Это другое

ГЛАВА 13 Выходные, где-то вовсе не на пляже. Провести уик-энд на даче у озера с тремя красавицами класса Вячеславу так и не удалось, несмотря на то что из столицы он вернулся в ночь накануне субботы. За что ещё наверняка придется держать ответ пред теми самыми красавицами, хотя, зная нашего героя, можно не особо беспокоиться на сей счёт. Причиной же срыва планов на выходные — стала заметно возросшая активность пробудившихся, чему, скорее всего, поспособствовала поднявшаяся в СМИ, и не только, шумиха о происходящем уже во всём мире, а не только лишь в Воднинске и Нижнем Миргороде, где спецслужбы не сумели воспрепятствовать ритуалам, повлекшим Пришествие, как теперь стало принято это называть. А потому по прилёте попал Силин, как говорится, с корабля на бал, то есть с одного транспорта — на другой. Где, правда, все же удалось немного поспать, что, пусть Сила и позволяла вернуть некоторую бодрость и, собственно, силу, но всё же требовалось мозгу. Ну или же каким-то иным механизмам жизнедеятельности не физического, скажем так, плана, кои завязаны на его функционирование. И это не пустые слова. Будучи так называемым видящим в бытность капелланом с выпивающим магию образованием в собственной ауре, ещё в своём мире понятное дело, Ким Фройз и тогда умудрился быть не как все. И пусть магию он видел так же, как и прочие облагодетельствованные таинственным лидером Революции Справедливости, то есть лишь на расстоянии немногим более вытянутой руки, однако в отличие от коллег-капелланов, как он случайно выяснил из бесед с ними, едва, правда, не проболтавшись при этом, так вот, четкость или даже разрешающая способность, назовем это так, ему внезапно досталась умопомрачительная. Именно посредством такого своего неординарного Ви́дения, стандартно шедшего, так сказать, в нагрузку к штатному обезмагичиванию пространства, приор Фройз и сумел однажды по чистой случайности разглядеть, как во время сна какого-то легионера одной из его сотен непонятные и едва заметные, можно сказать на грани чувствительности Ви́дения, некие излучения, назовём это так, исторгает из себя нечто в районе мозга разумного. Во всяком случае, у животных того же разглядеть не вышло, уже при последующих наблюдениях занятного явления, прояснивших всего лишь то, что подобное происходит в определенные фазы сна. Так что, как видно, Фройз — особенный, уж простите за патетику, не только лишь по причине нештатного подселения в тело в итоге такого вот своевольного Силина. Видать, судьба у него такая: вечно выбиваться из ровного ряда таких же как он. Дивергент, «прастиоспадя», какой-то! Ну так вот, и сейчас, к полудню Субботы, капитан отдела «С» Святославльского НСБ по зову Родины прибыл в славный град Тыртищи с население аж но пятьдесят с чем-то там тысяч пока ещё не колдунов. А привело известного уже не только лишь в своём мире специалиста по ликвидации магов в данный населенный пункт, слава которого вовсе не преувеличена, пусть и имеет хождение в весьма узких и довольно специфических кругах, то обстоятельство, что местные никак не могут самостоятельно справиться с теперь неиллюзорной угрозой некоему очень даже стратегическому объекту, как раз располагающемуся в черте предположительной сферы будущего княжества. Успешно закончи, разумеется, свой ритуал, как оказалось, на этот раз неуязвимый для Земного оружия пробудившийся маг. И нет, взрыв даже тактического ядерного заряда этот вот неугомонный маг, понятное дело, не переживет, но кто ж станет ронять даже на такую дыру, как Тыртищи, уж простите меня Тыртищинцы, эдакий «батон»! «Ядрён-» в смысле. Изрыть артой площадку неуклонно приближающегося к завершению ритуала, чем вынудить пробудившегося всё начать сначала — тоже не