Вся наша жизнь — мосты между людьми, И кто-то очень близок за секунды... Вся наша жизнь — любовь через мосты, Сжигая их, сгореть и сам рискуешь…
Чонгук зажимает телефон между подбородком и плечом, слушая короткие гудки, потому что руки заняты: в одной — бумажный пакет с продуктами, а второй он пытается открыть долбанную дверь. Замок заклинил в который раз, поэтому его мат слышен на всю площадку. Входит в квартиру и возмущённо зовёт Тэ: — Этот блядский замок меня затрахал. Завтра же заменим его! Ты что, не слышал домофона? Он ставит пакет на низкий столик в прихожей, бросает ключи и мобильник, нервно расшнуровывает ботинки и входит в комнату, тут же натыкаясь на большой чемодан в смешном чехле с персонажами из «Симпсонов». — Это ещё что такое? — удивляется он. — Я ухожу… — тихо говорит Тэхён, отводя в сторону красные от слёз глаза. Его губы дрожат, но больше он ничего не говорит. Чонгук хочет подойти ближе, но выставленная вперёд ладонь останавливает его. — Пожалуйста, молчи… Эта фраза, будто удар под дых, оказалась настолько неожиданной, что Чон лишь открывает рот, как безвольный кит, выброшенный на берег. А кислорода и правда не осталось… И хочется так много сказать из серии: «Да брось, прекрати драматизировать и делать из мухи слона!» — но вместо этого он продолжает молчать, понимая, что сказанное имеет огромную разрушительную силу. В дни их первых свиданий и становления отношений Тэ вдруг завёл речь о расставании. Так неуместно и не в тему, но было видно, что ему важно высказаться, поэтому Чонгук, прижимая его спиной к своей груди, терпеливо слушал. — Если я когда-нибудь скажу, что ухожу от тебя, то знай: я дошёл до такой точки невозврата, что просто не вижу другого выхода. Если я захочу расстаться, то скажу это один-единственный раз и точно не передумаю, — произнёс Тэхён. О каком расставании он вообще говорил? Это звучало так нелепо, что Чон лишь улыбнулся в темноту, касаясь губами его макушки. Впервые он увидел Тэхёна в музыкальном магазине, где работал консультантом. Чон сразу обратил внимание на руки. Это был его особый фетиш, кинк… да как угодно. Тонкие пальцы медленно перебирали пластинки, выуживая то одну, то другую. И казалось бы, сколько посетителей проходилось по этим полкам ежедневно, но Чонгук буквально завис, наблюдая, как бережно молодой человек в коричневом пальто крутит картонную обложку, внимательно изучая описание. Он не видел его лица, лишь тёмную шевелюру растрёпанных волос, но отчего-то ему показалось, будто обладатель таких рук точно должен быть красив. — Вам помочь? — слегка откашливаясь, поинтересовался Чон, переключая внимание на себя. Будто в замедленной съёмке, он повернул голову, фокусируясь на продавце. Обычно от такого вопроса многие раздражались, отвечая: «Спасибо, я и так всё вижу». Но его глаза зажглись каким-то тёплым огоньком, озаряя всё вокруг, и молодой человек слегка улыбнулся. Лучше бы Чонгук не переводил взгляд вниз, потому что таращился неприлично долго на его соблазнительные губы. Он и правда оказался невероятно привлекателен, но не смазливо, а несколько иначе. Идеальные черты лица и пропорции… Чонгук любил фотографировать, собирая коллекцию самых разнообразных внешностей. Но особенно красивых хранил в отдельной папке. И почему-то ему отчаянно захотелось сделать снимок этого парня, а лучше целую серию. — Был бы вам очень признателен, — тихо сказал молодой человек. «Ох… блядь! Его голос…» Неожиданно низкий, но такой обволакивающий, что Чон замер, вслушиваясь в каждый звук, который заставлял сердце трепыхаться от переизбытка чувств. Разве можно из-за этого настолько растеряться? — Я ищу одну пластинку… — медленно начинает он. — The Rolling Stones, альбом Sticky Fingers, но где дизайнером обложки был Энди Уорхол, — поясняет парень. А Чонгук, кажется, и не слышит самого содержания просьбы, потому что купается в его тембре, будто плещется на волнах. С огромным трудом возвращается в реальность, пытаясь проанализировать сказанное и не выглядеть совсем уж дебильно. — Уорхол, значит? — уточняет Чонгук. — Это где настоящая застёжка-молния? — Да-да, у вас есть такая? — радостно подхватывает он. Удивительно, что из всех пластинок парень выбрал именно эту. — К сожалению, это редкий экземпляр и в нашем магазине такой не найти, — сообщает Чон, замечая, как взгляд парня мгновенно потухает. Он слегка поджимает губы и обречённо качает головой. — Ясно, — вздыхает, не скрывая разочарования. — Очень жаль, это был последний магазин в Сеуле: остальные я уже посетил. — Молодой человек осторожно возвращает пластинку на полку, чуть раздвигая соседние обложки, но она отчего-то не хочет вставать на своё место, будто ей что-то мешает. Он слегка прикусывает нижнюю губу, но это не укрывается от Чонгукова взгляда. Чон тут же помогает, едва касаясь чужих пальцев. Его кожа мягкая и прохладная. Ему хочется задержаться подольше, но это было бы неприлично, поэтому он суетливо убирает руки в карманы от греха подальше. — Спасибо вам и хорошего дня! — улыбается он, слегка кланяясь. Какова вероятность повторной встречи в таком огромном городе? Чонгук делает ответный жест в виде поклона, понимая, что этот человек сейчас просто уйдёт, тогда он больше никогда его не увидит. Смотрит вслед, отмечая плавную и лёгкую походку красавчика. Парень огибает стойки с дисками, слегка задевая подолом пальто одну их них, отчего та начинает медленно вращаться. И вот он уже стоит возле стеклянной двери, готовясь её открыть и нырнуть в толпу прохожих. Идеальный и недосягаемый, будто мираж. «Ну уж нет! Нужно быть полным придурком, чтобы упустить его!» — Стойте! — кричит Чонгук слишком громко, пугаясь собственного голоса. Парень оборачивается, удивлённо вскидывая брови. — В магазине нет такого экземпляра, но у меня есть, — приближаясь, произносит Чон. И снова эти тёплые искорки из глаз и улыбка, ради которой можно пожертвовать и собственной пластинкой. — У вас? — удивлённо переспрашивает парень. — Да-да, я тоже любитель винила, знаете ли. Как раз имеется лишний экземплярчик, — начинает тараторить Чонгук, пока не передумал. — Серьёзно? — радостно говорит молодой человек. — Вы не представляете, как выручили меня! — Чон Чонгук. — Он протягивает руку и касается его пальцев, разглядывая правильной формы ногти и несколько золотых колец. — Ким Тэхён, — улыбается тот и отвечает на рукопожатие. Его ладонь