***
Лежу на кровати, а картинка мерзкими цветными кляксами плывёт перед глазами, вихрясь в тошнотворном калейдоскопе. Не могу и не хочу шевелиться. И сколько сейчас времени не знаю, но судя по тому, что сквозь дымку перед глазами видна лишь темнота, то уже ночь. А значит, прошло как минимум с десяток часов. Скрип двери словно лезвие ножа рвëт мои перепонки, а тяжесть приближающихся шагов барабанной дробью отдаёт в голове. И кого это только принесло? И, даже куда интереснее иной вопрос: как, твою мать, этот кто-то попал ко мне в квартиру… — Влад, блядь, ты живой? — Хлёсткие пощёчины обжигают мои щёки. До боли знакомый голос проникает в сознание, заполоняя его собой до краёв и поднимая меня с самого со дна. — Посмотри на меня! Ну же! Пиздец ты накачанный… — Шаги удаляются, и уже через мгновение моё лицо обдаёт ледяной водой. Пелена рассеивается и картинка становится чёткой. — Это и впрямь ты? Или у меня галлюцинации? — В груди всё сжалось, и слегка дрожащий голос выдаёт все те эмоции, что нельзя было показывать ему, ни при каких обстоятельствах... Изумрудного оттенка глаза напротив метались из стороны в сторону, в итоге встретившись с моими. Больше всего на свете мне нужно было знать сейчас, что он не разочаровался во мне, и что я всё ещё ему нужен. Не такой, каким меня все хотят видеть, а настоящий я, без лживых прикрас ставшей второй личиной очередной маски. — Идти можешь? — Не дожидаясь ответа, Антон берёт меня под руки пытаясь поднять. — Какого ты творишь? Как ты вообще попал в квартиру?! — Слышу свой голос, словно со стороны. Он чужой, опустошенный и вовсе неживой. — Тебе душ нужен, а попиздеть предлагаю после. Он помогает мне подняться и, доверившись ему, я начинаю медленно волочить ноги по полу. Мне всегда казалось, что у меня крохотная квартирка… Но сейчас же расстояние от гостиной до ванной попросту непреодолимо велико. И каждый раз, когда ноги подводили меня, подкашиваясь от дикой слабости, Антон держал, не позволяя упасть навзничь. Ещё ни разу я не ощущал от него такой осязаемой поддержки. Лишь продолжая из раза в раз утопать в мечтах о ней. — Дошли… Давай раздену. — Чувствую, как тёплые ладони подцепляют край футболки и тянут её вверх, скользя по моей коже. — Сам я дальше, — не успеваю договорить и заваливаюсь в бок. Ожидаю столкновения с потрескавшимся местами, устланным кафелем полом, но этого не происходит. Его руки вновь удерживают меня. — Да-да, сам… Вот сейчас в себя придёшь и будешь сам… Ты мне скажи, чего я там не видел? Или тебе напомнить? — Не лучшее время для таких воспоминаний, — говорю, а сам при этом ловлю долбанные флэшбеки из вагона метро. Футболка небрежно полетела вниз, а его ладони легли мне на бёдра, медленно стягивая спортивные штаны вместе с нижним бельём. Моё тело начинает дрожать, и не ясно наверняка: то ли это последствия начинающегося отходника, толи виной всему непосредственная близость Антона… Но в любом случае, не могу себя сейчас контролировать: моё дыхание учащается, а перед глазами вновь начинает покрываться рябью картинка происходящего вокруг. — Ты хоть и похож на труп оживший, но вот твоё тело, Влад, видимо не в курсе, насколько же тебе хуёво… — смеясь говорит Антон. Он отдаляется от меня и слегка, будто невзначай, задевает тыльной стороной кисти мой прижавшийся к животу и сочащийся смазкой, вставший как по команде член. Включает душ и подталкивает меня за стеклянную ширму, вдоволь испещрённую уже пожелтевшими от времени, мыльными разводами. Струи ледяной воды, сейчас подобным живительному глотку из святого источника, что дарует ясность моему сознанию и силы телу. Дробь капель барабанит по коже и я начинаю расслабляться. Давно я не испытывал такого наслаждения. Казалось бы сущая мелочь, а возвращает к жизни быстрее новой дозы. Позволяю своим мыслям очиститься. Но стоит мне окончательно отпустить их после этого, как новая волна возбуждения овладевает мною. Но тут же выглядывая за ширму, ожидаемое никого там не обнаруживаю.«Зачем он приехал? Почему именно сейчас?»
