***
Запах. Запах отличался, из-за чего Ланьчжоу не спешил открывать свои глаза, опасаясь навлечь на себя беду, когда тело ощущалась слабым. Лис не знал, где он находится, но был уверен — в лесу. Чужое присутствие было ощутимо, точно не человек, и, казалось, от него не отводили взгляда. Заметил, что он очнулся? Чужой голос подтвердил. Стоило открыть глаза, как лис встретился с ним взглядами. Это был совершенно отличный от него вид. Раньше Ланьчжоу не доводилось видеть столь величественных существ, что имели такой хвост. Змееподобный. У существа были волнистые волосы, ничем не собранные, лишь после небольшого наблюдения лис заметил маленькую косу возле виска. Туловище не было ничем покрыто одеждой, позволяя рассмотреть вдоволь смуглую кожу, в отличие от Ланьчжоу, который остался лишь в нижнем белом халате. — Зачем ты меня спас? — первое, что произносит после недолго молчания, не смея отводить своего взгляда от него. Ланьчжоу должен был убедиться, что это он решил помочь ему, когда к ране, нанесенной стрелой, было что-то приложено, и узнать, для чего ему нужен лис. Среди существ не делается что-то для кого-то просто так. ㅡ Предпочитаешь, чтобы я бросил тебя умирать? Ты выглядел довольно жалко, ㅡ хмуро ответил он, оглядывая лиса, ㅡ Ты не просыпался целые сутки, но не думаю, что ты достаточно восстановился. Нага медленно подобрался к настороженному лису и расположился рядом, осматривая рану под подсохшей травой. ㅡ Если плохо себя чувствуешь, дай мне знать, я дам еще лекарство. Как тебя зовут? Лис не станет говорить, тем более ему, как он себя чувствует. Но в его глазах отражается удивление, когда понимает, что не может отстраниться, он не может двигаться. Это не была характерная слабость. Из-за стрелы? Вероятно, тому молчаливо наблюдает за действиями нага. ㅡ Язык проглотил? Я ведь проверю, ㅡ все так же серьезно произнес нага, в открытую поглядывая на пухлые губы. И застывает. Если подумать, у него не было достаточно времени, чтобы уделить его лису. Он все время был занят тем, что выяснял о произошедшем на другой стороне леса, и новости его совсем не обрадовали. Она была сожжена дотла. Множество существ погибло, тот, кто успел спастись, нашел убежище в других окрестностях леса, но количество раненых вынуждало всех нагов броситься на помощь, чтобы успеть излечить как можно больше жертв. Цэань остался здесь, приглядывая за полупустующим лесом и координируя подмогу, лишь изредка приходя к лису для смены компресса и осмотра его состояния. Теперь же он понял, что еще не рассматривал его лицо. Находясь так близко, он не мог оторваться: взгляд Цэаня гулял по напряженному лицу, игнорируя его выражение, но с любопытством высматривая каждую деталь. Ланьчжоу было хотел изогнуть бровь из-за услышанного, но взгляд нага, что был направлен на него, заставил его напрячься. В таком состоянии он не сможет дать отпор существу. Заметна язвительная «покорность» со стороны лиса, который приоткрывает рот; кончик его языка скользнул вперед, задевая нижний ряд зубов. Стоило приоткрыть немного шире, как было видно очертания клыков хищника. Предупреждение. Такое действие со стороны лиса вызвало слабую улыбку на губах наги. Цэань слегка нагнулся и навис над злым зверьком, накрыв ладонью прохладную щеку. ㅡ Температуры нет ㅡ это хорошо, ㅡ тихо произнес он, поглаживая кожу большим пальцем, ㅡ Что ты мне там показываешь? Неужто проголодался? Все еще улыбаясь, нага продолжал очерчивать мягкие черты лица лиса взглядом, подчеркивая в уме, насколько притягателен взгляд лисьих глаз, что смотрят на него с прищуром. Внезапно он вспомнил о том, что видел у водопада, но тут же прогнал эти мысли, говоря себе, что для подобного не время. ㅡ Тебе не стоит меня бояться, ㅡ уверенно произнес, так и не убрав ладонь с красивого лица. Никто так откровенно не касался из посторонних лиса, но в его глазах не выражалась враждебность к наге. Лисы обманчивы. Он слышал каждое слово нага, когда от его руки ощущалось тепло. Ему стоит отвлечь нага, чтобы осмотреться и попробовать подняться, поэтому соглашается, что голоден. ㅡ Раз так, принесу тебе поесть, ㅡ Цэань собрался было развернуться и уйти, как вдруг замер, ㅡ ...фрукты ведь сойдут? Ланьчжоу соглашается с фруктами и больше ничего не говорит. Он ждет, когда нага уйдет. Должно быть, это дом этого существа, сам лис ощущал, что находится в гнезде — из-за высушенной травы под собой. Ланьчжоу убедился, он не может подняться, но то, что мог теперь пошевелить кончиками пальцев, означало лишь одно: действие яда проходит. А когда действия яда пройдет, лис сможет покинуть это место. Цэань долгое время собирает самые вкусные фрукты и ягоды из окрестностей, сам не замечая, как тщательно выбирает только самое аппетитное с виду. Поэтому возвращается позже, чем ожидалось, и выглядит даже слишком воодушевленный тем, что лис очнулся раньше предполагаемого. С виду хрупкий зверек на деле оказался куда более выносливым, раз так быстро очнулся после ранений и лекарства наги, от которого в себя обычно приходят куда дольше. Вновь устроившись рядом с лисом на то же место, он положил рядом с его головой больших размеров лист, на котором было расположено разнообразие фрукт и ягод. Взяв одну из ярких ягод, Цэань поднес ее к губам лиса. ㅡ Ты все еще не можешь двигаться, так что я помогу тебе. Ешь. Лис незаметно принюхивается к ягоде, продолжая смотреть на лицо наги, что хочет покормить его. Ланьчжоу ощущал голод, но не показывал этого, лишь несмело откусил маленький кончик ягоды. Ягода была сочная, когда на языке осталась капля сока, словно она могло смочить его горло. Не дожидаясь, когда лис соизволит наконец съесть такую маленькую ягодку, Цэань аккуратно затолкнул ее в небольшой рот. ㅡ Жуй. Будь я врагом, ты был бы уже мертв. Просто прими мою доброту, я не всегда так великодушен, ㅡ нага продемонстрировал обаятельную улыбку, протягивая следующую ягоду, ㅡ Думаю, так тебе будет не очень удобно есть. Сказав это, он тут же подполз ближе к голове лиса и осторожно приподнял его, удерживая шею будто идеальной толщины для большой руки Цэаня, тонкую и изящную, что он лишний раз боялся надавить на нее. Глядя на алебастровую кожу, Цэань был уверен, что на ней слишком легко остаются синяки от любого нажатия. Такой хрупкий. Нага не единожды повторял, что он не является лису врагом. И лис согласен, если бы он хотел его убить, то не стал бы спасать. Только вот Ланьчжоу не мог не заметить, как взгляд наги казался темнее, когда кончиком языка он случайно задел палец, которым нага держал для него ягоду. Не враг, но смотрит так, словно лис был его добычей.***
В последующие дни Ланьчжоу мало говорил и двигался лишь тогда, когда наги не было. Поджидал момент, чтобы уйти. Лис больше не питал надежды вернуться домой, но оставаться рядом с нагой он не мог. Уши Ланьчжоу дергаются, реагируя на посторонние звуки, чтобы оставаться незамеченным. Слабость в теле все еще ощущается, но Ланьчжоу не обращает на это внимания, поднимаясь на ноги. Возможно, ему следовало попрощаться с нагой и поблагодарить, но это он может сделать при следующей встрече. Если она состоится, конечно. ㅡ Так-так... И это твоя благодарность, лисенок? ㅡ казалось, появившийся из ниоткуда, нага оказался рядом с лисом. Несмотря на то, что он улыбался, вся его аура излучала недовольство, когда он обвел хвостом ноги замершего лиса, сделав один круг вокруг него. Не убежит. ㅡ Надеялся, мне это кажется, но внутренний голос в очередной раз не подвел. Ты все-таки решил сбежать. Ланьчжоу держал лицо, когда тело выдавало его напряжение, стоило ощутить вокруг себя хвост. Этого еще не хватало. — Я искал тебя, чтобы поблагодарить, — спокойно ответил лис, улыбаясь ему в ответ, выражая некое дружелюбие по отношению к наге. ㅡ Ты и говорить умеешь? ㅡ притворно удивился Цэань, вскинув брови. А внутри будто пробило током, стоило услышать этот голос. Гортанный, приторный голосок, словно мед, растекающийся на жарком солнце. Хочется попробовать. Но для того, чтобы распробовать, нужно больше эмоций и оттенков, больше реакций, больше слов. Как он может отпустить его сейчас? А главное... Куда? ㅡ Думаю, если ты хотел поблагодарить меня, ты мог сделать это часом ранее, когда я был еще здесь. Ты так долго заставил меня ждать, я ведь и скучать начал, ㅡ нага тяжело вздохнул, сделав еще один круг. Нет, точно не убежит. — Я благодарен тебе за всю оказанную заботу. Слова лиса могут показаться искренними, ведь он не принимал попыток освободиться. Но чем больше он медлил, тем крепче хвост сжимался вокруг него, вызывая внутреннее беспокойство. — Я не смею больше принимать твою заботу. ㅡ И куда же ты собрался? ㅡ наконец, он задал главный вопрос, сделав третий круг, и окончательно и накрепко сжав ноги лиса хвостом. — Разве у меня не может быть своего дома? Мне пора вернуться. И Ланьчжоу опускает взгляд на его хвост, которого касается руками. Иссиня-черный, цвет которого, должно быть, имеет значение среди наг. Он завораживает и самого лиса, но вместо того, чтобы рассматривать его, он поднимает взгляд снова на лицо, и бровь выгибается в немом вопросе. Цэань вдруг нахмурился, лицо его словно заволокло тучами, он приблизился к ничего не понимающему лису, так и не ослабив хватку. ㅡ Послушай, лис... Ты ведь не знаешь. Тебе больше некуда возвращаться, ㅡ мрачно произнес Цэань, внимательно всматриваясь в его лицо, ожидая реакции. — Знаю. Знает, но хочет вернуться? Голос Ланьчжоу не дрогнул, когда сам он расслабился в хвосте нага, точно искуситель, смотря прямо в глаза. — Но тебя это не касается. ㅡ Это касается всех нас. Это затронуло каждого жителя леса, ㅡ сказал он, пристально глядя в глаза лиса, в которых было ясно выражена решительность, ㅡ Неизвестно, для чего люди сделали это, но тебе опасно идти туда одному. Я не отпущу тебя в одиночку. Слово его было твердым, а тон строгим, отрезая на корню всяческие возражения. Для убедительности мышцы хвоста напряглись, сжимая лиса крепче. Уши лиса шевельнулись, стоило наге усилить хватку. — Вот как, — это было похоже на смирение. Ланьчжоу отвел взгляд в сторону, будто пытался что-то найти за спиной наги. — Тогда ты сможешь найти тех, кто согласится на твою заботу. Тонкое чутье Цэаня не ощутило ничьего присутствия поблизости, на что он только загадочно улыбнулся. ㅡ Отныне не буду спускать с тебя глаз. Радует, что ты уже можешь координировать свои движения, но отправимся мы туда завтра на рассвете, сегодня уже поздно. Нельзя рисковать. Цэань тут же развернулся и направился обратно, под огромных размеров ветвистое дерево, что служило ему домом, утаскивая за собой лиса. — Отпусти. Лиса совсем не напугали слова наги, который прямо заявил, что хочет держать его при себе. Вот только у Ланьчжоу нет ничего, кроме себя, он и будет платой? ㅡ Располагайся, поешь, и хорошо отдохни перед завтрашним днем. Тебе понадобится много сил, ㅡ многозначительный кивок был направлен в сторону лиса, когда того вновь опустили на то место, где он восстанавливался последние несколько дней, ㅡ Или мне снова тебя покормить? Припоминая, что тот притворялся парализованным, Цэань с лукавой ухмылкой поднял сочный фрукт и протянул его лису. И лис не постеснялся, расположился так, как ему было удобно, чтобы после снова посмотреть на нагу, насупившимся взглядом говоря, что тот не сможет держать его при себе, пока тому не надоест. — Понравилось кормить меня? ㅡ Я привык к этому быстрее, чем ожидал, ㅡ рука двинулась вперед, прижимая фрукт к мягким на вид губам, ㅡ Кусай. И Ланьчжоу укусил. Пальцы его рук не касались чужих, чтобы забрать фрукт и есть самому. — Что тебе нужно от меня? ㅡ Для начала я жду, когда ты назовешь свое имя. — Ланьчжоу, — вот так просто называет имя, когда снова откусывает плод, задействуя больше клык. Какие-то доли секунды уходят, чтобы взор нага уловил, как на красных губах стекает сладкий сок, когда лис делает укус. Видя, как небольшой, но острый клычок протыкает нежную кожуру фрукта, Цэань шумно вдыхает и тут же уводит взгляд. ㅡ Цэань. Наконец познакомились, ㅡ произносит, и в уме смакует столь красивое имя. Он ждал чего-то подобного. Чего-то, что будет так хорошо подходить такому существу ㅡ уверенному в своей обворожительности. Ланьчжоу... Довольно «говорящее» имя. Ненадолго лис отрывается от плода, чтобы убрать языком со своих губ сок. — Ты не ответил, — напоминает он свой вопрос. ㅡ Что мне может быть нужно от того, у кого ничего нет? Не все делается ради выгоды, ㅡ соврал. Чувствует, что себе же соврал, когда говорил это. Он действительно не преследовал никаких корыстных целей, но, возможно, будь это какой-то другой лис... Он бы не ухаживал за ним так рьяно, не удерживал с таким упорством и взгляд его не задерживался бы каждый раз, когда падает на это существо, словно в первый. Он уже видел других представителей этого вида, видел слишком много существ, и многие из них достойны были считаться привлекательными. Так почему он? Ланьчжоу принимает такой ответ, только в его взгляде явно выражается лукавство. Не верит. Вдруг взгляд его ложится на закатное солнце, пробивающееся сквозь ветви деревьев. На рассвете? Совсем недолго осталось, когда лис сможет вернуться туда, где был рожден. ㅡ Ложись спать. Как я уже сказал, тебе потребуется много сил на завтра. И не вздумай снова сбежать, ㅡ Цэань кивнул на конец своего хвоста, который слабо обхватил лодыжку парня. Не дожидаясь ответа, он отвернулся с намерением уснуть как можно скорее, чтобы отогнать ненужные мысли. Однако ночь обещала быть мучительной. Сначала Цэань долго не мог уснуть, его ощущения были обострены, намереваясь тут же схватить лиса, если он решит сбежать. Нага долго прислушивался к чужому ровному дыханию, и, пожалуй, только этот равномерный звук помог ему в итоге уснуть. Несколько беспокойных событий в коротких и сумбурных снах сменили друг друга, будто что-то копалось в голове Цэаня, ворошило подсознание, причиняя столько неудобства, что никто бы не почувствовал себя отдохнувшим после подобного сна. Но после его состояние внутри сна меняется. Цэань не назвал бы свое