В одном чёрном-чёрном лесу...

— Чёрной-чёрной ночью в одном чёрном-чёрном лесу на чёрных-чёрных углях жарилась чёрная-чёрная… сосиска! — Что ты несёшь? — фыркнула девчонка, переместив взгляд с огня на улыбающееся лицо подруги. — А не понятно? — отозвалась выдумщица, с видимым удовольствием поедая сосиску, закоптившуюся почти до черноты. — Придаю всем известной страшилке новый смысл. Более реалистичный. И вкусный. — М-да, и снова у тебя одна еда на уме. — А как иначе? Мы ж весь день только и делаем, что жрём! — Ну, здесь не поспоришь… Смеркалось. Где-то далеко, на затянутом облаками небе, едва виднелась тонкая полоска заката, а две девочки сидели в лесу возле костра и, казалось, даже не думали уходить. С наступлением темноты лес совершенно преобразился: стал более угрюмым, таинственным и даже самую малость пугающим. И только яркое пламя костра, словно по волшебству, частично разгоняло скопившийся вокруг мрак. Решение пожарить сосиски на природе пришло спонтанно, когда подруги вдруг вспомнили, что давно не были на своём излюбленном месте. Даже слишком давно. Меж тем лето уже закончилось, и в свои законные права вступил первый осенний месяц со всей его бесконечной беготнёй, проблемами и заморочками. — Напомни, когда мы здесь были в последний раз? — спросила одна из девочек, неторопливо подбрасывая ветки в рыжее пламя. Которое, к слову, удалось зажечь без единой спички. Вернее, оно загорелось само, но ведь куда интереснее представлять, что тут не обошлось без магии огня! — Мне бы кто напомнил, — хмыкнула выдумщица, легонько потеребив пальцами наскоро сделанную «шишку» на голове подруги. — Вроде как… зимой? Или даже прошлой осенью? — Капец, — протянула та и вздохнула, поправив растереблённую причёску. — Поздновато мы опомнились. — И не говори. Эх, как же завтра в школу не хочется! — Не тебе одной… На землю снова опустилась тишина. Не та неловкая, которую хочется скорее нарушить, а мягкая и уютная. Слышно было лишь перешёптывание сосен на ветру и негромкое потрескивание горящей древесной коры. Наверное, при желании в небе, кроме скромного полумесяца, можно было увидеть и стайку первых звёзд. Но это только где-то в другом месте, подальше от серых кучевых облаков. — Говорят, что детская дружба с годами проходит, да? — внезапно проговорила выдумщица, устремив взгляд в тёмное небо. — У взрослых появляются другие знакомые, заводятся новые компании… — Ну, не всегда, — откликнулась вторая девчонка и посмотрела на подругу. — С чего это ты вдруг? — Да так. Просто не хочу прекращать с тобой дружить. — Я тоже… А мы и не перестанем. Уже забыла, сколько у нас планов на будущее? И каких! Девочки хитро переглянулись и тут же залились звонким хохотом, представляя свою немного сумасшедшую взрослую жизнь. — Ох, надеюсь, в психушку нас не упекут! — И не говори. Ну, я ведь до сих пор на свободе, хотя учителя столько раз грозились! — Не удивительно. С тобой даже психушка не хочет связываться! — Да, я такая! — самодовольно ухмыльнулась выдумщица и перевела тему. — Кстати говоря, мне кажется, или пришло время для песен у костра? Время на часах уже неумолимо приближалось к восьми. Мрак окутывал лес тёмным покрывалом, и без фонарика человек не смог бы чётко увидеть ничего дальше вытянутой руки. И величавые сосны, и карлики-кусты казались невиданными чудовищами, скрывающимися во мгле. Дневные птицы смолкли, готовясь передать свою вахту ночным. И в этой сонной тишине, сопровождаясь аккомпанементом потрескивающих в костре веток, разносилось громкое, мелодичное пение: — Пусть горят огнём надо мной облака, И осколки звёзд падают в снег. Пусть реальности не коснётся рука, И останусь я навсегда в этом сне… И не важно, что происходило в городе. В этом лесу время, казалось, застыло, позволив подругам по полной насладиться вечером уходящего воскресенья…