Метео любви

Октябрь. Месяц, когда за окном ещё нет холода, а профессора не стремятся завалить студентов контрольными. Лёгкие свитера и утеплённые косухи сменили рубашки, а постоянные ссоры со студентами, категорически не жалавшими надевать осеннюю мантию, превратились в фоновые, да и сами преподаватели уже махнули рукой, отдав это занятие старостам: дорога к мадам Помфри уже расстилалась, казалось, большой глубоководной рекой из студентов всех возрастов и факультетов школы, но два из них в этот день явно были не настроены на учебу, тем более – отработку, что неумолимо приближалась. – Здравствуйте, профессор Миллс. – Диана постучала в двери преподавателя защиты и крепко сжала зубы, сразу же неосознанно стараясь её оттолкнуть от себя. – А Воробьев, между прочим, принимает наказание за вашу оплошность, не скаля зубы на людей, не виноватых в вашем поведении, однако, к сожалению, теперь отвечающих за него. Я загружу Вас так, мисс, что Вы не то, что станете на правильную дорогу, но и наконец будите более-менее способным учеником Защиты. – Вы вообще что имеете ввиду? Да, подтянуть Ваш предмет – могу, но не вам осуждать мои мысли и действия. Я не жалею о том, что произошло, моя дорога – прямая, так что прошу Вас, если и учить, то не обсуждать эмоции вашего студента, ясно? Тем более, что я не думаю, что мы сделали что-то плохое. Девушку отбросило к стене магической волной. Реджина даже не достала палочку – больше всего женщина ненавидела самоуверенных на пустом месте. Вздохнув, она смотрела на встающую наноги девушку, не поддаваясь никаким эмоциям, кроме презрения, Миллс уже поняла, что работа предстоит максимально глубокая и сложная. – Вас сможет победить даже первокурсник, при том дело даже не в том, сколько заклинаний и умений за плечами мага: весь вопрос в эмоциональном фоне человека. Чем меньше показываешь противнику своё состояние, тем больший шанс застать его врасплох. Надеюсь, это понятно? – Диана кивнула. – Перейдем к изучению окклюменции. Профессор МакГонагалл попросила меня заняться Вами. Конечно, я понимаю, что девушке, которой семнадцать лет максимум можно скрывать имя избранника, и раз уже Ваше наказание напрямую с ним связано, будем искать нечто подобное – женщина усмехнулась и, направив на неё палочку, сразу же смогла проникнуть в голову студентки. Арбенина моментально почувствовала присутствие другого сознания, что уже было не плохо, как заметила Миллс, но сделать что-то или выдворить преподавателя изнутри девушка не могла. – Сопротивляйся, я сейчас найду твои секреты, дорогая. – Диана не могла ни двигаться, ни выдворить голос внутри себя. Воспоминания втянули вглубь и саму девушку, словно огромная воронка, даже она сама не так глубоко заглядывала в свою… Новую версию жизни… «Ей пять лет. Семья приходит в гости к роду Блэк. С Сириусом познакомиться не удается: он отбывает наказание за то, что не усвоил правила рода: ко всем, кто приходит в дом, нужно относиться с почетом. Его забирают на обучение к одному из монахов: мальчишке никогда не нравилось сидеть на месте и выслушивать нудные наставления старца, однако магия уже проявляется довольно сильно, но пока безконтрольно. Диана же идёт вглубь поместья, подмечая про себя величественность постройки. Девочка уже тогда любила наблюдать за архитектурой домов волшебников. Всё, начиная от печатей, оставленных на стенах защитной магией, и заканчивая безапелляционно вымощенными дорогами на территории величественного здания вызывало восторг, ей хотелось, чтобы все дома были подобными, идеально подходящими под эталон архитектуры волшебного мира. Девочка идёт в величественный сад рода Блэк. Вокруг неё ходят люди, чинно одетые в платья и костюмы. Мать, как бы не настаивала, не смогла её одеть в платье и, гордая тем, что одержала маленькую победу в брючном костюме девочка шла в толпу, подмечая про себя, что без Сириуса, с которым её обещала познакомить матушка, тут не так интересно, а ведь она хотела завести нового друга! Проходя мимо толпы, Динка замечает совсем маленького мальчика, младше неё года на два-три и подходит ближе. – Меня Динь зовут, а тебя как? – Регулус Блэк. – серьёзно отвечает ей ребенок, что младше почти в два раза, отчего девочка удивляется. – Диана Арбенина. – так же отвечает девочка. – У тебя же есть старший брат, правда? – Есть, но он обидел маму, хотя я просил его отступить. Она очень переживает