зрение хорошим, но это не сильно мешает ему жить, поскольку все минусы восполняет сильное обоняние. Но здесь, в этом странном сне, где все будто затянуто красной дымкой, казалось, он видит еще хуже. Он понимает, что к нему направляется размытый силуэт, и инстинктивно делает шаг назад. Стоп. Цэань опускает взгляд и чувствует, как у него перехватывает дыхание от испуга. Ноги. У него две ноги вместо его длинного и мощного хвоста. Что интересно, он делает еще пару шагов и подмечает, что знает, как с ними обращаться, будто они всегда были у него. Чувство тревоги только нарастает, когда силуэт толкает его на что-то мягкое и теплое, но Цэань не понимает, что это такое, он еще не видел таких поверхностей. Должно быть, это что-то из человеческого мира. Он и человека-то всего пару раз наблюдал за долгие годы жизни, он не был знаком с их повседневностью, в отличие от лис, которые в обычном порядке использовали людей для пополнения своей энергии. Тем временем, силуэт оседлал сбитого с толку нага, а размытое, но явно красивое лицо с подозрительно знакомыми очертаниями демонстрировало победную улыбку. ㅡ Все хорошо, расслабься... Цэань, ㅡ прозвучал знакомый голос, но ласковый, словно обращается к драгоценному возлюбленному. Он все равно узнал его. Этот лис... Ланьчжоу. Как только он понял, кто перед ним, силуэт вмиг стал четче, а вид лица перестал расплываться перед глазами, позволяя рассмотреть каждую его деталь. Цэань напрягся и схватил за бока мягкие бедра, намереваясь сбросить с себя парня, но тот вдруг издал развязный, громкий стон, с нежностью накрывая ладонями впившиеся в бедра руки. ㅡ Мне так хорошо, Цэань... Дотронься до меня еще, ㅡ Ланьчжоу тяжело выдыхает в губы возлюбленного, полностью улегшись на мощную грудь и энергично, но плавно двигая бедрами. Цэань внезапно обнаружил, что лис увлеченно насаживается на его член, такой послушный, горячий и весь покрытый испариной, будто они уже делают это часами. Однако непонимание быстро сменяется похотью, диким пламенем, разгоревшимся в его теле, и словно все механизмы в голове разом отключились, он больше не мог думать ни о чем, кроме хрупкого тела Ланьчжоу в его руках. У Цэаня было чувство, что этот чувственный, но долгий секс длился сутками, ощущение времени размылось, как и все, что они делали после, будто он был опьянен чем-то очень сильным и стойким, и мог только отдавать, отдавать. Себя, свое тело, сперму, поскольку ненасытный Ланьчжоу не оставлял его в покое даже во сне, будто занятых им мыслей в реальности было мало. Сладостная пытка, от которой не хотелось избавляться, закончилась так же резко, как и началась: бесцеремонно появившимся утром и вместе с ним необъяснимой головной болью. Ланьчжоу грубо разбудил его, потянув за край хвоста, который все еще держал лодыжку лиса, но наге потребовалось много времени, чтобы прийти себя: он чувствовал, что ему снилось что-то важное, но он абсолютно забыл, что. Единственное, что он запомнил ㅡ дурманящий красный цвет.***
Плоды, что давал лису Цэань, не могли не нравиться, они оставались такими же сочными и вкусными, что могли утолить голод. Раньше Ланьчжоу не доводилось быть в этих окрестностях, тому шел рядом с мужчиной, рассматривая все вокруг, улавливая каждый шорох и запахи. Ланьчжоу отчего-то выглядел отдохнувшим, даже если ему пришлось спать рядом с Цэанем. Мимолетные взгляды, обращенные на нагу, который, как и обещал, решил отвести лиса назад на рассвете, были изучающими, будто пытался что-то понять для себя. — Что потом? — вдруг произносит лис, который делает еще один небольшой укус плода, что держал в руке. Что потом, как отведешь меня туда, как ты поступишь? ㅡ ...М? ㅡ Цэань не сразу понимает, о чем вопрос, поскольку состояние опустошения так и не ушло, но спустя время отвечает, ㅡ Потом я любезно готов предоставить тебе временное убежище, до тех пор, пока ты не найдешь новый дом. Кинув на лиса взгляд, полный замешательства, нага продолжал вязнуть в своих мыслях, что не давали ему покоя с самого утра. Что ему снилось? Почему он все забыл? Почему его преследует ощущение, будто он упустил что-то важное? Откуда такая слабость? Конечно, он не мог не подозревать каждое звено, что могло повлиять на него, и Ланьчжоу был одним из них. Но лис выглядит отдохнувшим и Цэань точно знает, что тот всю ночь спал рядом с ним, он бы среагировал на любой шорох. Смятение одолевало нагу, который внутри лишь надеялся, что в случае чего у него будут силы, чтобы защитить хрупкое создание рядом с ним. Ланьчжоу же не задает больше вопросов, что могло означать: он удовлетворен ответом. Солнце поднималось выше, его лучи старались проникнуть вглубь леса, чтобы наполнить его светом. Они скоро должны дойти до условной границы меж существами. Ничего не предвещало беды. Нага сразу же смог уловить, как лис остановился, тому остановился следом, чтобы узнать, что не так. Неприятное, но уже знакомое чувство становилось сильнее, когда Ланьчжоу сделал шаг к нему. — Ты... Цэань смотрит ему в глаза, стоило лису прильнуть к нему. Он ощущает то, как пальцем Ланьчжоу касается его кожи, царапая когтем грудь. — Беззащитное хрупкое существо, которое мог найти каждый... Но вместо того, чтобы убить его, Цэань, ты желаешь им овладеть? Цэань игнорирует царапину, не придавая ей большого значения, шумно выдыхает и закрывает глаза, чтобы не смотреть на Ланьчжоу, не встречать его взгляда. Неизвестно, что может сделать этот лис, если он обладает какими-то чарами... Нага замер. «Это был ты», ㅡ констатировал в мыслях, все же заглянув в улыбающиеся лисьи глаза. Воображение подбрасывает нечеткие картинки, сопровождающиеся отдаленными звуками вздохов и стонов, и Цэань все еще мало что припоминает, но в одном точно уверен ㅡ он вновь и вновь брал Ланьчжоу в сегодняшнем сне. И вряд ли это было невзаимно. Ему хотелось сразу выставить защиту и не поддаться на провокацию, однако, действительно ли это дело рук лиса? Ведь когда Цэань увидел его впервые, там, около водопада... Его ночь была почти такой же беспокойной. Но он все помнил и чувствовал себя более, чем хорошо наутро. И откуда бы Ланьчжоу знать, что ему снилось... Раз так, он должен вывести его на чистую воду. ㅡ О чем ты? Неужели я сделал что-то, что заставило тебя подумать обо мне такое? ㅡ состроив искренне непонимающий вид, он склонил голову вниз, приближаясь к лицу Ланьчжоу. — Твой взгляд полон похоти. Он поднимает голову выше, чтобы их лица были ближе. Лис не боится смотреть в глаза, продолжая искушать свою добычу. Прикоснись ко мне. Удержи меня. ㅡ Кажется, лисенок еще не встречал нагов, иначе бы как он мог не знать, что наш взгляд таков всегда, ㅡ чувствуя дыхание лиса на своем лице, взгляд его скользнул к сочным губам, и снова поднялся к глазам, ㅡ Однако это отличается от того, чем промышляете вы. Я видел, как вы заигрываете, обгладываете и затем бросаете свою добычу. Наша же добыча не уходит. Вместе до конца. Чеканя по слогам последнюю фразу, взгляд Цэаня потемнел, пока он нависал над Ланьчжоу, создавая поистине угрожающий вид. ㅡ Так что не советую делать сейчас то же самое, иначе результат тебя удивит... Неприятно. Ощущает, как его притягивает, видит в глазах призыв сорваться, дотронуться, но не ведется, и тут же подмечает, как начинает обжигать место, где лис оставил царапину, что тут же приводит нагу в чувство. Мгновение. Могло показаться, что лис меняется во взгляде, когда губы его приоткрываются. Он подается вперед, касаясь ладонями груди. Поцелует первым. Его дыхание касается губ нага. Лисам нельзя доверять. Их губы так и не соприкоснулись, когда Ланьчжоу уже находился от него на расстоянии в пару метров. Его босые ноги касались крепкой ветки дерева. Беглая улыбка на лице и взмах хвоста, когда лис скрывается из вида. ㅡ Ланьчжоу! ㅡ гневно восклицает Цэань, порываясь броситься за хитрым лисом, но понимает, что даже не знает, в какую сторону ему направиться, так как лис исчез незаметно. Злость на себя за то, что поддался очарованию и был так легко одурачен, становится последним гвоздем, забитым в доску его тяжелого состояния, и он вдруг чувствует сильную усталость. Закрыл глаза, ожидая поцелуя? ...Серьезно, Цэань? Не остается сомнений, что это дело рук Ланьчжоу. Сколько же энергии лис забрал у него этой ночью..? ㅡ Я все равно тебя найду, ㅡ процедил нага сквозь зубы и направился к сгоревшему лесу.***
Белые лисы — редкость. Он был рожден под полной луной, когда с годами его мех становился более манящим для людей, будто его погрузили в лунный свет. Он касается пальцем сожженного дерева, на котором когда-то любил отдыхать. Люди. Ради того, чтобы получить выгоду, они уничтожают все на своем пути. Пальцы впиваются в ствол, стоило услышать позади себя в нескольких метрах шорох. Его кто-то ждал. Среди людей ходит молва, что белые лисы необычны не только своей окраской, но и тем... Ланьчжоу знает, что его хотели поймать живьем. Все это из-за него. Он поднимает на руки маленькое бездыханное существо, чтобы не оставлять рядом с убитым человеком. Чувствует ли он себя виноватым? Больно ли ему? Говорят, что лисы — эгоисты, бесчувственные твари, ведь собственная шкура всегда ближе к телу. Пальцы рук Ланьчжоу погружены в холодный родник. Он безразлично наблюдал, как вода поначалу окрашивалась в черный, затем красный цвет. Его голова была опущена, что длинные пряди волос не давали увидеть со стороны выражения лица лиса.***
Оказалось, сожженные земли были довольно обширны. Цэань не был удивлен, поскольку лисы такие существа, что вряд ли согласились бы на меньшее. И тем больнее было от увиденной картины. Вокруг была лишь смерть. Умерли все растения, множество животных. До сих пор многие существа ищут и спасают раненых, но масштабы сотворенного... Цэань ощущал всепоглощающую ярость, желание раздавить каждого чужака, чья нога ступала на эти земли. Ни один человек не должен был соваться в эти места, это не их территория. Но игры лис с людьми зашли настолько далеко, что те решили, будто им здесь рады. Именно поэтому он держится подальше от всех, кто не принадлежит его территории, и не позволяет к ним приближаться своим соратникам. Уже смеркалось, но поиски Ланьчжоу были тщетны. Будто эта угольная чернота поглотила его, что вызывало тревогу в Цэане. Он и сам не заметил, как оказался у той самой реки, которая уже столько раз сталкивала его с лисом... И сделала это вновь. Стоило увидеть Ланьчжоу на горизонте, как в нос ударил сильный запах крови, и нага тут же бросился к берегу, и хоть Ланьчжоу оказался не ранен, увиденное Цэаня не обрадовало: опустив пальцы в холодную воду, лис понуро склонил голову, не давая увидеть выражения своего лица за занавесью из длинных волос. Цэань молча приблизился и сел рядом. Уже не было недовольства от того, что лис его бросил, игнорировалась усталость, и казалось, все вокруг задвинуто на задний план. Стояла тишина. Не говоря ни слова, какое-то время он просто смотрел вблизи на задумчивый профиль. Лис не мог не знать о присутствии того самого наги, но первым начинать разговор он не хотел. Он мысленно усмехнулся тому, что тот не стал задавать вопросов или упрекать в том, что сбежал от него. Пальцы покраснели, но Ланьчжоу вытащил их ради того, чтобы понюхать. Запах оставался неприятным, под когтями все еще оставалась грязь, тому он вернул руки обратно в воду. ㅡ Тебе полегчало? ㅡ Цэань задал вопрос, кивая на руки Ланьчжоу, ㅡ Ты увидел все собственными глазами, это дало тебе какую-то ясность? Ланьчжоу выглядел напряженным, когда услышал чужой голос рядом, но после его плечи расслабляются. Лис остается собой, он заправляет мокрой рукой волосы себе за ухо, чтобы взглянуть на нагу. — Да, — его ответ прозвучал очень просто, а взгляд давал понять, что он не рад видеть Цэаня. Внимательно наблюдая, как мокрые пальцы изящно заправляют прядь волос за ухо, являя недовольное выражение лица, Цэань склоняется и протягивает свою ладонь к юноше. ㅡ Я знаю одно благоухающее растение, которое имеет сильный аромат. Оно позволит тебе отвлечься от этого запаха. Протянутая ладонь зависла в воздухе в ожидании, когда Ланьчжоу вложит свою руку. Вернись вместе со мной. Во взгляде, что был направлен на руку наги, а после на его лицо, виднелось нескрываемое недоверие. Лис смотрел в черные глаза напротив, ждал, когда тот отступится, но этого не происходило. — У меня нет ничего, что бы я мог дать взамен, — напоминает он произнесенные слова, смутно надеясь, что Цэань из-за этого будет колебаться. ㅡ Мне ничего не нужно. Я даже не притронусь к тебе, просто останься... На тот срок, который тебе потребуется. Ланьчжоу не показывает, как ему тяжело, но разве это не очевидно? Не хочется говорить «позволь помочь», ему не нужна чья-то помощь. Не хочется говорить «я хочу о тебе позаботиться», потому что он и сам не знает, откуда это чувство. Но, по крайней мере, он хочет попросить его остаться рядом. Они разные. Существа недолюбливают тех, кто не похож на им подобных, но нага спас его, лиса, и протягивает ему руку после того, как тот его обманул. Ланьчжоу поднимает руку, касается пальцами ладони Цэаня. Облегчение распространяется по всему телу наги, начиная с того места, где он почувствовал прикосновение Ланьчжоу. Он видит опаску и недоверие в свою сторону, понимает, но мягко сжимает нежную ладонь в своей, впервые за весь день чувствуя, как потихоньку расслабляется. Цэань не отпускал руку лиса до самого дома, не из-за страха, что тот убежит, а просто потому что не хотелось отпускать. Уже совсем стемнело, когда они вернулись к величественному дереву, что даже немного расстроило нагу, ибо надобности держаться за руки уже не было. Он окинул взглядом одинокую фигуру лиса и ушел за обещанным растением, решив дать Ланьчжоу наконец выдохнуть, оставшись наедине с собой.***
