Предложение, от которого нельзя отказаться

Погода была прекрасная, день был прекрасным, цветы на подоконнике были прекрасными, Итто был вообще самым восхитительным на свете. И даже Сара напротив была прекрасной и почти не страшной. Ну или, если говорить откровенно, совсем не страшной, наоборот, очень красивой. Сара вообще всегда и во всём была великолепна. Просто сейчас Итто немного нервничал. Самую малость, но всё же. И если раньше он думал, что в этом мире нет ничего, что может его по-настоящему напрячь и уж тем более напугать, то сейчас осознавал жестокую реальность. И это была не та ситуация, где можно отшутиться, удрать, размахнуться дубиной и от души намять чужие бока или просто натравить на недоброжелателей Куки. Сейчас надо было не облажаться. И как это сделать, Итто понятия не имел. Сара молча ждала, сверля его взглядом, и не сказать, что это было так уж приятно. Обычно встречи с ней вызывали радость, предвкушение, азарт, дикое желание победить, завалить её и получить наконец-то от этой невыносимой тенгу признание. Хотелось её подразнить, окликнуть и сказать что-нибудь, оказаться рядом, прикоснуться, почувствовать её тепло. Но сегодня всё было иначе. Сара продолжала пристально на него смотреть, и как-то это совершенно не помогало. В тот злополучный вечер, пять дней назад, когда уже давно стемнело, а в крови плескалось слишком много алкоголя, они с Сарой случайно встретились там, где точно не могли встретиться. Итто из-за глупого стечения обстоятельств гулял без банды, а вот что Кудзё, с её-то доходом и статусом, забыла в дешёвой забегаловке — было непонятно. Слово за слово дискуссия переросла в настоящую перепалку, а та — в банальное «давай выйдем!» и не менее банальную рукопашную. А потом и трава оказалась недостаточно зелёная, и дорожки кривые, и земля недостаточно ровная, держит-то не очень хорошо, и вот они уже кубарем летят вниз, чтобы как в том самом популярном романе, который они всей бандой читали, случилось нечто ужасное и прекрасное одновременно! То самое! Итто на Саре. Прижимается к ней всем телом, чувствует упругую грудь, и как Сара почему-то крепко сжимает его бедрами. Член встал моментально. И почему-то Сара не прописала Итто промеж глаз, а наоборот, зарделась, как кровоцвет, ногу неудачно сдвинула, потёрлась. В то, что это пряжка ремня, она не только не поверила, она вообще объяснения слушать не стала! Схватила за рога да как давай целовать! Итто последний раз целовался года два назад с Тепеем на празднике, когда уже все были настолько пьяны и веселы, что в принципе было всё равно с кем. Хоть с оникабуто, хоть с кицуне, но лучше, конечно, с оникабуто. И хоть воспоминаний об этом опыте у Итто не сохранилось, Тепей всё помнил и был доволен, отчего Итто заключил, что он самый настоящий профессионал и вообще мастерство не пропьёшь, и потом ещё неделю ходил счастливый и светился, как свежеотчеканенная мора на солнце. Тенгу Кудзё оказалась женщиной очень страстной. Целовалась жёстко, напористо, обслюнявила его всего, пока пыталась пропихнуть язык ему в рот — Итто не сразу сообразил, что рот-то надо открыть. Они потом так и катались по земле, потираясь языками, стукаясь зубами и сминая носы, пока дышать не стало совсем сложно. Оседлав его и нависнув сверху, Сара схватила его за нагрудные ремни и угрожающе спросила, спал ли он хоть с кем-нибудь и сколько раз. Ночь, звёзды, луна, раскрасневшаяся, запыхавшаяся Сара; её глаза блестели, а невероятно шикарная задница давила на пах. Мозг отключился, и Итто сказал, как есть. Нет, ни с кем и ни разу. Только целовался. В любой бы другой ситуации он бы соврал. Ну, не то чтобы соврал — врать нехорошо, — скорее, уклончиво ответил бы так, что собеседнику оставалось бы только гадать и додумывать, и додумалось бы ого-го сколько! Но сегодня что-то не заладилось. Да и кто бы на его месте мог соврать? Сара помолчала, задумчиво пожевала губу, а потом, словно набравшись решимости, начала говорить. Рассказала, что тоже ни с кем и никогда, что хочет попробовать, как это, и что с Итто в целом можно, если, конечно, он не будет вести себя как идиот, а заодно сразу предупредила, что прикопает его под ближайшим кустом, если он засмеётся или хоть кому-нибудь скажет хоть слово. Кому-либо рассказывать и уж тем более смеяться Итто не стал. Всё-таки как-никак он не был плохим они и уважал и эту женщину, и то, что она доверила ему секрет. И дело даже не в том, что кулаки у Сары действительно были тяжёлые, а крушить стены она могла не хуже него самого. Итто даже её ещё сильнее зауважал. Вдобавок с каждой секундой становилось всё сложнее думать — Сара всё так же сидела на нём и нетерпеливо ёрзала по члену. Так что он просто активно закивал головой и попросил слезть, а то больненько, и есть вероятность, что если она продолжит так ёрзать, то член просто порвёт штаны в надежде оказаться в ней. Сара, словно не замечавшая до этого ничего, тут же покраснела от кончиков ушей до самой шеи, став ещё более очаровательной, чем обычно, а потом подскочила и, невнятно пробурчав что-то себе под нос, быстро умчалась. И хоть штаны дико давили, Итто, раскинув руки, продолжил лежать на земле и любоваться звёздами, раз за разом прокручивая в голове каждое выражение лица Сары, каждое её слово. Вспоминал её мощные бёдра, налитую, тяжёлую грудь, жар тела и то, какое оно было одновременно невероятно мягкое и упругое. Ощущение, что он перебрал и ему приснился самый странный и дурацкий сон в мире, не покидало Итто весь следующий день. Ну вот, он точно перестарался с саке, раз решил, что Кудзё, вечно задирающая нос, захочет с ним откровенничать и предложит сделать то самое. То! Самое! С