Я так долго ждал когда он придёт, что уже потерял всякую надежду. Знаю только, что больше всего на свете хочу ещё хоть раз ощутить на себе его прикосновение. Тело вновь реагирует на эту мысль, пульсацией отдавая в паху. Выкручиваю холодную воду на максимум. И поток будто тысячей игл пронзает мою кожу, вынуждая выбежать из душа в тот же миг, не выдерживая. Держусь за ограждение и пытаюсь восстановить дыхание. Моё состояние значительно улучшилось и теперь я хотя бы спокойно могу дойти куда-нибудь сам. Протягиваю руку, пытаясь нащупать полотенце, но его нет на привычном месте. А оглядевшись, понимаю что и самих моих вещей тоже нет. — Блядь… Вот же ж сучёныш… — рыча, выхожу из ванной, оставляя на полу влажные следы. Прохожу через узкий коридор, и до моего слуха доносятся голоса. Отчётливо слышу холодный тембр Антона и ещё один. Грех было бы его не узнать… Второй принадлежал Серому. Вот только неясно, чего он-то тут ещё забыл?! Вода стекает с волос и мокрыми дорожками скользит по моему нагому телу. Мне безусловно всё равно, что сейчас подумают эти двое спасителей. Ведь по-любому же окажется, что Серый приехал именно из-за этого. Месяц игнора и сотни пропущенных звонков должны были дать ему понять, что нужно научится жить без меня. Я и сам, за этот месяц прошёл все стадии от гнева из-за предательства близкого друга, до принятия самоличного. Я понял почему он так поступил, но послевкусие данного поступка ещё долго будет напоминать о той ночи. А ещё я помню, что видел в его глазах безоговорочную преданность: он смотрел на меня, как на божество, сошедшее к нему с небес… Захожу в комнату и вижу, как эти двое придурков делят меня, словно какую-то вещь. — Да ты, выродок, ему всю жизнь искалечил! Если бы не ты, то он не оказался бы во всём этом дерьме! — Серый срывается на крик и мечется по комнате. — Хочешь сказать, ты бы сделал его счастливым? Соорудил пьедестал и усадил на золотой трон, и считаешь будто этого достаточно?! — На первый взгляд невозмутимый голос Антона был пронизан нервными нотками. Он прислоняет к губам практически пустую бутылку вискаря. Моего вискаря! И допивает остатки за один глоток. Видя это, я чувствую, как у меня в уголках рта начинает скапливаться слюна. Мне безумно захотелось выпить, желательно из этой же бутылки вслед за ним, чтобы впитать в себя тепло после губ Антона. Хотя, мне бы было мало. И до звёздочек в животе, до вспышек перед глазами мне хотелось ощутить вкус самих его губ… Немного встряхнув головой продолжаю смотреть на незваных гостей. Подхожу к одиноко стоящему у стены комоду, достаю единственное чистое полотенце и повязываю его себе на бёдра. — Ответьте-ка мне на один вопрос, товарищи. За каким хуем вы сюда приперлись оба? Мне не нужны няньки. Друзья из вас тоже не фонтан. Так чего же вам от меня надо? — Не могу контролировать свой голос, и говорю это гораздо более громко и импульсивно нежели хотел произнести, поворачиваясь к ним вполоборота. — Нормальный такой вопрос… Мне значит весь телефон обрывает этот твой… — Взгляд Антона полный призрения падает на растерянного Серого и слегка морщась, будто перед ним последний на планете отброс общества, немедленно подлежащий уничтожению, продолжает. — Ну ты сам понял… Несёт мне несвязанный бред, весь на нервяке, что ты возможно уже откинулся, а если ещё и не успел, то тебе срочно нужна помощь. Я бросаю все дела… — Встаёт и подходит вплотную ко мне. Так близко, что я кожей ощущаю тепло его дыхания и аромат одеколона, напару с нотками алкоголя. — Бросаю все дела и срываюсь к тебе. А тут ещё этот нарисовался. — Снова короткий взгляд в сторону Серого. Судя