идеально легла в Чонгукову, будто соединили две детали от лего — пазл в пазл… Он трясёт рукой слишком долго и расплывается в идиотской улыбке. «Тэхён…» Ну конечно! Как ещё могли звать такого, как он? Иногда смотришь на человека и хочется обратиться к нему совсем иначе, потому что имя и внешность ну никак не сочетаются. Но только не в этом случае. Это слово хочется перекатывать на языке, словно вкусную конфету, смакуя и наслаждаясь. Рука парня выскальзывает и ныряет в карман пальто; кажется, на них уже смотрят остальные посетители магазина. — Я могу зайти завтра в это же время? А вы принесёте пластинку, — предлагает он. — Договорились! — подхватывает идею Чонгук. — Спасибо и… до встречи, — напоследок произносит Тэхён и выскальзывает из магазина. Чон смотрит на его силуэт, который в темноте ночной улицы подсвечивается фонарями. Парень стоит по ту сторону стекла и почему-то медлит, а потом и вовсе оборачивается, замечая, что Чонгук всё ещё там. Улыбка. Такая искренняя и предназначенная только ему одному. Чон широко улыбается в ответ, поднимая ладонь вверх, и слегка касается стекла прощаясь. — До встречи, Тэхён… — тихо говорит Чонгук.✥︎✥︎✥︎
На следующий день Ким не пришёл за пластинкой. Не появился он и в другие дни, а Чонгук продолжал гипнотизировать стеклянную дверь и вздрагивать от очередного звяканья колокольчика, который оповещал о новом посетителе. Кажется, уже все коллеги были в курсе, кого высматривает Чон. — Его так и не было? — спрашивает Чимин, глядя на вход вместе с Чонгуком. — Нет. И видимо, уже не придёт, — вздыхает парень. После трёх недель ожидания он потерял всякую надежду на то, что они ещё раз увидятся. Ему даже начинало казаться, что этот Тэхён ему просто приснился. — Чонгук? — раздалось откуда-то сзади. Чон застыл, услышав тот самый голос. Он стоял на стремянке и чуть было не свалился вниз, когда увидел его… Тэхён появился так неожиданно, что пришлось моргнуть несколько раз, убеждаясь в реальности происходящего. Сегодня на нём было тёмное пальто, белая рубашка и галстук в зелёную клетку, завершили образ классические чёрные брюки и лакированные туфли. Ещё краше, чем в прошлый раз. — П-привет, — чуть заикаясь, ошарашенно произнёс Чонгук и стал спускаться, но что-то пошло не так: стремянка зашаталась, когда Чон был уже на середине. И он бы точно упал, если бы кое-кто вовремя не подхватил его. Лицо Кима оказалось слишком близко, буквально в паре сантиметров, позволяющих разглядеть янтарные крапинки в зрачках. Чонгук даже успел вдохнуть его потрясающий парфюм. — Прости, — расправляя невидимые складки на его рубашке, говорит Тэхён. Эти прикосновения обжигали даже через ткань. А руки почему-то легли ему на плечи, парализуя окончательно. — Я попал в аварию, поэтому не смог прийти раньше, — поясняет парень, виновато улыбаясь. — В аварию? — удивляется Чонгук, округляя глаза. Почему-то он даже не представлял такой расклад. Оказывается, могло что-то случиться, поэтому его новый знакомый и не появлялся. Чон корил себя за излишнюю навязчивость все эти дни, за дурацкую улыбку и затяжное рукопожатие… А всё оказалось совсем не так. — Сейчас ты в порядке? — уточняет он. — Да, уже всё хорошо, но пришлось провести две недели в госпитале, а потом ещё одну дома. Немного хромаю, но это дело времени, — отвечает Тэхён. Он стоит перед ним и говорит так просто и буднично, а Чону всё не верится, что этот парень снова здесь. — Мне казалось, ты просто передумал, — усмехается Чонгук. — Вовсе нет! Наш договор ещё в силе? — с надеждой в голосе спрашивает Тэхён. Он наклоняет голову чуть вбок и снова одаривает его обезоруживающей улыбкой. — Пластинка у меня дома, могу завтра принести её в магазин, — предлагает Чон. — А далеко ты живёшь? — вдруг интересуется Тэхён. — В паре кварталов отсюда, — отвечает Чонгук, складывая стремянку. — Магазин закроется через пятнадцать минут, буду ждать тебя на улице, — говорит он. Вот так просто, без всяких вопросов о планах на вечер и прочей ерунде. Будто бы он знал, что ради него Чонгук точно отменил бы все дела. Уверенный и потрясающе красивый, Тэхён просто вышел на улицу, остановившись у входа, и закурил. На этот процесс можно было смотреть бесконечно. Все его жесты настолько изящны и даже слегка аристократичны, что Чонгук снова завис, пока не получил приличный хлопок по спине от старшего менеджера. — Намджун, мать твою, ты чего так пугаешь? — шипит Чон. — Так и будешь пялиться? Или поможешь всё выключить и закрыть магазин? — смеётся он. Чонгук не думал, что его восхищение настолько очевидно. Бросил беглый взгляд на стеклянную дверь, убеждаясь, что Тэхён всё ещё там, и поспешил на помощь Джуну. — Извини, что так долго, — выбегая из магазина, быстро сказал Чон. — Идём? Нужно было успеть до того, как Намджун выйдет вслед за ним, потому что его любопытство иногда просто обескураживало. Он мог спокойно спросить в лоб о чём-то таком, что обычные люди даже вслух не произносят. А сейчас лишних вопросов совсем не хотелось. Поэтому Чонгук поторопился, удаляясь от стеклянной двери. Тэхён, глядя на него, тут же нагнал парня и зашагал рядом, немного прихрамывая и кутаясь в распахнутое пальто. — Холодно, ты бы застегнулся, — бросает Чон, глядя на продрогшего парня. — Не люблю пуговицы, — усмехается он. — Тогда почему такой стиль? Ты мазохист? Рубашка на пуговицах, да и пальто тоже. — Он глянул на себя: худи с капюшоном и без застёжек, бомбер на молнии — удобно и практично. Но стиль Тэхёна добавлял ему некий шарм, и в другом образе Чонгук даже не хотел его представлять. — Я перепробовал множество стилей, но классика — беспроигрышный вариант, согласен? — произносит он. — Конечно, но носить её — это сущее наказание! — Чонгук закатывает глаза. — Тоже не любишь пуговицы? — смеётся Тэхён. И смех такой удивительный, что Чон даже притормаживает, глядя на парня, и смущённо прячет улыбку в высоком вороте толстовки. Хочется ещё как-нибудь пошутить, чтобы снова его услышать. — Ты коллекционируешь пластинки? — спрашивает Чонгук после затянувшейся паузы. Хотя молчать с ним было одинаково прекрасно, как и говорить. Они просто медленно шли в одном ритме, несмотря на хромоту Кима, и наблюдали за прохожими. Ночной Сеул зажёг свои неоновые огни, заманивая посетителей в магазины и бары. Чон жил в скромной квартирке, такой маленькой, что ему стыдно было приглашать туда этого удивительного парня. Но