в обиду этой конченной. — Отвали! — грубо оттолкнула новоявленную подружку рыжая, уже бывшая на пике, даже без стандартных стимуляций, а тут влезла расчувствовавшаяся и всё портящая соперница. Такая близорукая в своих играх в совестливость. — Так, девочки, мне надо отлучиться, а вы тут не ссорьтесь. Это понятно? — вставая, хоть что-то наконец произнес невозмутимый Силин, только что закончивший подготовку к ночной «прогулке». При этом он надавил не терпящей возражений интонацией на последней фразе. — А я что, я ничего, — тут же выдала сложившая руки за спиной и едва не принявшаяся насвистывать Котова. — Я пока сделаю твои уроки! Я уже потренировалась, и почерк почти как у тебя выходит, — с готовностью и рвением выдала вся трепещущая Сомова. — Я с тобой! — возбужденно заявила не находящая себе места от предвкушения очередной движухи Рогова. — Я эффективнее работаю, когда сам. А вы, пока я занят, поддерживайте и заботьтесь друг о друге. Ведь все вы мне очень дороги, — достаточно мягко и с явственной теплотой в голосе, будто бы даже искренне, во всяком случае глаза его были честны, ответил Силин. Ласково при всём при этом потрепав по волосам всё ещё пребывающую у него в ногах рыжую, чье личико бесцеремонно приподнял за подбородок, дабы её боготворящие мучителя зеленые глаза оказались напротив его беспристрастных серых. А затем, не отпуская их хозяйку и принуждая её смотреть на это, свободной рукой привлек к себе обладательницу жгучих черных и, сильно прижав ту к себе, шепнул на ухо: «Потерпи. Скоро уже». При этом он чуть прикусил мочку уха задрожавшей девушки, влив в этот момент немного Силы, слегка унявшей жаждущую новой порции адреналина неспокойную особу с черным каре. В заключение всего, горячий поцелуй получила даже не успевшая понять, возмутиться, ну и для приличия посопротивляться, как оказалось, такая эмоциональная, какой бы расчетливой и коварной она себя не мнила, обладательница теперь растерянных голубых глаз над залившимися румянцем щечками, тут же стыдливо упрятанными в золотых локонах. — Всё, я пошел, — подхватив рюкзак с ПП и снаряженными магазинами внутри, а также притороченной снаружи шашкой в свёртке(рука-лицо), заключил Силин, прежде чем покинуть квартиру, отправившись воздать по заслугам Султану. Хотя, если быть откровенным, цель была на примере нынешнего криминального лидера, с кем, можно сказать, на пустом месте недавно возник конфликт, продемонстрировать всем его подчиненным: кто теперь сила и к кому нужно спешить на поклон, дабы примкнуть, пока не поздно. Что, конечно же, навряд ли сразу произойдет, и ещё, разумеется, придется некоторым, самым, как говорится, бо́рзым показать их место. Но в итоге власть над криминалом региона непременно будет перехвачена по праву сильного! Как, впрочем, и многое в этом мире, что бы там впечатлительной молодежи посредством современной повесточки не пытались внушить манипуляторы, работающие на выгодополучателей от активно культивируемого заблуждения об обратном среди лучше из-за того контролируемых масс. Однако, как только Силин покинул подъезд, сбоку его окликнул незнакомый голос мужчины, которого он, ясное дело, приметил сразу же, ну и тут же опознал: — Вячеслав, вы не уделите мне немного вашего времени и внимания? **** Немногим ранее, больничная палата. — Ты точно ничего не помнишь, Витя? — склонившись над бледным, но идущим на поправку Рябовым, поинтересовался подполковник Климов. На этот раз уже более настойчиво, так как заметил некоторую неуверенность старлея в своих показаниях. — Я... я не уверен, Пал Петрович. Какой-то бред... — промямлил