Кудзё Сарой! С самой Кудзё! С другой стороны, у него было с собой не так уж много моры, чтобы упиться до синих тануки и придумать подобное. У него, конечно, и язык хорошо подвешен, и фантазия что надо, но не настолько же. А потом к нему явилась Сара и лично вручила огромный свиток, сообщив, что если он не передумал и не струсил, то в нём прописано всё до мельчайших подробностей, и Итто остаётся только следовать инструкции. Итто не только трусом никогда не был, но и перед неизвестным никогда не пасовал, поэтому тут же выхватил свиток и заверил, что всё будет на высшем уровне. Сара на него нашипела и, попросив не орать и прочесть написанное, когда точно никого рядом не будет, удалилась. В письме было обозначено время и место, куда Итто должен прийти, и перечень того, что стоит сделать перед «тем самым». Расписано, что можно, а что нельзя, что нравится Саре, а что нет, и указано, что она готова сделать и к чему не готова в их первый раз. Если честно, то как-то не так Итто представлял их первый раз — уж больно замудрённо выходило. В романах да по рассказам товарищей, партнёры, охваченные страстью, просто берут и трахаются, а тут какие-то инструкции подсунули. Эх. Но с этой тенгу никогда просто не бывает, да и вообще просто — это для слабаков. А Итто не слабак, Итто — всё может! Идеально ровная, как из учебника по каллиграфии, фраза «наш первый раз» грела душу. Соблюдать условия соглашения оказалось не то чтобы трудно, Аратаки «Настоящему мужику» Итто всё нипочём, так что он, скрипя зубами, терпел и молчал, хотя его дико распирало от желания хотя бы с кем-нибудь поговорить. Настолько, что пришлось прятаться от банды и шептать на ухо своему оникабуто, что они будут делать с Сарой. Оникабуто — ребята нормальные, да и про них не было ни единого слова в договоре, так что Итто не считал, что делает что-то неправильно. Всё, наоборот, было очень логично. Поэтому, когда настал тот самый день, Итто с первыми лучами солнца подскочил раньше всех и долго плескался в горячих источниках, а потом ещё дольше ухаживал за волосами — те стали настолько шелковистыми и блестящими, что ни одна тенгу на просторе Тейвата не устояла бы. Пока дружбаны ещё спали, Итто принарядился во всё чистое и даже для такого важного дела надел свои лучшие трусы без заплаток и с гео слаймами. Если уж покорять вершины и открывать драгоценные сундуки, то только в таких трусах! Прихватив коробку со свежими ёкан, накануне купленную для такого повода, и оставив короткую записку, чтобы не волновались, Итто направился в имение Кудзё. Он раньше лишь проходил мимо, рассматривая верхушки крыш, едва видимые из-за густых деревьев, поэтому ему было интересно, как живёт Сара. Хотя он мог поспорить даже на тарелку бобов, что намного скучнее, чем они. Он вот её звал к себе в банду, а она всё нос воротила, от счастья настоящего отказывалась. Шальная женщина. На подходе к поместью его встретила неприметная старушка и, окинув долгим, настолько ледяным, что даже летнее солнце не спасало, взглядом, велела молча идти за ней. С неожиданной прытью она протащила Итто к чёрному входу, а потом заставила долго петлять по коридорам. Поболтать не удалось, как Итто ни пытался: старушка оказалась неразговорчивой, зато пялилась грозно и шикала так, что он проникся — даже у Куки не получалось настолько устрашающе. Проводив Итто до самой двери и не дав потрогать какую-то жутко вычурную вазу, женщина окинула его напоследок крайне суровым взглядом и удалилась. Наверное, своему коронному взгляду из-под бровей Сара научилась именно у неё. Это было первое, что спросил Итто у Сары, как только её увидел. Даже попытался повторить этот суровый взгляд. Второе, что он сделал — понял, что на Саре не привычная форма, а тёмно-фиолетовое кимоно. Так заманчиво обнажающее ложбинку между грудей и подчёркивающее идеальную фигуру и длинные ноги. И всё это прям для него и для их первого раза! Это было настолько неожиданно, что у Итто из рук чуть не выпали сладости. Сара шутки про коронный взгляд не оценила и со свойственной только ей серьёзностью рассказала про свою служанку, которая уже давно стала ей роднее всей приёмной семьи. Получилось как-то неловко, и Итто, почесав затылок и рассмеявшись, просто вручил ей коробку. Не то чтобы у него был большой опыт и он знал, как правильно дарить женщинам подарки и что вообще дарят в таких случаях, — оставалось просто надеяться, что будет хотя бы если не хорошо, то нормально. Нет, он, конечно, дарил бабушке всякое, и они даже всей бандой делали подарки для Куки, но это другое! Чтобы скрыть неловкость и не пялиться на Сару, Итто стал рассматривать комнату. Всё было настолько дорого и богато, насколько лишено жизни. Идеально составленные икебаны — других в этом поместье и быть не могло; резная мебель из редких пород дерева; полотна на стенах явно ручной работы, какие на базаре не найдёшь; курильница с настолько искусной резьбой, что казалось, будто дракон на её боку сейчас взмоет ввысь — всё это и куча других мелочей бросалось в глаза. Очевидно было, что комната эта нужна, только чтобы подчёркивать статус хозяина, а не для того, чтобы в ней жили, оставляли следы и наслаждались благами. Тьфу. Итто такое не нравилось, но ничего говорить он не стал, вовремя прикусив язык и вспомнив, что он вообще-то гость. И даже не просто гость, а гость, который прибыл с особой целью. Мысль, что сейчас они с Сарой сделают то самое, моментально выдернула его из размышлений, взбудоражив и напомнив, что он сюда не глазеть на чужие комнаты пришёл. Казалось, что прежде он был спокоен, даже особо не зацикливался, — подумаешь, всего-то раз сто думал обо всём этом последние