Последующий месяц пролетел в мгновение ока, потихоньку унося с собой прежние тревоги, недосказанности и недоверие между тем, кто потерял дом и тем, кто понемногу становился новым. Долгими ночами Ланьчжоу был лишен сна, долгими днями лишен покоя, и постепенно он замечал, что когда рядом Цэань, ему куда проще дается переживание произошедшего. Цэань ни о чем больше не спрашивал, не осуждал, и о случившемся не говорил, и потому с ним было спокойнее. Цэаню не сразу далось решение отпускать Ланьчжоу для того, чтобы тот исследовал окрестности и познакомился с окружением и диковинками этой части леса, которых не было в его доме, но разве его кто-то спрашивал? В один прекрасный день лис просто поставил его перед фактом и исчез на полдня, заставляя нагу про себя волноваться, что тот снова уйдет. Позже это стало нормой, и Цэань решил, что так Ланьчжоу куда проще отвлекаться от подавляющих мыслей. Понемногу, в такой повседневности, бытовых пререканиях и сна под боком друг у друга, когда расстояние между ними потихоньку сокращалось, они не заметили, как слишком быстро привыкли к обществу друг друга. Нага не хотел, чтобы Ланьчжоу уходил. Ланьчжоу не хотел, чтобы Цэань помогал ему искать новый дом. Нага еще ни разу не нарушил слово и не дал повода усомниться в себе, он действительно не касался лиса и не приближался без надобности. Конечно, нельзя было не заметить долгих пытливых взглядов со стороны наги, что каждый раз вызывали в Ланьчжоу какое-то новое чувство, трепещущее в груди, словно птица в запертой клетке, но ни один, ни второй не поднимали эту тему. Какие-то вещи между ними просто имели место быть и с течением времени стали чем-то обыденным. Этот солнечный день было ленно-спокойным, когда Ланьчжоу лежал на искрящимся от солнечных лучей хвосте наги с закрытыми глазами, и выглядел таким умиротворенным, будто не он всего месяц назад покрывался фантомными колючками при одном только виде Цэаня. Солнечный луч целовал мягкую белоснежную щеку Ланьчжоу, вызывая внутри Цэаня легкое чувство ревности, что он нежно накрыл ее своей ладонью, пряча от солнца. В этой мирной тишине Цэань размышлял, что если бы не обстоятельства, при которых эти двое встретились, он мог бы быть наглее, чтобы иметь возможность притрагиваться к Ланьчжоу чаще, быть к нему ближе... Но при иных обстоятельствах он бы вообще к нему не приблизился. Нага слабо улыбнулся на такое коварство жизни, подарившее ему самый ценный подарок из всех, которые он мог только представить. В это же время Ланьчжоу ласково потерся о ладонь Цэаня, не раскрывая век. Многие существа выбирают себе одного партнера на всю жизнь, какой бы долгой она ни была. Со временем лис начал рассматривать нагу как своего партнера. Ему нравилось нюхать нагу, касаясь теперь носом его ладони, ему нравилось слушать его, когда по телу распространялась приятная дрожь от шипения Цэаня. Ланьчжоу чему-то улыбнулся. Лису понравилось такое времяпровождение — греться под солнцем, находясь на массивном хвосте. Он щурил глаза, подставляя свое лицо солнечному свету. Время текло для них своим чередом, и сегодня Ланьчжоу решил быть еще ближе к Цэаню. Прозвучал звон маленького колокольчика, когда лис повернулся, чтобы лечь животом на хвост наги, поднимая ласковый взгляд. Ланьчжоу нравилось носить человеческую одежду, которая неизменно оставалась белой, только в этот раз его образ дополняло серебряное украшение на лодыжке, что продолжало издавать звон при каждом легком взмахе ног в воздухе. Лис обнимает нагу вокруг талии, когда подается ближе, касаясь носа Цэаня своим кончиком носа — заигрывание с партнером. Мягкий звон ласкает слух Цэаня, когда он наблюдает, как лис меняет положение и медленно приближается к его лицу. Тяжесть его тела была так приятна, что нага мечтал бы держать его на себе как можно дольше, но вдруг лис поднялся... ㅡ Ланьчжоу... ㅡ нежный шепот прорезал воздух между ними, которого стало слишком мало, когда тонкие руки обхватили талию Цэаня. Нага делает едва заметный вдох, смакуя уже полюбившийся, родной запах Ланьчжоу, который при каждом вдохе оставляет отпечаток на стенках легких, впитываясь в его нутро. Он сузил глаза, вглядываясь в очи напротив, и вновь приложил ладонь к щеке, тут же застыв. ㅡ Ланьчжоу, я... Ты же понимаешь, что это слишком близко? И Ланьчжоу понимает. Его взгляд оставался таким же ласковым, таким мягким и теплым для него. Он задевает носом щеку нага и приближается, игриво фырча. Лис никогда ни к кому не испытывал таких чувств, он никогда не целовал так, как целует Цэаня. Теплое касание губ в столь теплый солнечный день. В первые мгновения Цэань замирает от немого восторга, чувствуя тепло на своих губах, но сразу же отвечая на нежный порыв лиса. Сминая алые припухлые губы своими, он был осторожен, как никогда, словно боялся спугнуть мимолетное влечение Ланьчжоу. Он незаметно притягивал юношу ближе к себе, прижимая к своей груди, и ласково поглаживал его скулу подушечкой большого пальца, будто пытался передать нежность всеми доступными способами. Язык наги был куда длиннее, чем у человека или лиса, Цэань опасался, что если он слишком увлечется, то это может затруднить дыхание Ланьчжоу, а потому был очень аккуратен, соприкасаясь только раздвоенным кончиком с языком лиса, утягивая его в глубокий поцелуй. Чувствуя, как осторожно Цэань вводит язык, Ланьчжоу хитро улыбнулся сквозь поцелуй и удобнее устроился на самом основании хвоста нага, ближе к торсу, обвивая руками его шею. Дыхание двух столь разных существ смешалось, а их губы издавали тихие влажные звуки. Ланьчжоу заботливо приглаживал волнистые волосы на затылке Цэаня, возвращая ему всю ласку.***
Стоило попробовать один раз, как поцелуи становились чем-то обыденным для них. Легкие, больше игривые со стороны лиса и более глубокие — наги, во время которых Ланьчжоу мог поджимать свои уши... И легкий румянец на его щеках, когда губы блестели от слюны. Ланьчжоу не скрывал своего любопытства, как и находился местами в недоумении от поведения наги. Необычно. Лис неосознанно откинул волосы на спину, некоторые тонкие пряди заправил за ухо, и заметил, что Цэань, наблюдая за ним, делает то же самое. Но это не было единственным случаем: нага повторял его движения рук во время ходьбы, повторял то, как наклоняет голову вбок лис и как облизывает или кусает свои губы. Ланьчжоу не хотел спрашивать, почему он это делает и было видно, что Цэань осознает свои поступки, но ему было очень любопытно. Ланьчжоу постепенно стал считать это игрой, он нарочно что-то делал, ожидая, что нага повторит за ним и от этого в груди отдавало теплом. С чем было связано такое поведение? Цэань так хотел больше узнать о нем? И любопытство возросло, когда Цэань сказал, что ему нужно куда-то уйти ненадолго. Он так ласково касался ладонью щеки, терся кончиком носом об нос Ланьчжоу, как делал сам Ланьчжоу... Лис ощутил, что и правда был влюблен в него. Любопытный Ланьчжоу не мог сидеть на месте и спустя несколько часов ожидания последовал за своей парой. Нага обычно не уходил на такое долгое время. Он искал Цэаня по запаху и стоило найти его, как лис замер на месте, только хвост выдавал, в каком восторге он был. Он никогда подобного не видел. Нага сбрасывал кожу. Лис подошел и склонился над возлюбленным, что лежал с закрытыми глазами на траве. Притворяется, что не замечает, чтобы понаблюдать за действиями Ланьчжоу или действительно спит? Лис опирается коленями о траву, когда руками — по обе стороны от хвоста. Хвост у его наги был длинный, длиннее, чем у остальных наг, которых лису доводилось в этой части леса видеть. — Цэань... — ...М? И лис шкодливо улыбается, когда прижимается носом к животу нага. ㅡ Что ты задумал, хитрый лисенок? ㅡ тихо рассмеялся нага, чувствуя, как что-то тычется в его торс, ㅡ И разве я не сказал тебе подождать дома? Ожидаемо, но лис ничего не отвечает, только молча осматривая слегка сошедшую кожу с хвоста. Цэань проследил за любопытным взглядом и выдохнул, раскинув руки на траве. ㅡ Периодически мы сбрасываем изношенную кожу, процесс занимает какое-то время, но тебе не стоит беспокоиться об этом. ㅡ Я могу помочь? ㅡ лукавая улыбка тронула губы Ланьчжоу, когда он заглянул в глаза Цэаня. ㅡ Что? Ты... Нет, я сам справлюсь, лучше прогуляйся. ㅡ Прогонять меня вздумал? ㅡ изящные пальчики ухватились за края сошедшей кожи, слегка потянув ее вниз. ㅡ Дело не в этом, я справлюсь сам, Ланьчжоу, ㅡ удрученно вздохнув, он почувствовал нечто... неправильное в действиях лиса, ㅡ С таким обычно не помогают. ㅡ Я буду исключением, ㅡ вкрадчиво прошептал Ланьчжоу, принявшись до мучительного медленно оттаскивать кожу с переливающегося синевой хвоста, будто самые глубинные места океана смотрят на Ланьчжоу из отражения чешуи. Цэань ощущал, будто его раздевают, обнажая участки его тела, которые никто и никогда не видел, будто сейчас он раскрывается перед ним в своем несовершенстве, позволяя стаскивать с себя свою же плоть. Он принимает помощь в обновлении, которое сотни лет проходил сам, впервые кто-то делает подобное для него. И хотя лиса это забавляет, он видит восхищенный блеск в глазах, когда руки действуют так осторожно... Почти интимно. Еще не дойдя до кончика хвоста, Ланьчжоу останавливается, чтобы обеими ладонями огладить контур хвоста по бокам, первым почувствовать эту гладкость, но отчего-то со стороны прикосновения выглядят настолько чувственно, что Цэань начинает ощущать, как внизу живота затягивается узел, что заставляет его резко подняться и схватить тонкие запястья. ㅡ Прости, но... Дальше я сам. Спасибо за помощь, ㅡ избегая непонимающего взгляда Ланьчжоу, Цэань действительно выглядел... Напряженным. Ланьчжоу лишь напоследок коснулся его хвоста, больше не вмешиваясь в процесс, но уходить от наги он не хотел. Лис подползает к нему, чтобы лечь под бок, устроив голову на его плече. Ланьчжоу пальцами провел по щеке Цэаня, улыбаясь ему и давая понять, что они пройдут это вместе. ㅡ Упертый же ты, ㅡ Цэань обхватил тонкую талию Ланьчжоу и повалил лиса на мягкую траву, накрывая его губы своими. Он отвлекает Ланьчжоу, орудуя своим змеиным языком в его горячем рту, пока мышцы хвоста начинают сокращаться, продолжая стаскивать кожу с хвоста, сбросив ее окончательно. Однако в голове в это время у наги бьет сигнал тревоги, что такая чувствительность может значить только одно ㅡ совсем скоро у него начнется брачный период.***
Нага был молчаливее обычного, притом взгляда своего не сводил с лиса. Может, он сделал что-то не так? Но это продолжалось до самого вечера, пока Цэань не заговорил первым с ним. — Ланьчжоу. Лис реагирует на свое имя, но его взгляд был опущен на собственные ноги, а именно на хвост наги, что медленно начинал сжиматься вокруг него. Это невольно напомнило, когда Ланьчжоу впервые пытался сбежать. — Что-то случилось? ㅡ Нам нужно кое-что обсудить, ㅡ Цэань приблизился, говоря вкрадчиво, а взгляд его казался куда более хищным, чем обычно, ㅡ Ты ведь знаешь, что у всех нас есть процессы, которые мы контролировать не в силах? ㅡ под низкий тембр его голоса хвост продолжал окручивать ноги лиса, поднимаясь все выше, к бедрам. Лис попытался двинуться, но приглушенно охнул из-за того, что хвост лишь крепче сжал его, будто и правда Цэань боялся его побега. — Ты хочешь меня? Это чувство, что исходило от наги, невозможно было спутать с другим. Лис не был настолько глуп. ㅡ Хочу, ㅡ на выдохе произнес Цэань, оглаживая длинными пальцами подбородок лиса, ㅡ Всегда хотел, но скоро я не смогу это сдерживать, и ты должен это знать. Мне... Интересно, что ты об этом думаешь. Несмотря на давление со стороны наги, он действительно выглядел озабоченным этим вопросом, ведь все же они были совершенно разных видов, Цэань не знал, как именно воспримет это Ланьчжоу, и готов ли он к подобному. Но в глазах лиса не было отвращения, когда нага произнес, что хочет это сделать с ним. Он ощущал жар, что распространялся по телу под пристальным взглядом Цэаня. — Цэань, — зовет лис его по имени, невольно касаясь кончиком языка своих губ, чтобы смочить их слюной, — Цэань. ㅡ Да? ㅡ снова повторяет за Ланьчжоу и проводит языком по губам, показывает, что улавливает каждое его движение, каждый шорох, хоть и признался уже в своих желаниях. Наги невольно повторяют каждое движение своего объекта влечения, выражая так ухаживания, и Цэань уже делал это какое-то время. Ты мне интересен. Это не только из-за инстинктов. Ланьчжоу был лисом, когда Цэань — нага, и он не знает, каково это делать вместе с ним. Но Ланьчжоу не отказывается от него, он поднимает руки, чтобы коснуться ими лица Цэаня, двигаясь дальше, надавливая пальцами на затылок. — Цэань, — и безмолвно двигает губами после, давая свой ответ. Цэань льнет к лису, обхватывая его талию, и счастливо улыбается столь решительному, и даже нетерпеливому ответу Ланьчжоу, осознавая, что он тоже хотел его. Нага увлеченно целует возлюбленного, все так же соблюдая осторожность, и опускает руки вниз, к талии, где тонкая веревка перевязывает ткань одежд, чтобы они не распахнулись. ㅡ Ты должен знать, что я могу забыться, возможно, перейти черту... Смело ударь меня, если такое произойдет, ㅡ усмехается, видя, как лиса веселят его слова. — Не сдерживайся, — голос лиса был полон сладкого томления, когда когтями он слегка царапал кожу на загривке. Ланьчжоу прижимается к его губам своими, притягивает к себе ближе, когда хвост не давал подаваться вперед, чтобы прижаться телом к телу. Цэань даже не собирался ослаблять хватку, рука его плавно провела по груди Ланьчжоу, пока пальцы не зацепились за веревочку и не развязали нехитрый узелок на талии. Распахнув белый полупрозрачный халат, Цэань оторвался от сладких губ лиса и оглядел то, что теперь принадлежит ему. Не скрывая восхищения от вида обнаженного тела, столь грациозного, на белую кожу которого мягко ложился лунный свет, он шумно сглотнул, пока рука нежно и медленно провела от подбородка до самого пупка. Осторожность со стороны Цэаня делала лиса более податливым и нетерпеливым. Он хотел его и не скрывал этого, показывая своим телом, своими взглядами и голосом, дразняще повторяя имя наги. — Почему так крепко держишь, м? — лис переплетает с ним пальцы, чтобы поднести их руки к губам и укусить за тыльную сторону. ㅡ Лисенок уже кусается? ㅡ нагло ухмыльнувшись, нага молча стерпел укус, ㅡ Держу то, что принадлежит