вариант. По большей мере из-за конфигурации избранной для Пришествия местности, хотя и прочие некоторые условия тому не способствовали. Да даже не вышло лишить столь необходимых ему красавиц этого вот настырного артефактора, именно такой профессиональной принадлежности оказался вселенец в тело старшеклассника Игоря Стекло́ва. Этот матёрый персонаж за те, уже шесть, получается, дней нахождения в этом мире — успел как следует приготовиться. Буквально на коленке, то есть с использованием лишь подручных материалов и вовсе без специфических инструментов, он умудрился не просто создать артефакт стационарной купольной защиты, сейчас надежно прикрывающей площадку с ритуальной схемой, но и обзавелся индивидуальной ею. Числом четыре, то бишь по одной для всех участников действа. И, что самое неприятное для местных, всё это оказалось неуязвимо для всего кинетического, скажем так, чем располагали силовики. Хотя, после первых неудач и серьезных потерь от в ответ разящего из своего самодельного посоха неким подобием огнестрел экс-Стеклова, в ход пошла уже и не только стрелковка. Кумулятивную струю метко засаженной гадёнышу в спину реактивной гранаты, например, прозрачный «мыльный пузырь» его индивидуальной магозащиты размазал в лёгкое дуновение теплого ветерка. Да и подрыв более чем шести кг ВВ во в паре метров упавшем корректируемом артиллерийском боеприпасе только и заставил наглеца, что споткнуться да прочистить уши, даже не вытекшие после такого вместе с мозгами. И если так обстоят дела с индивидуальной защищенностью «террориста», так чего же говорить о коллективной! То есть о куполе, под коим после всего вышеупомянутого и поспешил укрыться «бессмертный» школьник с компанией таких же, получается, красоток, ведь этому «пузырю» даже пятисоткилограммовая авиабомба оказалась как слону дробина. Хотя, справедливости ради, это раздухарившимся и переставшим беречь нервы горожан военным так показалось, а на самом деле заряд столь мощного купольного артефакта из пенька не менее чем пятидесятилетнего дерева, напитанного болью принесенных в жертву пяти разумных, изрядно так подсел после бомбардировки. Но занимавший тело юноши Бро́гель Функшма́ер, оберартефактор Крупга́ртского отделения Тайной Канцелярии «Седьмого» Министерства, даже бровью не повёл, дабы не наводить простецов на мысль, что вода камень точит, а продолжил себе невозмутимо подготавливать ритуал. Нарастив темпы, разумеется, пусть и со всё той же непроницаемой миной. Временно же усыпленные, для их же блага, красавицы — и вовсе остались безучастны, так и не обмочив исподнее от подрыва нескольких сотен кг современного ВВ. Но вот, на помощь оплошавшим силовикам был призван признанный специалист в деле расправы над всякими незаконопослушными магами, и сейчас он, вновь одетый в своё «трико», проверял остроту клинка современной реплики французского кавалерийского палаша времен Наполеона I «Высокого». Именно такое оружие было избрано из предложенных образцов. Хотя эфес всё же претерпел некоторых модификаций «напильником». Как-никак, способ использования несколько иной, нежели во времена долговязого гасконца в полковничьем мундире и двууголке, но не взирая на это, клинок Фройзу показался близким к идеальному. Ну, или он попросту привык именно к такому у себя там. Вернув же оружие в ножны, крепление коих также было переработано под влиянием привередливого мечника из другого мира, юный капитан Силин решительно направился к большому, с виду заводскому цеху, окон которого, к слову, было уже не видать, причем вместе с рамами, а железобетонные стены его теперь изрядно посечены осколками чего-то тяжелого, мягко говоря. Да и крыша почти отсутствовала, а о прилете не самой маленькой авиабомбы