дни! — а вот сейчас плотина спокойствия начала подтекать. Пришло осознание. Не просто осознание, а вот прям ОСОЗНАНИЕ! Такое большое и, кажется, очень глубокое, от которого хотелось переминаться с ноги на ногу и вытирать ладошки о штаны. Но такого Несокрушимый алый они Аратаки Итто себе позволить не мог, он же мужик! А мужики справляются с паникой и не трут потными ладошками об штаны, тем более на глазах у девушки, с которой собираются сделать вот это вот. Поэтому он мысленно отвесил себе затрещину и, прекратив думать о всякой ерунде, всё же посмотрел на Сару ещё раз. Она всё так же стояла прямо, как натянутая струна, наверное, тоже нервничала, и рассматривала то коробку, то его. Кажется, в момент, когда их взгляды встретились, до них них одновременно начало доходить, что они остались в комнате одни. Вот прям одни и с определённой целью. Что они скоро разденутся, оставшись абсолютно нагими, друг перед другом. Что им придётся как-то взаимодействовать, что-то делать, как-то трогать и целовать друг друга. От этой мысли ладони вновь вспотели, а внизу живота стало разливаться приятное тепло. Главное, не спустить очень быстро, а то потом будет стыдно — судя по разговорам в мужских компаниях, это было проблемой многих парней, и Итто надеялся, что напасть обойдёт его стороной. — Я не ем сладкое. — А-а-а? Что? — Я не ем сладкое, — спокойно повторила Сара и поставила коробку на стол. Пиздец. Ну пиздец! — Ну, хочешь, я тебе уток наловлю и пожарю с сакурой и дыней? Это-то ты хоть есть будешь? — Не стоит, оставим местных уток в покое. Но мне приятно, что ты принёс мне подарок. Я обязательно попробую. Итто мысленно взмолился Великой семёрке, надеясь, что продавец не соврал, и ёкан были действительно божественно вкусными и свежими. Настолько, чтобы не любящей сладкое Саре понравилось. А то как-то несолидно дарить разочаровывающие подарки. — Ты выполнил все пункты, прописанные в договоре, прежде чем прийти сюда? — Само собой, разумеется! — приосанившись, ответил Итто. — Я всё прочитал несколько раз. Из самого важного — никому и ничего не рассказывал, я же не дурак трепаться о таком, и пах побрил! Там теперь гладенько и блестяще, переливается, словно бок гидро слайма на солнце! Хочешь посмотреть? Итто начал поддевать пряжку ногтями, но Сара замахала на него руками и поспешно ответила: — Нет, не хочу! Ну, то есть, не то чтобы не хочу, ведь мы с тобой скоро сделаем это, и всё равно придётся! — отведя взгляд, Сара слишком резко поправила рукав, прикрыла рот кулаком и закашлялась. Её щёки пылали от смущения, сама она нет-нет, да смотрела в его сторону, и это было настолько мило, что Итто залюбовался. А ещё он никогда не видел её настолько растерянной. — Не то чтобы я против или там не видела рисунков в книгах по медицине, но вот не прямо сейчас. Всё должно быть по плану. До Итто с опозданием дошло, что он только что хотел сделать, и он тут же прекратил теребить ремень. — Хочешь сказать, что у тебя есть план, и в нём прям есть пункт, когда мне дружка своего из штанов доставать? — Итто не поверил своим ушам. — Да, конечно, это же логично. И действие должно произойти в другой комнате, так что придётся подождать и никого из штанов пока что не доставать. — УХ! Конечно, вариант «просто берёшь, загораешься идеей, а потом делаешь» мне как-то ближе! — Я знаю, как ты делаешь, — фыркнула Сара, — так, что потом в темнице сидишь! Хороший план! Надёжный, как вечность! — Ой, да будет тебе! Давай, тенгу Кудзё, выкладывай свой план! — Для начала мы переходим в другую комнату и там уже непосредственно приступаем к процессу. Начинаем мы с поцелуев. Я читала, что чем дольше, тем лучше, так что в среднем можно потратить на поцелуи от двух с половиной до четырёх минут, всё зависит от того, насколько быстро у нас начнёт получаться на должном уровне. Но в идеале нам нужно потратить ровно пять минут. Потом, когда станет приятно и появятся первые признаки возбуждения, мы сможем приступить непосредственно к следующему шагу. Это будут объятия, поглаживания, так же, напоминаю, допустимо тереться друг о друга и целовать открытые участки кожи, такие как шея, уши. На это тоже у нас пять минут. Всё понятно? Итто честно старался запомнить и уложить в голове всё, что она только что сказала, но получалось не очень хорошо. От Сары всё звучало слишком логично и как-то заумно, а он мог сосредоточиться только на «поцелуях» и «тереться». — Да! Аратаки «Самый лучший целователь Инадзумы» Итто сделает всё на высшем уровне! Не боись, подруга! — поспешно ответил Итто, чтобы никак себя не выдать. Сара не стала комментировать то, что они оба были девствениками, и уж точно никто из них не мог быть самым лучшим целователем. Она просто удовлетворённо кивнула и, развернувшись, пошла в другую комнату. Пройдя ещё одно безжизненное помещение, они оказались в комнате куда скромнее обставленной, но с огромной кроватью, сразу намекающей, для чего они тут собрались. Итто уважительно присвистнул: всю армию сёгуна можно уложить. И где Кудзё только такую нашла? — Ты готов? Мы начинаем? — спросила Сара, подойдя практически вплотную. Немного хмурясь, она смотрела на него с такой решительностью, с которой обычно бросаются в смертельный поединок. Итто её полностью понимал, у самого всё сжималось от волнения и предвкушения. — Пф! Конечно! Что за странные вопросы, тенгу? Или ты думаешь, что есть хоть что-то в мире, к чему бы Аратаки «Грандиозный боец сумо» Итто был бы не готов? — К соблюдению общественного порядка. Не дав Итто возмутиться, Сара схватила его за лацканы плаща и решительно притянула к себе, тут же накрывая его губы своими. Всё произошло так быстро, что Итто даже не успел