Сквозь тиранство

Понедельник, 7 мая, 12:35 (обеденный перерыв). На улице стоял солнечный майский денёк.Птички пели, цветы начинали распускаться, деревья шелестели молодыми листьями, тёплый ветерок разносил запах только что распустившейся сирени… Весна уже показывала себя в полной красе, но эта краса в Лос-Декарто была намного лучше, чем в Москве или Питере. Здесь,в самом центре столь малого, но красивого городка,в разы чище, нежели в центрах вышеупомянутых городов. Везде чистота,порядок... Разве это не прекрасно? Ну, если бы не постоянный шум машин, было бы прекрасно. В парке университета разбушевалась толпа подростков и каждый из них пытался найти себе занятие во время перерыва. Кто-то гулял по опушке парка, кто-то обедал в столовой, а кто-то сидел на ступеньках у входа в парк и залипал в телефоне. Других занятий увы не было. »…Сейчас у нас обеденный перерыв. Хотя бы на полчаса я отвлекусь от этих занудных психологических лекций. Ты бы знал, мой дорогой дневник, с каким трудом я держу тебя. Моя левая рука скоро отвалится от такой боли, но к сожалению ему это не понять, ведь отцу нужны от меня эти никому не нужные оценки. И если честно, я не понимал одной вещи… Зачем отец это делает? Почему он делает это именно со мной? Почему, когда Флаура всегда где-то облажается, он лишь утешает и поощряет её крах, а как я совершаю малую провинность, то хлест в руку и по руке. Почему отцу плевать на моё моральное и физическое состояние? Почему он меня так ненавидит?» — Роттердам писал эти строки с печатью и неким отчаянием в душе. Парень уже привык к такому отношению, он смирился с этим. Красноволосый уже собрался писать новый абзац в странице дневника, как вдруг его кто-то позвал. —Макс, быстро иди сюда! — прокричал издалека женский голос. — Хватит ерундой страдать, лучше иди помоги мне! «Опять она…» — сказал в мыслях парень. — «Как всегда я должен делать всё за неё. " Встав со ступеньки, Роттердам отряхнул свои тёмные джинсы и убрал дневник в сумку, после чего он направился к зовущей его девушке. Дойдя до нужного места Макс сказал: —Ну и какого дьявола тебе надо, Флаура? Опять тушь протекла? Или ты хочешь высмеять меня у всех на виду? — с нотой ненависти спросил красноволосый. —Ничего у меня не протекло, идиота кусок. Сделай за меня домашку по психологии. — ответила девушка, после чего та поднесла к его рукам тетрадь, однако парня это предложение выбесило. —Ты блять издеваешься? Ты постоянно просишь что-то сделать за тебя! Сама пиши свою домашку, ты мне уже надоела. — слегка оттолкнув тетрадь от своих рук, Роттердам отошёл от своей сестры на пару сантиметров. — Ты уже привыкла к постоянным просьбам, возьмись за ум и сама пиши. —Вот так ты разговариваешь со своей сестрой, да? А если я скажу отцу, что ты меня ударил и помял мою тетрадь? Что же ты на это скажешь, брат? Макс уже понял, на что намекает Флаура, и чтобы избежать час «наказания» ему пришлось согласиться. —Ладно, ладно. Напишу я твою домашку.- ответил Роттердам.- Лишь бы отвалила от меня, шаболда. Последняя фраза прозвучала в более гневательном и тихом тоне. —Что? —Что слышала. — выхватив тетрадь с рук сестры, парень ушёл от неё и направился в аудиторию. По пути красноволосый увидел знакомых ему людей, но на этом он не зациклился, обещание есть обещание. Спустя минуты две, парень зашёл в аудиторию и сел за своё место. Открыв сумку, красноволосый достал пенал и свою тетрадь с законченным конспектом. Найдя нужную страницу тетради и достав ручку, он принялся писать. Спустя 10 минут, парень почувствовал рядом с собой чьё-то присутствие. Как оказалось, это была его подруга и староста — Фия Рутберг. Заметив, что Роттердам что-то пишет, русоволосая лишь села рядом и спокойным, но с нотой интереса спросила: —Сестра снова попросила написать дз, да? —Как видишь,Фия… — печально выдохнув ответил парень. —Понимаю, друг мой. — девушка села чуть ближе и слегка приобняла своего друга. — Ты сегодня выглядишь сам не свой, Макс… Опять не спал? —Да, из-за упрёков и критики отца я сначала забыл о домашке, а потом ещё и Флаура приебалась. Как ходить по парням она может, а как конспекты и домашку писать, так надо всё на меня вывалить. — сказал Макс, при этом слегка ударив по столу. —Тише, тише, успокойся. — девушка полезла в свой портфель и дала другу контейнер с пиццей из университетского буфета. — Возьми, пое– Не успела Рутберг договорить, как её тут же перебили. —Нет. Я не буду. —Макс! Хватит капризничать, поешь! Ты уже второй день не ешь! — девушка начала говорить переживающим голосом. —Ну не ел, и что. В этом ничего переживающего нет. —Если ты не поешь я обижусь. Роттердам понял, на что намекает его подруга. Зная