свидетельствовало множество разнесенного на довольно большое расстояние мусора, некогда бывшего чем угодно, но только не тем, во что превратилось сейчас. — Удачи, Слава, — вдогонку услышал он слова, на минуту показалось, что даже питающего к нему тёплые чувства Петровича. Но полковник тут же взял себя в руки и с суровым лицом добавил. — Чтоб живым его взял! — Эт как выйдет, — с непонятным выражением лица ответил тот, кто и сам не прочь бы заполучить знания такого интересного экземпляра. Ведь без защитной пряжки-артефакта, без жильного меча и без жезла ему в этом мире ой как некомфортно стало, особенно в последние дни. Метров за двадцать до провала, некогда закрывавшегося не особо большими стальными воротами, покореженной конструкцией сейчас валяющимися неподалеку, светловолосый «гимнаст» принялся формировать перед собой щит, уповая на то, что ему хватит резерва на поглощение огненных атак из посоха своего «сверстника», где-то там внутри сейчас колдующего над почти готовым уже ритуалом. О таком средстве поражения в арсенале жесткого Стеклова невозмутимого Силина уведомили первым делом, поэтому не стоит откладывать, ибо никакая Сила, как ты не напитывай ею тело, не спасет не то что от огнешара, но и от скромной огнестрелы в живот. — Игорь Стеклов, по итогам всех ритуалов Пришествия — никто из инициировавших их не смог выжить. Все они остались кучей праха на месте активации. Елена Розо́вская, Ольга Белоло́бова, Инга Шац, учтите: все девушки, принявшие участие в ритуале, утратили свою личность, когда добровольно, или будучи обмануты, отдали своё тело занявшим их иномирянкам. Сохранение владетелями фамилий — это лишь отвлекающий маневр, уловка. Истинные имена вселенки оставляют свои! — как последнее средство, вещали громкоговорители в надежде помешать ритуалу, который ставил под угрозу, ни много ни мало, обороноспособность страны, причем вполне себе стратегического масштаба. Тыртищи ведь — лишь с виду дыра дырой. Вывезти всё из подземных хранилищ не представляется возможным, пусть и эвакуация всех, кроме допустимого минимума тех, чья лояльность более или менее проверена — уже в самом разгаре. Всё же, получив с золотым кольцом от княгини какую-нибудь сладкую способность, лишь немногие захотят сохранить верность Родине, так зачем вообще искушать людей! Да и не исследовано пока ещё влияние этих вот колец, которые, помимо чу́дной способности, не исключено, что ещё и как-то могут влиять на их носителей. Так что неразумно рисковать всякими секретоносителями и прочими редкими специалистами, да и ставить под сомнение оставшихся верными присяге из-за неизученности явления. Хотя изучить его, конечно же, стоит, но полигоном для того лучше бы было что-то попроще. — Игорь Стеклов, по итогам... — продолжали громкоговорители озвучивать закольцованную запись, а тем временем Силин, одной рукой удерживающий перед собой щит, другой извлёк меч, как он упрямо именует «допиленный» палаш, ну и вошел наконец внутрь. Чтобы там, задев без Ви́дения невидимую сигналку, тут же получить себе в район груди некое подобие совсем небольшой сосульки, чем-то напоминавшей ледошип из арсенала его собственных ручных чар. Вот только не особо высокоскоростной ледяной снаряд был успешно принят на двухметрового где-то диаметра «контактную линзу» щита, прикрывавшего переднюю полусферу мечника. Ну а, на миг став более заметной, защита перед ладонью левой руки лишь противокинетической своей составляющей легко отразила прилетевшую угрозу, потратив на это совсем мизер резерва мага. Однако, спустя пару шагов, с грохотом врезавшаяся в заметно потемневший от такого щит электрическая дуга, лишь немногим недотягивающая до молнии, пусть и была успешно поглощена, но маны из лишь рыцарского