рыжий, но под строгим взглядом собеседника, словно решившись, начал излагать подробности, порой с чуть ли не беспомощным видом, а иногда, бодрясь, добавляя какую-то натужно-ироничную интонацию. — Сначала — вроде бы невозмутимый Силин... стреляющий леденящими молниями из глаз. Рядом с ним — сквозь слезы, но как ведьма хохочущая девица с развевающимися... или даже живущими своей жизнью, словно змеи, рыжими волосами. Тут же — ещё одна, похотливо облизывающаяся на горы трупов вокруг, а её жуткие черные провалы на месте глаз... словно затягивают внутрь, не оставляя шанса на сохранение рассудка. И последняя(сглотнув) — оценивающе, словно выбирая от какого места откусить, давит выбивающим из тебя дух, подобно удару кувалдой, взглядом, который безжалостно устремлен из-под ниспадающих до земли... потоков переливающегося золота вместо волос. А вокруг — гром! Молнии! Но этим всё нипочем, ведь их всех бережет... какая-то контактная линза. А я стою и держу рецепт на неё, выписанный нашей Альвиной Станиславовной, почему-то мимо пролетавшей на метле в... лучше б вообще без ничего, чем в таком. А вы знаете, у неё есть там чего продемонстрировать. Ну а потом — моё сердце от такого взорвалось внутри, и я стал захлебываться потоками... почему-то красных маковых лепестков, перекрывших мне дыхание, пока Альвина кружила надо мной и, виляя хвостом, укоряла, мол, без рецепта она никак теперь не может пойти со мной в ресторан, но обещала, взамен испорченного, выхлопотать у генерала новый, если я назад затолкаю все растерянные лепестки. Сюр, короче. И тут — вдруг Силин склонился надо мной, протягивая свою контактную линзу просто так, без рецепта. А потом, прекратив сыпать молниями из глаз, молча и как-то деловито даже, он начинает пихать назад мне в порванный от взрыва сердца бок всё, что из меня высыпалось. Ну или вылилось, не понять. А в конце — я снова задышал и вдруг вознесся вверх, чтобы полететь по небу к Альвине, с которой мы потом... без всякого рецепта, короче. — Ясно, — основательно произнёс мужчина в белом халате, накинутом на плечи поверх серого костюма. А после непродолжительной задумчивости безапелляционно заявил. — Бабу тебе надо, Витя. — Не спорю. Вот встану на ноги и к Альвине Станиславовне сразу. — У неё муж и ребенок, — поморщился подполковник. — Ага, и замначальника впридачу, — не смутился старлей. — По самым скромным оценкам, — согласно кивнул Климов. — Так что поищи кого-нибудь... без хвоста и кто на метле не летает. — Катя из финчасти тоже ничего. — Губа не дура. Но безумству храбрых поём мы песнь. Дерзай! — Я что спросить хотел, Пал Петрович. Что там в школе-то? — а увидев сомнения Климова, поспешил добавить. — Вы не смотрите, я в порядке, хоть завтра в бой! Эм, послезавтра. — Э нет, дорогой, ты своё уже отвоевал! А ко мне в отдел попал не чтобы Рэмбо из себя строить, а дабы скучать, опрашивая словивших белочку и узревших прибытие инопланетян всяческих синяков с тому подобной публикой, а также, чтоб заполнять горы унылых бумаг. Пусть над нами и смеются при этом, но главное, что кому надо знают и поручили именно нам такую неординарную работу по нашему региону. Не просто же так, не ради развлечения, нам такие бюджеты выделили. Так что ты прекращай мне эту вот стрельбу! Понял? — Слушаюсь! А я что, стрелял там? О! А ведь и правда... помню вот, что-то такое. Когда Силин, убрав свои светлые длинные волосы за эльфийское ухо, перестал молниями из глаз... это самое, то я проморгался наконец и увидел, как позади него назгулы, блин, наседают, густо меча отравленные шипы из костлявых пальцев. Ну я и... поддержал силы