мне, и больше не отпущу. Несмотря на сказанное, хвост его опускается, обхватывая лишь одну лодыжку Ланьчжоу и предоставляя ему свободу действий. К тому же, неудобно, что он не может вжать в себя это прекрасное тело. ㅡ Ты ㅡ самое восхитительное существо из всех, что я встречал, ㅡ шепчет, крепко обнимая его обеими руками. Но было достаточно пару движений ногами, когда губы сталкивались в поцелуе, как лис понял, что ему было достаточно удобно находиться в кольцах хвоста. — Как будет удобнее? — Ланьчжоу касается кончиком языка его уголка губ, чтобы лизнуть щеку, принюхиваясь после. ㅡ Тебе не нужно ни о чем думать, Ланьчжоу, только не сегодня, ㅡ укладывая лиса на мягкий ковер из травы, Цэань нависает над ним, отбрасывая в сторону мешающуюся одежду. Вглядывается в глаза напротив, такие спокойные, отражающие голубоватое свечение луны и лик наги, что смотрит в ответ с диким желанием. Все та же мягкая улыбка на красивом лице, на которую Цэань не перестает любоваться, и ласковые руки, которые тянутся вверх и обвивают шею мужчины. ㅡ Скажи, что тоже хочешь этого, Ланьчжоу, ㅡ не сводя пристального взгляда, Цэань ощущает, как внутри поднимается жар от осознания того, что его непослушный лис вот-вот расплавится в его горячих руках, одолеваемый ощущениями, которые ему не дарил еще никто. Нагота перед ним не была чем-то неправильным, Ланьчжоу с удовольствием давал рассматривать свое тело вот так жадно. Смотри на меня, только на меня, вот я ㅡ пред тобой. — Хочу, ㅡ шепчет Ланьчжоу. Он смотрит на нагу, не уступая в желании. Лис хочет полакомиться, тому добавляет: — Помоги мне. Удовлетворенный ответом, Цэань утягивает Ланьчжоу в глубокий, мокрый поцелуй, позволяя отныне своим рукам блуждать по его телу, ощупывая пальцами каждый его рельеф, словно бы хотел запечатать в памяти каждый сантиметр, знать свою территорию от и до. Обводя контур изящной талии, большая ладонь спустилась на сочные бедра, жадно сжимая плоть в ладони, впиваясь пальцами в нежную кожу до белых пятен. Нага заводит ногу Ланьчжоу за свою поясницу и прерывает поцелуй, оставляя между раскрасневшимися губами тонкую нить слюны. Вторая рука Цэаня обхватывает эрегированный член Ланьчжоу, выдавливая тихий стон из лиса. После поцелуя Ланьчжоу держал глаза закрытыми, отдаваясь ощущениям. Его руки блуждали по спине наги, царапая кожу, больше цепляясь за него когтями. Лисы по своей природе гибкие и он давал Цэаню насладиться этим, если бы только... Уши белого лиса дернулись, когда он слабо оттолкнул мужчину от себя руками, чтобы опустить взгляд вниз и от увиденного он испытал смесь эмоций. — Постой... Ланьчжоу безмолвно открывал и закрывал рот, не зная, что именно хотел сказать Цэаню. Их... Два? Одна из ног лиса все ещё была заведена за спину наги, что было достаточно двинуть бедрами вверх, как он почувствует твердость его членов. Они были больше, нежели у лиса, и с виду толще. Лис впервые сталкивается с таким. Цэань проследил за взглядом Ланьчжоу и вернулся к его лицу, наблюдая за крайне сложным на нем выражением. ㅡ Ах, да... Я не предупредил, ㅡ беспечно произнес нага, сделав небольшой толчок бедрами и прокатившись сразу двумя пенисами по возбуждению Ланьчжоу, что держал в своей руке, ㅡ Но не переживай, я ведь могу использовать только один... На первый раз. Озорная улыбка Цэаня выдавала, что его крайне забавляет сложившаяся ситуация. Ланьчжоу шумно выдохнул из-за движения бедер мужчины, когда от услышанного бросил недовольный взгляд. «Специально не говорил», ㅡ догадывается лис, но снова возвращает свой взгляд на члены. Ему это необходимо. Лис поднимается с травы, чтобы оказаться почти что сидящим на хвосте наги, прижимаясь лбом к его надплечью. Собственное возбуждение не так волновало его, как желание коснуться наги. — Ох... Ланьчжоу касается рукой одного из членов, проводит подушечкой пальца по головке, задевая уретру и произносит: — На первый раз, говоришь? Прикосновение заставляет Цэаня вздрогнуть, он выгибает поясницу, зарываясь носом в волосы лиса и шумно вдыхая. ㅡ На первый. Если не будешь меня дразнить, ㅡ Цэань накрывает ладонью руку Ланьчжоу и прижимает ее к двум сочащимся членам, сжимая их вместе, ㅡ А может, ты хочешь сразу оба, а, Ланьчжоу? Прошептал он, склонившись к лисьему уху, после чего кончик его языка проник в ушную полость, вызывая у Ланьчжоу заметную волну мурашек. Ланьчжоу хотел ответить, но с губ срывается прерывистый стон, когда ощущает язык, касания которого пытается избежать, и сжимает крепче члены в руке. Цэань шипит в ответ на сжатие, покусывая мягкое ушко, и замечая, как дергается лисенок, вновь шепчет в него. ㅡ Отвечай, Ланьчжоу, пока я не начал делать с твоим ухом то, что вскоре сделаю с тобой, ㅡ сдерживая охрипший от желания голос, Цэань сжал ладонь поверх руки Ланьчжоу крепче, вновь просовывая в ухо язык. Нага принялся двигать им взад и вперед, намереваясь выбить признание сразу, поскольку он знал, как Ланьчжоу любил говорить загадками. Как бы лис ни наклонял голову, язык оставался внутри, что от чувствительности его тело подрагивало, а глаза начинали слезиться. — Цэань... Перестань!.. У Ланьчжоу пальцы ног поджимаются от того, как это невыносимо! Он попытался встряхнуть головой, когда членов продолжал касаться лишь из-за руки наги. Но слыша, как подрагивает голос Ланьчжоу, Цэань вытащил язык и успокаивающе поцеловал в миниатюрный нос. ㅡ Тебе стоит лишь ответить, ㅡ шепчут губы, прижатые к его виску, пока рука активно двигается, упорно не отпуская уже расслабленную ладонь лиса. — Слишком много, — на вдохе отвечает Ланьчжоу, уши которого были опущены, опасаясь, что Цэань вернётся к ним, — Я — не вы, я не смогу столько принять. Лис садится ближе, чтобы прижаться твердостью к членам нага, просовывая его меж них и создавая трение, из-за чего сладко стонет, желая повернуть руку, чтобы цапнуть Цэаня за ладонь когтями. Нага позволяет острым когтям впиться в ладонь, понимая, как лису сейчас хочется разорвать его от переизбытка ощущений. ㅡ Тш-ш, хорошо, я не сделаю тебе больно, ㅡ голос его смягчился, утешая создание, казавшимся сейчас таким хрупким, что в Цэане вновь поднялось желание защищать Ланьчжоу. Хотя... Когда оно утихало? Это желание уже выгравировано на его костях, оно часть наги, ставшее смыслом каждого его вдоха, что теперь он бы действительно не позволил себе навредить Ланьчжоу или сделать что-то против его воли. Цэань впитывает каждый его стон, приподнимая зардевшееся лицо за подбородок, чтобы лицезреть, как влажные глаза смотрят с мольбой, создавая впечатление чистой невинности. Лис даже не понимает, как он выглядит сейчас... В то время, когда толкается в проем между раздвоенным пенисом наги, постепенно распарывая терпение Цэаня по швам. Лис смотрит в глаза наги, но после опускает свой взгляд на его губы, к которым тянется, чтобы поцеловать, невзирая на руку на своем лице. Ланьчжоу лижет губы Цэаня, когда стон заглушается, стоило языкам соприкоснуться, переплетаясь меж собой. Пальцы рук переплетаются, он крепко держит нагу за руку, когда другая рука лиса активно ласкает члены, без возможности обхватить их все, что было слышно жалобное и недовольное фырчание. Нага довольно улыбается в поцелуй, решая, что на этом стоит идти дальше, пока он не решил съесть лисенка заживо, поэтому он вновь подминает его под себя, придавливая к земле своим весом, и обвивает своим языком мягкий язычок Ланьчжоу, от чего ворчание того стало еще более невнятным, а скулеж звучать громче. Нага обеими руками схватил бедра лиса и прижал их к своей талии, заставляя обхватить себя дрожащими ногами. Ланьчжоу скрещивает ноги за его спиной, что ягодицами из-за положения он не касался травы. Такой открытый. Лис не прятал язык после поцелуя, давая видеть, как снова дразнит, как от кончика слюна текла по подбородку. Руки были раскинуты в стороны, придавливая ими волосы к земле. — Ты мой, — его слова звучали так легко, что нага мог ослышаться, смотря на улыбающегося лиса. ㅡ Ты мой, ㅡ повторил Цэань, разглядывая совершенство, находящееся перед ним, для него. Смазанный предэякулятом палец скользнул внутрь лиса, пока нага пристально вглядывался в глаза Ланьчжоу, ни на секунду не прерывая зрительный контакт. Тишину ночи прорезал лишь далекий шум сверчков, тихий шелест ветра и тяжелое дыхание двух существ, казалось бы, несовместимых, но почти предававшихся соитию. Цэань чувствовал интенсивную пульсацию внизу, будто готовый взорваться от желания, ему казалось, что подобного он не чувствовал еще никогда. Он ощутил, как пушистый белый хвост невесомо скользнул по поверхности его хвоста, словно очередной знак нежности от Ланьчжоу, выражение лица которого в мгновение переключилось с расслабленного на жалостливое, стоило пальцу наги надавить на небольшой бугорок внутри. Лис в который раз показывает то, каким нетерпеливым он является в утехах, повторяя, что этого достаточно, когда чувствует два пальца внутри себя. Он слегка вилял задницей перед ним, лишь крепче сжимая ногами талию нага. ㅡ Тебе нужно только расслабиться, Ланьчжоу, настолько, насколько можешь, ㅡ нага водит рукой по животу ланьчжоу, переходя на гладкие бедра, словно пытается распространить спокойствие на его тело, утешить и уверить, что все будет хорошо. Приставив ко входу головку одного из членов, он продолжает шептать ласки, оглаживая каждый участок кожи лиса, который распаляется под горячими ладонями. Цэань будто был везде, словно десятки гладких змей обвивали податливое тело, что действительно позволяло Ланьчжоу расслабиться. Его не пугали эти ощущения, это то, что принадлежало Цэаню, которому он вверил свое сердце и вместе с ним доверие, что когда нага постепенно погружался в лиса, он прислушивался и полностью расслаблял нижнюю часть своего тела. Это был не первый раз, когда он занимал нижнюю позицию, но впервые это ощущалось настолько хорошо, настолько правильно, и так безболезненно... Ланьчжоу подумал, что, должно быть, несмотря на видовое различие, они действительно созданы друг для друга. Когда один член Цэаня был полностью погружен, он остановился и с заботой во взгляде оглядел Ланьчжоу. ㅡ Как ты себя чувствуешь? Они смотрели друг другу в глаза. Стоило перевести дыхание, как лис касался руками его лица. Он гладил ладонями его щеки, давил пальцами на губы и шептал о том, что ему хорошо с Цэанем. Доверчивый, ласковый, в этом весь лис, который в следующее мгновение кусает нагу за шею. Они не отпустят друг друга, это было взаимно. Нага, подобно лису, впился в шею острыми клыками, издавая еле слышное шипение. Всасывая кожу до багровых пятен, Цэань медленно двигался в Ланьчжоу, чувствуя острую боль в своей шее и то, с каким остервенением впился в него лис, издавая утробный рык. Кто в итоге здесь оказался добычей? Толчки стали более размашистыми, когда Цэань начал все так же медленно вбивать Ланьчжоу в землю, будто пытая, растягивая для него время, чтобы лис почувствовал четче, как резко его заполняет изнутри, как с каждым сильным толчком ударяется о покрасневшую кожу внутренней стороны бедра второй член Цэаня. ㅡ Ланьчжоу, ты чувствуешь? Ты чувствуешь меня внутри? ㅡ зализывая рану на шее лиса, прошипел нага. Вместо слов нага получает стон удовольствия. До крови рука сжималась на спине Цэаня, когда стоны лиса звучали, то словно он всхлипывал, то рычал, желая большего. Жадный, ненасытный. Свободной рукой Ланьчжоу ведет по своей груди вниз, он гладит, как ранее делал нага, свой живот, чувствуя член внутри себя, когда от толчка прогибается ещё больше в спине, но его вжимают обратно в землю. Цэань держит млеющее от ласк тело в своих руках, замечая, как руки лиса водят по животу, словно там еще есть место. Цэань мог бы заполнить. Движения бедер становятся более быстрыми и грубыми, тогда как змеиный хвост постепенно вился вокруг торса Ланьчжоу, обхватывая предплечья и сковывая его движения. Длинные, пушистые ресницы Ланьчжоу дрожат, когда он непонимающе смотрит на нагу, но Цэань лишь сжимает хватку, лишая возможности даже шелохнуться и бешено вколачиваясь в содрогающееся тело. В голове Цэаня сигнал бьет тревогу, а сладострастные стоны лиса сносят последние преграды, распаляя желание наги съесть зверька целиком. Ланьчжоу еле ловит ртом воздух, когда в его приоткрытый рот вновь проникает длинный язык, однако, это действие мало похоже на их обычный поцелуй, в забытье Цэань использует всю длину своего языка, не дает лису дышать, а затем и вовсе проталкивает язык в глотку, от чего у Ланьчжоу темнеет перед глазами. Мокрые звуки словно отдаются эхом, когда нага обхватывает упирающийся в живот член Ланьчжоу и добавляет новую порцию ощущений срывающему голос лису. Чем больше вы будете сопротивляться наге — тем крепче он будет сжимать вас, следуя своему инстинкту. Ланьчжоу сам того не понимает, когда его тело пробивает оргазм. Он кончает много, при этом сжимая член наги внутри, удерживая его в себе. Испачканное в слюне и в слезах лицо; Ланьчжоу все еще находился на грани удовольствия. Лис не слышит себя, но продолжает звать хриплым голосом нагу по имени, когда чужой язык, наконец, дал дышать. Цэань чувствует вибрацию на руках от периодических судорог Ланьчжоу, пребывающем в беспамятном удовлетворении. Наблюдает, выжигает картину оргазма возлюбленного в своей памяти, никогда не забудет, поскольку это впервые, когда он видит лиса в таком состоянии. Наге не нужна передышка, но он делает паузу, дает Ланьчжоу прийти в себя от яркой кульминации, пока заботливо убирает с раскрасневшегося лица мешающиеся волосы и подушечками пальцев стирает с уголков глаз слезы. ㅡ Сегодня я не отпущу тебя, лисенок, ㅡ шепчет в подергивающееся ушко, неторопливо возобновляя движения. Цэань еще не кончил и даже не собирается, несмотря на опасные моменты, когда казалось, что один только вид лиса способен заставить его эякулировать так, будто он никогда не знал близости. Все с Ланьчжоу ощущалось по-новому, будто он перестроил абсолютно всю жизнь наги, ничего при этом в корне не меняя. Одно лишь его присутствие осветило все существование Цэаня, который даже не