объема резерва на это ушло уже существенно больше. Благо хоть длилась данная атака, способная быть весьма продолжительной, совсем недолго, а потому и существенно просадить запас магической энергии в ауре незваного гостя не успела, ну и оглушила не так чтобы сильно. Защита-то не в виде сплошной сферы, поэтому уши и лёгкие не бережет. И всё это — пока лишь ловушки, оставленные методичным хитромудрым артефактором на пути штурмующих, некоторые тела которых, к слову, до сих пор здесь. Неприятное зрелище для любого неподготовленного зрителя. Ситуацию усложнило ещё и то, что, после подрыва авиабомбы, до того в определенном порядке расставленные вокруг купола и вполне различимые при определенной степени внимательности ловушки сейчас были разметаны и разбросаны где угодно в слое образовавшегося мусора. А потому идти Силину приходилось как по минному полю, уповая на то, что в незащищенную спину ему ничего так и не прилетит. Но вот он и купол, где-то тридцатиметрового диаметра, под которым, совсем не обращая внимания на визитера, увлеченно возится тот, кто в теле Игоря Стеклова. Высокого и широкоплечего, весьма спортивного вида каштановокудрого молодого человека с не очень красивым лицом, да ещё и с напрочь отмороженным теперь выражением его. Не став ничего говорить, Силин попробовал острием своего клинка чуть прогнувшуюся, но не поддавшуюся почти прозрачную оболочку купола. Затем был палец, но и живое не было пропущено внутрь, с какой бы скоростью и усилием не пыталось проникнуть, а потому пришел черед Силы. Пусть в руках вовсе не жильный меч, по клинку которого течет иного рода энергия, что в родном мире Фройза как раз и позволяло вроде как примитивному холодному оружию конкурировать с магией, и являться чуть ли не основным средством изничтожения магов, но и влитая сейчас в обычный клинок Сила уже не раз продемонстрировала, что способна делать его всесокрушающим, подобно тому самому жильному. Так почему бы не проверить это на магозащите! Сказано – сделано. И вот, совершенно так же, как если бы он был жильным, клинок палаша оставляет в стенке огромного «мыльного пузыря» аккуратный разрез, через который Силин, повинуясь привычке бывалого Кима, тут же проникает под вражеский купол. Однако время показывает, что в спешке не было нужды, так как спустя два удара сердца прорез не зарастает, как это положено в случае с жезловыми куполами на родине Фройза. Что ж, остается проверить: лопнет ли пузырь индивидуальной защиты, как это присуще тем, которые у пряжек-артефактов оттуда же. Не мешкая, светловолосый школьник на скорости срывается с места и, благодаря Силе, впечатляюще стремительно мчит к вроде бы как увлеченному своим делом каштанововолосому с нордической рожей, и вот уже остается лишь расстояние для выпада, как занимающий тело того Функшмаер начинает действовать. Резкий и не менее впечатляющий разворот высокой фигуры Стеклова, так же, как видно, освоившегося с Силой, и с руки его тут же срывается мощнейшая ударная волна, не приносящая никакого вреда всем, кто под защитой амулетов индивидуальной защиты, но сносящая на своём пути всё другое. В том числе потерявшего слух и обзаведшегося некоторым числом внутренних кровотечений Силина, спасибо щиту, хоть не утратившего зрение, пусть и контузия у него не то чтобы и слабая. Струси́в же с руки труху развалившегося в неё браслета на левом запястье, Функшмаер самодовольно отметил, что это средство его ещё никогда не подводило, особенно когда нужно раскидать навалившуюся толпу. Ну а поправив точно такой же на правой руке, он всё же не стал добивать изломанной куклой где-то там, за границей вполне проницаемого изнутри купола, отдельно от выроненного меча беспомощно теперь валяющегося более не