Императрица Шэнь

— О чем задумался, мой Цинцин? — спросил Тяньлан, обнимая за плечи заклинателя и заглядывая ему через плечо. — Сам посмотри, — несколько раздраженно выдохнул Шэнь Цинцю. Этот свиток ему прислал Шан Цинхуа, верно охарактеризовав как листовку. Тяньлан только нахмурился, читая явно людское послание, где были перечислены преступления и большая награда за пойманного злодея. И на этом свитке был портрет Шэнь Цинцю. — Откуда это? — рыкнул Тяньлан, отбирая мерзкую бумажку у супруга. — Шан Цинхуа прислал. Говорит пограничные города недавно буквально ими забросали. Говорит, что и на него, как он это назвал, объявили охоту. Возмущался, что за него назначили меньше золота, — усмехнулся Шэнь Цинцю, продолжая расслабленно сидеть в кресле. — Что им еще от тебя надо?! Мы даже вернули им Хуаньхуа! — возмутился до глубины души демон, уже просчитывая, кого послать на разведку к людям. — Ага, вернули. Полностью исчезнувшую библиотеку и обкоцанные стены, где раньше были килограммы золота и камней, — весело усмехнулся Цинцю. — Это моя вира! Не ты ли говорил, что любая секта это люди, а не дом? — ни мгновение не чувствовал себя виноватым Тяньлан. — Говорил, — улыбнулся Цинцю, забавляясь надутыми в наигранной обиде щеками грозного демона. «Очарователен» — Мой муж считает меня очаровательным? — тут же весело прищурив глаза, обернулся Тяньлан, выкидывая смятую бумажку на пол. — А мой муж снова ходит по чужим головам? — приподнял бровь Цинцю, но не стал ругать демона. Он был сторонником либо все, либо ничего. Если уж он вышел замуж за демона, напился его крови, то почему же должен скрывать свои мысли? Он отдал Тяньлану и тело, и душу. И еще ни разу не пожалел об этом. — Цинцин злится на меня? — спросил Тяньлан, всегда получая на этот вопрос единственный ответ. — Нет, — улыбнулся Цинцю, принимая поцелуи демона, который словно большая кошка все ластился и ластился. — Я пошлю отряд на границы. Вычищу город от этих мерзких клочков, — сказал Тяньлан, оторвавшись от супруга. — Не торопись. У меня есть план получше, — усмехнулся Шэнь Цинцю. С момента свадьбы не прошло и года, как заклинательский мир закипел. Цинцю не успел исследовать и половину Южного царства, как заклинатели целыми толпами стекались к границам миров. Благо, что действовали они разрозненно, это несколько уменьшило урон, но вреда все равно было принесено много. Пограничные поселения как никогда были похожи на военные лагеря. Земли Мобей-цзюня и Лорда Ша страдали больше всего, так как были ближе всех к людскому миру. Столкновения были неизбежны. Заклинатели вырезали демонов. Демоны вырезали заклинателей. В итоге, Тяньлан-цзюнь лично отправился на границы. Демоны жаждали суровой битвы, потеряв любое чувство страха и самосохранения, когда к ним присоединился их Император. И Тяньлан дал им то, что хотели обе стороны. Ранее отошедшие вглубь западных земель демоны, прошлись неумолимой волной по заклинателям. Люди понесли огромные потери, сгинув на пути неостановимой орды. Те, кто смог добраться до Пограничья, выжившие, были в таком ужасе, что даже под угрозой смерти не согласились бы взять меч снова и выйти против Демонического Императора. Шэнь Цинцю совместно с Чжучжи-ланом занимались спасением Хуаньхуа. Мэнмо был раскрыт. Тяньлан не видел в этом проблемы, но Цинцю уговорил его отступить. Демоны могли продавить силой право властвовать сектой и дальше, но мастер Сюя настоял на своем. Ему было жаль и людей под покровительством Хуаньхуа, и самих заклинателей юга. Останься Мэнмо во главе, то Хуаньхуа вполне справедливо объявили бы демонической сектой. А это клеймо на всех, кто причастен к ней. Шэнь Цинцю не хотел такой судьбы для адептов пусть и чужой секты. Тем более демонам не важны были люди. Хуаньхуа была ценна для них своим местоположением, но Цинцю решил сделать все по-своему. Мэнмо оставил тело Старого Хозяина Дворца, удачно подставив этим его недалекую и самовлюбленную дочь, которая умудрилась заколебать своими хотелками Демона Снов. У Шэнь Цинцю был большой соблазн войти в Хуаньхуа и лично переговорить с Гунъи Сяо. В конце концов именно