мог помыслить, что может так. Так чувствовать, так хотеть, так сгорать под ласковым взглядом лисьих глаз и снова возрождаться от легкого прикосновения, так яростно вбиваться, словно бы хотел стать единым целым с тем, от кого так сильно отличается. Цэань продолжает безжалостно вколачиваться, удерживая ослабевшее тело, пока не добивается того, что Ланьчжоу снова стонет, приходя в себя, истово разводит ноги в стороны, не зная, куда деть себя от раздирающего ощущения внутри. Цэань вновь сбавляет темп, внимательно наблюдая за лицом Ланьчжоу, что за все это время не смог произнести ничего, кроме стонов и имени Цэаня, что звучало с отчаянной мольбой. ㅡ Ланьчжоу... Ланьчжоу, ㅡ смакует любимое имя на языке, хватает нижнюю челюсть лиса, заставляя смотреть на себя, ㅡ Ланьчжоу. Ты еще хочешь меня, а? У тебя нет выбора, ㅡ вкрадчиво шепчет, и Ланьчжоу видится, будто почерневшие от желания зрачки наги отдают опасным свечением. Лису пришлось моргнуть несколько раз, чтобы разглядеть перед собой лицо наги, но желание, что отражалось в его глазах было настолько сильным, что не требовалось ответа. Хочу. Ланьчжоу напоминал слепого котенка, которых люди предпочитают держать как домашних питомцев. Они привязываются к своим хозяинам, слепо доверяют им и готовы принять все от кормящей руки. — Цэань... Он хочет прижаться к нему, но все, что может делать, так это смотреть на него, когда руки находились в кольце хвоста. Его губы оставались приоткрыты, будто он хотел сказать что-то еще, сделать так, чтобы Цэань склонился ближе к его лицу. Раздвоенный кончик языка проходится по губам, пока взгляд прикован к лицу, выдающему вожделение. Что-то слабо шепчущие обкусанные губы, затуманенный желанием взор, но тут... «Цэань»... О чем ты просишь, Ланьчжоу? Почему играешь в загадки даже сейчас, вымотанный, так слабо соображающий, будто из тебя вытрахали сознание, что ты стал походить на красивую куклу пуще прежнего? Инстинкты окончательно овладели разумом наги, все мысли захвачены лишь одним навязчивым "взять", что билось сорвавшимся с цепи зверем о черепную коробку, пытаясь найти выход. И нашел. Цэань вдруг приторно шепчет что-то в пушистое ухо лиса, заставляя изящное тельце содрогаться в кольце мощного хвоста. Ланьчжоу ощутил, как Цэань вышел из него, что заставило лиса неприятно поежиться от непонятного чувства опустошения, однако, нага не заставил себя долго ждать. Под все то же повторяемое «расслабься», он вдавил сразу обе головки в растянутое кольцо мышц, но не настолько, чтобы сразу оба пениса вошли так легко, как хотелось бы. Словно одичавший, Цэань резким движением вонзил два члена внутрь лиса. Ланьчжоу, должно быть, сошел с ума, ощущая себя настолько заполненным, что перед глазами потемнело. Он не слышал собственного крика, не слышал того, что говорил ему Цэань. Тело было словно бескостным в кольцах хвоста наги; лис кончил от двойного проникновения. Он кончил уже дважды, в отличие от наги. Это слишком. Стон, что похож больше на мяуканье, когда лис попытался хотя бы немного изменить позу, но его удерживали на месте. У него не было другого выбора, как принимать нагу полностью. Принимать все от него. — Ты... Возможно, Ланьчжоу не так представлял себе их любовь, что ее будет настолько... Цэань утробно шипит, чувствуя, как сильно сжимаются сокращающиеся стенки вокруг тесно загнанных пенисов, сдавливаемых до боли, что цветные пятна плясали перед глазами. Нага тяжело и шумно дышит под необычные звуки голоса лиса, и не ясно, кричал он или мяукал, словно течная кошка, зазывая к себе самцов. Ланьчжоу дрожал, словно лист на ветру, что можно было бы решить, будто ему холодно, но он задыхался от жары и невнятно бормотал что-то под нос, словно пребывая в горячке. ㅡ Чувствуй меня, Ланьчжоу. Не чувствуй больше ничего, кроме меня одного, ㅡ распаленный до крайности, Цэань совершал слабые толчки, движения были затруднены передавливающей узостью прохода. Воздух словно стал наэлектризован, светящиеся золотом змеиные зрачки Цэаня неотрывно буравили добычу вожделенным взглядом, пока ладони яростно сжимали мягкие и пухлые ягодицы, раздвигая их в стороны, будто это облегчит проникновение. Полностью. Нага хочет войти полностью, заполнить лиса до крайнего, выбить весь оставшийся дух. Подавляя желание сожрать обессилевшего зверька, Цэань припал к нежно-розовым бусинам сосков, облизывая их и кусая, как заведенный. Хотел ли Ланьчжоу его остановить? Его тело выгибалось под движениями хвоста, навстречу к губам нага. Его кожа краснела еще больше из-за того, как кусали ее, оставляя разводы слюны, как сжимали ягодицы, возможно, до синяков. — Ц-цэань! — прозвучал сиплый крик, когда остальные слова лиса тонули, словно в воде. Один из пенисов Цэаня продолжал натирать чувствительное место внутри Ланьчжоу, что его собственный пенис начал твердеть снова. ㅡ Ланьчжоу... ㅡ шепчет нага в полузабытьи, водя губами по разгоряченной коже. Его голос ㅡ поглощающая лиса тьма среди вороха влажных звуков и перемешанного со стонами неровного дыхания, а каждое его прикосновение действует словно толчок наверх, пока Цэань вытягивает на поверхность все самые потаенные и смелые желания Ланьчжоу. Животные, грязные, выталкиваемые с остервенением вбивающегося в него змея, чуть только нутро привыкает к заполненности и стенки расслабляются, позволяя органам свободнее двигаться. Цэаню было слишком хорошо, руками он удерживал выскальзывающего из хвоста от силы толчков Ланьчжоу, словно тот был марионеткой, отданной во власть наге. И Цэань чувствует эту власть, он легким движением переворачивает Ланьчжоу к себе спиной и толкает того на землю, заставляя упираться щекой о траву. Он с силой вколачивался в выпяченный зад, постепенно наращивая скорость, пока Ланьчжоу не ощутил себя в полубессознательном состоянии, а стоны его не стали походить на хриплые стенания. От уголка губ Ланьчжоу текла слюна, глаза все оставались полны слез и затуманены удовольствием. Руками, что были освобождены, лис сжимал траву, но она рвалась, выскальзывала меж пальцев, когда при более сильных толчках наги он подавался вперед. Это все еще было слишком много для него. Член Ланьчжоу был прижат к его же выпуклому животу из-за хвоста, что продолжал обвиваться вокруг него, чтобы сжимать и удерживать. — Я... Я не могу больше... Нага наклонился, накрывая спину Ланьчжоу своим телом, хвост, обернутый вокруг талии, напрягся, и начал двигать ослабленное тело лиса навстречу толчкам Цэаня, насаживая глубже на члены. ㅡ Ты мой, Ланьчжоу, с ног до головы мой, потерпи немного, я кончу в тебя, дай мне кончить в тебя, ㅡ повторяет хриплый низкий голос раз за разом, чувствуя, как изнывают набухшие внутри лиса члены. Пульсация усилилась, а толчки стали более хаотичными, сбивая отточенный стремительный ритм, и Цэань ощутил, как скольжение внутри обжигающе горячего нутра стало более легким благодаря обильному выделению смазки. В беспамятстве предававшиеся животной страсти, они словно слились в нечто целостное, когда двигались унисон, а ладони Цэаня накрыли сжатые в кулаки руки стенающего Ланьчжоу, переплетая пальцы. Ланьчжоу услышал, как Цэань издавал тихое шипение, когда вдалбливался в онемевшие от интенсивности бедра, услышал, как сбилось дыхание за глубокими вдохами, а спина почувствовала, как рьяно вдыхает воздух крепкая грудь и кожа трется о кожу, смешивая пот. Услышал, как бархатный голос издает протяжный стон, изливаясь внутрь Ланьчжоу. Так обильно, так горячо, что лиса словно прошибает волной и он окончательно обмякает в крепкой хватке мощного хвоста.***
Ему не было холодно. Лис не знает, сколько прошло времени, когда он открыл глаза. Щекой он прижимался к вздымающейся груди наги, хвост которого иначе, но надежно обхватывал его тело. Уставший, но удовлетворенный лис немного повернул голову, чтобы коснуться носом кожи Цэаня и понюхать его. Безопасность. — Ланьчжоу? В ответ Ланьчжоу мычит, ощущая слабое движение внутри себя. Он опускает руку вниз, чтобы коснуться своего живота ладонью, гладит его. Цэань не вытащил, члены все еще были внутри него, из-за спермы живот был еще больше. ㅡ Не хочу отделяться от тебя, ㅡ пробормотал Цэань, наблюдая за реакцией лиса. Он накрыл своей большой рукой руку Ланьчжоу, покоящуюся на животе, и нежно поцеловал того в макушку. ㅡ Как ты чувствуешь себя? Прости, я немного... Потерял контроль, ㅡ тихо произносит, заботливо обнимая лиса. Ланьчжоу запрокидывает голову, чтобы взглянуть на него. Глаза лиса были еще покрасневшими. Так смотрит, словно вновь напрашивается. — Ммм... И Цэань его понимает, когда наклоняется ближе к его лицу, но вместо того, чтобы дать Ланьчжоу то, чего он хочет, он касается поцелуями его носа, с улыбкой на губах целует мягко его щеки, слыша недовольное фырчание лиса. — Я дам тебе все, Ланьчжоу, — утешает его, когда губы соприкасаются. Мягкие, невесомые поцелуи истерзанных губ, обмякшие от усталости и многочасовой страсти тела, но такой приятный душевный покой, когда они вместе ощущают эту приятную вымотанность после того, как делились друг с другом теплом, любовью, собой. Легкие поцелуи, отвлеченные полусонные разговоры, ласковые объятия, и оба не заметили, как погрузились в долгий, крепкий сон, находясь в руках друг у друга.***
Приближается конец лета, листва совсем скоро начнет желтеть и опадать. Проведенное время вместе тянется медленно; дни, когда они не были знакомы, кажется, будто были в прошлой жизни. Одежда остается на одном из больших гладких камней, когда ноги лис погружает в прозрачную воду. Водопад представляет собой водный поток, падающий с крутого обрыва, под который хотел встать Ланьчжоу, но поворачивается в сторону Цэаня. Он наблюдает за тем, как нага, следуя за ним, погружается в воду, не желая оставаться на расстоянии от своего партнера. — Тебе нравится здесь? — спрашивает лис, когда его голос приглушает звук воды. Пальцами ноги Ланьчжоу скользит по его плечу, наблюдая ласково за выражением лица Цэаня. Хвост, что кольцами скрутился под лисом, давал ему почти что лежать нем. Нога лиса скользит по его груди, нарочно задевая сосок, но после возвращается обратно, чтобы закинуть ее на плечо наги. Из-за падающей вниз воды Ланьчжоу закрыл глаза, стоило ему запрокинуть голову назад, давая ей свисать с хвоста Цэаня. Рука мягко оглаживает щиколотку и затем обхватывает ее. Цэань трется щекой о ногу и нежно ее целует, кидая беглый взгляд на лиса. ㅡ Мне нравится везде, где есть ты, ㅡ рука скользит по мокрой коже вверх, к колену, когда плотоядный взгляд въедается в открытую шею, поражающую своей изящностью и... Уязвимостью. Метки не сходят с этой шеи уже долгие месяцы, на месте едва побледневших старых появляются новые, яркие, багровые пятна вперемешку со следами от укусов. Весь вид тела Ланьчжоу кричит о его принадлежности голодному зверю, белоснежная кожа запятнана, а за спиной всегда стоит огромный змей, способный раздавить одной своей аурой. Но этот змей млеет под взглядом хитрых глаз, подчиняется каждому слову, что издает медовый голос, и каждый свой вдох отныне посвящает только одному, самому грациозному, но непослушному лису. Разве мог подумать Цэань, что он будет учиться плести для кого-то цветочные венки? Надевать их на голову, окидывая радостное лицо нежным взглядом? Стоит Ланьчжоу запрокинуть голову, как венок падает в воду, разбрасывая по водной глади яркие лепестки. Ладонь наги скользит выше, к бедру Ланьчжоу, пока взгляд все так же поедает каждый сантиметр открытого перед ним тела. Ланьчжоу удовлетворенно мычит от приятных ощущений, которые получает от Цэаня. Лису не нужно было видеть его, он знает, как нага смотрит на него. Только на него. Так жадно и одновременно сдержанно. Цэань не может насытиться им. Царапины тянулись со спины наги до самой шеи, когда в моменты соития не в состоянии вынести любовь Цэаня, лис жадно кусал его до крови, издавая утробное рычание. — Везде? Как и во мне? И смотрит на своего партнера, точно дразнит, снова и снова. Нага молча выдохнул, когда хвост слегка приподнял изящное тело, что так расслабленно лежало на нем. Цэань наклонился, все так же обтираясь щекой о кожу ноги, а рука его коснулась промежности лиса, вызывая в нем дрожь. ㅡ Это ㅡ все равно, что врата в рай, ㅡ Цэань слабо улыбнулся, склонившись к бедрам Ланьчжоу, после чего длинный язык скользнул к еще не возбужденному пенису, обвивая его по всей длине. Одна ладонь нежно поглаживала ягодицы, пока вторая рука обхватила щиколотку второй ноги Ланьчжоу, с силой дергая наверх, чтобы лис оказался окончательно поваленным на иссиня-черный хвост, так привлекательно мерцающий от брызг воды. Казалось, лис только этого и ждал, это можно было заметить по выражению его лица. С виду такой наивный и доверчивый, ведь вместо того, чтобы удержаться за хвост наги, руки Ланьчжоу были раскинуты в стороны, давая делать с собой все, что тот пожелает. — Я хочу помыться, — продолжает свою игру лис, когда вторая нога оказывается на Цэане, — Но меня не хотят отпускать, держат так крепко языком. Стоит ли мне звать на помощь? ㅡ Я отмою тебя после, ㅡ отстраняется и тихо произносит низкий голос, когда взгляд исподлобья лижет впалый живот, поднимаясь к выпуклым соскам, ㅡ Мой лисенок не останется недовольным, я справлюсь и без помощи. Цэань чувствует, как в нем вновь разгорается желание. Нага обхватывает член и влажный язык начинает скользить по коже. Ладони с жадностью очерчивают каждый изгиб тела лиса, начиная со стоп и до самых плеч, слегка огрубевшие подушечки пальцев рисуют узоры, размазывая капли воды по телу и распаляя лиса. Ланьчжоу словно утекает вместе с водой, растворяется в ласках, прикрывая глаза, когда раскинутые руки чувствуют прохладную воду вокруг. Горячее дыхание Цэаня опаляет постепенно набухающий член, пока язык продолжает ласки, натягивая верхнюю плоть и вновь возвращая ее обратно, натирая чувствительную головку. «Цэань может все» — не единожды эти слова произносил лис. Они были разными существами, но Ланьчжоу больше не мог представить на себе чужие руки. И тот сон был ничто по сравнению с тем, что получает