противника, а деловито вернулся к ритуалу. Чтобы, прежде чем будить красавиц, закончить всё. Брогель Функшмаер не то чтобы не верил прекрасно слышимому сообщению из громкоговорителей, но нечто заставляло его продолжать не смотря ни на что. Единственное, что он смог предпринять в таком своем безвольном положении, так это чуть дополнить странный и неведомый ему, видавшему виды, ритуал парочкой своих дополнений, призванных обезопасить инициатора. Более надежные методы защиты чем те, что он намеревался применить, были просто неведомы оберартефактору с ни много ни мало, но девяностошестилетним стажем только в славном «Седьмом» Министерстве. А пятьдесят четыре года до того, то бишь в скромном «Девятом», и пока подающий надежды профессионал не был замечен да сманен наставником фонз Рихтгофбе́ргом — так и вовсе были на должности штабсритуалиста, пусть и очень уж провинциального. Что же касается оставленного за спиной живым противника, то навряд ли наглец очухается до завершения мэтром ритуала. А уж потом у Брогеля будет мно-ого вопросов к тому, кто способен, невиданное дело, проникать под столь надежного уровня его купола. В родном-то мире артефактора жильных клинков нет, а потому ещё и неслыханное. О причастности же к тому Силы — весьма закостеневший старикашка, пусть и в юном теперь теле, даже и не подумал. Бывает. Сознание Силин потерял лишь на некоторое непродолжительное время, а очнувшись, сразу же принялся отлечиваться, заодно и прокачивая Силу по телу для ускорения процесса. Что чем чаще он проделывал в последнее время, тем всё легче ему это давалось. Да и запасы её, увы, не безграничной, словно бы становились больше, но это не точно. Сейчас, правда, израненный юноша не задавался вопросами о природе этой вот неведомой энергии, явно не являющейся привычной ему магической. Сохрани он Ви́дение, и тогда ситуация наверняка была бы куда яснее, особенно с его-то разрешающей способностью. Так вот, а старался он в данный момент как можно скорее привести себя в порядок, так как угрозы жизни уже не было, но следовало поквитаться с гадом, как оказалось, способным словно щенка уделать, хоть и не особо сильного, но ведь бывалого боевого мага. Вот и бедро уже срослось. Наконец закрылся, исторгнув инородные тела, жуткий разрез на правом боку. Из легкого вышел осколок ребра. Начал возвращаться слух. Ещё буквально несколько минуточек, в общем, и он даже сможет встать, но... но в этот момент «бздынькнуло», как однажды выразилась прекрасная лейтенант Мухина, и обнаженные тела трех красавиц посмотрели на мир иными глазами. — Поздно, — только и сказал на это из своей кучи мусора Силин, куда ранее был отброшен бесспорно эффектным, но не таким уж и эффективным, будь у него нормальная сферическая защита, артефактом ударной волны обладавшего подобным артефактора. — Как всё же хреново без жезла и нормальной защитной пряжки. К тому моменту, когда бой на «световых мечах» за право зваться Её Светлостью был уже в самом разгаре, Силин, продолжавший залечиваться, даже смог ползти. Сначала на четвереньках, но вскоре ноги не выдержали, а потому теперь по-пластунски он упорно двигался к телу Игоря Стеклова. Именно телу. Достопочтенный мэтр Функшмаер оказался реально крут и, пусть не выжил, но всё же и не осыпался горкой праха, а валялся себе аккуратной такой мумией, причем одетой и, разумеется, со всеми своими ништяками. — Ща я доползу, — тяжело дыша и, подволакивая ногу, сближался с целью жадно сверкающий глазами Силин. — Ещё чуть-чуть, и вон та занятная штучка — будет моей! — Ой, какой тут мальчик ползает! — выдала только что вышедшая из боя некогда Оля, а теперь, получается, боярыня Белолобова, заинтересованно уставившаяся своими огроменными ярко-голубыми и