его мастер Сюя желал видеть на месте Главы Хуаньхуа. Но чтобы не было осечек, они все же проследили за выборами в секте. Кандидатов было двое. Гунъи Сяо и Цинь Ваньюэ. Девушка была нежна лицом и мягка нравом, но Цинцю был уверен, что девица не так проста. Откровенно говоря, она была неплоха на роль Главы секты. Но в неспокойное для заклинательского мира время, выбор Гунъи Сяо был более удачен. Он уже был Главным учеником Хуаньхуа, не был дискредитирован как Маленькая Хозяйка и в конце концов был мужчиной, что в глазах простого люда вообще могло быть единственно важным. А еще Цинцю был знаком с ним лично. Под руководством Гунъи Сяо Хуаньхуа имеет все шансы стать выдающейся сектой, а не шастать по границам и воевать с ветряными мельницами. Цанцюн же сдала свои позиции. В народ быстро ушли новости об изгнании лордов Цинцзин и Аньдин за связь с демонами. Но и Шэнь Цинцю не остался в стороне от этой информационной войны. Он не собирался сидеть и ничего не делать, когда его обливают грязью. Он тоже расщедрился на слухи. Ему даже пришлось встретиться с Мин Фанем, который был вынужден остаться на пике Цинцзин, отстаивая его независимость. Цинцю был искренне рад видеть своего ученика и еще более счастлив, что тот не впустил ненависть к своему Шицзуню в свое сердце. Мальчик был ему предан, за глаза осуждая Главу Юэ за новую политику. Шэнь Цинцю понимал, что испорченная репутация лорда Цинцзин отразится и на его учениках. Другое дело, что личных учеников у него было лишь трое. Мин Фань, Нин Инъин и Ло Бинхэ. Мин Фань рассказал, что пик Цинцзин опустел уже на треть. Влиятельные семьи забирали своих детей с «прокаженного» пика, боясь как бы его плохая репутация не прилипла и к ним. Цинцю же сказал Мин Фаню уходить из Цанцюн вместе с Нин Инъин. Ученик принялся убеждать своего учителя, что он обязательно выдержит все испытания и очистит его имя, возродив пик Тишины. Мастер Сюя был польщен, но все равно стукнул юношу по голове веером. Цинцю расписал Мин Фаню его совсем не радужные перспективы, вроде издевательств и притеснений. Терпеть это совершенно не было нужды. В тот момент Цинцю даже выгодно было, чтобы пик Тишины рухнул вместе с пиком Аньдин, подорвав еще больше репутацию и работу всей Цанцюншань. Никакой логистики и стратегии. Лю Цингэ также не сидел на своем пике, носясь по Поднебесной, но что удивительно, не приближаясь к Пограничью. Таким образом, из строя вышли три из шести важных пиков. Цанцюн экстренно меняла иерархию, где первое место занимал по прежнему пик Цюндин, вторым стал пик Ваньцзянь, а третьим Сяньшу. По мнению Цинцю, таким образом, секта превращалась в какую-то шпионскую организацию, но его уже это не волновало. Он помог устроиться Мин Фаню и Нин Инъин подальше от влияния Цанцюншань, проконтролировал выборы Гунъи Сяо на пост лидера Хуаньхуа и, наконец, на пару с Шан Цинхуа подпортил Юэ Цинъюаню жизнь. Шан Цинхуа в поистине воинственном порыве своего склонного к истерии характера придумал такую гадость, что Цинцю даже и не пытался приостановить этот неудержимый поток вдохновенния, обиженного бывшего лорда Аньдин. Именно с подачи писателя, который годы горбатился ради секты и получал в ответ на это лишь пренебрежение, в народ ушла полуправда об отношениях Главы Юэ и леди Сяньшу, о запрещенных техниках, которыми Глава Цанцюн подчинил себе Сюаньсу, и о его истинном происхождении. Цинцю был доволен, словно объевшийся сметаны кот. Про него и до этого гадости говорили, а уж с подачи Цанцюн каких только сказок про него не напридумывали. В этом ворохе вранья уже было неважно одним больше, одним меньше. Зато «ответная» дезинформация хорошо так ударила по Цанцюн и непогрешимости Главы Юэ, которого предыдущее поколение лордов пропиарило с блеском, подчистив прошлое обычного ребенка Юэ Ци. Но до этих пор Цинцю принимал лишь ответные меры. Но теперь, когда заклинатели потеряли энтузиазм и перестали сидеть на Пограничье толпами, теперь, когда Цанцюн старается удержать единство и занята своими внутренними проблемами, когда от Хуаньхуа отведено пристальное внимание. Теперь Шэнь Цинцю сделает свой ход.