закрыть глаза, — зато Сара зажмурилась что есть силы, так, что аж складки на лбу и у уголков глаз появились. Её напряжённое, как у человека с проблемами с желудком, лицо было очень смешным, и чтобы не заржать в голос и всё не испортить, Итто тоже закрыл глаза. Они прижались губами друг к другу, смяв носы, какое-то время так и стояли в растерянности, а потом всё же начали целоваться по-настоящему. Вот прям открыв рты и с прикосновениями языком. Их языки сталкивались и сплетались, и всё происходящее почему-то сопровождалось причмокивающими звуками, — словно сочного зажаренного кабана ешь. Всё было влажным, по подбородку потекла слюна, но это всё было несущественно. Итто чувствовал, как бешено стучит его сердце и как под огромными мягкими грудями, прижимающимися к нему, заходится сердце Сары. Как никогда ярко он чувствовал её нежно-цветочный, так ей несвойственный, аромат. Итто не знал, куда пристроить руки, в голове творился кавардак, и он то хватал Сару за плечи, то клал руки ей на спину, то махал, пока в какой-то момент Сара, укусив его за губу, не схватила и не уложила его руки себе на талию. Вот прям так решительно схватила и положила, отчего, немного испугавшись, Итто сжал её что есть силы и попытался оттолкнуть. Не особо получилось, Сара всё ещё держала его за плащ и отпускать явно не собиралась. Они случайно сделали несколько шагов вперёд, запутались в ногах, наткнулись на высокий бортик кровати и упали. В романах от издательского дома той кицуне были такие сцены. Герои падали на постель, в море или там на землю в густую траву и начинали предаваться страсти. В реальности всё почему-то оказалось не так. Они стукнулись лбами так сильно, что в глазах зарябило, Сара прикусила ему язык, и теперь оба сидели с перепачканными в крови ртами и прижимали руки к голове. — Ты из металла, что ли, сделана? — потирая пульсирующую шишку на лбу, спросил Итто. — К тебе тот же вопрос, — огрызнулась в ответ Сара. — Неужели так сложно просто целовать меня? — Так ты стой спокойно и целуйся, а то дёргаешься тут… Итто продолжил распинаться, но Сара его явно не слушала; она встала с постели и направилась к небольшому комоду в углу. Вынув оттуда огромную коробку, она вновь подошла к кровати и села на край. — О, а это что? — Аптечка, — открыв коробку, Сара стала перебирать всевозможные баночки, пузырьки и коробочки поменьше. Достала оттуда баночку из мутно-зелёного стекла и быстрыми движениями, настолько ловко, что Итто не успел даже опомниться, нанесла отвратительно пахнущую мазь ему и себе на лоб. На все недовольные возмущения, что Итто мужик и не нуждается в такой ерунде, Сара лишь недовольно посмотрела и напомнила, что у них есть план и режим, и не стоит из него выбиваться, если, конечно, Итто мужик, который хочет и может довести дело до конца. Такой наглости Итто стерпеть не мог и уже собирался показать этой дерзкой тенгу, как он может следовать планам и доводить всё до конца, но его снова прервали. — Просто помолчи, — попросила Сара, усаживаясь к нему на колени. — Давай, прими таблетку — она обеззараживающая и кровоостанавливающая. Властно смотря сверху вниз и давя задницей ему на пах, Сара требовательно водила какой-то пилюлей ему по губам. Не став спорить, Итто послушно открыл рот и высунул язык, хватая таблетку и случайно задевая её пальцы. И хоть держалась Сара уверенно, но пылающие пунцовым щёки выдавали её с головой. Сам Итто был не лучше — он чувствовал, как горят и лицо, и уши. А ещё — как внизу всё напрягается и поднимается. Это было немного неловко. Ещё и таблетка оказалась горькой и пощипывала. — Так, хватит витать в облаках, — Сара ткнула его пальцем в щёку. — Давай, положи руки мне на талию и начинай гладить. Итто выполнил просьбу, аккуратно провел руками вдоль её спины и начал поглаживать бока. Тело было неуклюжим, словно одеревеневшим, и слушалось очень плохо. — Вот так. — Смотреть Саре в глаза было сложно — взгляд всё время соскальзывал на грудь в запахе кимоно, так настойчиво упирающуюся ему в подбородок. — Теперь давай медленно ляг на постель, а я буду сверху, и мы продолжим целоваться. — Эй, а почему это ты сверху? — возмущённо спросил Итто, хотя сам уже лежал. — И не смей разжёвывать таблетку, её нужно рассасывать, — проигнорировав его вопрос, предупредила Сара и тут же прижалась к его губам. Они снова целовались, но теперь у поцелуя был горький вкус лекарств. Они делали это медленно, едва касаясь губами друг друга, вылизывали и сплетались языками, обменивались несчастной таблеткой. Итто всё решительнее гладил бока и спину Сары, из рук ушла слабость, а движения становились настойчивее. Сара зарылась ладонью ему в волосы и крепко сжала их на затылке, впилась пальцами второй руки в плечо и, двигая бёдрами, разорвала поцелуй. Хватая воздух покрасневшими губами, она тихо застонала, прижимаясь и давя на пах всё сильнее, а потом снова впилась в его губы. Медленно проведя ладонью по её бедру, Итто скользнул рукой под подол задравшегося кимоно и ощутил, насколько же там гладкая и нежная кожа. Он хватал Сару в пылу битвы, они даже наносили друг другу сокрушительные удары, от которых тряслась земля и крошился камень, но никогда раньше не трогал её вот так. Нежно, ласково, ощущая тепло её тела и упиваясь сладостью её губ. Он вообще никого и никогда раньше так не трогал, и это было волшебно. Настоящая магия! Штаны уже давили, хотелось большего, и, придерживая Сару за талию, Итто перевернулся, подмял её под себя. — У тебя отличное чувство времени, Аратаки, — поглаживая его грудь, произнесла Сара. — Пора приступать к петтингу. — Чего? Я никуда не пойду! Сара закатила глаза. — Так, ликбез откладывается