по голосу и расширенным зрачкам, дрянь намешанная в бутылке уже успела подействовать, затуманивая разум Антона. А если учесть, что помимо не лучшего вискаря там ещё была и двойная доза экстази, то ему скоро будет совсем хорошо… — Хочу тебя поздравить! Впервые за всё время — ты оказался прав. Вот что-что, а связываться с тобой точно была плохая затея. Чего от такого конченного ублюдка, вообще можно добиться! — Вижу, как у Серого дрожат руки. Он сжимает их в кулаки, но волнение едва ли не буквально сочится через все его поры, заполняя пространство вокруг. И Антон, словно почувствовав, резко разворачивается и решительной походкой проходя мимо него хватает за ворот рубашки, утаскивая за собой к выходу. Я, словно сторонний наблюдатель, слежу за происходящем, где действие развивается вокруг моей персоны. Мне безусловно льстит их поведение и если бы в данный момент мой разум снова не затуманился, а голова не готова была взорваться от дикой боли, я так и сделал бы. Но вмиг похолодевшие руки и скованные в онемении ноги, будто утопающие в зыбучих песках, заставили задержать дыхание… А дальше: тишина и белая пелена утягивает меня за собой.«Что происходит… Может это и есть конец? Наконец-то, всё закончилось?»
Здесь нет ни боли, ни тревоги. Одно только спокойствие. Чувствую лёгкость во всём теле. Она и радует и одновременно пугает меня. Каждая клеточка расслабляется и наполняется светом. Он струится со всех сторон, пронизывая моё тело. Чувствую падение… Меня поглощает огромное белое облако. Я пытаюсь всплыть, выбраться, но с каждым моим движением, только глубже утопаю в нём. Но меня это не пугает. Я вмиг забываю, что такое страх и вечная борьба, преследующая меня всю жизнь. Я ощущаю себя счастливым. Впервые за много лет, это чувство защекотало где-то в груди. Оно такое непривычное и приятное. Наверное, это чувство можно сравнить с рождением. Я словно ребёнок, готовящийся появиться на свет. Возможно, Бог всё-таки существует, и мне решили дать второй шанс… Но какая-то сила толкает меня в спину, заставляя всплывать на поверхность реальности, из моего иллюзорного рая. Хватаюсь руками за воздух, пытаясь продлить минуты эйфории, хоть всё это и тщетно. Поднимаюсь из облака и начинаю ощущать сильное давление на грудную клетку. Мои лёгкие сдавливает и каждый вдох даётся тяжелее предыдущего. Пространство начинает заполняться непонятными и далёкими звуками. По мере движения они приближаются и начинают напоминать голоса. Точно, это именно они. Я чётко слышу голос Антона и Серого. Пытаюсь прислушаться и понять суть их разговора. Это даётся с трудом, но слова постепенно обретают смысл и начинают складываться в связанную речь. — Да, как ты не понимаешь! Он — всё для меня! Я готов отказаться от всего, от всех… Что я впрочем и делал уже сотни раз… Если его не будет, то меня тоже не станет, — голос Серого звучит на надрыве, в нём явно слышатся нотки безысходности и отчаяния. — Он для тебя всего лишь игрушка, но он живой! Ты должен… Нет, ты обязан исчезнуть из его жизни! Если ты и впрямь желаешь для него добра, то ты именно так и поступишь… Его слова, попадая в моё итак уязвимое сознание, проходятся по ряду оголённых нервов, задевая каждый из них. Они принимают материальную форму и передо мной появляются будто картинки из моего прошлого. Они воскресают на доли секунд и расплываются в пустоте, унося с собою частичку меня. Каждый кадр связан с Серым… И только сейчас я начинаю понимать, как его было много в моей жизни. Ощущение, что у него нет своей истории, лишь моя. Моя история — и есть его жизнь, которую он отдал мне не задумываясь. А я лишь