и оставить его на улице было не комильфо. — Нет, это подарок для одного человека, — поясняет Тэхён. «Вот как? А может, зря я свою коллекцию потрошу ради такого?» — разочарованно подумал Чон. Укол ревности электрическим разрядом прошёлся вдоль позвоночника, оседая где-то в области затылка. «Ну конечно, разве такой красавчик может быть свободен?» Настроение у Чонгука тут же упало с десяти до нуля… — Надеюсь, понравится, — бурчит он. Они поднимаются на шестой этаж многоквартирного дома и останавливаются у двери. Чонгук ещё мнётся несколько секунд, вспоминая, в каком бардаке оставил свою комнату с утра. — Ты не волнуйся, я подожду здесь, — подмигивая, успокаивает Тэхён. — Я не то чтобы переживаю, просто хаос — моё второе имя, — хохочет Чон. — Тем более. — И Ким прислоняется к стене, доставая телефон. — Дай мне пару минут, ладно? — не скрывая неловкости, просит Чонгук. — Подожду столько, сколько потребуется, — заверяет его парень. Чон никогда не убирался с такой скоростью. Он летал по квартире, заталкивая разбросанные шмотки в шкаф, комод и под кровать. Благо, вчера вечером ему удалось разгрести гору посуды, что скопилась за несколько дней, хоть за это можно было не переживать! Осмотрев помещение, парень остался доволен, поэтому выглянул на лестничную площадку, чтобы позвать нового знакомого. Ким сидел на корточках, сунув наушники в уши, и слушал музыку, прикрыв глаза. У Чонгука было несколько секунд, чтобы полюбоваться его охренительным профилем без опасений. Можно было стоять так ещё очень долго, но в соседской квартире послышался шум открывающегося замка, поэтому он поспешил позвать Тэхёна к себе. Было видно, что парень рассматривает каждый сантиметр его жилища с огромным интересом, даже не скрывая этого. Подойдя к полкам, пробегается указательным пальцем по корешкам книг и улыбается сам себе. Чонгук стоит сзади, прислонившись к стене, и боится пошевелиться. Мог ли он подумать даже в самых смелых мечтах, что этот человек окажется у него дома? «Главное, не открывай гардероб…» Но Тэхёна, кажется, заинтересовали фотографии на стенах. Портреты совершенно разных людей… Девочка в полосатых гольфах с большим воздушным шаром смотрит вверх и смеётся; можно даже представить её голос, заливисто переливающийся звонкими колокольчиками. Морщинистый мужчина с пронзительным взглядом, на лице которого отразилась вся его тяжёлая жизнь, и Ким смотрит на портрет неприлично долго, а потом переводит глаза на другую фотографию, где симпатичный парень сдувает с ладони мыльную пену, которая летит, похоже, прямо в объектив… — Потрясающе! — выдыхает Тэхён, продолжая ходить по комнате и осматриваться, словно он в музее. — Кто делал все эти снимки? — Я… — скромно отвечает Чон. — Серьёзно? — Парень поворачивается, изумлённо глядя на него. — Ты хоть понимаешь, насколько они невероятны? Сколько энергии и чувств в каждом из них! — Спасибо, я польщён, — кусая нижнюю губу, говорит Чонгук. Для него фотосъёмка была чем-то вроде хобби, некая отдушина, которая отвлекала от проблем и забот. Но чем больше он этим занимался, тем сильнее хотел начать зарабатывать на том, что приносит удовольствие. Чонгук предполагал, что Тэхён заметит портреты, но не ожидал такого восхищения. Внезапно для себя он прошёл к комоду и достал папку с самыми удачными кадрами. — Если хочешь, взгляни и на другие, — смущённо сказал Чон. — А я пока заварю нам чай. Чонгук гремел чашками нарочито долго, надеясь, что Тэхён успеет просмотреть все снимки за это время. Но, когда обернулся, увидел его застывшим в дверном проёме. — Я могу заказать у тебя фотосессию? — спрашивает он так неожиданно, что Чон роняет упаковку с шоколадно-кукурузными снеками. Оба тянутся вниз, чтобы поднять её, и встречаются глазами. Чертовски неловко… — Можешь, конечно, — улыбаясь, отвечает Чонгук. Они не спеша пили чай, болтая обо всём. И чем дольше Тэхён был в его кухне, тем меньше ему хотелось, чтобы он уходил. Но время на часах неумолимо ползло к полуночи, а Чон так и не показал ему заветную пластинку. Нехотя поднялся со своего стула и направился в комнату, доставая коллекционное издание 1971 года. Провёл пальцами по металлическому замочку без единой ржавчины, будто прощаясь, и вернулся на кухню, протягивая её Тэхёну. — Вау! — с придыханием восклицает парень. — Она в идеальном состоянии! — Верно, надеюсь, подарок понравится… — тихо говорит Чон. — Она будет в восторге! «Она?! Ну конечно, блядь! А ты что думал?» В голове ревнивые мысли взорвались фейерверком, будоража нервную систему. Он просто глупец, если думал, что у него есть хоть какие-то шансы на продолжение. Да и с чего ему вообще показалось, что Тэхён не натурал? По манере общения или по вайбу, который от него исходил? Но ведь так оно и было! — Я вызову тебе такси, — прозвучало как-то слишком уж нервно. — Погоди, сколько я должен за пластинку? — спохватился Тэхён. — Нисколько, — буркнул Чон и исчез на крохотном балконе. Ему просто необходим был глоток свежего воздуха. Находиться в маленькой кухне с этим парнем стало настоящим испытанием. — Эй! Я чем-то обидел тебя? — Тэхён тоже вышел и встал рядом. — Можно я тут покурю? — Кури… — пожал плечами Чонгук. — Спасибо за этот вечер. Ещё мне показалось, будто мы знакомы сто лет, — сказал он, чиркая зажигалкой. Пламя вспыхнуло, отражаясь в глазах, и Чонгук снова застыл, любуясь его красотой. Ким курил как-то по-особенному: зажимал сигарету сразу тремя пальцами, затягивался глубоко и замирал на мгновение, прикрывая глаза, а потом выпускал тонкую струйку дыма, которая тут же окутывала его белёсым облаком. — И тебе спасибо, — вздохнул Чон, не в силах оторвать от него взгляда. — Дашь мне свой номер телефона? — вдруг спросил Тэхён, встречаясь с ним глазами. — Зачем? — удивился Чон. — Договориться о фотосессии. — Ах, это! Конечно, записывай. — И Чонгук начал диктовать свой номер, наблюдая, как тонкий указательный палец тыкал по экрану, набирая нужные цифры, а остальные были слегка оттопырены в сторону. «Ну точно аристократ!»✥︎✥︎✥︎