на потом. Сейчас твоя главная задача — продолжать целовать и начать гладить меня, чтобы помочь дойти до максимального возбуждения. Если верить всем тем медицинским трактатам, которые я изучила, особое внимание стоит уделить груди, внутренней стороне бёдер, а также наружной стимуляции моих половых органов, это поможет достигнуть наилучшей готовности к соитию. — О! Это я могу! Я своих жуков так наглаживаю, что они моментально становятся самыми крутыми и обязательно одерживают победу в любом сражении! — Это немного не то. — Не волнуйся, тенгу! Аратаки «Лучший стимулятор победы» Итто всё сделает! Сара скептически изогнула одну бровь, и всё её лицо выражало недоверие, но Итто это раззадорило ещё сильнее. Он докажет этой тенгу! Продолжая гладить её бедро, Итто чуть приподнялся, положил вторую ладонь ей на грудь и сжал. Потом сжал ещё раз и ещё, то расслабляя, то напрягая пальцы. — Кудзё, твоя грудь такая большая, даже в руке не помещается, а ладони у меня вообще-то огромные. А ещё она очень мягкая, словно гидро слайма трогаешь. — Э-э-э… Спасибо, наверное, — Сара отвернулась и больше не смотрела на него. — И ты мог бы не комментировать? Напоминаю, это было в пункте семнадцать точка пять нашего соглашения. — А? Да… Прости, забыл! Просто она такая мягкая, и тут, кажется, что-то твердее… Ауч! Больно! — Итто осёкся, когда его дёрнули за волосы, и умолк. Уж слишком зло и предупреждающе смотрела Сара. Как-то раз она уже смотрела на него так, а потом, подняв над головой, скинула его со скалы в море. Так что Итто не стал искушать судьбу, сосредоточившись на груди. Ощущения действительно были невероятные — ни к чему подобному он ранее не прикасался. Это было настолько приятно, что постепенно мелкая дрожь ушла из рук, а вот опасения сделать что-то не так остались. Поэтому Итто продолжал медленно гладить её через одежду, иногда сжимая затвердевшие бугорки сосков. Ну, то есть, он надеялся, что это были соски, и он не ошибся. А то будет неловко, если у Сары там родинка, а он её по незнанию с соском перепутал. Наверное, надо было бы раздеться, но такой команды ему не давали, а делать что-то против воли Сары было неразумно. В какой-то момент Сара взяла его за ладонь и, бормоча что-то неразборчивое про план и этот странный петтинг, положила его руку себе между ног и начала её двигать, направляя и вынуждая там потереть. Это всё было как-то резко и настолько неожиданно, что Итто даже немного растерялся. Там, в низу у Сары, почему-то уже было мокро и горячо, но, отбросив самый очевидный и, наверное, невозможный вариант, Итто не стал ничего спрашивать. Мочой не пахнет — значит, всё нормально, и конфуза не произошло. Наверное, это какие-то женские странности. Итто не знал, стоит ли снимать с неё нижнее бельё, и просто водил кончиками пальцев, стараясь не задеть ничего ногтями, у неё между ног. Хотелось, конечно, посмотреть, что там и как у этих женщин устроено, но Саре это бы точно не понравилось, поэтому Итто продолжил водить пальцами, пытаясь понять, как лучше. Он двигал ими то быстрее, то медленнее, вынуждая Сару то тихо скулить, то закатывать глаза, чем сильнее он давил, тем ярче она реагировала — крутилась, выгибалась, отворачивалась, или, наоборот, тихо постанывала и подавалась вперёд. Выглядело, если честно, немного странно — словно в неё вселился злой дух, а главное, было совершенно непонятно, правильно ли он всё делает и не кинут ли его потом в темницу за причинение вреда генералу армии. Но мысли ускользали: тело Итто однозначно реагировало на происходящее. Думать становилось слишком сложно, хотелось только прижиматься к Саре и покрывать её шею и лицо поцелуями. В какой-то момент Сара вскрикнула и, крепко сжав ноги, схватила его за руку, останавливая и не позволяя продолжить. — Эй, что случилось? Всё нормально? — обеспокоенно спросил Итто, глядя на то, как Сара бьёт кулаком по постели и хрипит, как загнанная лошадь. Что-то о таком в этих замудренных книжках не писали. — Да-а-а… — через некоторое время, запыхавшись, ответила Сара и смахнула чёлку с раскрасневшегося лица. На её лбу уже подсохла мазь, оставив только бледно-зелёное пятно, но даже зелёно-красная Сара в целом была очень даже милая. — А ты как? — Штаны жмут, — честно ответил Итто. — Наверное, их всё же надо снять. И в принципе одежду. Потом продолжим. Отстранившись друг от друга, они начали раздеваться. Не то чтобы Итто было много чего снимать. Он скинул плащ, снял гэта и, когда взялся за штаны, понял, что на него смотрят. Сара так и не сняла с себя ничего, лишь отползла чуть подальше и, развалившись на постели, наблюдала за ним. — Ты хочешь посмотреть на моего Аратаки Итто-младшего? — Не то чтобы очень. Точнее, не знаю. Но, наверное, стоит, раз он всё равно скоро окажется во мне, — спокойно произнесла Сара. — Легко! Отвечаю! Тебе понравится! — радостно заявил Итто и начал снимать штаны. Сбросив их, он несколько раз крутанулся на месте, демонстрируя свои восхитительные трусы с гео слаймами. Сара никак на них не среагировала. — Тенгу Кудзё, вообще-то, надо восхититься этим произведением искусства! Эксклюзивная коллекция и ограниченный выпуск! — Ты про что сейчас? — спросила Сара, аккуратно ставя свою обувь возле кровати. — Про трусы, конечно же! Ты просто посмотри, какие они хорошенькие! Ну ведь правда же? — Да, очень мило. А мои чёрные с кружевом. — Спасибо, но я не думаю, что мне налезут твои трусы, — без задней мысли заметил Итто. — Ну что, ты готова? Я снимаю? А то тесно, знаешь ли! Дождавшись пока Сара утвердительно кивнёт, Итто быстро снял трусы, швырнув их в кучу к остальной одежде, и, уперев руки в бока и гордо выпятив своё достоинство, замер. — Ну