он наяву. Ноги лиса сжимаются вокруг шеи наги, не давая ему отстраниться от члена. И кто из них был ненасытнее? Стоит лишь вспомнить, как в прошлый раз пальцы рук Ланьчжоу были в волосах Цэаня, прижимая его носом к лобку. — Ты красивый, — мягко произносит лис, после чего тихо смеется, когда скрещивает ноги на спине наги, — Но этого недостаточно, Цэань, мне так холодно без тебя. Цэань кивает, давая понять, что услышал Ланьчжоу, и язык его с шипением отпускает уже возбужденный пенис, чтобы спуститься ниже. Руки раздвигают упругие ягодицы, и нага обильно выпускает слюну изо рта прямиком на сжимающийся от предвкушения розовый проход, дразняще медленно ее размазывая. ㅡ По сравнению с тобой я ㅡ ничто, Ланьчжоу. Ты прекрасен, ㅡ шепчет, водя губами по внутренней стороне бедра, вызывая в теле лиса мелкую дрожь. Цэань собирает языком предэякулят с возбужденного члена Ланьчжоу и сразу проталкивает язык внутрь, чувствуя, какой лис горячий внутри. Под тихое мычание он тут же нащупывает чувствительную точку Ланьчжоу. Цэань знал, как доставить ему удовольствие, не касаясь члена. Возможно, он знает его тело лучше самого лиса, который поддается навстречу языку. Длинный и скользкий, который свободно проникает глубже по сравнению с двумя пенисами; касается так, что Ланьчжоу не сдерживает стон, если не рычание, от удовольствия. Ланьчжоу хотел коснуться себя, но издает звук, похожий на скулеж, когда было достаточно одного движения языка наги внутри, чтобы понять предупреждение. Цэань хотел, чтобы он излился без касания к себе... Лис гладил хвост под собой, кусал собственные губы, когда ноги то сжимались на партнере, то наоборот, разводились шире, давая вдоволь рассмотреть себя меж ног. — Цэань... Я близко... — шепчет, больше шевелит одними губами. Нага ощущает, как извивается на его хвосте лис, впитывает каждый стон, пока язык исследует глубины, до которых еще не доставал, беспрестанно стимулируя сгусток нервов. Он готов ускорить темп, когда нутро вдруг будто встает на дыбы, сигнализируя, что что-то не так. Они здесь не одни. Шум водопада не позволяет прислушаться, а зрение наги не дает приглядеться, поэтому Цэань приподнимает голову, не выходя из лиса полностью, и делает шумный вдох. Его обоняние чрезвычайно остро. Никто во всем лесу, ни среди наг, ни среди других существ, не мог бы тягаться с ним в этом ㅡ он чувствовал любое колебание, начиная от физического, заканчивая порой даже эмоциональным. Сейчас он чувствует испуг. Цэань определяет, где стоит наблюдатель, ярость окутывает его разум за мгновение, но желание Ланьчжоу прежде всего. Он не может его оставить. ㅡ Цэань? Все в порядке? ㅡ пролепетал ничего не понимающий лис сквозь сбитое дыхание. ㅡ Да, лисенок. Угрожающая аура образовалась вокруг наги, когда он обратил свой пристальный взор в сторону берега, где находились пышные кусты, и не сводя взгляда, грозившего убить наглеца, если он продолжит смотреть на то, что принадлежит ему, продолжил двигаться. Под стать его разгневанному настроению, он принялся интенсивно терзать языком горячий проход Ланьчжоу, брови его сошлись у переносицы, образуя глубокие морщины, и только он поклялся мысленно найти это существо, стоит им закончить, как ощущение тут же ослабло, и ярость отступила. Он сбежал. Лис сжимал своими бедрами бока наги, пока пальцы рук водили по спине вверх и вниз. Они находились под холодным потоком воды, плотно прижатые друг к другу, как одно целое. Цэань касался носом его кожи, целовал шею, когда, казалось, даже вода не могла смыть с лиса его запах. Он принадлежит ему. Стоило лису поднять голову, Цэань мог увидеть, с каким вожделением Ланьчжоу смотрел на него. Так близко, что Цэань смог бы разглядеть в его глазах собственное отражение. Руки Ланьчжоу смыкаются на шее наги, когда губы находят друг друга. Настойчивый поцелуй с обеих сторон, и даже вода не могла охладить жар, что распространялся по телу. Любить — значит не сдерживаться.***
Настала зима. В последние дни Ланьчжоу куда-то уходил и надолго. Он смотрел на Цэаня ласково, влюбленно, а потом ускользал из виду, что на снегу не было видно следов лиса, куда он пошел. Цэань хотел бы пойти вместе с ним, желание держать лиса при себе было настолько сильным, что хвост обвивался вокруг него, стоило тому вернуться. Ланьчжоу никогда не возвращался с пустыми руками. Он осторожно зажимал зимнюю ягоду меж зубов, чтобы таким образом передать ее наге. Только рядом с ним Цэань мог чувствовать покой. — Хочу показать тебе одно место. Зимы здесь были не слишком суровыми, но нагу волновало то, что лис хотел прогуляться, когда заметно стемнело. Он провел ладонью по щеке Ланьчжоу, понимая, что не может отказать ему. Казалось, кроме них никого не было, никого не существовало. И Цэаню было не важно, как далеко им нужно было идти, стоило заметить его улыбку. У Ланьчжоу было хорошее настроение ㅡ остальное не имеет значения, нага сможет защитить свою пару. — Не хочешь спросить, куда мы идем? Игривый. Даже если Цэань спросит, знает, что лис не скажет, лишь будет улыбаться ему. Тому Цэань протягивает руку, с любовью наблюдая, как Ланьчжоу отпрыгивает от него спиной вперед. — Почему ты убегаешь, Ланьчжоу? От его смеха становится на душе тепло. — А ты поймай меня. ㅡ Разве я смогу отыскать тебя, когда ты белее снега? ㅡ отшутился Цэань и двинулся в сторону скачущего в сугробах Ланьчжоу, оставляя длинный и глубокий след за собой. Белее снега и прекраснее всего, что он когда-либо видел. Многочисленные снежинки отражали лунный свет, от чего весь лес переливался, но создавалось ощущение, будто и Ланьчжоу состоит из снежинок. Возможно, это только плод воображения Цэаня, но казалось, будто лис искрится под голубым свечением полной луны. Конечно, он нашел Ланьчжоу. Ему никак не увидеть белоснежного лиса среди снега, когда даже его длинные волосы побелели под стать сезону, но разве он может с чем-то спутать этот сладкий аромат? Так притягательно пахнет только одно существо в целом лесу. Словно белый вихрь, который оказался в надежных руках наги. Он находил Ланьчжоу очаровательным, стоящим на носках в снегу и давая обнимать себя вокруг шеи. — Теперь я не смогу... — Сегодня я хочу связать свою судьбу с твоей, ㅡ произнес Ланьчжоу. ...тебя отпустить. Секунды удивления, и по телу Цэаня разливается тепло. Он крепче обхватывает талию лиса, прижимая его тело к себе, словно это и есть та самая «связь». Ладонь его ложится на затылок Ланьчжоу, прижимая того к своему плечу, когда зарывшийся в волосах нос шумно вдыхает любимый запах. ㅡ Давай сделаем это, ㅡ никаких колебаний. Одолеваемый счастьем, Цэань мгновенно отвечает возлюбленному и не может сдержать рвущийся наружу тихий смешок, ㅡ Пойдем, я отведу тебя в место, где все мои предки давали клятву верности.***
Ланьчжоу ожидает увидеть что угодно, но не подобное место. Не огромное озеро, покрытое тонким слоем льда, на котором играет лунный свет, не массивное дерево на берегу, усыпанное розовыми цветками, несмотря на холод и толщу снега. И не обширное поле вокруг, какого в лесах еще не видел, окаймленного ветвистыми, высокими елями. Это место словно несло ауру традиций и пышных церемоний, что проводились здесь веками, связывая судьбы и скрепляя узы существ. Цэань медленно вел Ланьчжоу к дереву, мягко держа его руку в своей и периодически поглядывая тому под ноги, чтобы он не споткнулся. Лису померещилось, будто все это поле ㅡ подобие луны, и он представить себе не мог, какие пышные празднества проходили здесь в теплые времена года, когда здесь можно было пить, есть, танцевать вдоволь, а в оттаявшем озере можно было купаться. Сейчас же местность поражала замершей холодной красотой, а вокруг кроме них не было ни единой души. Нага и лис встали у толстых корней величественного дерева прямо под пышными ветвями, и Ланьчжоу с восхищением оглядел нежные и хрупкие цветки под слоем инея. На мгновение в глазах Ланьчжоу отразилось удивление, когда он, сам того не замечая, протянул руку вверх, чтобы коснуться цветка, как Цэань поднял его за талию. — Я люблю тебя. Ланьчжоу. Мне никто не нужен, кроме тебя. Уши лиса дернулись, когд комок снега упал ему на голову, но на белых волосах его не было видно. Ланьчжоу смотрел на него сверху вниз, руки наги обхватили его бедра, прижимая ближе к себе. — Ланьчжоу. Ланьчжоу вплел в волосы Цэаня сорванный зимний цветок, но не спешил убирать руку, мягко касаясь прядей. Цэань продолжал смотреть на него и, выделяя каждое слово, повторил: — Я так сильно тебя люблю. Лисы выбирают одного партнера на всю жизнь. Тогда, на берегу, когда Цэань протянул ему руку, ничего не прося взамен, лишь бы Ланьчжоу оставался рядом с ним, он сделал свой выбор. И не заставляя долго ждать, кончиками пальцев он провел по щеке Цэаня и сказал: — Я твой, включая мою смерть, а ты мой. Вокруг головы лиса все так же оставались пышные ветви, бутоны — раскрытыми, когда глаза его засияли ярче, словно переливаясь серебром, даром луны. Нага мог ощутить холод, что распостранялся по его телу и после собирался в одном месте — за левым ухом, возле которого волнистые пряди волос были собраны в маленькую косу. Эта красная метка, которую на нем оставил лис, чем-то напоминала родинку. Он оставил частицу себя своему супругу. «Сегодня я хочу связать свою судьбу с твоей». Цэань не мог видеть эту метку, но почувствовал ее появление и ласково улыбнулся. Ведь главное, чтобы Ланьчжоу ее видел. Все так же глядя в лучезарные глаза лиса, он даровал ему метку и от себя ㅡ полупрозрачная темно-синяя змейка обвила тонкую лодыжку Ланьчжоу, но только прикосновение это чувствовалось теплым, словно хвост наги обвил его ногу, как в ту ночь, когда тот пытался убежать. ㅡ Вся моя жизнь принадлежит тебе, ㅡ обнимает даже слишком бережно и с непередаваемым трепетом в душе кладет подбородок на плечо лиса. Метки ㅡ символ того, что они выбрали друг друга, символ их связи и их чувств. Их легко убрать, если такова будет воля тех, кто их оставил, но нага и лис поклялись смотреть только друг на друга до тех пор, пока чувства их будут взаимны.***
Бесцельная прогулка за насыщенными, но в то же время незначительными разговорами, вела существ длинными тропами, когда они и сами не знали, куда направляются, решив только провести эту яркую лунную ночь, наслаждаясь обществом друг друга. Цэань держал теплую руку Ланьчжоу в своей, но взгляд его излучал еще большее тепло. Он грел сердце лиса, что так увлеченно рассказывал о своей жизни, об интересных историях и старых друзьях, о местности, в которой он рос и жил. Ланьчжоу давно принял факт потери своего дома, ведь Цэань дал ему новый, который оказался еще лучше прежнего. Даже если лису стыдно было это признать. Когда они проходили мимо покрытых снегом и давно выжженных лесов, что когда-то служили лису домом, Цэань крепче сжал дрожащую руку, но все же запечатлел в своем сердце важный момент, когда взгляд Ланьчжоу был решительным, а мягкий кивок и нежная улыбка в сторону наги говорили о том, что он перелистнул эту страницу своей жизни. Теперь только вперед. Вместе с тобой. Но холода играли свою роль, и существа ощутили, как им следует передохнуть, когда наткнулись на глубокую пещеру. Ланьчжоу был удивлен, обнаружив внутри место, где прежде разводили костер, и легкого выдоха лиса на оставшиеся, порядком отсыревшие ветки хватило, чтобы зажечь огонь и немного согреться. Вид пещеры изнутри впечатлял: блики от костра пестрили на бурых стенах, словно инкрустированных драгоценными камнями, видневшимся лишь при свете. Цэань оглянулся и увидел множество брошенных вещей, назначение которых было ему неизвестно. ㅡ Людские пожитки? ㅡ кивнул он на небольшую горку сваленного и поломанного оружия. ㅡ Да. Этим они сражаются, ㅡ удрученно вздохнул Ланьчжоу, переводя взгляд от железной свалки на разбросанную поблизости утварь. Все здесь напоминало о том, что здесь были люди. Должно быть, они жили где-то неподалеку, поскольку смельчаков, пробирающихся вглубь леса, было лишь единицы.***