потребитель, вечно жаждущий справедливости. Но так ли она благодетельна, эта моя справедливость… — Я, должен исчезнуть? Ты сейчас серьёзно? — пространство заполняется бархатистым смехом Антона. — Столько лет я был его тенью… Во всех прохожих я искал его глаза, в каждой случайной связи пытался забыться, хотя бы на время… А ты мне говоришь, что я его недостоин?! Да… Я люблю его! Вот же ж сука, вынудил сказать это… Люблю, чтоб тебя! Я жить без него не могу! Блядство… И пусть я тысячу раз его погибель, но курок первый спустится в мою сторону! Лёгкое покалывание расползается по всему телу в перемешку с прохладой от распахнутого настежь окна. Не открывая глаз провожу влажной ладонью по впалому животу, а за тем по поверхности на которой лежу. Чувствую холодную и волглую ткань простыни, а это значит я отключился, и меня перенесли на кровать. Голоса немного отдаляются, в то время как я пытаюсь открыть слипшиеся веки. Яркий свет режет сетчатку глаз, и с первого раза не получается полностью их разнять. Через пару минут, привыкнув к освещению, я вижу, как Антон и Серый стоят в коридоре и о чём-то продолжают спорить. До меня медленно начинает доходить смысл слов, которые я только что услышал. Если всё сказанное ими правда, то какого хрена каждый из них ни разу не попытался донести до меня их раньше. Ощущаю себя неким экспонатом на аукционе, за который в данный момент ведётся активная борьба. Но я не безымянный лот, и сам хочу выбирать кого любить, и как любить… В голове рождается план, который мне необходимо попробовать реализовать. А если я этого не сделаю, то не смогу поставить точку. Но в случае удачи — быть может мне это поможет разобраться в самом себе. При любом раскладе после того, что я задумал, мы все наконец-то сможем двигаться дальше. На удивление, после пережитого недавно, я чувствую себя хорошо, как никогда. Возможно, моему телу нужно было время на отдых и так оно заставило меня прекратить бесконечный бег по осколкам моей жизни. Приподнимаюсь на локтях, не привлекая к себе внимания, и замечаю, что я полностью обнажён.«Ну что же, одежда ближайшее время мне точно не пригодится…»
Протягиваю к прикроватной тумбочке раскрытую ладонь и достаю из верхнего ящика пистолет. Вынимаю все патроны, оставляя в магазине лишь один. Медленно поднимаюсь с кровати и выхожу в гостиную, всё ещё оставаясь незамеченным. Передо мной открывается полотно картины, что является абсурдной во всех обозримых мирах: Антон прижал Серёгу к стене, одной рукой крепко держа за горло, а другой, пытаясь расстегнуть ремень на его штанах. Серый пытается освободиться, одновременно угрожая, что лишит того конечностей, которыми он его трогает. Но самое интересное во всём этом зрелище то, что Антон не реагирует на угрозы, называя его моим именем… В памяти всплывает момент, как он выпил предназначенную мне дозу виски в перемешку с экстази. Видимо, сейчас он ловит неподдельный кайф. И мне нужно сделать так, чтобы он это никогда не забыл своих ощущений. А если он это и забудет, то я — точно уже никогда не смогу. Выхожу в поле их зрения и поднимая пистолет, прислоняюсь своим виском к холодному дулу. Вижу, расширяющиеся глаза Серого наполненные ужасом. Уж он точно знает, что я не люблю шутить, особенно когда дело касается игр со смертью. — Штаны снимай! — мой голос разносится по помещению, в момент приковывая ко себе две пары глаз. В обоих читается удивление. А у Серого ещё и страх, из-за наличия зажатого в моей ладони ствола, и что моя рука не дрогнет им воспользоваться, в случае необходимости. Антон же начинает смеяться, слегка запрокинув голову и отпускает мёртвую