что, тенгу Кудзё?! Ты поражена в самое сердечко? Тебя охватил восторг при виде шикарного Аратаки Итто-младшего? А-а-а? Сара не отвечала, молча любуясь его достоинством. И, справедливости ради, Итто был полностью уверен, что там есть чем любоваться: большой, словно у бычары, член с выпирающими венами, украшенный у самого основания татуировками, а под крупной красной головкой — модным пирсингом из чёрного металла. Загляденье, а не член! Сара всё ещё молчала, и Итто решил брать дело в свои руки. Не одной же ей командовать! — Смотри, как умею! — проговорил Итто, подходя к самому краю кровати, и начал активно крутить бёдрами. От резких круговых движений член тоже немного крутился. Получалась такая забавная колбаска на вертеле, которая делает вжух-вжух-вжух. — Ну, а теперь-то ты поражена? Не зря я со своими парнями так делал! Вот пригодилось тебе показать! Не оценив его усилий, Сара продолжала смотреть на него с непередаваемым и не особо читаемым выражением лица, а потом указала на его пах пальцем и спросила: — Аратаки Итто, скажи, а вот это вот что? Тон у Сары был какой-то не очень добрый. — Э… Где именно? — решил уточнить Итто. Сара снова подползла к нему и ткнула пальцем ровно напротив члена. — Не понимаю, что ты хочешь! Очевидно же, что это! Или в твоих книжках, про которые ты вечно болтаешь, не так рисуют? — А почему он такой огромный? — Ой, да ты подожди! Когда младший Аратаки Итто встанет на полную, то это будет самая настоящая гора, даже небеса сможет подпереть! Ха-ха! — Не сомневаюсь, — растерянно произнесла Сара. — Не могу понять, мне кажется или моё запястье тоньше, чем твой член? — Не знаю. Хочешь, померяем? — Нет! — недовольно протянула в ответ Сара. — Вот скажи, если он такой огромный, как ты планируешь его в меня засунуть? Как он вообще должен там поместиться? Это же мост через реку, а не член! — Круто, да? Мне все парни завидуют! — довольный такими сравнениями, сообщил Итто. — Да им же гвозди можно забивать и грядки пропалывать! Почему он такой огромный? — Сара схватилась за голову. Итто не понимал её негодования и паники. — Он же порвёт меня надвое! Ты вообще видел женское влагалище? — Нет! Где я тебе его мог увидеть?! — недовольно ответил Итто. — Спешу сообщить, что оно маленькое и не предназначено для такого вот! — Сара возмущённо замахала руками, пытаясь жестами показать размеры младшего Аратаки Итто. Выходило, конечно, внушительно, но Итто особой проблемы не видел. Все всегда и везде восхваляют большие размеры, о них мечтают и завистливо-уважительно смотрят в мужской компании на источниках, о них пишут в каждой книжке. Наверное, это просто стресс. — Да не паникуй ты раньше времени! Чего страху нагонять? Мы же пока не пробовали, а пока не попробуем, не узнаем! — Обязательно попробуем! Это будет просто незабываемый опыт, когда в тебя вставляют орудие пыток. Ты, наверное, если им в землю упрёшься, а потом оттолкнёшься одной ногой, то второй приземлишься на Ватацуми! — Тенгу! Вот ты только критикуешь! А сама в одежде сидишь! Может, это я ещё посмотрю, что у тебя там между ног, и передумаю! Не захочу своего прекрасного младшего Аратаки в тебя вставлять! Пф! — прикрыв член ладонью и успокаивающе поглаживая его, заявил Итто. — Вот что ты мне на это скажешь, Кудзё? А? А? Съела? Молчишь? Сама то вон в кимоно сидишь, а меня раздела, так ещё и недовольная какая! Приятное напряжение внизу живота начинало сходить на нет. Сара смерила его очень негодующим и долгим взглядом, а потом тяжело вздохнула и примирительно подняла руки. — Так, всё, не кричи, постой минуту спокойно и дай мне подумать. Сара поднялась с постели и, обувшись в гэта, стала ходить кругами. Она всё хмурилась и недовольно фыркала, словно пыталась что-то вспомнить, поэтому, чтобы не мешать и не попасть под горячую руку, Итто сел на кровать, поджал под себя ноги и принялся ждать. Ждать пришлось недолго, но Итто уже заскучал, да и прохладный воздух начал покалывать голое тело. И когда он уже подумывал завернуться в одеяло, Сара прекратила мерить комнату шагами и подошла к нему. — Так, слушай меня внимательно, Аратаки, — Сара поддела его подбородок и, приподняв за него, заставила смотреть на себя. В её золотых глазах плескалась решимость целой армии, и это не могло не завораживать — Итто вновь почувствовал, как внизу живота приятно тянет. — Из-за того, что твоим достоинством можно хоть по Селестии постучать, нам придётся предварительно меня растянуть… — А это как? — Не перебивай меня, а дослушай до конца. У тебя когти, поэтому это делать буду я, на тебе будет стимуляция груди. Также нам придётся использовать обильное количество масла. Чтобы облегчить проникновение. Я лягу на бок, ты ляжешь у меня за спиной и будешь медленно проникать внутрь, а когда окажешься внутри, то твои движения должны оставаться всё такими же медленными. Вроде бы всё объяснила. Тебе ясно? Не сказать, что Сара требовала чего-то невозможного, но обилие информации и всего, что нужно и как нужно сделать, явно не совпадали с представлениями Итто о первом разе. Всё было как-то не так и очень странно. — Вопросов нет. Ну, кроме только одного. — Тогда получается, что есть? — Да что ты придираешься к словам? Короче, ты мне вот что расскажи. Ты мне, Кудзё, сказала, что это твой первый раз, а сама всё и про всё там знаешь. Как так, а? Сара вся как-то тут же подобралась после этого вопроса, гордо вздёрнула нос, растеряв всю строгость и став больше похожей на человека, готового обороняться до последнего, поспешно ответила: — Знания за плечами не носить. — То есть, ты тоже читаешь романы в красных обложках от издательского дома той кицуне? Сара тут же покраснела, но