по этому поводу, понимаешь? – Как не понять, моя уже хочет, чтобы я начала учить руны, мне всего пять! Да, я научилась их читать, но… – А что тебе не нравится? Я бы с удовольствием сейчас сел за их изучение. Самая простая магия… Скучная… Мне уже надоело, а Сириус вообще не хочет меня слушать… – Да ладно тебе… К ним подходит взрослая женщина с безупречной осанкой: чистокровные семьи всегда выглядели как с обложки журналов. Девочка почтительно поклонилась. – Здравствуйте, леди, как у Вас дела? – мисс Блэк с уважением отнеслась к девочке, которой тут же захотелось вздернуть подбородок и напырщиться от удовольствия того, что к ней обращаются совсем-совсем по-взрослому и главное, что на «Вы». – Прекрасно, а где Сириус? Может, Вы с ним помягче будите? Он хороший, я бы хотела познакомиться. Меня, кстати, Диана зовут. Женщина улыбнулась девочке. – Я помню. Знаешь, Диана, главное – воспитать в себе стержень. Такой, чтобы тебя никто не смог обидеть, понимаешь? Вот, например, у мальчиков есть благородство и смелость, а мы с тобой должны быть умнее и смотреть на ситуацию на несколько шагов вперёд, как в настольной игре. – Я уверена, что буду поумнее Сириуса. – девочка улыбнулась. – Я уже пробовала летать, представляете? Конечно, маме не понравилось, но это было здорово! Да и метла же детская! – Главное – иметь цели и достигать их. – Вальбурга взъерошила волосы девочки. – Удачи тебе, будущий ловец. А я, с вашего позволения, юные волшебники, отойду к своей племяннице.» Картина переменилась: « Конец второго курса. Поттер, Блэк и Диана возвращались с тренировки по квиддичу, которая прошла весьма успешно. Если не знать, что это замещенные воспоминания, то и не догадаешься. Они совсем недавно схлопотали очередную отработку, только в этот раз от мадам Стебель: ну кто мог знать, что в соседней палатке будут ядовитые растения? Зато такие прыщи у Слизеринцев – глаз не оторвать! Подумаешь, они на пару дней останутся, зато весело же! Сириус улыбался, вспоминая лицо Северуса, но решил особо не заострять на этом внимание: мальчик уже понимал, что слизеринец этого просто так не оставит. – Неужели вам ни капельки не стыдно? – на пути троицы нарисовалась Эванс. – Ему же явно обидно! – А ты знаешь, что подслушивать не хорошо? – в ответ спросил Поттер. – Или хочешь побежать Снэйпу слёзки вытирать? – Тебе же она нравится, Поттер! – Диана улыбнулась, показывая моментально покрасневшему Джеймсу язык. – Ой, узнать бы ещё, кто тебе нравится, Диана, поверь, от шуток не отделаешься! – Мечтай, кто последний в Большой зал – проиграл! Ребята оставили отличницу, только махнувшую на них рукой. » Реджина не остановилась, ломая следующий защитный блок – пока было весьма предсказуемо и скучно. Глазам преподавателя предстала следующая сцена, а новая картина из этого мира задела за живое..Средина четвертого курса. Диана готовилась к отъезду домой, но в последний момент мать написала письмо: « Дочь, вам придется остаться на Рождество в Хогвартсе – у меня работа, нужно сдать следущую статью о драконе. В наших широтах нашлась новая стая Норвежских Горбатых, нужно успокоить людей и заверить, что они не опасны, надеюсь, что хоть в Румынии я не получу письмо, что ты со своими друзьями вновь поставила на ноги всю школу, и следи, пожалуйста, за братом. Как будет возможность – напишу. До встречи. » – Как обычно. – Девушка сидела в гостиной факультета. – А у тебя что, Сириус? – Дядя заболел, скорее всего останусь в Хогвартсе. Домой совершенно не хочется – мать озлобилась ещё больше, так надоело уже всё, хоть из дома сбегай. Но не бери мои проблемы в голову, Снежок, у тебя своих хватает. Может, я сам виноват, но в чем? Я не хотел на Слизерин, меня не интересует Темная магия… Скажи, разве я виноват в этом? – Не виноват, сама понимаю. Моя считает, что без тёмной магии волшебник пропадёт, что может случится непредвиденное… Бред. У неё… Довольно странные методы. Хочет, чтобы я углубилась в тёмную магию, а практиковать её не даёт, довольно странно, скажи? ». Следующая сцена, казалось, решила разбить все существующие модели поведения Дианы, показывая преподавателю то, что должно было быть неприкосновенным. Меньше всего девушка хотела бы показывать свои отношения с родителями кому-либо, Реджина добралась туда, в настоящее девушки, которое, казалось, должно было быть позабытым: изменился мир, но никак не атмосфера, что царила