Света огнем из табельного. Мда. Я что, Пал Петрович, под веществами пальбу в школе устроил? — побледнев от посетившей догадки, всё же набрался смелости и решительно потребовал подробностей, как видно, готовый понести наказание Рябов. — Стрельбу-то ты, конечно, устроил, — начал, нахмурившись, мужчина с сединой на висках, однако продолжил уже лукаво. — Но, по всему выходит, что в ответ по террористам, поразительно метко в итоге положив всех семерых из последнего магазина, не допустив при этом, судя по количеству оставшихся в нём патронов, ни одного промаха. Однако всё это ерунда, ведь ты, видимо вдохновившись идеалами Света, вошел по меньшей мере в раж, ну или боевой транс какой-нибудь, раз, не ища легких путей, предварительно зарезал всех террористов, вооруженных автоматическим оружием, замечу, завладев для этого ножом одного из них. Ну а уж только потом, полагаю, чтоб наверняка, в рану каждого пальнул в упор, ибо на трупах остались пороховые ожоги. Страшный ты человек, Рябов. — Семерых неслабых бойцов кто-то убил ножом, а затем, чтобы замести следы, по разу выстрелил в ножевые раны из моего перезаряженного пистолета? — спустя некоторое время раздумий, реконструировал картину происшествия молодой человек, исходя из озвученного немолодым, очевидно порадовав того, даже заулыбавшегося. — Угу. — И что за детский сад такой? — дал оценку инсценировке старлей. — Я бы сказал, школота, — лукаво дополнил подпол. — Силин? — Он, — подтвердил расплывшийся в широкой улыбке Климов. — Только что смотрел я одно занятное видео, спасибо твоему своевременному звонку, не успевшее попасть в сеть, со школьных камер наблюдения, в частности за спортзалом, а то любят там уединяться, ну а школа, сам знаешь, какая. Так вот такого, я тебе скажу — никогда ещё не видел! Наш клиент, в общем. — Неужели! — Угу, — был ответ лучащегося довольством Петровича. — И это, судя по всему, именно он вытянул тебя с того света. Врач чуть с ума не сошел, наблюдая за тем, как регенерируют твои ткани, в ответ на даже незначительное медикаментозное вмешательство. Еле удалось заткнуть этого шального подпиской, наобещав, правда, всякого. В том числе и место в рабочей группе по данной теме. Что смотришь? Всё верно понял. Разговаривал я уже с, сам знаешь кем(глазами вверх), дело взято на контроль, нам всюду дан зеленый свет и выделены ТАКИЕ полномочия, что мама не горюй. Так что выздоравливай, Вить, ты нам нужен! — Спасибо, дядь Паш, — искренне поблагодарил тот, кто многим обязан этому немолодому мужчине, не имевшему своих детей, и так много сделавшему для молодого. — Всё, пошел я, — глянув на часы, засобирался посетитель. — Завтра жди с апельсинами. **** Снова у дома на Запрудной улице. — Вячеслав, вы не уделите мне немного вашего времени и внимания? — вежливо и достаточно дружелюбно обратился немолодой мужчина в сером костюме к притормозившему юноше, тут же незаметно положившему руку на рукоять кинжала, ножны которого были закреплены горизонтально на поясе сзади, как раз под прикрывающей их полой курточки немаркого, как говорится, цвета. — Это, как мне кажется, и в ваших интересах. — Ну пойдёмте поговорим, Павел Петрович. Надеюсь, вам есть что мне сказать, — подтверждая все ожидания Климова, и даже превосходя самые смелые из них, со скучающим видом ответил обладатель холодных серых глаз, на миг даже заставивших его собеседника усомниться в правильности своего поступка, ибо перед ним сейчас был кто угодно, но только не школьник, а по меньшей мере тот, интереса во взгляде которого было не более чем к назойливой букашке, так некстати попавшейся на пути.