Наш праздник

-Ваше Величество!.. а-ах.. -Су Хек упал на спинку, чувствуя, как золото под ним гнется, принимая в смятой страстью голове образ двух переплетенных мужчин. Золотая статуя, освещающая зал с кровавым следом от ровного среза шеи павшего короля и спину мертвого брата в ступенях величественного, недосягаемого трона, словно божественное лоно в облаках небесного светила, окутывающих не то людей, не то само воплощение где-либо существующей любви, предавшуюся форме адамов, любовников, чьи горячие стоны вылетали паром, укрывая от глаз убиенных прислужников. Чувства на грани разрыва артерии и выбивающегося из клетки груди сердца смешались в одно несоизмеримо большое, занимающее все пространство сознания, легких, тела, заменяя его чистыми эмоциями оставшейся ненависти, волнения, торжества и вожделения. Улицу наполнял гомон солдат и недовольных, но весь дворец замер, стены прислушивались к судорожным шуршаниям штанин, заглушаемым рукой смущенным охам, к поцелуям, нервным, незаконченным, неотрывным, будто Шина пытались съесть, впитать в себя до конца, не отдавать никому, забирая каждую его клетку себе, королю этого государства и этого человека, красного от ласк, просящего большее, в то же время осекаясь и не давая себе высказывать свои желания. Тающего в руках, выгибающегося прямо в широкие ладони на талии, жмурящегося и тыкающего вперед, чтоб врезаться в любезно предоставленные губы и рот, которые также любезно расцелуют дорожку засосов от искусанной шеи до пупка и ниже, облизывая белые худые бедра, колени, каждую ямочку от и до, и Шин просто не знал, как вообще существовать с дразнящими пальцами на груди и ухмыляющимся лицом между ног, нисколько не смущенным, будто представлял эту сцену с первого дня их знакомства. Просчитал поэтапно, как выдавить из Су Хека максимум, как заставить его преклоняться от распирающего желания и чувства горячего-горячего, плавно перетекающего в область паха, как свести его с ума. Своими золотыми волосами, пряди которых предусматрительно заправили за уши, большими глазами, полными нескрываемой похоти, любви и уверенности, с которой ,съехав вниз, закинули ноги за плечи и прижались лицом к целомудренно прикрытому низу, вверх смотря на распыленного виновника торжества, человека, без которого мир бы погряз в еще большей крови и без которого этот трон не стал бы его, -Вольф— Шин на выдохе судорожно зашептал имя, задыхаясь слюной от прошлых поцелуев, когда нижнее белье окончательно сняли и ягодицы прижалась к холодному металлу на контрасте с опаляющим болезненно вставшим членом. Без промедления по одному сигнальному стону, лишь сплетя пальцы одной руки, другой удерживая бедра, Император, заставивший упасть голову тирана к своим ногам, опустил собственную перед маленьким человеком, недавно ходившим в плаще, ныне министром финансов, его навеки серым кардиналом. Вольфганг аккуратно, боясь то ли спугнуть, то ли причинить боль, провел языком по уже в предэякуляте члену, протянул цепочку поцелуев от основания к головке, слизал выступившую смазку. Он так давно хотел хотя бы еще раз коснуться губ этого человека, перестать обходиться мешающими спать фантазиями, в поту потом всматриваться в даль, думая, спит ли он или также жадно хватает воздух, проклиная себя за эти глупые, жалкие, но настолько заветно пленительные видения. Так давно хотел, что происходящее не казалось чем-то из вон выходящим, скорее только набирал обороты, наобум шел по шаткой почве психики Су Хека, неверящими глазами из-под ресниц смотрящего на это пошлое действо. Хотел поторопиться. Вольф на пробу вобрал головку в горячий влажный рот с таким чмоканьем, что пытающийся сконцентрироваться на реальности Шин от неожиданности невольно поддался вперед, тут же громко охая, быстро моргая слезящимися глазами, прогибая дугу и стукаясь запрокиданной от удовольствия головой, даже не замечая удар. Каждая мышца в его теле судорожно сжалась, напряженные ноги с подогнутыми пальцами прижали любовника ближе, вплотную, заставляя его обнимать холодные ляжки, исподлобья смотря за сладостным восторгом от одного лишь движения головой, от одного лишь мягкого прикосновения большим пальцем к ладони, и это было высшей наградой во всем мире, несоизмеримой со всеми благами Вселенной. Лишь Шин, его блаженный плач и член в глотке, кажется, ставший гораздо больше, неприятно давя на корень языка и упираясь глубоко в стенки горла. Вольф недовольно выпрямился ,выпуская из рта палящую жаром плоть. Распростертый на узком троне мужчина с непристойно раздвинутыми ногами казался единственным живым существом на белом свете, ибо собственное сердце замерло от увиденного и бросилось в такой скач, угрожая и вправду убить. Каждая мелочь, как скинутые очки, скатывающиеся капли пота в ключицы, бегающий взгляд напротив и растрепанные волосы, бросала в дрожь, заставляла нетерпеливо поерзать и дальше скользнуть языком по мошонке, вновь насадиться ртом, будто прикидывая с какого угла удобнее. А Су Хек больше не мог вынести этой пытки. Он не давал себе опустить взор ниже дворцового потолка, моля богов против своего желания никогда не заканчивать то, что происходило, никогда не расставаться со своим Императором и вечно слышать его хриплый голос -Шин, посмотри на меня, -и он смотрит. На оскорбительно распущенный взгляд и не менее неприлично растянутые губы вокруг его пульсирующего члена; на то, как спустя секунды показной горделивости голова наконец-то начинает двигаться, принимая все глубже и глубже, пока не упирается носом в лобок, не придерживаясь какого-либо темпа, лишь по голосу на ощупь вырывает жалобный скулеж вперемешку со вскриками. И Шин теряется в ощущениях, он вот-вот взорвется от одного сладострастия гедонии, для него весь мир превратился в точку. Как оголенный нерв, он дергается от любого ласкающего твердые соски жеста, томного дыхания Вольфа, когда он с нитью слюны раскрытыми губами трется об основание ствола, касаясь щекой пачкающей головки. -Пере... перестаньте, Ваше..- но вместо слов вырвался всхлип, громкий до расплывающейся ухмылки на лице Его Высочества, когда он скользит рукой по всей длине, касаясь губами выступающей бедренной косточки, рядом с которой алели новые засосы. Опустив голову еще пару раз, настойчиво, вопреки прерывающимся сглатываниями крикам перестать брать так глубоко, Император с триумфом чувствует мелкую дрожь под собой и барахтанье ног на спине, после чего, под подавляемый рукой стон, в рот хлынула солоноватая вязкая жидкость. Вольф ,в экстазе от увиденной картины, не удосужившись даже вытереть капли на губах, скидывает с шеи вздрагивающие после оргазма руки и залезает обратно на трон, попутно снимая рубашку. Сегодня их праздник, а значит он обязан растянуть пир на всю ночь.