дома. Закончился пятый курс: « – Я тебе говорила, чтобы ты поступила на адекватный факультет, не так ли? Но, решив как всегда, пойти против меня, юная леди, ты поступила на Гриффиндор. И с этим я смирилась. Но скажи, пожалуйста, на милость, почему я получаю постоянные письма о том, что моя дочь, вместо того, чтобы учиться и получать знания, проводит время в компании отпетых хулиганов? – настоящую Динку больно ссадануло. Так было и раньше, видимо, замещение действительно прошло через всю её жизнь. И в этом мире нельзя почувствовать её любовь?! Почему?! Чем она провинилась?! Если идти по сценарию, то их отношения потеплееют только с рождением мелких, но никак не раньше, а если здесь этого нет? – Маленькая Дранка съёжилась. – Мать продолжила: – Слушай меня сюда внимально, ты станешь сильным магом. Ты обязана им стать, но вместо этого ты прожигаешь время в непонятной компании и тем самым позоришь нас с отцом! Думаешь, я намерена терпеть это? Думаешь, мне мало своей опасной работы, чтобы поднять на ноги вас с братом? Я каждый день рискую, чтобы у вас всё было, и что получаю взамен? – Я не обязана следить за младшим братом! Я хочу жить! Я хочу получать удовольствие от школы, магии, я хочу играть на гитаре в конце концов! Ты никогда меня не поймёшь, потому что не хочешь этого! Отец меня хоть понимает! Ты не любишь никого, кроме себя! Щёку девушки резануло секо. Женщина быстро вышла из комнаты. Сейчас было сломано что-то важное, она никогда бы этого не сделала, но наблюдать, как дочь опускается на дно хотелось меньше всего. Да, она была не права, но любое воспитание терпит крах, если человек не хочет вести себя, как подобает в обществе. Девушка осталась в комнате. Было больно и очень страшно. Поступить как Сириус и сбежать из дома, она не могла – тогда всё обрушится на Антона. Регулус, в отличии от Сириуса, тянулся к Вальбурге… » – Диана уже не понимала, где её настоящие масли и наконец, всецело ощутив старую и новую боль, вытолкнула преподавателя из своего сознания. – На сегодня достаточно. Ты не справилась. Нянчиться с тобой я не собираюсь. Где выход – знаешь. Если через три занятия процесс не сдвинется с места – я умываю руки, ты слишком слаба, не хочется проводить время попусту. – Я поняла Вас. Буду стараться ставить блоки. До свидания, профессор Миллс. – женщина провела студентку заинтересованным взглядом. Последнее её явно заинтересовало – Арбенина действительно не была столь проста, как хотела казаться со стороны. Было интересно, что же она сможет показать по итогу обучения, если, конечно, не сорвётся вниз… *** Диана вернулась в комнату. Ни Дубцовой, ни Ёлки на месте не оказалось, а Лили о чем-то спорила с Алисой. – Неужели между вами чёрная кошка пробежала? А мне казалось, кроме меня, Лили последнее время никого не раздражает. – Эванс возвела глаза к небу, как делала это всё последнее время. – Я с Поттером поссорилась, хотела дать ему шанс, а он… – Алиса перебила. – Он сказал, что Эванс последнее время ведёт себя, как идиотка, и я с Джеймсом, между прочим, согласна. Диана взяла вещи и потопала в душ: их разборки девушку интересовали очень мало – голова гудела: она не закрыла столько новых и старых одновременно моментов жизни, что это казалось уже пыткой. Замещение воспоминаний стало выражаться в новых проблемах, но одновременно составляли её жизнь сейчас. Вода, как всегда, немного успокоила, однако рой мыслей и не собирался затихать. Блэк, Поттер, мать, магическое детство – это занятие напомнило девушке очень большое колличество событий, которые… Когда-то были, вот только в простом мире… Но, наверное, это невозможно?.. Она уже ни в чём не могла быть уверена. Вскоре Диана заснула, вообще не обращая внимания на спор соседок. Проснулась заполночь, а мысли так и не смогли затихнуть, будто сон её вообще не коснулся. Отдохнуть с таким ворохом воспониманий, которые вырвали без её согласия, оказалось к сожалению, невозможно. На циферблате красовалось два часа ночи. Девушка достала пергамент и чернила… Утром Диана совершенно не хотела открывать глаза: усталость накатывала волнами, как в океане высекает скралы – шторм. Остаток ночи так и не дал уснуть, будто издеваясь над уставшей студенткой. Она задавала себе только один вопрос: как так можно, чтобы от кого-то трусились коленки, а сердце выпрыгивало из груди? От парня… Которого знает так долго… И ни одной секунды