Обычно он сам придумывал образы для фотосессий, но Тэхён настолько воодушевился, что начал предлагать свои идеи в сообщениях, скидывать локации и подходящий реквизит. Они переписывались целую неделю, прежде чем встретились в парке. Решили не снимать всё сразу, поэтому растянули съёмочный процесс на несколько дней. Нужно сказать, самых лучших в жизни Чонгука, потому что Ким был просто идеальной фотомоделью. Он прикрывал глаза, а потом смотрел так пронзительно, что у Чона всё сжималось внутри, облизывал губы, касался лица пальцами, медленно скользя вниз, останавливался в районе ключицы. Чонгук только и успевал щёлкать затворами фотоаппарата, понимая, что каждый кадр — шедевр! На четвёртый, заключительный, день они изрядно вымотались и присели на лавочке, вытягивая вперёд ноги. — Когда всё будет готово? — нетерпеливо спрашивает Тэхён. — Я постараюсь не задерживать, — говорит Чонгук, просматривая кадры на небольшом экране фотоаппарата. — Напишу тебе… — Могу я угостить тебя чем-то в знак благодарности за пластинку и фотосессию? Просто ты так и не взял никаких денег. Чонгук собирается возразить, вспоминая о девушке, для которой предназначался коллекционный экземпляр. Но так хочется продлить общение, поэтому он соглашается. Они заезжают к Чону, чтобы оставить аппаратуру и реквизит, и выходят на улицу. — Куда пойдём? Я совсем не знаю этот район, — говорит Тэхён. — Есть тут одно прикольное местечко, — прищуриваясь, с улыбкой произносит Чон. Они проходят несколько кварталов и спускаются в полуподвальное помещение, где скрыт небольшой ресторанчик. Ничего особенного: подобные заведения здесь на каждом углу. Когда парни входят, Тэхён не сразу понимает, в чём фишка. — Мы будем есть в темноте, — поясняет Чонгук. — Серьёзно?! — восклицает Ким. — Я слышал о таких местах, но никогда не бывал… — Я тоже, — смеётся Чон. — Всё когда-нибудь случается в первый раз. Их встречает администратор — милая девушка с высветленными волосами, которые ровным каре обрамляли её лицо. Она провела их в отдельное помещение и принесла меню. — Как только вы сделаете заказ, свет погаснет, — поясняет она. — А если мы что-то уроним? — интересуется Тэхён. — Ничего страшного, не переживай на этот счёт. — Ну ты и выдумщик! — смеётся парень, глядя на Чонгука. — Выбирай блюдо попроще, — рекомендует он. — Лобстера не советуешь? — стараясь сохранить серьёзное лицо, спрашивает Ким. — Боюсь, ты его не одолеешь, — хохочет Чон. Они делают заказ из довольно простых блюд, опасаясь, что и правда не смогут нормально поесть в темноте. Как только официант выходит, комната погружается во мрак. Такой густой и непроглядный, что хочется немедленно покинуть помещение. — Не боишься? — уточняет Чонгук. — Нет, а ты? — Немного некомфортно, но терпимо. Совершенно непонятно, как передвигается официант, но парни слышат: он ставит тарелки, раскладывает приборы и откупоривает бутылку вина, разливая по бокалам. Страшно промахнуться и опрокинуть его, поэтому приходится быть предельно осторожными. — Есть! — радостно говорит Чон, нащупав длинную хрустальную ножку. — Хорошо тебе, — с той стороны стола раздаётся смешок. — Помочь? — Сиди уже, я сейчас… Им приносят еду, если судить по аромату, очень даже аппетитную. Когда визуальная часть отключена, приходится пользоваться другими чувствами: обонянием и осязанием. Чонгук не понял, в какой момент его ладонь накрыла чужая рука. Всё случилось так неожиданно, что он перестал жевать, боясь пошевелиться. Это не было случайностью, точно нет. Потому что нежные пальцы гладили его кожу, обжигая прикосновениями. Играла лёгкая и приятная музыка, но Чон, кажется, слышал только стук собственного сердца, которое колотилось с бешеной скоростью. «И как это понимать?» Страшно задать вопрос и ответить взаимностью тоже боязно, потому что они ходили по какому-то уж очень тонкому льду. У Тэхёна была девушка, тогда зачем вот это всё? Но его поглаживания настолько приятные, что совсем нет желания прекращать. Ким не переставал удивлять, потому что вдруг поднялся со своего места и потянул Чонгука за собой. — Что ты?.. — шепчет Чон, когда его лица касаются Тэхёновы пальцы. Они скользят по скуле острыми костяшками, а потом и совсем невесомо проходятся по губам. Это так удивительно, что он забывает, как дышать. Тело тут же реагирует на ласки, покрываясь мурашками. Рука ложится на его талию, ныряет под джемпер, дотрагиваясь до обнажённого участка кожи. Парень так сильно этого хотел, но и мечтать не смел. — Я немного не догоняю, Тэ… А как же твоя девушка? — спрашивает он. — Какая девушка? — удивляется Тэхён, прижимаясь к нему всем телом. Кажется, они танцуют… Медленно кружатся в полной темноте, наслаждаясь запредельной близостью. Внизу температура тела повышается до опасного максимума, потому что трение чужого паха через ткань неимоверно возбуждает. — Та… самая... — Он ощущает его лицо слишком близко. — Для которой пластинка, — хрипло шепчет Чонгук, чувствуя, как шаловливые пальцы скользят чуть выше вдоль позвоночника и останавливаются в районе лопаток, вызывая сдержанный вздох. — Ах, ты про Мэй? — хихикает парень. — Это моя сестра! После этих слов будто падает занавес, потому что Чонгук чувствует невероятное облегчение от новости. И теперь действия Тэхёна очевидны и понятны. — Так ты, значит, свободен? — Чон обжигает кожу возле его уха горячим дыханием. — Нет, — вздыхает Тэхён. Он чувствует, как напрягаются мышцы спины после его ответа, но прижимает парня к себе ещё сильнее. — Есть один фотограф, который занял все мои мысли… — Фотограф, значит? — усмехается Чонгук, чувствуя внутри тепло, разливающееся по всему телу. Касается шелковистых волос, запуская в густую шевелюру пальцы, и находит его губы в этой кромешной темноте. С самого первого дня Чонгук мечтал об этом… Представлял, как будет целовать, чуть прикусывать и оттягивать нижнюю губу, как почувствует его язык, такой нежный и соблазнительный, проворно отвечающий на ласки. И сейчас хотелось стонать в голос, потому что всё это стало реальностью! Мягкие, податливые губы двигались в унисон, возбуждая и заставляя с жаром и страстью отвечать взаимностью. Они говорили на языке тела… Выключив остальные чувства, жадно изучали друг друга. Спускаясь к шее, Чонгук оставил влажный след от подбородка к ключице, слушая прерывистое дыхание Тэхёна. Он осыпал его кожу множеством поцелуев, иногда нарочно задевая зубами. Оба совершенно забыли про еду, голодные до ласки, они дарили друг другу долгожданное тепло. И почему-то казалось, что если загорится свет, то всё рассеется, словно туман. А так не хотелось останавливаться… — Мы можем сейчас взять такси и доехать до моего дома, — хрипло шепчет Чонгук. — А ужин? — переводя дыхание, спрашивает Тэхён. — Пусть