Ланьчжоу и Цэань мирно нежились в объятиях друг друга, греясь у костра, пока заигрывания не перешли в тянущееся напряжение между ними, и хотя они не имели таких планов изначально, желание взяло верх над разумом. Ланьчжоу был как никогда инициативен, все свое внимание, все мысли были направляя на нагу, чье лицо было в руках лиса. Разве Цэань мог отвести от него свой взгляд? Затуманенные желанием глаза смотрели, как Ланьчжоу сам поднимался и опускался на его член, пока второй орган наги терся об его бедро. Пальцы рук лиса сжимались на щеках супруга, в глаза которого он продолжал смотреть. Очередное правило, больше игра, когда они не должны отводить друг от друга взгляда. Все было под контролем Ланьчжоу, он сделал круговое движение бедрами и после сжал член внутри себя, жадно поглощая реакцию нага. Цэаня водит, когда он чувствует, как Ланьчжоу засасывает его, как горячие стенки прохода сжимают толстый член, выбивая тяжелое дыхание из его мощной груди. Нага усиленно сжимает мягкие бедра, впиваясь в кожу ногтями, и сдерживается, чтобы не начать двигать телом лиса на себе, управляя чужими бедрами в своих руках так, будто Ланьчжоу ничего не весит, и бешено вколачиваться в податливое тело. Но Цэань терпеливо принимает условия игры и позволяет лису контролировать процесс, позволяет управлять собой, и только взгляд его плотоядно осматривает любимое лицо, любуясь выражением вожделения. Нага не выдерживает и взор его скользит ниже, по тонкой шее, на которой блестят капельки пота, затем еще ниже, раскрасневшимся соскам на груди, что словно манили к себе, и вновь ниже, на подтянутый живот, который заметно напрягался при движениях лиса, когда тот медленно насаживался, а затем аккуратно приподнимался, чтобы повторить действие вновь. — Цэань... Их взгляды встречаются снова, когда лис полностью берет член внутрь себя. — ...Муж, ты проиграл, — шепчет Ланьчжоу, поглаживая указательным пальцем метку за ухом Цэаня. На мгновение перед глазами наги потемнело, что руки лишь крепче сжались на бедрах супруга. Что-то не так. Они... Сморгнув расплывшуюся картину перед глазами, он видит перед собой его... Его? Пещера оставалась прежней, как и сам нага, но его лис прижимался пышными формами к его груди. Цэань теперь видел очертания набухших сосков сквозь прозрачную красную ткань халата. Ланьчжоу... Этот негодяй... Цэань шумно выдохнул. — Боюсь оставить своего мужа без потомства. ㅡ Хитрый лисенок, что ты со мной сделал? ㅡ сконфуженный изменениями Цэань уперся взглядом в полную грудь, которая терлась о его разгоряченную кожу при каждом движении, ㅡ И какое к черту... Осекся. Потомство, то есть... Нага опустил взгляд на свои руки, крепко державшие покатые бедра, и осмотрел сочное тело все еще скачущего на его члене Ланьчжоу, имевшему теперь облик обольстительной лисицы. Лисицы. Там у него действительно... Цэань почувствовал, что пенис стал входить мягче, лоно издавало еще более громкие мокрые звуки, заглушаемые лишь ласковым женским голосом, когда лисица тихо постанывала. Ланьчжоу был не менее привлекательным в облике лисы, Цэань хотел одинаково каждое его проявление, несмотря на то, что это было неожиданно. Именно в этот момент он понял, что ему на самом деле все равно, будет это лис или лисица ㅡ он хочет самого Ланьчжоу. ㅡ Ланьчжоу... А, Ланьчжоу? Хочешь понести от меня? ㅡ заискивающе прошипел Цэань, пока руки ведут вверх, оглаживая тонкую талию. Он наклоняется и, отодвигая носом край халата, вонзает зубы в пышную грудь, из-за чего одежда съезжает с нежного плеча, обнажая привлекательный вид на ключицы. Прилив ощущений выбил из лисицы с трудом сдерживаемый стон, что послужил Цэаню ответом. Ее руки были поверх рук супруга, сжимая, направляя, чтобы он двигался вместе с ней, навстречу друг к другу. — Цэань... Цэань!.. До чего же голос был сладок до ушей, ведь стоило Цэаню поднять взгляд на любимое лицо, как замечает улыбку и лукавство в глазах. Ланьчжоу издает тихий смешок, обнимая голову Цэаня и прижимая лицом к своей груди, учащая свои движения бедрами. Цэань льнет, зарывается носом в грудь, вдыхая аромат шелковистой кожи, о которую трется, словно провинившийся зверек. Гортанный рык смешивается со змеиным шипением, когда он ощущает, как трение на пенисе усилилось. Нага подмахивает бедрами, опираясь на свой хвост, а руки лишь крепче обхватывают извивающееся на нем тело, чтобы Цэань мог вдавливать его в себя до самого основания, когда толчки становятся более грубыми и нетерпеливыми. ㅡ Будь ты лисом или лисицей, Ланьчжоу, ты мой, и я хочу тебя одинаково. Не думай, что смог смутить меня. Я буду только счастлив, если ты дашь мне потомство, ㅡ шепчет под откровенные стоны лисицы, словно ему неважно, услышит ли это Ланьчжоу. Рука наги тянется к тонкой шее, когда он выпрямляется, чтобы взглянуть, как пухлые губы приоткрываются в попытках сделать очередной глоток воздуха. — Ланьчжоу. И он вздрагивает, только не понятно из-за чего: из-за тяжелого дыхания Цэаня, что коснулось его уха или из-за руки, что сомкнулась не шее, сжимая, когда движение бедер нага стало сильнее, толкаясь еще глубже. — Что такое, лисенок? Рука смещается, чтобы надавить большим пальцем на нижнюю губу своего супруга, приоткрывая его рот шире. Перед ним вновь появился его Ланьчжоу, его коварный лис, что потерял контроль над собственной иллюзией. Взгляд наги обманчиво смягчается, когда он замечает, как его лис сощурил недовольно глаза. Такой капризный. — Сыграем теперь по моим правилам, м? Большой палец проникает в горячий рот Ланьчжоу, не давая ему ответить. Лис притворно-недовольно мычит, однако, мягкие губы обхватывают палец, начиная вызывающе посасывать его, глядя прямо в глаза наги. На лице Цэаня образуется сложное выражение сосредоточенности, возбуждения и усмешки, не обещающей лису так легко отделаться. Пальцы руки крепче обхватывают шею, постепенно сдавливая ее в ладони. Стоит усилить нажим, и Цэань замечает, как ресницы касаются дуг бровей, когда глаза закатываются наверх, а дыхание затрудняется. Ланьчжоу теряется в ворохе ощущений, переставая осознавать себя среди звука шлепков о покрасневшую кожу и пробивающей тело мелкой дрожи, когда Цэань безудержно ускоряет темп. Лис практически не двигается сам, как было до этого, теперь нага почти деспотично манипулирует его телом, вторгаясь с остервенением, пока Ланьчжоу не просит остановиться. ㅡ Для тебя только одно правило, лисенок ㅡ Цэань одаряет расплывчатый взгляд Ланьчжоу хищной улыбкой, ㅡ Не кончить раньше времени. Рука обхватывает эрегированный член, сжимая пальцы под головкой, а большой палец наги закрывает уретру. Теперь оргазм лиса буквально в его руках, полное чувство контроля над желанным телом опьяняет Цэаня до умопомрачения, что он тянет того вверх за шею, с громким звуком выскальзывая из растраханного прохода. Мышцы Ланьчжоу сокращаются в попытках остановить член Цэаня, удержать его в себе, и он сдавленно скулит, пока его шею все еще крепко удерживают. ㅡ Держи это правило в голове, Ланьчжоу, ㅡ тон его был ласковым и угрожающим одновременно, когда нага отпустил шею. Убрав руку, он лицезрел яркий красный след на белой коже от сей яростной хватки, адамово яблоко Ланьчжоу дергалось, когда тот закашлялся от потока поступившего в глотку воздуха. Все еще удерживая пенис лиса, Цэань зажимает раздвоенный член в руке и направляет головки в раскрасневшуюся дырочку, ощущая, как в паху сладко тянет от вида дрожащих бедер Ланьчжоу, когда члены коснулись мышц. Он аккуратно вошел в Ланьчжоу сразу до основания. Лис мечется на гладком хвосте, ослабевшими руками опираясь о землю по бокам, и про себя молится, чтобы не упал, чтобы не распался от заполняющего каждый миллиметр ощущения на части, хоть и привык в какой-то мере к... Особенностям своего супруга. Ланьчжоу задыхается, когда за талию его тянут поверх на обжигающе горячее тело, заставляя обвить шею наги руками. Цэань медленно возобновляет движения, снизу вверх смотрит на закусывающего от удовольствия алые губы Ланьчжоу, когда пенисы настойчиво трутся об уязвимую точку. Дыхание лиса касается его кожи, он трется носом о шею, а пальцы рук давят на лопатки наги. Ланьчжоу ощущает себя заполненным до предела, движения в нем не прекращаются. — Тогда мне нужно... — он царапает кожу зубами, — чтобы ты кончил раньше времени. ㅡ Ты как никто знаешь, как долго я могу держаться, ㅡ шепчет, задевая дыханием горячее ухо, кончик которого периодически мягко покусывает, ㅡ Хотя я мог бы кончить от одного только вида того, как ты раздвигаешь ноги передо мной. Ланьчжоу, ты такой развратный. Звонкий шлепок гулким эхом отскочил от стен пещеры, за которым последовал развязный стон лиса. Ланьчжоу словно просил еще, выпячивая задницу, пока с трудом насаживался на нагу, но Цэань только вошел во вкус, начав дразнить лиса. ㅡ В чем дело? Тебе неудобно? ㅡ Цэань... ㅡ тяжело выдохнул Ланьчжоу. ㅡ Говори, чего ты хочешь, ㅡ приказной тон подкрепился усилившейся на члене лиса хваткой. Нага не собирался уступать. ㅡ Еще... ㅡ Что «еще»? Ланьчжоу очень не хотел проигрывать, он прибегнул к своей привычной хитрости, начав ластиться, вылизывать тонкие губы Цэаня, гладить его волосы, переходя ладонями на сильную грудь. Острые коготочки оставляют маленькие царапины на коже, когда Ланьчжоу тихо постанывает в рот наги посреди поцелуя, повторяя раз за разом «еще». Цэань чувствует, как покалывает ладони от желания выполнить мольбу супруга, постепенно груз желания нанизывается на его терпение, словно на тонкую нить, грозясь в любой момент его переполнить, прорывая на грубые и размашистые движения. Но Цэань терпит. ㅡ Если ты не скажешь мне, то я не пойму, лисенок, ㅡ утробно шипит, водя влажными губами по мягкой щеке. ㅡ Черт возьми... Шлепни меня еще раз, Цэань, иди к... ㅡ не успев проронить проклятье, Ланьчжоу ощутил острую, но невероятно приятную боль на ягодице. ㅡ Так? Так тебе нравится, а, Ланьчжоу? Шлепки отдаются эхом, когда каждый раз после удара руки Цэань делает резкий толчок до основания. Медленно, до тех пор, пока четкие движения руки не стали действовать в унисон с движениями бедер. Ланьчжоу принялся ускорять темп, со сластолюбивыми стонами подпрыгивая на двух членах, пока из глаз беспрестанно текли слезы. Цэань сжимает в ладони его возбуждение, натирает головку, не отводя взгляда от теряющегося в удовольствии Ланьчжоу. Имея завидную гибкость, лис извивается не хуже змея, вертит бедрами, изгибается на нем, выглядя, как произведение искусства. ㅡ Цэань... Давай вместе, Цэань, ㅡ ладони Ланьчжоу обхватили заалевшее лицо наги, с благоговейным трепетом наблюдающим за супругом, ㅡ Смотри на меня, когда будешь кончать. Последние слова супруга эхом отдаются в голове Цэаня, который смотрел на него так, будто мог обнажить душу белого лиса. — Да, Ланьчжоу, — рука, что не была на члене, перемещается на талию супруга, обнимая и наклоняя его назад, — Мы сделаем это вместе. Ланьчжоу был красив в его руках, таких красивых существ он никогда не встречал и уверен, не встретит больше. Он единственный для него, рожден, чтобы плакать от удовольствия из-за наги. Цэань отчего-то хотел, чтобы Ланьчжоу плакал так сильно, что... Лис обнимал лишь крепче его вокруг шеи, в предвкушении, когда они дойдут до оргазма вместе. Их губы были друг напротив друга. Так близко. — Цэань... Цэань... — Ланьчжоу... Мой Ланьчжоу... Лис не хотел закрывать свои глаза, но он не мог остановить эту бурю, Ланьчжоу запрокинул голову назад, срывая голос из-за громкого стона. Руку наги вмиг обдала густая жидкость, вместе с тем Ланьчжоу ощутил, как тепло резко распостранилось по нутру от того, что его супруг кончил вместе с ним. — Ланьчжоу... Почему ты не видишь, как я смотрю на тебя? — Цэань губами касается его шеи, поднимая после голову выше и оставляя мягкие поцелуи на коже. ㅡ Мне слишком хорошо с тобой, ㅡ лис обхватывает голову наги и прижимает того щекой к своей груди.***
В эту ночь время будто тянулось медленнее, возможно, потому что впечатлений после церемонии было слишком много, темы для разговоров не кончались, а чувства были обострены до предела. Ланьчжоу разомлел, пока они безмятежно беседовали на разные темы, он принимал разные позы, будучи все еще на хвосте Цэаня, словно это был его маленький аттракцион. Сейчас лис лежал на животе поверх длинного хвоста, раскинув руки и ноги в стороны, являя суженому прекрасный вид на аппетитную задницу, над которой медленно покачивался белый пушистый хвост. ㅡ И что было потом? ㅡ спросил Цэань, с упоением разглядывая открывающийся вид. ㅡ Потом я сбежал оттуда, и прихватил с собой очень красивую одежду, правда, потом ее унесло течением, когда я купался в реке, ㅡ хихикнул лис, размахивая ногами. Цэань находился в каком-то необычном состоянии, слушая игривую болтовню Ланьчжоу, когда он то и дело ерзал на теле наги, выдавая тихие смешки на реакции Цэаня. ㅡ Тебя не утомили мои рассказы? ㅡ нога лиса уперлась в плечо, после чего стопа прижалась к щеке наги. ㅡ Я готов слушать тебя вечно, ㅡ Цэань ласково огладил ногу, а затем внезапно схватил Ланьчжоу за лодыжки и одним движением притянул ближе к себе, что лис прижимался полутвердым членом к животу Цэаня, ㅡ Коварный лис, когда ты расслабишь свой прекрасный зад? Ланьчжоу будто намеренно лег в такую позу, демонстрируя, что все еще отказывается выпускать из себя остатки страсти от соития. Теперь, когда его проход был почти перед самым лицом Цэаня, который уже давно все заметил, он чувствовал, как жар снова распаляет его тело. Вдобавок нага принялся массировать тонкие лодыжки, нагло натирая свежую метку змеи, оставленную Цэанем, что лиса начала пробивать мелкая дрожь. ㅡ Это твоя вина, что из меня до сих пор вытекает, ㅡ тихо промурлыкал Ланьчжоу, рисуя пальцем узор на чешуе, ㅡ Ты кончил так много, Цэань. Сказав это, розовое колечко меж его ягодиц мгновенно расслабилось, и из него вытекла еще теплая, вязкая и белесая жидкость, стекая по натренированному торсу наги. ㅡ Нравится зрелище, муж? ㅡ Ланьчжоу слегка приподнялся и прокатился округлыми формами по испачканному животу. ㅡ Будешь делать вид, что не замечаешь, как я теряю от тебя голову? Цэань весь подбирается, пожирающий притягательное тело взгляд скользит по спине вверх, сталкиваясь с кокетливым лисьим взором Ланьчжоу, который смотрит на него через плечо. Пальцы рук наги скользят по ногам лиса и впиваются в стройные бедра, прижимая к себе вплотную его промежность. Нага не может насладиться этим лисом, когда тот нарочно прижимается ягодицами к его лицу ближе, задрав хвост. Ему до беспамятства нравится игривость супруга, который двигает бедрами, пока губы Цэаня не касаются входа, собирая собственные выделения языком. — Это все твое, — говорит Ланьчжоу, когда руки супруга сжимают его ягодицы, чтобы развести их в стороны, — Все твое. Лис выглядел расслабленным, но возбужденным, с широко расставленными ногами. Цэань старательно вылизывает проход, пробираясь языком внутрь и ощущая, как нагнувшись, Ланьчжоу обдает горячим дыханием вновь возбудившиеся члены. ㅡ Ланьчжоу, ты не... ㅡ На этот раз ты продержишься меньше меня, ㅡ перебил его лис и лизнул головку пениса. Ланьчжоу по очереди проходится языком по каждой головке, размазывает смешанный со своей слюной предэякулят, обволакивая плоть теплом своего рта. Жадные причмокивания на членах Цэаня заставляют его тихо промычать, порывы дать волю голосу подавляются желанием слышать своего супруга. Наге кажется, что без звуков голоса лиса он больше не представляет себе удовольствие, и отчасти это так. Ланьчжоу изящно выгибает спину, подставляя зад, пока его голова активно движется, стараясь довести нагу до полного удовлетворения. Он увлеченно водит языком по длине стволов, уже обеими руками обхватив каждый. Невыносимо. Цэань не мог видеть, как супруг сжимает губами его член, медленно поднимая голову, что на головке остается слюна, которую он после слизывает вместе с предэкулятом. Стоило попытаться поддаться желанию увидеть эту картину, как лис снова жмется к его лицу ложбинкой меж ягодиц. Цэань ощущает, что его накрывает, и его клыки вонзаются в мягкую кожу, когда рука сжимает мягкий зад лишь крепче. Нага теряет