одновременно. Поэтому, когда комнату девушек седьмого курса залил солнечный свет, а листы, исписанные Дианой ночью, были сдуты на пол, дрём девушки прервался громким: – Да ладно! Осознав, что уснуть не получится, Диана открыла глаза и посмотрела на Алису. Стоун ошарашенно что-то читала. В комнате больше не было никого, а Диана тут же вскочила с кровати: какой именно лист был в руках одногруппницы? Она выхватила его из рук и поняла: самый откровенный. Про Лёшку. С его точным описанием. С ворохом её воспоминаний. Неужели Лили мало стало? Арбенина не хотела поднимать глаза, взяла лист и убрала его к себе в тумбочку. Говорить ничего не хотелось. Ночь в этот раз подставила, конечно, несчадно… – Алис, это не то, о чем ты подумала. Девушка усмехнулась – Диана спиной чувствовала её скептецизм. – Я всё равно знала, что он тебе нравится, так что придумывание велосипедов можешь оставить кому-то другому, ладно? – Кто нравится, кому нравится? – в комнату зашла Ёлка. – Я забыла учебник по трансфигурации, а сегодня моя очередь его нести. Так кто и кому? – Дианке нравится. – Стоун улыбнулась. – Воробьёв? – девушка прищурилась. – Так это давно не секрет. Она столько раз… – Давайте представим, что вам не должно быть до этого никакого дела? И вообще, вы обе не думаете, что обсуждать мои эмоции в моём присутствии как-то не правильно? – девушка вскочила с кровати и провела глазами от макушки до пят Алисы, стараясь не растерять напущенный скептицизм и злость. Заговорила Лизка: – Знаешь, Динка, а ты как всегда права – нам не должно быть до этого дела, а меня всё равно уже позвали на свидание. – Ёлка усмехнулась, не отводя взгляда от Арбениной. Она видела, как девушка поджала губы и растерялась, это было довольно предсказуемо: кто-то, а она точно не умеет скрывать своих эмоций. Перед ней. По правде говоря, многие и парни, и девушки в Хогвартсе были для Ёлки уже предсказуемы, читаемы и легкодоступны, но в Диане было что-то своё, что очень завлекало и интересовало её одновременно. Если подруга и влюбилась в Лёшку, значит, ей нужно было помочь! – Желаю вам хорошо провести время, а я пока схожу на очередную отработку. – Арбенина бросила ей улыбку и быстро вышла из комнаты, ощущая боль и опустошенность от того, что их отношения с Воробьевым, вероятно, никогда не потеплеют друг к другу. Да и… А так ли ей хотелось ощутить эту теплоту? Вероятно, нет… Или же?.. Девушка лишь качнула головой: нельзя так много о нём думать. Нельзя, иначе потеряет контроль, пускай держать его было гораздо болезненный, чем спустить чувства с поводка. *** Девушка очень быстро узнала о том, что Люпин оборотень, да и остальные ребята – тоже. Следующие три дня новички и мародёры провели, отсыпаясь на всех уроках подряд: наступило очередное полнолуние, которое забирало силы не только у морально убитого Люпина, но и у всей компании заодно. Да, друзья ещё ни разу не пожаловались ему ни на плохое самочувствие, ни на потрёпанный вид друга, что в очередной раз хотел их предостеречь от себя же, но ребята бы не были самой безбашенной компанией друзей, если бы прислушались к нему хоть раз, поэтому в этот вечер в спальне парней был слышен непрерывный храп, а Диана, выпросив у ребят мантию-невидимку ещё с утра, и не проходя мимо кухни, уже бесшумно проникла в больничное крыло. Мадам Помфри ушла в свою комнату отдыхать, взяв с Люпина сотое честное слово, что с ним всё хорошо, поэтому девушка, не переживая, сняла мантию и улыбнулась Люпину, плюхнувшись на стул рядом с парнем. – Что ты тут делаешь, ненормальная?! Опять отрабатывать захотела?! Блин, знаю всего несколько месяцев, а она и анимагом стать успела и правила нарушает налево и направо!– парень принялся её отчитывать, но, было видно: был рад тому, что Диана всё-таки пришла. Он знал – девушка не оставит его одного, чувствовал, особенно после полнолуния и испытывал к ней глубокую благодарностть, что грела сердце оборотня, как самая красивая свеча на Земле. – К тебе пришла. – девушка махнула рукой, мол «не начинай», и достала взятый несколько минут назад у домовиков школы шоколад, протягивая Люпину. – Как всегда сделали всрок. Тебе же он нравится, верно? Я многое узнала, но… Хотелось, чтобы тебе точно понравилось… – Конечно, он, но не стоит так напрягать домовиков… – Арбенина строго на него посмотрела и Ремус, улыбнувшись, стал распечатывать лакомство. – Они для этого и нужны в