какими-то невероятно лучистыми глазами на от старания аж скрежечущего зубами «инвалида», упорно сокращавшего метры до заветной цели. — А ты, выходит, та самая «помеха», о которой говорил этот(брезгливо)? Ну, когда он разбудил нас, ещё прошлых нас, то упоминал, я так полагаю, о тебе. Так что, это ты или не ты? Чего молчишь? — продолжала донимать целеустремлённого Силина странная особа, сейчас кружащая над ним и словно прислушивающаяся к чему-то, всё с большим и большим интересом после каждого, так и оставшегося без ответа своего вопроса. — А куда это ты так настойчиво лезешь? Всё ползешь и ползешь, а? Чё там? Ау? Ну чего ты? Аллё! Земля, приём! Ах так(угрожающе)? Вот щас тебя ка-ак... Эй, ну чего не реагируешь? Ну скажи же — мне ведь тоже интересно(плаксиво). Нет, ну ты посмотри на него(забавно возмущенно), с ним говорит прекрасная Я: Лиу а Нва Тве Клу Бри Зго Кне ни Муна — а он... дальше ползет. Эй, там. Ну трепещи же! Чего ты не трепещешь? Тьфу, ползет и ползет себе — безобразие какое. О! А давай и я с тобой поползу? В этом мире, я смотрю, модно равенство и всё такое. А в следующий миг это очаровательное создание, пока ещё с золотистыми кудряшками, приземлилось и, отключив свои крылья, плюхнулось рядом с мычащим Силиным, которому, конечно, Оскара не дадут, но полз он сейчас не хуже, чем тот самый актер, которому за подобное упомянутую статуэтку и выдали наконец-то. — А чё оно неудобно так? Я думала, ползать интересно, а тут вон... Фу, и колется всё. Ой, я бусики, кажется, порвала. Ай, и набедренная повязка постоянно сползает. Ну чего так неудобно-то, а?!! — едва не рыдала от огорчения стремительно теряющая свои побрякушки и едва сохраняющая то, что поименовала набедренной повязкой, хотя это, скорее, несколько ниток бус со множеством висюлек, так вот, сокрушалась эта не самая высокая и, чего уж там, фигуристая девушка, чье тело было как бы не на пару лет моложе Славика, а то бы ей, пожалуй, ещё неудобнее было ползти. Ну а снова к чему-то словно прислушавшись, забавная девица едва не хмыкнула вслух, но сдержав свою озадаченность или что-то близкое, продолжила быть милой непосредственностью. — Слушай, ну давай, может, всё же пойдем, а? Ну вот тебе обязательно ползти? Почему не ногами-то, как все нормальные... — Ты что, дура? — не выдержал наконец Силин. — А чего ты сразу обзываться? — вроде как надула губки, но в то же время ещё сильнее заблестела, похоже, счастливыми глазами красавица. А едва не облизнувшись в предвкушении, что ли, продолжила в своем стиле. — О, заговорил! Ура! Так что насчет пройтись? — Нога сломана, — буркнул себе под нос Силин, досадующий на собственную несдержанность и, откровенно говоря, побаивающийся этой, вроде как до крайности мимимишной, но на самом-то деле неведомой сущности. — Тю, и всё? А так? — хлопнув по спине уже, конечно, не торчащего осколками ребер наружу, но и не сказать что прям целёхонького «попутчика», заставила того буквально встать и пойти эта очаровательная голубоглазка, пусть и ведущая себя словно персонаж аниме какого-нибудь, но явно не такая, какой желает показаться. Во всяком случае, так виделось исцелённому. — Ой, а ты куда рванул-то? Да быстро-то как умчал! Оу... а зачем ты труп шмонаешь? На последних словах девочка-лапочка как-то уж очень профессионально, что ли, заозиралась, а Силин даже замер на миг, но, помотав головой, продолжил обыскивать тело Стеклова. Уже избавленное от ожерелья из деревянных дощечек не более кредитки размером и исписанных некими символами. Затем был тот самый взрывной браслет. Следом — пара колец, не факт, конечно, что зачарованных, но всё же. И даже какой-то странный свиток из кармана брюк покойного сменил владельца. — Слу-ушай! — встрепенулись вдруг