завернут с собой, — говорит Чон, улыбаясь в темноту. И снова завладевает его ртом, чувствуя невероятное возбуждение и желание обладать этим парнем. В такси пришлось целомудренно держаться за руки, но когда они оказались в квартире, то страсть накрыла обоих с силой обрушившейся лавины. Тэхён припечатал его к стене, целовал жадно и даже грубо, попутно стягивая с него куртку, а с себя пальто. Чонгук не сдерживал стонов от такого напора, подставлял шею, чувствуя, как язык скользит вместе с губами, как втягивается кожа, после чего оставались багровые следы. Он хотел его так же сильно, и это сводило с ума! Падая на кровать, они целовались до потери кислорода, до стёртых губ и никак не могли остановиться. Да и некуда было спешить. Им хотелось наслаждаться каждым мгновением, проведённым вместе. Никогда ещё Чонгук не желал никого так сильно, но при этом оттягивал момент, оставляя на десерт самое вкусное. Никогда ещё обычные поцелуи не доставляли столько удовольствия. Мир вращался вокруг них двоих, делая их эпицентром маленькой вселенной. Первым не выдержал Тэхён: он отстранился, нависая над Чоном, облизнул распухшие губы и улыбнулся. Потянул его джемпер, обнажая красивую мускулистую грудь, снял через голову, отбрасывая в сторону. Ким сидел сверху, поглаживая его торс, косые мышцы и чёткие кубики, восхищённо прицокивая. — Какое тело! — тянет он и наклоняется, чтобы коснуться зубами левого соска, который мгновенно твердеет, а с губ Чона слетает: «Ох ты ж блядь… Да…» Прокладывает дорожку поцелуев до самой кромки брюк, выписывает знаки бесконечности языком и застывает на мгновение. — Мне продолжить? — игриво спрашивает Тэ. — Издеваешься? — рвано выдыхает Чонгук. — Тогда помоги мне, — расстёгивая его брюки, просит приподняться он и стаскивает их вместе с нижним бельём. — Знаешь, я всё время думал, какой же у тебя член. Эта мысль не давала мне покоя, — говорит Тэхён, прикасаясь к нему пальцами. Он качается вперёд-назад, дотрагиваясь влажной головкой до живота. — И какой же? — не скрывая волнения, интересуется Чон.. — Охуенный! — отвечает Ким, опуская на него губы. — Твою мать… — шепчет он, цепляясь за покрывало одной рукой, а вторую кладёт на макушку, помогая с темпом. А Ким Тэхён оказался просто мастером в этом деле! Его руки и язык творили настоящие чудеса, заставляли дрожать в предвкушении долгожданного оргазма. Но кое-кто не торопился, потому что снова отстранился, глядя на ошалевшего парня. Он встал с кровати, чтобы избавиться от одежды. А Чонгук любовался его стройным телом, медовой кожей и упругими ягодицами. Но, когда Тэхён повернулся, у него невольно открылся рот от удивления. Его член был раза в полтора больше, прекрасный, увитый сеточкой вен, с аккуратной розовой головкой и упругими яйцами. — Вау… — восхищённо произносит он. Ким лёг рядом и притянул его к себе, углубляя поцелуй. Прикасаться к обнажённой коже и ласкать друг друга было крышесносно! — Чонгук, — тихо зовёт Тэ. — Я… — Ничего не говори! — Он садится на него, обхватывая оба члена, сжимает в кольце пальцев и проводит вверх-вниз, любуясь таким горячим тандемом. Нежная кожа соприкасается, а от трения головок с губ Тэхёна срывается: «Боже… Как же я тебя хочу!» Чон двигает бёдрами, сжимая пальцы чуть сильнее, и Тэ подстраивается под ритм, выгибаясь в пояснице. Наблюдая, как он кончает, Чонгук тут же его догоняет, заливая живот своим семенем, и падает без сил рядом. — Извини, не сдержался, — поворачиваясь к нему, шепчет Ким. — Это была лишь маленькая прелюдия, — убирая прядь с его лба, хитро говорит Чон.✥︎✥︎✥︎
Они съехались уже через неделю, потому что просто не могли оторваться друг от друга. И чем больше времени проводили вместе, тем сильнее влюблялись. Говорят, гомосексуалы имеют некий радар, чувствуя ориентацию парней за километр. Но сомнения всё же были как у Тэхёна, так и у Чонгука. — Неужели ты и правда думал, что у меня есть девушка? — усмехается Тэ. — Но ты же сам тогда сказал! Не представляешь, как я расстроился… — Я видел твою реакцию, но не спешил признаваться. — Бессовестный изверг! — прижимаясь плотнее, вздыхает Чонгук. — Вовсе нет, я просто присматривался к тебе. Было непонятно: хочешь ли ты того же, чего и я? — А ты не заметил у меня на лбу бегущую строку: «Я тебя хочу!»? — Комната заполняется его смехом. — И всё же, смелости я набрался только в темноте, правда, ты опередил, когда стал меня целовать в том ресторане, мм… — Тэхён лежит сзади, тесно прижимаясь к его телу, и просовывает руку под футболку, скользя пальцами по кубикам пресса, добирается до сосков, которые тут же реагируют на прикосновения. — Я решил, что лучше рискнуть, чем потом жалеть всю оставшуюся жизнь, — подставляя шею под поцелуй, шепчет Чонгук. Чону всегда казалось, что влюбиться с первого взгляда невозможно, но именно это и произошло. Тэхён вихрем ворвался в размеренную жизнь, и он уже не представлял её без него. Просыпаться, чувствуя его запах, такой особенный и потрясающий, было настоящим кайфом. Целовать сонное лицо, тонуть в объятиях и наслаждаться каждой минутой, проведённой вместе. Сначала они успешно скрывались ото всех, но, когда живёшь в одной квартире, это со временем обязательно всплывёт. Первым узнал Чимин, который нагрянул к Чонгуку поздним вечером с ящиком тёмного нефильтрованного. Заметив знакомый силуэт на кухне, он попятился назад извиняясь. — Наверное, я помешал, — тараторит Пак. — Брось, я давно хотел тебе сообщить, — останавливает его Чон. — Насчёт чего? — Познакомься с Тэхёном, мы теперь живём вместе. — Он подходит и заключает парня в кольцо рук, показывая тем самым, что их отношения отнюдь не дружеские. — Добрый вечер, — смущённо произносит Тэ. — Привет… Э-э-э, в том самом смысле? — уточняет Чимин. — Ну а в каком ещё? — усмехается Чонгук. — Ты проходи, пиво мы любим! Знакомство было немного скомканным, наполненным неловкими паузами и длительным молчанием. Но Тэ оказался отличным собеседником, поэтому быстро подобрал ключик к Паку, увлекая его в мир музыки. И со временем они так подружились, что Чонгук даже изредка устраивал сцены ревности. — Вы снова обедали без меня? — злился он. — Но ты был на работе, и это просто дружеская встреча, — оправдывался Тэ. — Вообще, это мой друг! Был… — Что значит «был»? Твои друзья — мои друзья, разве нет? — удивлялся Ким. И он был прав, но дурацкое чувство собственности иногда заглушало