Хогвартсе, чтобы готовить еду, тем более, что это нравится и самим эльфам, так что жуй и не толстей. – девушка по-доброму смотрела на друга, которому пришлось не сладко в самом главном… Ликонтропия, к сожалению, в их время не лечилась никак, и даже ослабить его боли было нельзя. Хотелось верить, что когда-то всё получится и друг наконец сможет выздороветь, но всё, что оставалось сейчас – помогать ему в телах зверей: парень на так сильно терял возможность ощущать мир через человеческое сознание и был более спокоен, что не загрыз какого-то студента вприкуску с животинкой. – Что с рукой? – парень как всегда проницательно прочёл её самочувствие, даже не напрягаясь, на что девушка только отмахнулась, но под грозным взглядом всё же решила ответить: – МакГонагалл сказала, что на тренировке упала. – А на самом деле? – его сердце стало стучать в два раза быстрее – вечно же найдёт приключения! – Ну мы с Сириусом посабачились. Ну чуть-чуть, ну Ремка! – Чтобы я ещё раз вас на полнолуние позвал! – А нас и не надо звать. – Диана развера руками, улыбаясь и сразу же спрятала ими голову, зная, что Люпин сейчас бушевать начнёт. – Мы сами приходим. – Арбенина! – закричал друг. – Что? Ничего! Другие вон, чего! А я чего? Я вообще ничего! – протораторила девушка. – Я вообще в рекордный срок, считай месяц ровно освоила анимагию! С первого дня начала. – Знаю, спасибо тебе большое, но ещё вы так один раз сделаете… – Люпин явно злился. – И… И… И я не знаю, что, ясно?! – О-о-о, кажется, великий ручной оборотень собирается напасть на меня?! – Диана, твою мать, в пень иди! – Люпин отвернулся к стене. – Ладно тебе, Ремка, я не хотела тебя обидеть. – Диана взяла его за руку. – Правда, прости меня, непутёвую. – она сложила ладони, сохраняя самое раскаянное выражение лица из своего арсенала. – Куда ж тебя девать-то? Конечно, прощаю. Как у тебя самой дела? С Эванс уже сцепиться успела? Как твой принц на белом коне? – Нет, с ней не успела. Только тот случай перед полнолунием… Я всё думаю о том, что он влюблен в Дубцову, раньше так было, но… Они вроде бы и не общаются сейчас особо, но я не смогу быть с ним, мне страшно, Лунатик… – С каждым словом её уверенность пропадала всё больше и вскоре девушка уже подошла к окну и села на подоконник. – Я думаю, всё ещё изменится, слышишь? – Люпин привстал с места и поправил подушку, чтобы видеть подругу. – Я чувствую, сама знаешь… – Ну да, чутьё оборотня, такое не забудешь. – они рассмеялись. – Ты вообще налажал тогда. – Да я не хотел! Вы вообще все знать не должны были! Даже слово Дамблдору дал, что про то, что я оборотень, никто не узнает! А тут ещё и ты, как новенькая, все меньше чем за месяц. Теряю хват. – Люпин сник. – А Дамблдор за все семь лет хоть раз тебя навестил в Крыле? – неожиданно задала вопрос Диана, сама задумавшись над ним. – Ну он директор, у него дел много. – парень не стал вникать в суть вопроса, а Диана ещё и сама не знала, как глубоко на нём можно заострить внимание, но решила оставить этот вопрос напотом. – И то верно. – отмахнулась от пришедших в голову мыслей девушка и улыбнулась. – А помнишь, как Сириус ему гнездо летучих мышей в бороде наколдовал пару недель назад? – Да-а-а! МакГонагалл его тогда чуть не убила, когда узнала, из чьей палочки заклинание вышло! – Не ну он сам виноват, из-за обыкновенного лабиринта-обманки у кабинета кошки баллы снимать! Вообще безпредел, скажи? – друзья улыбались друг другу: им было очень комфортно вместе, без иногда излишне язвительного Поттера и чрезмерно надоедливого Блэка. – Диана вспомнила Воробьёва и смотрела в окно, снова запрятав улыбку. – Я… Я не хотела, чтобы ему было больно, правда, Рэмка… Я не хотела, я… – Знаю, Динка, знаю… Я сам предупредил бы тебя, знал бы, что он собрался учудить на поле. – Что я могу поделать, да, казалось, могу его полюбить, но не получается, может, если… Если ничего не получится, может, но… Я итак, считай, использовала его… Это всё сложно и не правильно… – тяжелый вздох нарушил атмосферу и девушка качнула головой. – Вроде бы нормально общается, но видно же, как больно ему это даётся… По глазам видно… – Давай ещё поживем, всё как-нибудь устаканется, если не бороздить свежие раны, а то мы оба знаем, что ты это делаешь отменно, дорогуша. – Знаешь, что, дорогой, иди ты знаешь, куда?... – Диана почесала затылок. – Тёмным-запретным, в избушку Хагрида, он там и хлеб печь