златовласка, при этом на её обладающем весьма живой мимикой лице сейчас читались решимость, довольство, похоть, наивность, жадность и трудно понять что ещё, ибо в итоге всё складывалось в какой-то дикий коктейль из явно несовместимого. — А давай я тебе дам одно колечко, вот оно, чтобы ты всё это спрятал от во-он того строгого дяденьки с седыми висками, который так торопится сюда. Ну а взамен ты пойдешь ко мне на служ... — Прости, милая, но это ты лучше кому другому по мозгам езди, а я — из мира магичек, где вас, тех ещё змей, всех сортов повидал, — вынимая напитанный Силой кинжал из сердца даже изменившейся в лице голубоглазой юной красавицы, на которую у почти любого психически здорового Землянина и рука-то не поднялась бы, сообщил ей в лицо та ещё сволочь Ким, знающий о жизни чуточку больше, нежели домашний Славик, как, впрочем, и любой другой среднестатистический обитатель дивана, так сказать. — Кру! Но я же... прочла тебя, проклятый Кру. Как... как ты... убил меня? — это были последние слова, которые прозвучали из уст растерянной Лиу, за миг преобразившейся из прекрасной златокудрой малышки в свой истинный облик, мало что общего имевший с тем, можно сказать, образцом красоты, коим она была до. А спустя ещё миг, обладающая царственной осанкой, но всё же серокожая и сребровласая старуха с неестественно огромными черными омутами вместо глаз осыпалась прахом подобно тому, как это должно было случиться со Стекловым, не подстрахуйся Функшмаер, а ранее уже постигло Козлова и прочих исполнивших своё предназначение пробудившихся, похоже, владетелями именуемых Кру. Однако это не всё, что оставила после себя несостоявшаяся боярыня ещё не назначенного цвета, так как из кучи её праха поблескивало несколько колец, ожерелий или бус, браслетов и прочей наверняка артефактной бижутерии. Спустя считанные секунды, вместе с остальными трофеями, отправленной хозяйственным убийцей милых девочек в возникший перед ним минипортал, ведущий в небольшое подпространственное хранилище. Точно такое же, ну может поскромнее, как и то, из которого однажды Рга извлекла тот странный невиданный плод, коим «угощала» Мухину с Заболоцкой, а потому виден он был лишь своему нынешнему хозяину. Считавшемуся таковым, кстати, благодаря тому самому с виду серебряному колечку, которое минутой ранее хитрая Лиу предлагала нечуткому Силину за службу, а сейчас оно, подмеченное и первым делом подобранное, красовалось на его мизинце. Моментально, между прочим, «обучив» нового владельца правилам эксплуатации, так сказать. Правда, сразу после закрытия Кармана, как предложил именовать это вот традиционно начитанный Славик, к слову сказать, слегка сбитый с толку демаршем своего бессердечного попутчика, но продолжавший держать себя в руках, так вот, оно тут же было снято с пальца, что для серебряных колец, в отличие от золотых, вполне допустимо, ну и, как бы это странно не казалось, решительно проглочено. Да, паранойя — она такая. — Ты как, Слава? — наконец добежал Климов, тот самый «дяденька», о котором упоминала ныне покойная Лиу. А оценив внешний вид Силина, выругался. — Пи..ц, с такими ранами не живут! Ты ж весь в крови, а одежда жутко изодрана. — Плевать на одежду, главное, Пал Петрович, что пояс и фурнитура из здешних материалов выдержали, а то бы без кинжала, ножны которого остались при мне несмотря на мои полёты, не укокошил бы я эту вот, — сплюнув, брезгливо указал на кучу праха и удовлетворенно похлопал по упомянутому предмету снаряжения довольно оскалившийся Силин, который, несмотря на смущение Славика, в целом был согласен с категоричным решением Кима на ликвидацию опасной твари, рядом с которой не то что: пониже спины зудело, и по позвоночнику холод гулял, а едва ли