разум. Кажется, они ссорились только по этой причине. Чонгук не хотел его делить ни с кем, хотя прекрасно понимал абсурдность своих придирок. Тэ вообще был слишком общительным, располагающим к себе любого, если у него стояла такая цель. За полгода совместной жизни происходило всякое. Когда у двух настолько разных людей начинается новый этап в отношениях, момент притирки неизбежен. Но у них всё случалось волнообразно. В период затишья была идиллия: романтические вечера и потрясающий секс, наполненный нежностью и любовью. Но бывали и другие времена, когда они сосуществовали как соседи, не разговаривали целыми днями и дулись друг на друга из-за очередной ерунды. Иногда их мирил Чимин или Юнги, который тоже частенько тусовался с ними. Случалось, когда Тэхён не выдерживал, просто поджидая Чонгука у входа в магазин под конец рабочего дня. — Видал? — толкая его в бок, спрашивал Намджун. — Ненаглядный твой стоит! — Стоит у тебя в штанах, Джун! — огрызался Чон, но украдкой наблюдал за нервно курящим Тэхёном. Если пришёл, значит, терпение закончилось. Чонгук молча выходил после закрытия магазина и останавливался возле него. Тэ умел делать такой обезоруживающий взгляд, добавляя надутые губы, что Чон всегда расплывался в улыбке, как бы ни злился. Они молча шли домой, иногда заскакивая в супермаркет за продуктами, поднимались на шестой этаж и начинали целоваться уже около квартиры. Попасть ключом в замочную скважину было непросто, поэтому приходилось прерываться ненадолго. А потом случался взрыв эмоций. Чонгук рвал на нём рубашку с такой силой, что пуговицы рикошетили от стен, целовал так страстно и глубоко, что у Тэхёна подкашивались ноги. — Какой же ты говнюк, Ким! — рычал он ему в губы, кусая до боли. — От говнюка слышу! — отвечая укусом на укус, хрипел Тэ. После ссоры всегда было бурное примирение и невероятный секс. Такой безбашенный, что в один прекрасный день стол не выдержал и сложился пополам, а они чудом уцелели и ржали ещё несколько часов. — Ты ненормальный?! — выкрикивал Тэхён, когда взбешённый очередным бойкотом Чонгук влетал в ванную, не давая ему закончить бритьё, разворачивал к стене, стягивая боксеры, и трахал так неистово, что, кажется, уже все соседи были в курсе их гейских оргий. — С ума от тебя схожу, понимаешь? — прижимая к себе разгорячённое тело, шептал Чон. — Твою мать, Чонгук-а… — стонал Тэ. Оргазмы в такие моменты всегда были фееричными. Все чувства настолько обострены и на пределе, что любое прикосновение усиливало эффект в десятки раз. И оба это знали, поэтому им казалось, что иногда их ссоры уж слишком идиотские и причины надуманные. Они будто сами себя загнали в ловушку эмоций и долгожданного адреналина. И не было этому конца и края. Но когда Чонгук увидел чемодан, то просто обалдел и лишился дара речи, вспоминая те самые слова…«Если я захочу расстаться, то скажу это один-единственный раз и точно не передумаю».
Это вызвало приступ невероятной злости и обиды. — Ну ты пиздец! — только и смог выдавить Чон, скрываясь в ванной. Умылся ледяной водой, досчитал до десяти, успокаиваясь, чтобы сесть и всё обсудить. Но когда вышел, в квартире не было уже ни Тэхёна, ни чемодана. Он рванул вниз, не дожидаясь лифта, но увидел лишь отъезжающее такси. — Да блядь, Тэ! Что ты творишь? — задыхаясь от бессилия, крикнул Чон вслед. Всё случилось так неожиданно, что и верилось с трудом. Он вернулся, сел на пол в коридоре и уронил голову на колени. Боль стала настолько ощутима, что её можно было потрогать руками. А непонимание происходящего лишь добавляло масла в огонь под названием «Обида». Когда тебя бросают и даже не объясняют причин — это больно и просто невыносимо! Его сознание рассыпалось на атомы, растеклось по углам ртутными шариками и отказывалось возвращаться. Мир рухнул в один миг, потому что в нём не хватало самого главного элемента. Только когда теряешь близкого человека, осознаёшь, что дальше и дышать нет смысла... Он прекрасно понимал, что причина такого решения должна быть очень весомой. Не мог его Тэхён просто так взять и уйти. Если его что-то не устраивало, он сказал бы как есть... Разве нет? Самую сильную боль может причинить только дорогой сердцу человек. Перед ним ты безоружен и зависим, словно от наркотика. Без него не можешь дышать полной грудью, не в состоянии радоваться мелочам, даже вкус любимых блюд уже не тот... Чонгук не мог так просто это оставить. Правда, сделать это оказалось не так-то легко. Судя по всему, Тэ заблокировал номер Чона, а о его местонахождении не знал никто из их общих друзей. Хотелось нажраться в сопли, забыться и лежать овощем прямо на полу, жалея самого себя. Но Чонгук собрался и на следующий день поехал к Тэхёну на работу. Он бывал там несколько раз, но из-за строгости начальства им нельзя было светиться вместе. Высокое офисное здание, в которое можно войти только по пропускам, встретило его холодом и безразличием. Чонгук знал, что Тэ заканчивает в семь часов, поэтому решил дождаться на улице. Он прохаживался вперёд-назад, когда заметил выходящего из дверей Тэхёна. Ким направился в сторону парковки, и Чон уже хотел его окликнуть, когда из автомобиля вышел симпатичный парень, который приобнял Тэ, чмокнул в щёку и распахнул дверцу. Это было настолько неожиданно, что Чонгук замер посреди дороги, а недовольные прохожие огибали его, спеша по своим делам. «У него что, появился другой?» — подумал он, шокированный. Теперь, кажется, всё начало вставать на свои места! Так вот почему Тэхён ничего ему не сказал… Не каждый признается в измене. Всегда проще сбежать и ничего не объяснять. Обида и злость достигли своего апогея. Хотелось пойти и набить морду обоим, но вместо этого он набрал Чимину. — Привет, бро, ты дома? — тихо спросил Чонгук. — Да, вот только вошёл, а что? — На заднем фоне слышалось шуршание. — Мне так хуёво, я приеду? Вот теперь можно было нажраться с чистой совестью. Его бросили, променяли на другого и просто вышвырнули за ненадобностью. «Сука…»✥︎✥︎✥︎
Чонгук проснулся и не сразу понял, где он находится. Перед глазами всё плыло, а во рту был адский сушняк. Проморгавшись, Чон узнал комнату Пака, правда, его самого нигде нет. Пришлось принять вертикальное положение и отправиться на поиски друга. На столе Чимин любезно оставил записку:«Гук-а! Опохмел в холодосе. Я умчал по делам. Будешь уходить — ключи в ящике, справа. Закрой на оба замка!»