утром собирался, накормит бедна-молодца! – Ремус рассмеялся в кулак, дабы не разбудить целительницу. Диана чуть заметно зевнула, делая вид, что у неё чешется нос, но парень тут же уловил это. – Нет, Люпин! – девушка будто прочла его мысли. Уходить не хотелось. – Да, Арбенина, иди спать, со мной – порядок. – Ты зануда, ты вкурсе, или я тебя просвятила? – он сделал вид, будто не слышит. – Люпин! – Иди спать! – Ой, ну и ладно, такого барса прогоняет! Спокойной тебе ночи, вредный человек! – и под смех парня Арбенина направилась к выходу из больничного крыла, надев на себя мантию-невидимку, которую стащила у Поттера, но не успела она сделать и пары шагов, как в крыло вернулась мадам Помфри. – Мальчик мой, всё хорошо? Мне показалось, ты с кем-то разговаривал. – к койке студента заботливо подошла женщина. – Всё в порядке, наверное, жар, сами понимаете… Знаете ведь, как действуют такие ночи… – Парень сглотнул и опустил глаза, стараясь вести себя максимально естественно, параллельно вслушиваясь в мельчайшие звуки: тем временем Диана уже пересекла всю комнату и чуть скрипнула дверью, как делала вся компания, когда прощалась с другом. Сегодня ему будет легче засыпать. Когда знаешь, что не один, засыпать всегда проще. *** Солнечное тепло последний раз заливало окрестности Хогвартса, а оснень всё летела вперёд, даруя студентам и преподавателям свой терпкий запах. В Большом Зале собрались студенты четырёх факультетов, в очередной раз собираясь кучками и перемывая друг другу косточки, чтобы не думать про участившиеся нападения на магглов. Да и какая, по большому счёту, разница на людей, не имеющих возможность колдовать? Думала Арбенина, ковыряя в тарелке и совершенно не ощущая чувства голода. И пускай она сама долгое время не умела – но и не знала о существовании школы, верно? Прошло немного времени, но мир, в котором они жили раньше уже был настолько иллюзорен, что казался нереальным. – Ну и как у тебя дела, Арбенина? – Лили с ухмылкой смотрела на одногруппницу, даже не претрагиваясь к собственной тарелке. Девушка подняла бровь в немом вопросе – а раньше она и не думала, что в Эванс может скрываться такое большое колличество желчи. – Ну ты либо говори то, чем решила меня уколоть, любо не обращайся к людям, заведомо зная, что они умнее тебя. – девушка решила ответить подстать собеседнице. Лили, положив вилку в уже освободившуюся тарелку, картинно вытерла рот салфеткой и, не переставая усмехаться, решила ответить: – Ну раз тебе так интересно, Арбенина, я отвечу: твой ненаглядный Алексей Воробьев сегодня идёт на прогулку с Ирой, и по секрету между нами: ты ему противна, особенно тем, что пользуешься лучшими друзьями. Блэком, например. О, какая жалость верно? – Эванс не смогла сдержать ликования, что сияло на её лице, как сапфир на солнце. – Закрой свой поганый рот, Эванс, пока я тебе его не помыла с мылом, а то воняет за километр! – Арбенина вскочила со стула, но её оттолкнул Поттер. – А ты твою налево что лезешь? – Не трогай её, она не виновата, что ты глаз от него оторвать не можешь, держи свои эмоции под контролем, выглядит ужасно! – А, так, Джеймс? Да идите вы все к черту! – Диана быстрым шагом покинула Большой зал. *** Арбенина вышла на улицу. Настроение было просто безумным, а холод захватил тело мертвым хватом, но девушка совершенно не обращала на это внимание. Казалось, воздух уже начинал пахнуть снегом, но студентке до этого не было никакого дела. Паршиво. Любовь – это паршиво! Она хмурила брови и шла, куда несли ноги. – Динка, стой! – услышала Арбенина, вынырнув из тяжёлых раздумий, увидев брата, который нёсся к ней со всех ног. – Я рад тебя видеть! – подбежал мальчишка. А ведь… Тут можно было наладить отношения с матерью! Девушка улыбнулась новой возможности хоть в чем-то залатать судьбу. – Привет, малой. – она протянула руку и потрепала его шевелюру. – Как тебе учится? Что нового? – Круто! Я с такой девочкой познакомился! Сегодня будем вместе травологию делать, она из Слизерина, но с ней очень интересно. – Очаровываешь дам, значит? – улыбнулась сестра. В её сознании существовала и старая реальность, и новая и пока… Девушка не знала, чего ожидать от дома, в который предстояло скоро вернуться. – Да ну нет, Дина, ты чего? Она просто хорошая! – Хм… Может, мы тогда расскажем маме о твоей просто хорошей девочке? – сделала вид, будто задумывается девушка, пряча улыбку от