всё так же гордо задрав нос, сказала: — Понятия не имею, о чём ты. — Да ладно! А я вот думаю… — Закрыли. Эту. Тему. — Судя по яркой реакции Сары, Итто всё правильно понял, но решил ради собственной безопасности не продолжать и послушно прекратил бесить Сару. — Ты хочешь посмотреть на меня? — Так я и так на тебя смотрю. Закатив глаза и пробурчав про отставание от графика, Сара тяжело вздохнула и без объяснений принялась развязывать пояс. Аккуратно сложила его на столик, стянула с себя нижнее бельё, оставшись в одном лишь кимоно. Ничем теперь не сдерживаемое, оно расходилось по краям, обнажая грудь, плоский живот и ноги. Итто тяжело сглотнул и, невольно облизнувшись, тихо выругался. Кимоно упало с плеч Сары, оставив её абсолютно обнажённой. Длинная тонкая шея, которую тут же захотелось поцеловать, большая грудь с крупными тёмными торчащими сосками, к которым очень хотелось прикоснуться, животик с тонкой сеткой шрамов, неоднозначно намекающих, что даже бездне эту женщину не забрать. Хотелось поцеловать каждый шрам, забрать себе. Широкие, округлые бёдра, в которые хотелось впиться так сильно, что даже кончики пальцев стали зудеть, и небольшая полоска коротких курчавых волос ниже пупка. Итто смотрел на Сару, задержав дыхание и не зная, как реагировать. Это всё было красиво, но простое слово «красиво» совершенно не передавало всю ту гамму чувств, которую он испытывал, глядя на её обнажённое тело. Ему доводилось видеть всякое и у всяких людей, но почему-то именно сейчас всё было иначе. Сердце провалилось куда-то в пятки, а в голове не осталось ни единой мысли. — Не смотри так. И напоминаю: никаких комментариев. — Ага. Я помню. Всё происходящее было каким-то слишком неловким и странным. Устроившись на постели, Сара открыла неизвестно откуда взявшуюся баночку и вылила на руку тягучее жёлтоватое, пахнущее какими-то травами масло. — Не смотри так на меня. — Если ты не заметила, то тут больше не на кого смотреть. — И впрямь. Чего это я… — стараясь не пролить масло, Сара снова начала крутиться и на этот раз всё же легла. Закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Итто уже перестал понимать, что конкретно они делают и что надо от него, поэтому просто ждал. — Закрой глаза и иди сюда. Будем целоваться. — А если я с закрытыми глазами промахнусь и буду целовать не тебя, а подушку? — То это будут сугубо твои проблемы. Итто подполз к ней и, нависнув сверху, замер. Родинок на её теле он не заметил, а вот тонкую сетку старых шрамов смог рассмотреть поближе. Особенно ему не понравился и одновременно заинтересовал тот, который проходил вдоль ключицы и заползал на шею. Итто уже тянул руку, чтобы потрогать его, но Сара открыла глаза и спросила: — Мне долго так лежать или мы начнём целоваться? — Не спеши, тенгу, сейчас всё будет! Как и просили, подавшись ещё ниже, так, что их носы соприкоснулись, и убедившись, что не промажет, Итто закрыл глаза и начал её целовать. Немного более напористо и жадно, чем раньше, проникая языком в чужой рот. Он позволил себе положить руку на эту большую, манящую его грудь, и сжать. Горячая, мягкая и упругая одновременно, она так хорошо ложилась в руку, а твёрдый сосок было так здорово крутить и дёргать. В какой-то момент, когда воздуха совсем перестало хватать, Итто отстранился, открыл глаза и заметил, что Сара запустила руку, в которую наливала масло, себе между ног и двигала ей точно так же, как чуть ранее двигал он. Тоже захотелось прикоснуться к ней там, но, помня про ногти, Итто просто продолжил её целовать, не прекращая гладить грудь и смотреть, как Сара себя ласкает. Как двигает рукой то медленно, то быстро, как её пальцы исчезают в блестящей щёлке, как с каждым разом она вставляет в себя всё больше и больше и загоняет глубже. Завораживающее зрелище. Яйца поджались от напряжения, и казалось, что они сейчас лопнут, а член ныл и пульсировал так сильно, что становилось всё труднее себя контролировать. — Кудзё, я тут скоро не выдержу! У меня там всё уже так ноет, что хоть рукой себе помогай, чтобы не скопытиться! — Да… Давай. Напоминаю, медленно вставлять и так же медленно двигаться, — проговорила Сара, укладываясь на бок и сгибая одну ногу в колене. — Как-то ты странно лежишь, — сжав ненадолго член у основания, Итто сделал пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть немного успокоиться. Получалось не очень. — Так надо, это самая удобная поза для соития с такими, как ты. — Слушай, а можно тебя там потрогать? Я аккуратно. — Где — там? — Ну там! — Итто выделил последнее слово так, словно это всё объясняло, но Сара вроде даже поняла и просто молча кивнула головой, а потом отвернулась и уткнулась лицом в постель. Стоило Итто склониться ближе к бёдрам Сары, как среди аромата масла нос уловил терпкий запах мускуса, отчего во рту тут же собралась слюна. Поза у Сары была не самая удобная, но Итто внимательно начал всё рассматривать, чтобы не упустить ни единой детали. Когда ещё удастся такое увидеть! Между ног кожа оказалась гладкой, цветом немного темнее всего остального тела. Аккуратная, немного сжавшаяся дырочка ануса, блестящая от масла, а чуть ниже начиналось влагалище. Оно было немного странным: похожим не то на скрученные листья какого-то цветка, не то на яблоко в разрезе. Но Итто особо не стал заморачиваться — ему не с чем было сравнивать, а значит, и так пойдёт. У него вон рога растут, у кого-то хвосты пушистые и лапки, а у женщин, похоже, там совершенно не так, как у мужчин. Он положил ладонь на ягодицу Сары и, поглаживая, стал спускаться к внутренней стороне бедра, позволяя привыкнуть к прикосновениям. Что-то ему подсказывало, что не стоит вот так с наскоку