— Вот и Мини меня покинул, — протянул Чонгук, открывая холодное пиво. Вчера они сидели в каком-то баре почти до утра, но хитрый Чимин всегда пил очень мало, поэтому проснулся бодрым и весёлым, в отличие от Чона. Мысли о Тэ вихрем ворвались в сознание. Кажется, вчера он проклинал его на всех языках и стремился устроить разборки. Но никто не знал, куда переехал Тэхён. Он будто вычеркнул из жизни не только самого Чонгука, но и его друзей заодно. Сегодня выходной, а значит, офис не работал — подкараулить Кима с его новым парнем просто невозможно. Ревность серной кислотой выжигала всё внутри. Бурное воображение рисовало картинки, которые были одна другой хлеще: как Тэхён целует этого парня, как стонет под ним, выкрикивая уже совсем другое имя. — Да блядь! — ругается Чонгук, пытаясь прогнать идиотские мысли. В голове не укладывалось всё происходящее. Он не мог понять, что же сделал не так. Где облажался? И чем не угодил? Ещё неделю назад Тэхён говорил ему, сидя на коленях, что не мыслит жизни без него и любит до потери пульса. И снова хотел познакомить со своей семьёй… — Так, стоп! — Чонгук даже подпрыгнул с места, вспоминая очередную отговорку. Одно дело — друзья, а другое — родители. Ему казалось, что прошло ещё недостаточно времени, что он не сможет произвести на них должное впечатление, только поэтому и отказывался. Банальный страх не понравиться, да и про ориентацию свою они не сильно распространялись. Люди старой закалки могли отреагировать как угодно. И в тот раз Тэ снова поехал к ним один, после возвращения был не особо разговорчив, а спустя день молча съехал. Могло ли это стать причиной? Но тогда почему он так быстро нашёл ему замену? А как же любовь? Одно с другим не вязалось…✥︎✥︎✥︎
Три недели спустя…
Это первый день рождения Тэхёна, который они должны были отпраздновать вместе. Чонгук готовился к нему несколько месяцев и, несмотря на расставание, решил завершить начатое. Хосок любезно предоставил собственную студию на Инсадоне. Он тоже был фотограф и довольно известный в своих кругах. Они познакомились на форуме, где Хосок стал нахваливать работы Чона, которые тот выложил на всеобщее обозрение. Слово за слово — и они уже общались по телефону, а потом Чонгук приехал к нему в студию. Это его мечта — иметь такое место, да ещё и на одной из центральных улиц Сеула! Хосок был старше, имел безусловный талант и большой опыт, а также крутую аппаратуру. Всё это требовало колоссальных вложений, которыми Чон пока не обладал. Его двигала к мечте исключительно любовь к фотографии, особое видение композиции и огромное желание реализоваться в этой сфере. А когда чего-то сильно хочется, вселенная всегда благоволит. — Ты уверен, что хочешь выставку из снимков только одного человека? — листая файлы поочерёдно, говорит Хосок. — Да, потому что он настолько многогранен, что я мечтал показать именно это. — Не терпится с ним познакомиться, судя по фотографиям, он создан быть музой, — с восхищением произносит его друг. — Маловероятно, что он придёт… — Поссорились? — разворачиваясь на кресле, спрашивает парень. — Расстались, — тихо говорит Чонгук. — А ну, давай рассказывай! — хлопая по соседнему креслу, произносит Хосок. Он даже не знал о том, что они жили вместе, поэтому пришлось начать с самого знакомства. У Чона будто плотину прорвало, потому что он всё говорил и говорил, с восторгом описывая их отношения. — Да ты, братец, втюрился по самые помидоры! — присвистывает фотограф. — Не отрицаю, — вздыхает Чонгук. — Но я думал, что всё взаимно. — Почему не поговорить? Даже если он встретил другого, то пусть скажет в лицо. — Сначала я хотел, но потом… — Чон замешкался, подбирая слова. — Я просто понял, что не готов к этому. — Тогда к чему эта выставка? — кивает на снимки он. — Прощальный подарок… — Ты мазохист, Чонгук! — усмехается Хосок. — Но хорошо, устроим всё по высшему разряду, зуб даю! Чимин обещал донести до Тэхёна приглашение, но про его реакцию так ничего и не сказал, поэтому Чонгук маялся весь остаток недели, дожидаясь заветного дня. Чон решил, что даже если Тэхён не появится, то он найдёт способ отправить ему все эти портреты, которых получилось целых сорок восемь штук. Волнение накатывало всё сильнее потому, что у входа собралась приличная толпа. — А вдруг им не понравится? Там даже журналисты! Зачем ты нагнал эти СМИ? — в ужасе спрашивает Чонгук. — Расслабься и получай удовольствие! Ты талантище, уж поверь мне! — успокаивает его Хосок. Сегодня он впервые надел костюм и даже повязал галстук. Вспоминая классический стиль, который так любил Тэхён, Чонгук намеренно нарядился именно так. Ровно в 15:00 двери студии открылись, впуская в просторный зал любопытных посетителей. Чон стоял у высокой стойки, приветствуя каждого. Выставка из фотографий одного и того же человека — дело рисковое. Но ему было всё равно, что скажут другие. Он ждал только Тэ. Здесь были снимки с их первой фотосессии, где Тэхён умело позировал, соблазняя Чонгука. А другие он делал уже хаотично, когда ловил какой-то кадр или просил Кима просто замереть и бежал за фотоаппаратом. Готов был фотографировать Тэ каждую минуту: в переднике у плиты, снимающего подгорающую глазунью, спящего и обнимающего большую подушку, задумчиво курящего, смотрящего на звёзды, смеющегося и грустного. Отдельно были сняты его губы, глаза, профиль, выпирающие ключицы, обнажённая спина и кисти рук. Пожалуй, рукам Чон уделил с