брата. – Не, не надо. – мальчишка покраснел. – Пожалуйста. – Хм. Так уж и быть, если ты мне кое в чем поможешь. – она приложила палец к губам. – Только это строжайший секрет. Никому не говори, особенно маме, хорошо, разбойник? – А ты тоже в кого-то влюбилась? – мальчик улыбнулся. – Расскажи, мне же интересно! Диана присела на корточки и заговорщески посмотрела на брата. Правда ли это того стоило, она не знала. Оправдан ли риск – тем более, но дело нужно было сдвинуть с мёртвой точки, а Тоха подходил для этого идеально. – Я не влюбилась, просто мне очень нужно подружиться с одним очень хорошим человеком, понимаешь? У нас не плохо получилось выстроить отношения, но чего-то не хватает и я очень жалею об этом. Он классный и должен тебе понравится, но без твоей помощи я не справлюсь, ты же поможешь? – Конечно! Не правильно, что люди друг друга не любят! – Диана чуть не поперхнулась от слов брата, вот, что такое: устами младенца глаголит истина. Девушка улыбнулась. – Как его зовут? Что мне нужно сделать? – Его зовут Алексей Воробьев, малой, он учится с нами на факультете… Играет на всех инструментах и очень хорошо… – А, я знаю его, он в оркестре поёт! – Арбенина удивлённо посмотрела на мальчишку. – Просто я как-то вечером шёл в нашу гостиную и проходил мимо Большого зала, а там была репетиция хора, мне стало интересно послушать и я зашёл внутрь. Меня все приняли с улыбкой и даже угостили похлавой, именно Алексей Воробьев, я фамилию запомнил. Он очень класный и добрый, мне тоже понравился. – Диана рассмеялась. – Ну тогда передай этому очень класному и доброму мальчику письмо от меня, пожалуйста. – она протянула ему конверт. – А почему не совой? – удивился мальчишка. – Удивить хочу, понимаешь? – она поправила шарф брату, чуть прикусив губу. – Но ты не подписала! – мальчик покрутил в руках конверт. – И вообще, Диана, ты ведёшь себя совершенно не по-взрослому. Возьми, поговори. Это же не сложно! – Он не должен знать, что это от меня, скажи, что от тайного поклонника, хорошо? – Диана подняла бровь, услышав последнюю фразу брата. – Знаешь что, знаток любовных отношений. – девушка серьёзно нахмурилась и подхватила брата под руки, чуть покружив на месте. – Давай я как-нибудь сама справлюсь с ним, но без твоей помощи никак. – Хорошо! Тогда я пошёл? – Спасибо, Тоха. – Диана улыбнулась пацану. – Ты меня очень выручил! – Да не за что! Увидимся в большом зале! – и мальчик побежал ко входу в замок. *** – Чего это ты такая счастливая? – через пол часа девушку, гуляющую по территории школы, перехватил Сириус. – Неужели поняла, что тебя любит самый красивый парень Хогвартса? Диана посмотрела по сторонам, не обращая на него внимания и будто искала кого-то. Она сразу поняла, на что намекает Блэк и решила отвести его от этих намеков тут же: – Ой, что-то я его тут не вижу, не познакомишь ли случайно? – Сириус сложил руки на груди и отвернулся. – Прости, ты же знаешь, что мне нравится Воробьёв… Тоесть, я… – спохватилась Диана… – Знаю. – Блэк отмахнулся. – Прости, я был кретином, давай мириться? И вообще, я видел, как ты смотришь на него, можешь мне ничего не объяснять, я принял поражение. – он картинно взялся за сердцеии приложил тыльную сторону руки ко лбу. Девушка рассмеялась. – Был кретином? Да ты вроде бы и не перестаешь… – Диана показала ему язык. – Но мириться я не против. – Парень обнял её. – Я… Знаешь, мне всё равно на свои чувства, просто хочу, чтобы мы общались, как раньше, и как друзья, без всяких там неловкостей, ты важна для меня, Дин. Мы хоть и недавно познакомились, а такое ощущение, что знаем друг друга с рождения. – Ты тоже для меня очень важен. – она обняла его в ответ. Вот теперь всё по-тихоньку становилось на свои места. – Погуляем по Хогсмиду? – С меня сливочное пиво! – Блэк был на седьмом небе от счастья. И почему они не встретились раньше? А с Лёшкой он поможет, если девушка попросит. *** Антон зашёл в Большой зал: студенты старших курсов репетировали новую песню, которая будет звучать на Рождественском пиру. Слова были написаны Воробьёвым, а музыка – Крутым, и об этом знали практически все, кому было мало-мальски интересно происходящее в школе. Мальчишка подошёл ближе и позвал к себе Алексея. – Лёшка, можно тебя? Мы уже знакомы. – он едва уловимо смущался, когда парень оторвался от репетиции, а все, кому только не лень, обратили внимание на милого мальчугана. – Тебе