не зубы сводило. При всём при этом кровожадный юноша ласково поглаживал свой, пусть и попсовый, как однажды заявила Рогова, но все же надежный A-F. — Жаль, меч где-то потерялся. Не везет мне тут что-то с длинноклинковым(поморщившись). — Нужно уходить, — поторопил своего непутёвого капитана взволнованный полковник. — Сейчас эти две намахаются своими светящимися палками и обратят наконец внимание, что третьей нет. Ходу, Слава! — Вон тот пенёк только нужно прихватить. Давай так, Петрович, ты цепляй его, а я тебя. Ага, как в том мультике, — припомнив похождения Крокодила Вени и Чебурашика, предложил уже напитавший себя Силой тот, которого обозвали Кру, что бы это ни значило, но определенно нечто связанное с этой вот непонятной энергией, которой теперь словно бы даже больше стало. А как-только требуемое, несмотря на все попытки возражений, было исполнено, Силин подхватил даже с виду более тяжелого Климова и рванул куда подальше. Желательно, километров так за десять отсюда. И нет, юный перестраховщик вовсе не опасался, что небольшое серебряное колечко, оказавшееся у него в желудке, когда он достаточно удалится, возьмет вдруг и превратится в многоножку да попытается вернуться в вот-вот уже основанное княжество, ну или же попросту рассыплется пылью, как это, скорее, золотым колечкам с дарованной способностью присуще. Причиной же подобной уверенности с виду юного, но опытного мага было знакомое чувство, возникшее, как только упомянутый артефакт подпространственного Кармана впервые оказался в руке нового владельца. Сравнимое с тем чувство, когда надеваешь защитную пряжку-артефакт, и она цепляется, скажем так, к магическому резерву своего носителя, в случае если тот наличествует у, получается, одарённого. Потому-то Ким и был убежден, ну и довел это до Силина, что даже вне княжества он сумеет поддерживать работоспособность как кольца, и золотого тоже, так и, по идее, всех прочих трофеев с Лиу. Если, конечно, далеко не отдалять их от своей ауры, отличной от таковой у любого из простецов, коим подобное, как несложно понять, не суждено, что множество роликов из сети и демонстрирует. Хотя, опять же, если судить по тому, что после смерти Лиу ни одна из ее побрякушек не улетела, не убежала и не рассыпалась, а всё лежало себе спокойно да поблескивало, то «сбегать» свойственно лишь золотистым «стреконожкам», то бишь от княгинь которые. — Ты забыл свой меч! — раздалось позади, когда весьма комично выглядящая парочка, где один, с посохом под мышкой, нес другого, а тот, в свою очередь, обнимал при этом какой-то пенёк, так вот, когда оба были уже на приличном расстоянии, но до десятикилометрового радиуса ещё было далековато. И, что обиднее всего, ни одной машины по пути, а потому пешком. — Не стоило утруждать себя. У меня ещё есть, — ссаживая слегка бледного Климова, попытался в юмор обернувшийся Силин, при этом встретившись взглядом с завораживающей глубины синими очами обладательницы красного ёжика густых и блестящих здоровьем волос. Что, ввиду уже догнавшей беглецов вспышки света, наряду с наличием только что как раз примостившихся на их большие пальцы золотых колечек, давало понять: цвета владетелей вовсе не уникальны, ведь боярыня Красная уже есть, а тут, как видно, пожаловала и княгиня Красная собственной персоной. Причем, что важнее, не в «бусиках» на голое тело, как у них это принято, а в том, что иначе как боевой броней и не назовешь. — Не стоит благодарности, — эффектно приземлившись уже с отключенными крыльями, а следом и бросив собеседнику его потерянный меч, который Силин тут же ловко поймал, вроде как отмахнулась высокая статная красавица. Пока её не убьёшь, правда. Ну и уже более серьезно Её Светлость потребовала. — Защищайся, Кру!