её характер, парню пришлось согласиться. —Ладно, давай сюда эту пиццу. Хотя нет. Я же щас занят, в руки взять её не могу. Открыв сумку, Фия достала из неё контейнер с пиццей. Девушка одним движением руки открыла его и достала кусок пиццы, которым по немногу подкармливала своего друга, а тот ел маленькими кусочками. Спустя 10 минут Макс закончил писать домашнюю работу Флауры. —Наконец-то, написал… — выдохнув со спокойной душой сказал красноволосый. —Вот и молодец. — ответила ему Рутберг, мило поглаживая его по голове. До начала второй пары оставалось 10 минут и Роттердам решил провести их со своей подругой. —Когда же это закончится, я так устал… — с нотой грусти сказал парень. — Я устал от этого хлеста, устал от сестры, отца… Я хочу спокойной жизни, а не эту тиранию. Если бы Адриэль был жив, он мог бы помочь мне справиться со всем этим… Он имени своего покойного брата Макс пустил еле заметную слезу. К сожалению, тот умер от неизвестной болезни, Роттердам никак не мог смириться с его смертью, и из-за каждого упоминания его имени, на лице проходила маленькая слезинка,а после и вообще 2-х часовые слёзы, а иногда и панические атаки. Как ни старайся, но к смерти близкого не подготовишься, даже если он смертельно болен. По сути, это биологическое событие, закономерное окончание жизни. Но мы переживаем глубокое горе, которое разрывает сердце и меняет нашу жизнь. И с ним справляются по-разному: кто-то, погоревав неделю, возвращается к обычному укладу, другие через полгода справляются,а кому-то и 20 лет мало, чтобы опомниться. Для них даже одно напоминание о почившем человеке— стресс. Макс не был исключением. —Эй Макс...Ну чего ты... Пожалуйста,не плачь. - сказала девушка,вытирая рукавом толстовки лицо друга. - Иди-ка сюда,не плачь. Рутберг вскоре прижала Роттердама к себе и заключила его в объятия. Парень не знал сколько длились эти объятия,но они успокаивали его. Он чувствовал некое тепло,некую заботу... Хоть и не от родного человека,но всё же. Тот начал потихоньку успокаиваться, но с глаз начали стикать еле заметные слёзки. Объятия - это, казалось бы, очень легкая тема. Все мы в обычной жизни обнимаемся каждый день. С мамой, папой, братьями и сестрами - с семьей, с подругами и друзьями, с воспитателями или учителями или просто преподавателями где-либо,а также обнимаемся с более близкими нам людьми.   Фия очень любила обниматься с Максом. Особенно, когда видела, как тот стесняется, но как-только она обнимает его, он расслабляется, успокаивается и прижимает девушку к себе еще больше. Объятия с друзьями - лучшее что есть на этой планете. Спустя минуты 3, русоволосая прекратила обнимать своего друга,так как тот уже успокоился. Однако у парня на глазах до сих пор были еле заметные слёзы,но Рутберг не придала этому значения. —Ну как? Теперь ты спокоен? —Вполне... - вытирая рукой слёзы сказал красноволосый. - Конечно,слёзы ещё есть,хоть и не столь заметные, но я спокоен. Спасибо тебе. Прозвенел звонок на пару.Все расселись по своим местам. Преподаватель вернулся в помещение,именуемой аудитория и продолжил вести очередную лекцию о понятии психологии и какую важную роль она играет для человека. Роттердам хоть и любил саму психологию, но слушать столь скучные лекции он не любил. Может, какие-то из лекций и были исключением, но Макс ни в какую не любил их. Каждый второй студент пытался занять себя чем-то, кто-то рисовал, кто-то втихую ел, ну или же кто-то сидел в социальных сетях и листали какие-нибудь мемы, а те самые "отличники" записывали абсолютно всё что скажет преподаватель. Стоит ли относить Роттердама к ним? Возможно, но парень записывал лишь самое важное, ибо "вода" ему не нужна. Спустя больше половины пары вся страница была исписана основой, и поэтому Макс решил просто сидеть и слушать. Столь спокойный, но в то же время строгий женский голос заставлял парня засыпать, этот голос манил его, дурманил... В конечном итоге красноволосый заснул в своём мире грёз. Но в один момент на спину Роттердама прилетела слегка тяжёлая бумажка, а вслед за ней и тихий осуждаемый смех Флауры. Это заставило Макса проснуться и лишь одним жестом руки заткнуть свою сестру. –Что-ж, до конца пары 20 минут, разрешаю вам отдохнуть, но только тихо. - сказал преподаватель, перебирая какие-то бумаги на столе. Эти 20 минут Макс решил провести "во сне". Чтобы в голову не прилетело ничего лишнего, тот укрыл капюшоном толстовки свою голову, после чего тот откинулся и начал засыпать. Во сне парень видел своё детсво с его братом, как они проводили время вместе, как тот познакомил его с Баэлом, как научил призывать своего демона-хранителя... Жизнь с братом была прекрасна. *** пока он не умер.