десяток кадров, но каждый из них был потрясающим. Тэхён повсюду. Он буквально заполнил собой этот зал, поражая красотой и харизмой окружающих. Чонгук не просто так показал людям такие личные кадры. Это было неким признанием. Фантастическим, нужно сказать… Потому что когда Ким вошёл в студию и увидел все эти фотографии, то просто замер посреди зала, лишь поворачивая голову. Чимин оставил его, поспешив к Чонгуку. — Ты привёл его! — благодарно говорит Чон. — Скажу тебе, это было непросто… — Спасибо! — шепчет Чонгук, глядя на ошарашенного Тэ. Он медленно ходил от одного снимка к другому, подолгу задерживаясь возле каждого. Кто-то из посетителей даже узнал в нём модель на фото и перешёптывался за спиной. Когда Тэ дошёл до серии с руками, то обернулся и пристально посмотрел на Чонгука. Каждой фотографией Чон буквально кричал, как сильно восхищается им. Хотя никогда не говорил лично. А наверное, стоило… Чон не решается подойти, лишь кивает в знак приветствия, но Тэхён сам направляется к нему. — Здравствуй, — тихо говорит Ким. — С днём рождения, Тэ… — Спасибо! Всё это просто невероятно, у меня и слов нет! — потрясённо качает головой он. — Иногда молчание гораздо красноречивее, — улыбается Чонгук, глядя на него, но меняется в лице, когда замечает того самого парня с парковки за его спиной. Чтобы не устроить скандал прямо здесь, Чон извиняется и скрывается в кабинете. — Куда он ушёл? — спрашивает Джин у Тэхёна. — Я предупреждал, — вздыхает Чимин. — Не нужно было с ним приходить. Скажи спасибо, что Чонгук тебе сразу нос не сломал! — Подождите, я сейчас… — бросает Тэ, направляясь за Чоном. Дёргает дверь на себя и входит в небольшую комнату. Чонгук стоял спиной, упираясь лбом в металлическую перекладину, но тут же повернулся на звук. — Добрый вечер, — глядя на парня, говорит Хосок. — Я уже ухожу… — Он тут же встаёт с кресла, покидая кабинет. — Чонгук? — приближаясь, шепчет Тэхён. — Выйди, пожалуйста, я не хочу портить твой праздник, — цедит Чон. — Может, ты дашь мне сказать? — нервно произносит Тэ. — Что именно? — Он прислоняется спиной к стеллажам, и в его взгляде уже совсем нет того тепла, что было пять минут назад. — Ну хорошо, давай скажи мне в лицо, какой я херовый и как быстро ты нашёл мне замену! — выплёвывает Чонгук. — Если бы Чимин мне не сообщил о том, что ты там себе напридумывал, я бы не пришёл, — устало говорит Тэхён. — И если бы я не видел все эти снимки, то не стоял бы сейчас здесь. — Но притащить с собой этого козла ты не забыл! — шипит Чонгук. — С чего ты вообще решил, что мы в отношениях? — Уже и переехал, наверное, к нему? — язвит он. — Чон, мать твою, Чонгук! Ты успокоишься? — взрывается Тэхён. — Нет, потому что ты бросил меня ради него! — Он мой кузен из Квачхона, дурья твоя башка! Ты из-за своей ревности ничего вокруг не видишь и не слышишь! — выкрикивает Тэ. — Как? — удивлённо спрашивает Чон. — А вот так! Если бы ты тогда поехал знакомиться с моей семьёй, то я бы и Сокджину тебя представил. — Тэхён… — выдыхает Чонгук. — Неужели я настолько хреновый, что даже недостоин того, чтобы со мной объяснились? — Нет, не в этом дело. Я просто засомневался в твоих чувствах, когда раз за разом ты пытался соскочить с темы знакомства с родителями. Да и своим не хотел рассказывать о нас. Мне показалось, что тебе со мной просто удобно, что я люблю, а ты лишь позволяешь это делать. — Ты идиот? А спросить напрямую не судьба? — Я говорил, намекал как для меня это важно! Но ты заладил, что ещё рано… Мне казалось, ты стыдишься меня. — Я сделал выставку с одним лишь тобой! Ты всё ещё думаешь, что я стыжусь? Да я, блядь, с ума по тебе схожу! Умираю каждое утро от осознания, что тебя нет рядом! Я пытался с тобой связаться, но ты заблокировал мой номер, приезжал к тебе на работу, но увидел тебя с этим твоим кузеном. И у меня тогда чуть чердак не отъехал… Сука, я никого в своей жизни так не любил, как тебя! Но ты сказал, что если решишь расстаться, то пути обратно нет! — задыхаясь, тараторит Чонгук. — Я никогда не чувствовал столько боли. Меня будто сломали и выбросили на свалку, как ненужный девайс. И как бы я ни пытался реабилитироваться, моё сердце работает только на твой отпечаток пальца... Тэхён смотрел на него и понимал, что иногда поступки гораздо важнее, чем слова. И Чонгук сегодня доказал это. У них ещё будет время обсудить вопрос с родителями, но сейчас пора было прекращать споры. — Когда я сказал о расставании, то действительно думал, что если уйду, то с концами. Но даже не предполагал, что будет так тяжело… Каждый мой день начинался с того, что я брал телефон в руки и хотел разблокировать твой номер, безумно скучал по тебе, твоим губам и рукам. — Тэ приблизился. — Я привык сжигать мосты, но не рассчитал, что сам стою на одном из них. Мне так плохо без тебя, Чонгук-а… Чон смотрит на него, всё ещё не веря в происходящее. Тэхён вернулся, он любит и нуждается в нём. Разве этого недостаточно? — Мы как два упёртых барана, которые чуть не потеряли друг друга! Иди сюда… — Чон притягивает его к себе, обхватывает ладонями лицо и целует. Медленно и тягуче. Наслаждаясь прикосновением его губ и языка, он углубляет поцелуй, понимая, что вот теперь по-настоящему счастлив. — Обещай мне кое-что, — прерываясь, шепчет он. — Что именно? — В следующий раз, если решишь расстаться, найди в себе мужество просто сесть и поговорить. — Обещаю! — утыкаясь носом в его шею, улыбается Тэхён.