контроль вместе с возлюбленным, ощущая, как кровь приливает вниз, стоило почувствовать, что... Ланьчжоу попытался взять оба члена в рот. ㅡ Ланьчжоу, это слишком... Не нужно, ㅡ выстонал Цэань, потягивая на себя жадного лиса за бедра. Ланьчжоу только недовольно промычал, что означало, что он не остановится и Цэаню лучше убрать руки, если он не хочет боли. Лис широко раскрыл рот, впуская какую-то часть обеих головок внутрь, и прошелся между ними языком. Дальше они пройти не могли, места было так мало, что лис не мог пошевелить ни губами, ни щеками, из-за чего слюна обильно стекала по стволам. Цэань подавляет желание толкнуться, его водит лишь от одной мысли, что лис хочет его настолько, что готов взять оба органа в свой маленький рот, вылизывает их, словно заведенный, отдавая всего себя в процесс. Ощущая, как по нему стекает вязкая слюна, Цэань принимается активно орудовать змеиным языком внутри лиса, натирая чувствительную выпуклость. Ланьчжоу не выдерживает и пенисы ускользают изо рта, после чего он начинает хаотично слизывать с них еще сильнее сочащуюся жидкость, что значило, что нага уже на пределе. ㅡ Кончай, Цэань. Кончи для меня, ㅡ возбужденно шепчет Ланьчжоу, пока его руки активно надрачивают оба члена. Лис повторял это снова и снова между тем, как продолжал касаться органов своими губами и руками, надавливая кончиком языком на уретру одного из них. Цэань ощущал, как ладони его супруга плотно сжимают стволы членов, когда он кончил. Ему хотелось привести к этому и Ланьчжоу, но он не ожидал, что тот шлепнет его по руке. Руки наги снова находят место на бедрах лиса, который решил сесть ему на грудь лицом к нему. Это была ошибка, поднять взгляд на лицо своего супруга... Оно было испачкано в сперме наги. Ланьчжоу смотрел на него сверху вниз; самый настоящий дикий зверь, который был удовлетворен своей добычей. ㅡ Черт, Ланьчжоу... ㅡ находясь под впечатлением, Цэань задержал дыхание, глядя на довольное лицо лиса. Ладони обхватили испачканное лицо и нага принялся вылизывать его дочиста под тихое хихиканье Ланьчжоу. ㅡ Иди ко мне, ㅡ сползая по стене, Цэань выглядел необычайно притягивающим, со взглядом, заволоченным удовлетворением, но как всегда, обещающим сделать все ради своей пары. Ланьчжоу не требовалось уточнять или переспрашивать, он молча придвинулся, закусывая губу, пока его притягивали крепкой хваткой за ягодицы. Член Ланьчжоу был прямо перед лицом Цэаня. Он не мог описать его иначе, как... Красивый. Средней длины и в меру толстый, он казался очень аккуратным. Влажная, розоватая кожа головки слегка выгнутого вверх пениса действительно притягивала Цэаня, вызывая в нем желание прикоснуться, попробовать его, хоть он уже хорошо знал этот вкус. Член слегка подергивался от предвкушения Ланьчжоу, который с долей снисходительности смотрел на немой восторг в глазах возлюбленного, любившего каждую часть его тела. Лис опустился и впутал тонкие пальцы в волнистые волосы Цэаня, играясь с его локонами, пока нага медленно погрузил набухший член Ланьчжоу в рот. Протяжный, тихий стон сорвался с обкусанных губ на придыхании, когда пальцы сжали мягкие волосы. Цэань сосет с пылким рвением, чувствительный язык нащупывает выступающие жилки, обхватывая орган по всей длине, что заставляет лиса согнуться, прижимаясь грудью к макушке наги. Он моментально находит нужный сейчас Ланьчжоу темп, с силой всасывает кожу, пока слабеющие руки толкают его голову навстречу. Их по новой накрывает волной страсти, сплетенных в тугой клубок и окутанных вожделением, в который раз за уже подходящую к концу ночь. Цэань сосет громко, смачно причмокивая губами, пока даведенный до предела Ланьчжоу с криком не изливается в его глотку, в исступлении прижимая нагу к своему телу.***
В этом большом мире больше не отыскать белых лисов, мех которых имеет столь высокую сцену, что можно было бы не беспокоиться о деньгах до самой старости. Ведь последний представитель этого вида находился под охраной самого опасного существа — наги. — Сколько времени понадобится, чтобы здесь появилась новая деревня? Запах стоял неприятный из-за гари, но Ланьчжоу хотел подойти ближе к источнику, между тем взгляд Цэаня был направлен на его босые ноги, выражая недовольство, что белоснежная кожа будет испачкана людской грязью. ㅡ Здешняя земля сейчас непригодна для возделывания, точно потребуется много времени, прежде чем ее заселят новые люди, ㅡ Цэань оглянулся вокруг. Взгляд его обошел сгоревшие дотла дома, обваливающиеся хлипкие постройки и выжженную землю, которая больше не может дать плодов и прокормить то небольшое племя, что здесь обитало. Повсюду были видны остатки жизни ныне угасшей, и следы деятельности, некогда помогавшей людям выживать. Цэань слегка сморщил нос, осматривая окружающий его хаос, его не интересовало, что здесь произошло, для чего все эти вещи, куда подевались люди и вернутся ли они еще. Он желал, чтобы не вернулись. Деревушка находилась совсем недалеко от леса, и ему бы не хотелось, чтобы к его дому даже близко подбирались эти алчные и жестокие создания. Он окинул тоскливым взглядом спину Ланьчжоу, вспоминая, что пришлось пережить лису многие годы назад, каково было их знакомство, и это вновь подняло в нем волну негодования. Он никогда не поймет, почему Ланьчжоу продолжает испытывать к людям интерес, но все, что он может сделать ㅡ принять это, следовать за ним и защищать до последнего вдоха. Никто не смеет причинять вред его супругу. Никто не смеет его расстраивать. Поселение было небольшим, тому у лиса было время осмотреть поврежденные земли. Лис считал, что чем ближе они подходят к границе, тем больше несчастья на себе несут, ㅡ ведь это напомнило ему одно из происшествий из прошлого. Люди остаются такими же любопытными, но в отличие от лесных существ, они очень алчные. Как сильно успел пострадать лес из-за рук человека? ㅡ Ланьчжоу. Нага был чем-то насторожен, тому лис подходит к нему ближе, давая пальцам их рук соприкоснуться, безмолвно спрашивая о причине тревоги. Человек? Ланьчжоу не ощущает запаха человека, но доверяет Цэаню. За десятилетие совместной жизни между ними не было разногласий; полное доверие, ведь они вверили друг другу свои жизни. Но кому нужно было остаться здесь? Цэань ощущает слабый запах совсем рядом, поэтому они решили убедиться в догадке, несмотря на опасения. Первое, что они увидели, так это безздыханое тело собаки, которая... Цэань не хотел отпускать руку лиса, не хотел, чтобы супруг это делал. Однако Ланьчжоу все равно кинулся проверять. Все, что мог нага ㅡ следить за каждым движением лиса, как и за любыми колебаниями вокруг, и закрывать его своим телом. — Это ребенок... Это человеческий ребенок, Цэань. Большая, явно старая собака, которая почему-то была оставлена здесь, защищала собой маленького человека. Ланьчжоу испытывал разные эмоции, когда смотрел на собаку, что пострадала из-за огня. Разве при таком тяжелом воздухе может такое существо выжить? Как и ребенок, что не должен был выжить тоже, но он все еще дышал. Все еще боролся за жизнь. Цэаню раньше не доводилось видеть своего супруга таким. Красное одеяние перепачкано от того, что тот опирался коленями об землю, чтобы осторожно взять в руки обнаженного грязного ребенка. — Такой маленький... Из-за этого нага ощущал большее опасение, так как детей не оставляют одних, за ним точно должны вернуться. Цэань обязан защищать своего супруга и их дом — лес. Лицо наги приобрело озабоченный вид, он озирался по сторонам, пытаясь выглядеть что-то или почувствовать кого-то, но вокруг было ни души. ㅡ Ланьчжоу, оставь его. Его участь предрешена. Что ты собрался с ним делать? ㅡ Что? Ты серьезно? ㅡ Ланьчжоу вцепился в почти бездыханное тельце, прижимая его к своему телу, будто кто-то собирался его отнять, ㅡ Мы должны спасти его. ㅡ Он человек, ㅡ отрезал нага, будто этого аргумента ему достаточно. ㅡ Цэань, я знаю твое отношение к людям, они принесли нам немало бед, но мы не можем... ㅡ Ланьчжоу осекся, когда почувствовал шевеление на своих руках, после чего немедленно прокусил палец и положил его в рот человека. Ребенок какое-то время не шевелился. С плотно закрытыми глазами, он напоминал застывшего мертвеца. Но рефлексы работают вперед мышления, и столько ребенку понять, что его языка коснулось что-то теплое, как он принялся посасывать кровь лиса. ㅡ Ты должен признать, что если он выжил, значит, он этой жизни достоин. Бросив его здесь, мы все равно, что совершим убийство. Я знаю, что ты не такой. Цэань понял, что решение и так уже принято с первых слов Ланьчжоу, и им самим в том числе. Он действительно не сможет оставить это беззащитное существо здесь умирать. Худенькая ручка потянулась вверх, хватаясь за красную серьгу Ланьчжоу, некогда подаренную нагой. Это было единственным привлекающим внимание предметом в его поле зрения, и он хватался за него, как за спасительную соломинку. Сердце Цэаня сжалось.***
Необъяснимое желание оберегать этого маленького человека ㅡ это то, что испытывал Ланьчжоу. Они не были одной крови, дитя не имело его запах или его супруга, но лис не хотел его отпускать. Ребенок был вымыт и завернут в белую ткань, что прежде являлась одеждой лиса. ㅡ Я не видел их такими маленькими, ㅡ признается Ланьчжоу, когда Цэань разделяет с ним этот момент. Нага всегда держался подальше от людей, поэтому не мог принять того, что с ними теперь есть один из них. Между ними теперь стоит человек. Он смотрел на спящего супруга, что скрутился вокруг ребенка и закрыл его своим белым хвостом, вместо того, чтобы прижаться к наге, как раньше. Неприятный осадок становился больше, нага желал забрать своего партнера в свои объятия. Каким бы человек ни был маленьким, он нес опасность для них, возможно, для всех существ. Цэань не мог сомкнуть глаз, с опасениями смотря на ребенка, который регулярно беспокоил сон лиса. Это произошло и на следующую ночь, как вдруг... ㅡ Цэань, хочешь поддержать его? Этот вопрос ставит нагу в замешательство. Цэань испытывает смешанные чувства, когда руки чувствуют тепло маленького тела. Ланьчжоу учит, как правильно держать его, чтобы не уронить, и подмечает, как хорошо нага смотрится с ребенком в руках. Как ни странно, в руках наги дитя тут же успокоилось и любопытные глазки стали с увлечением рассматривать чужое лицо. Человек. Мир Цэаня переворачивается, когда он понимает, что держит на руках маленького человека. Разве мог он подумать, что когда-то с ним такое произойдет? Когда он предлагал Ланьчжоу вернуть дитя обратно, ему пришлось переждать, пока невыносимо долгая обида лиса прошла. Он так и не понял, почему у лиса была такая реакция, но теперь, держа этого ребенка на своих руках, он подумал, что, должно быть, Ланьчжоу просто слишком быстро привязался к нему. Лиса захлестывает нежность от вида пораженного Цэаня, он касается носом его виска, чтобы после прижаться лбом ко лбу. Лис любит своего единственного партнера и ребенок не изменит этого.***
Предложение Цэаня найти ребенку новый дом среди людей Ланьчжоу считал отчасти верным решением, чтобы оставить дитя там, где ему место, но не мог. Он действительно привязался к нему. Они не знали, как правильно заботиться о ребенке, но оба искренне старались. Порой плач вводил в смятение лиса, который лизал маленькое лицо, чтобы собрать слезы и успокоить. Ланьчжоу кормил его соком ягод, поил водой, как и делился своей кровью, благодаря которой маленький человек засыпал в его руках. Цэань же пробовал делать каши из трав. Но все же ребенок рос медленно, в отличие от потомства лиса или наги. Люди действительно необычны.***
Это был один из солнечных дней, лис играл с дитем и подбросил ребенка в воздух, чтобы после поймать. Смех маленького человека радовал Ланьчжоу, который как только можно хотел баловать его. Нага был рядом, он наблюдал за своим супругом, который лежал на его хвосте и держал ребенка на вытянутых руках. Улыбку Ланьчжоу ничто не может заменить ㅡ это было то, о чем думал Цэань. В отличие от Ланьчжоу, его супругу потребовалось много времени, чтобы принять маленького человека, помогать ему вставать на ноги, держать маленькие ручки, чтобы тот не потерял равновесие. Это было непривычно, но Цэань больше не ощущал это неправильным. Тогда лис с нежностью смотрел на него, на своего супруга, как делал это всегда.***
Годы неумолимо летят, оставаясь лишь мигом в жизни лесных существ. Молодая девушка сидит на крепкой ветви массивного дерева, служившего ей домом. Прохладный весенний ветер развевает ее темные волосы, обдувая миловидное лицо, а босые ноги беззаботно покачиваются, пока она наблюдает за двумя фигурами на небольшой цветочной полянке, которые умиротворенно нежатся на солнце. Эти две фигуры вдохнули в нее жизнь, заменили ей мать и отца, стали ей друзьями, наставниками, ангелами-хранителями. Она чувствовала невыразимую любовь, когда смотрела, как большой змей, на вид опасный и мрачный, имеющий поистине длинный, но завораживающий мерцанием хвост, любовно заплетал в косу длинные, шелковистые волосы роскошного на вид лиса, что вызывало смешок у девицы. Змей выглядит угрожающе, но никогда не отказывается заплести волосы ему или девушке, а движения пальцев всегда были очень аккуратными, словно это для него ㅡ важный обряд. Лис всегда говорит, что находит это очаровательным, на что змей обычно только молча улыбается. Неугомонное, но самое заботливое в ее жизни существо, машет своим белым пушистым хвостом, слабо ударяя змея, после чего заливается заразительным хохотом, и девушка может поклясться, что в глазах змея можно увидеть сейчас океан нежности. Такой, который видит только лис, окунается в него день за днем, и не насыщается. Перед ее глазами всегда была беззаветная любовь, с ранних лет вдыхающая жизнь в столь юную, но раненую душу, исцеляя ее и даря надежду. Сильные руки обнимают лиса со спины и прижимают к груди так крепко, что чувства этих двух разных существ подобны неувядающим розовым цветкам с дерева, под которыми они когда-то произнесли клятву. То дерево во все сезоны поражает лесных существ своей красотой уже тысячи лет.