трогать чужое самое интимное место, а то так и в глаз с локтя легко схлопотать. Когда Сара перестала зажиматься, Итто провёл пальцем вдоль влагалища. Оно было горячим, очень нежным и очень скользким на ощупь. Сара тут же вздрогнула и тихо застонала, но не попросила остановиться, поэтому Итто продолжил. Он, как и раньше, надавливая, гладил, но сейчас никакая ткань не мешала: он мог свободно перебирать это подобие лепестков. Каждое его прикосновение находило отзыв в теле Сары — она двигала бёдрами, вертелась, постанывала и скулила. Её стоны были такими сладкими, хотелось слушать их как можно дольше, но терпеть больше не было сил, и Итто убрал руку. Чётко выполняя инструкции, хотя совершенно не понимая, как ещё хоть что-то соображает, он, как и было приказано, лёг у Сары за спиной. Взяв член в руки, попытался пристроиться поудобнее и направить его в то самое место. — Кудзё, я сейчас начну. Ты готова? — Нет! — Сара посмотрела на него через плечо и тут же отвернулась. — Э-э-э-э… Надо что-то ещё сделать? — Нет. — Тогда я не понял. — Нельзя быть готовой к тому, что тебя надвое порвёт. — Ну не настолько он большой, не выдумывай. Да и вообще, разве есть что-то, с чем ты можешь не справиться? — Итто успокаивающе погладил её по плечу, а потом стал покрывать его и шею лёгкими поцелуями. Член ныл так сильно, что хотелось на него ругаться, поэтому Итто просто пережал его у основания и терпеливо целовал Сару везде, где только мог дотянуться. Вдыхал её аромат и говорил все возможные глупости, которые только лезли в голову. — Только медленно. Хорошо? — Хорошо. — И когда я скажу «стоп», сразу остановиться. — Я тебя понял. — И можно полностью не вставлять, я читала, что при таких размерах порой и половины более чем достаточно. — Договорились, ты, главное, не бойся. — Это банальный инстинкт самосохранения. Несмотря на все предостережения и бубнёж, Итто чувствовал, что Сара расслаблена, насколько только можно в такой ситуации, поэтому придвинувшись поближе и взяв член в руку, начал им водить вдоль влагалища, поддразнивая и отвлекая. Тело Сары тут же среагировало на ласку — она задрожала и невольно подалась назад. Обзор отсутствовал, поэтому Итто медленно раздвигал эти непонятные складочки и проталкивался вперёд, пытаясь понять, куда там вставлять. Как минимум, он не попал ей в жопу, а значит, уже молодец и в целом очень даже неплох. А для первого раза так вообще божественен. — Ах! — Когда член начал точно куда-то проникать, Сара вскрикнула и вся сжалась, дико перепугав Итто. — А? Что не так? Больно? Ты жива? — Жива. Всё нормально. Вставляй. — Тхе! Тебя не поймёшь. То ни в какую, то уже вставляй! — Аратаки! — Не злись, — Итто примирительно поцеловал её в плечо и продолжил медленно двигаться вперёд. — Сейчас всё будет Сара действительно была узкой; стеночки влагалища плотно обхватывали член. А ещё она была невероятно горячей, от ощущений срывало крышу, внутри будто пробуждалось что-то неведомое, агрессивное, требующее подмять под себя, пометить и сделать своей эту женщину. Что-то древнее и дикое, совершенно незнакомое, поднималось в Итто, но не давая этим желаниям взять верх, он продолжал медленно погружаться в горячее лоно. Старался уловить, когда Сара сжимается, а когда наоборот, привыкает и расслабляется. Сара под ним скулила и стонала, сыпала проклятиями и хваталась за одеяло, но стоило остановиться дольше, чем на полминуты, прерваться на поглаживания и поцелуи, она требовала начать двигаться, утверждать, что не бумажная и не порвётся. — Я сейчас пойду обратно! — радостно сообщил Итто, когда уже большая часть члена была внутри. Так же медленно, как и вставлял, Итто двинул бёдрами назад, а Сара чуть приподняла ногу, отчего всё стало легче. — Да-а-а… Вот так… — Сара откинулась назад, вжимаясь спиной в грудь Итто, и он тут же поцеловал её в открытую шею. Прикусил тонкую кожу, посасывая и легонько щекоча языком, отчего Сара застонала куда громче прежнего. — Не останавливайся. Было не совсем понятно, к каким конкретно действиям это относилось, поэтому, на всякий случай, Итто решил продолжать делать всё. Он очень осторожно двигал бёдрами, так и не входя полностью, ласкал шею и ушко, стараясь не обращать внимания на лезущие в рот волосы и сплёвывать их не особо громко. Гладил бёдра и талию, порой переходя на грудь, то сжимая её, то оттягивая. Сара же уже не стесняясь запустила руку между ног и гладила себя, громко постанывая и дрожа всем телом, а иногда сжимаясь так сильно, что казалось, будто она не хочет, чтобы член Итто покидал её. В этой неудобной позе они и целовались, иногда даже по случайности кусаясь. Сара закидывала руку назад и хватала его за рога, порой Итто срывался и всё-таки резко вставлял до самого основания, так, что яйца шлёпались о задницу, и Сара тогда стонала особенно громко. Они сплетались пальцами и вместе ласкали и тёрли у самого входа во влагалище какую-то странную горошину — Итто не заметил её, когда рассматривал, но обязательно собирался спросить в следующий раз. Трогали и щипали полные груди Сары, выкручивали соски; Сара показывала, как ей больше нравится и как хочется конкретно в этот момент. Итто наваливался на неё, подминая под себя, укладывая полностью на живот и вжимая в постель так, что Сара ничего не могла сделать, брал её с каждым толчком всё решительнее. Рычал ей на ухо и кусал за плечо, тут же зализывал укус и дул на него. Водил руками по телу, трогая каждый доступный ему кусочек, вдыхал её аромат и ловил губами мольбы не останавливаться. И пока они занимались сексом в свой первый раз, всё в этом мире, даже то, что этот самый первый раз пошёл совершенно не по плану, стало неважным.