хватку с шее своей временной жертвы. — Ещё один Влад… Ну что ж, так даже интереснее. — На лице у него появляется ухмылка, а глаза застланы похотью. — Живее! — Снимаю с предохранителя. Пистолет издаёт характерный звук, а лицо Серого вмиг становится белым, как мел. Вижу, как он дрожащими руками расстёгивает ремень, но через мгновение его руки отбрасывает в сторону уже Антон. И он нетерпеливо, словно ждал этого всю жизнь дёргает пуговицу брюк, а вслед за ней и молнию. Подхожу к столу, не отнимая ствола от виска и беру ещё одну откупоренную бутылку виски. Подношу её к губам и делаю большой глоток, он огнём растекается по моим внутренностям, заставляя гореть каждую клеточку. Делаю с пару шагов вперёд и протягиваю напиток Серому. Он не отрывая от меня взгляда берёт бутылку и залпом осушает четверть тары, морщась и часто дыша. Забираю у него алкоголь, ставя его на пол. Жестом после указывая на кровать. — Устраивайтесь. Всяко удобнее будет… — Что ты вообще мелешь? Чего удобнее? Что ты задумал, Влад? — Ряд связных вопросов вырывается изо рта Серого. — Хочу поставить всё наконец-то на свои места. А где необходимо — и шлифануть финальной точкой. Они проходят в спальню, а я иду следом. Серый снимает брюки и бросает их на кровать, немного медлит, видимо надеясь, что я передумаю. Но сквозь ткань нижнего белья я уже вижу, что его немало прельщает сложившаяся обстановка. Да и у меня самого, низ живота уже начинает сводить от перевозбуждение, а член стоит колом. Видеть, как они подчиняются моей прихоти, как находятся в моей власти, — вот это и есть настоящий экстаз. Даже доза не приносит такого удовольствия, как картина представившаяся моему взору. Антон опускается на колени и стягивает боксеры с Серого. Поднимает на него взгляд и шепчет едва уловимо: — Спустя столько лет, пришло время повторить… Договаривая, насаживает свой рот на его член и обхватывает у основания ладонью.«Надеюсь, когда его отпустит, то он не оторвёт то, что сейчас с таким наслаждением смакует...»
— Вот вы, блядь, конченные… — Опускает взгляд на Антона и говорит, а у самого с каждым словом вылетает лёгкий стон. Видно, как он сдерживает себя. Но сжатые до этого ладони в кулаки раскрываются. А глаза непроизвольно закатываются от удовольствия. Я наблюдаю со стороны и мне видно, как он поддаётся желанию. Он уже не смотрит на меня и его больше нет смысла удерживать. Убираю пистолет и подхожу к ним. Обхожу Серого и встаю за его спиной. Плюю на ладонь, наношу слюну себе на всю длину члена и ещё одну порцию на анус Серому. Он вздрагивает, пытаясь отстраниться. — У тебя два варианта: первый — ты расслабляешься и получаешь удовольствие, второй — я тебя всё–равно трахну, но заебешься скулить от боли после. Я за первый вариант, а для себя выбирай сам. Надавливаю на его плечи и заставляю облокотиться рукой на тумбочку. Вижу, как Антон глубоко берёт у него в рот, до выступившей влаги из глаз. Замечаю, как по его лицу стекают ниточки слюнок, капая на грудь. Приближаюсь к его ягодицам и упираюсь налившейся головкой к непроизвольно сжавшемуся кольцу мышц. Мысль о том, что я буду первым для него — полностью срывает мне планку. Хочу забрать своё сию же секунду. Надавливаю и чувствую сопротивление. Добавляю ещё слюны и снова пытаюсь войти. На этот раз у меня получается погрузиться на длину головки. Не спешу, давая привыкнуть ему к новым ощущениям. Вижу, в каком напряжение сейчас всё его тело. Медленно, сантиметр за сантиметром наполняю его собой, до самого основания и начинаю медленно двигаться. Как же в нём узко. Это доставляет невероятное удовольствие с лёгкой болью. Моё дыхание учащается, а сердце выходит на бешеный ритм. Обхватываю его бёдра ладонями и увеличиваюсь как темп, так и амплитуду толчков. Каждый из них жаром отдаёт по всему телу. Серый разворачивает голову и я вижу его горящие огнём щёки и затуманенный похотью взгляд. — Ну что, мечты сбываются, да? — Из-за сбившегося дыхания, моя речь получается рваной и невнятной. — Не поверишь, каждый день… Каждый, сука, день, я думал и мечтал об этом. Каждый грёбаный день… — говорит он и хватает меня за руку, которой я удерживаю его бедро. Он сильно сжимает мою ладонь и начинает дрожать, издавая громкий стон. Вижу, как Антон с блаженной улыбкой отстраняется, собирает с губ остатки спермы пальцем и облизывает его. Садится на кровать, широко расставляя ноги и облокачиваясь на руки. Его взгляд блуждает от меня к Серому и обратно. Неожиданно Антон запрокидывает голову и начинает смеяться. Его смех граничащий с безумием, заполняет всё пространство небольшой комнатки. — Господи, сделай так, чтобы я этого никогда не забыл, — говорит он сквозь смех. — Что у тебя за чудо вискарь такой, что меня с него так вставило и я вижу, как ты сам себя ебёшь? Я не могу больше сдерживаться, успеваю только вытащить и кончаю на спину Серому. Но это не приносит мне желаемой разрядки. — Начнём с того, что это был мой вискарь, да ещё и с небольшой добавочкой. А если бы не брал чужого, то сейчас бы не ловил такой приход, с непривычки… Серый сползает на пол рядом с тумбочкой, и обхватывает лицо ладонями. — Ещё скажи, что тебе не понравилось, — не глядя на него, бросаю я. — Спросишь меня в следующий раз, когда мы будем одни. — Да ты ещё и собственник? Пойми ты уже наконец, Серёг, как я могу кому-то принадлежать, — если я сам себе никогда не принадлежал… Подхожу к Антону, расстёгиваю его джинсы и стягиваю их вместе с нижнем бельём. Не хочу ждать пока он примет активное участие. Да и сейчас в принципе ожидать от него адекватной реакции не стоит. Беру его за плечо и резко разворачиваю вниз животом. — Пиздец, Влад, такого ещё у нас не было… Чтоб ты знал, я бы больше никому не позволил нагнуть себя. Считай, у тебя и здесь привилегии… — Смеясь говорит он.«А чтобы он сказал, если бы не был под кайфом?»
Но меня это абсолютно не волнует… Не реагирую на его слова и вспоминаю, как мне было хорошо после нашего первого раза. Тогда был всего лишь неумелый минет, но и его было достаточно, чтобы вернуть меня к жизни. Вновь смачно плюю себе на ладонь и наношу слюну Антону на анус, жалея, что добраться до презика оставленного на крайний случай в портмоне, у меня уже попросту не хватит терпения… Пробегаюсь кончиком пальцев по его позвоночнику и обратно, задевая выступающие рёбра. Его бледная кожа покрылась мелкими капельками пота. Наклоняюсь и дую ему на спину, тем самым создавая волну мурашек, вмиг пронёсшихся от копчика до макушки. Подтягиваю его за ягодицы к себе и с большим напором, нежели с Серым вхожу. С ним мне хочется другого секса. Более грубого, несдержанного. И поэтому я сразу начинаю резкие движения. Слышу, как с его губ срываются стоны, больше похожие на рык. Они ласкают мой слух, заставляя самого громче стонать. И тут же слышу приближающиеся шаги, а в следующее мгновение горячая ладонь начинает гладить уже мою спину. Закрываю глаза и тону в порочном омуте наслаждения. Я и сам поражаюсь, как позволил себе пойти на всё это. Но мне не хочется снова начинать промывать себе мозги. Только не сейчас, ни тогда, когда мне так до одури хорошо, за последние… Да я даже не знаю, а было ли мне так хорошо хоть когда-то. И поэтому, все мысли и сожаления — потом…***
Двадцать четыре часа спустя.
***
Влад Столько лет я вбивал себе в голову, что я могу всех спасти.«Да-да, спаситель хуев, которого самого нужно спасать… Спасать, от самого себя в первую очередь…»
В итоге: уверовав в своё амплуа героя, я погубил вокруг себя всё живое и продолжаю делать это. И то, что произошло вчера, прямое тому доказательство. Сколько я ещё буду калечить его жизнь? С каждым разом, с каждой нашей встречей, Серый всё глубже и глубже утопает в омуте моего мрака. Если я не оттолкну его в очередной раз, то он уже точно не выберется. Я вновь его предал, ранил в самое сердце, но я хочу разделить его боль. Он не будет страдать один. Я лишу себя последних надежд на свободу, и пусть это будет моим наказанием. Закроюсь ото всех… И вместе с тем, я лишу себя и последней надежды на любовь. Потому что я боюсь видеть ненависть в глазах Антона. То что я совершил, достойно лишь презрения и ненависти… Знать это до безумия больно, но лицом к лицу столкнуться с холодом в глазах, которые любишь больше жизни… Нет, я этого не вынесу.«А быть может… Конечно же, я знаю, что должен сделать… Это просто идеальный выход…»
Медленно поднимаюсь с кровати и беру с тумбочки пистолет, оставленный вчера. Так много мыслей, чувств, что моё сердце готово разорваться на куски. Наверное, таким и должен был быть конец всего. Именно к этой точке я и шёл так долго. Но если бы я не был таким трусом и смог бы поступить верно сразу, то скольких бы удалось спасти… Подхожу к столу и опускаю на него ствол. Достаю пачку таблеток. Высыпаю горсть себе на ладонь, а другой рукой скручиваю с бутылки виски пробку. Она отлетает, скатывается по столу и падает на пол. Возможно, это даст им шанс жить…***
Сергей Снова подчинился… Снова стал бесхозной игрушкой, на этот раз только уже в его руках. Поступился своим принципам, а в итоге, что? А в итоге – ничего! Всё та же самая неопределённость. Но больнее всего осознавать, что если бы я согласился на его правила, то мне всё-равно никогда не выиграть его игру. Мне никогда не стать для него кем-то большим, чем просто тень. Эти мысли, словно ножи впиваются в моё и без того израненное сердце, заставляя его биться в агонии. Но если бы кто-то спросил меня: согласился бы я на это снова? Я не задумываясь дал бы положительный ответ… Потому что желание быть рядом — сильнее всех норм, заплесневелых моралей, не пригодных в реальной жизни принципов и неуместных гордынь. Озноб пробирает всё сильнее, а ночной холодный ветер пронизывает насквозь. Улицы пустые, и лишь одинокие прохожие бегут домой в тепло своих захламлённых квартирок. Бегут туда, где их ждут. Мне же и мечтать не приходится о подобной роскоши. Я, как вечный странник идущий на свет, который с каждым разом всё дальше, всё недостижимее…***
Антон Приглушённый свет, громкая музыка и толпа народа. Это определённо не лучшее место для меня в данный момент. — Повтори… — бросаю отвлекшемуся бармену. Не дожидаясь конца фразы, он наполняет стопку свежей порцией виски и ставит передо мной. Провожу указательным пальцем по прохладному ореолу бортика стакана и слегка тряхнув головой начинаю смеяться… Как же всё это абсурдно, неправильно и безумно… Столько лет пытаться приблизиться к нему, а по итогу стать лишь использованным мусором. Перед глазами мелькают картинки моих скитаний и шагов на встречу к человеку, которому это было не нужно. А что теперь? Что делать дальше… Стать одним из? Нет этого я не позволю ни ему, ни в первую очередь самому себе. Внутри лихорадит от эмоций в перемешку с алкоголем, растекающимся по моим венам. Закрываю лицо руками, пытаясь хоть немного унять истерику. Бармен не обращает на меня внимания, считая видимо, что я достаточно набрался, для такого состояния. Вот только есть одна беда — я совершенно трезв. Я же был готов ради него на всё. Был готов буквально разрушить весь мир и отстроить его заново, по шаблону, в который вписался бы Влад. Стать таким, каким он захочет меня видеть… Чувствую, как мне на плечо опускается чья-то ладонь. Поднимаю голову и женский голос томно шепчет, едва не касаясь моего уха: — Я знала, что мне непременно удастся найти себе достойную компанию. Надеюсь, ваше сердце свободно? И в эту секунду я понимаю, что моё сердце — уже никогда не будет свободным. Даже если я заставлю себя его ненавидеть, то и в таком случае, он никогда не уйдёт оттуда, навечно порабощая. Влад, в подобии метастаз на той стадии, когда уже нет пути назад – расползается по всему телу, подчиняя себе, и лишая любой возможности, хоть когда-либо излечиться от этой болезни. Встаю из-за барной стойки и бросаю ей вслед, уходя: — Увы, крошка, но ты опоздала лет так на шестнадцать…