передать просили, вот. – он протянул парню конверт, а Игорь и Ёлка тут же переглянулись – если всё сходилось, значит, либо Арбенина сделала первый шаг, либо Воробьёв о чём-то не рассказывает. – А от кого сказать не просили? – он забрал письмо и присел на корточки перед мальчишкой, которой казался ему максимально открытым: такие дети всегда вызввали в нём трепет и восхищение, но такое бывало именно в прошлом. – Нет, сказали оставить тайной, думаю, это очень важное письмо, раз человек не хочет себя выдавать. – парень сощурил глаза. – Теперь даже мне интересно! Лёша рассмеялся и обнял мальчишку. Он чувствовал искренность и действительно неподдельный интерес. Что-то в нём напоминало Диану, только меньше и более собранней. Это отчего-то казалось очевидным или парень лишь хотел этому верить. Что было действительно правдой? Сказать сложно. – Я бы открыл тебе эту историю за мраком тайны, но, как ты знаешь, чужие письма читать нельзя. – Лёша прижал палец ко рту и тут же прошептал. – Знаешь, если тебе интересно, я мог бы тебе почитать свои истории, но только при условии, что про это никто-никто не узнает, договорились? – Да! Мне будет очень интересно! А можешь прочитать на ночь, пожалуйста? Дело в том, что тот человек, который меня попросил отдать тебе это, считает, что я уже слишком взрослый для таких историй, но мне ещё интересно, ты же меня понимаешь? – Конечно, понимаю. – парень натянул шапку на голову мальчишки. – Ладно, Тоха, нам ещё репетировать. Передавай привет от меня автору письма, думаю, для него это будет важно. – Лёша улыбнулся. – До встречи! – мальчишка побежал к Диане, отчитавшись, что сделал всё, как положено. Может, наконец всё сможет наладиться и есть хоть какой-то маленький шанс, что в этот раз их история получит своё заслуженное продолжение? *** Приближающийся праздник, к сожалению, не радовал новостями извне: скоро декабрь, скоро Рождество, но в газетах всё чаще стали появляться разного рода исчезновения, что не могло не напрягать студентов и преподавателей. Была парочка нападений, но сеять панику из-за них было глупо, поэтому студенты не поднимали этот вопрос между собой. Тоха быстро нашёл с Воробьевым общий язык, а он, казалось, этому был только рад, так как очень любил детей. Мать чуть подуспокоилась: учеба Арбениной пошла вверх, отношения с мародерами были ровными, и даже ни одного письма от МакГонагалл. Диана, уже отвыкшая от подобных заботы и контроля со стороны матери очень ждала, что же принесет декабрь и одновременно с этим боялась наступления зимних каникул. Кто его знает, как сложатся их отношения на этот раз? В кабинете зелий стало холодно, пускай он и находился не в подземелье, а в одной из башен замка – студентам даже разрешили носить с собой мантию, но, по технике безопасности они все же сняли их, повесив на стулья, что всё равно согревало спины – какой-то логический толк, однако, смог остаться. Постоянно использовать согревающие чары и параллелено варить зелье все же было сложновато, а камин так и не прогрелся. Мародёры видели, что с каждым приближающимся днём каникул Арбенина становилась всё более и более замкнутой, но помочь девушке не был в состоянии никто. Поттер звал к себе больше ста раз, но девушка упрямо убеждала окружающих, что это лишнее. Написав сочинение, которое задала профессор Миллс, Воробьёв задумался, да так глубоко, что сам от себя не ожидал: как он мог сказать, что хотел подставить Диану? Нет… Просто, это было первое, что пришло в голову. Он бы никогда так не поступил с девушкой, с которой прошел и огонь, и воду, и медные трубы. Совершенно невозможно… Реджина сидела в кабинете и читала эссе, которое здал подросток и улыбалась: этот курс явно имел под собой много разносторонних лиц. « – Диана тоже хорошо пишет. Действительно, у неё талант. Так чисто и профессионально мало кто в наше время обращается со словом, особенно в плане прозы. – Воробьёв на несколько секунд замолчал, наверняка тогда самостоятельно переваривая сказанное. – Любишь? – Реджина сощурила глаза, ей действительно стало интересно, что ответит парень. Женщина вспоминала этот разговор в мельчайших детчтях – Хочу подставить. – В его глазах на тот момент не отражалось ни единой эмоции, как он уже сделал вывод погодя. – Надеюсь, поразишь выбором того, как хочешь это сделать. » Отчего-то этот диалог не выходил из головы самого Алексея…Нужно было ей все рассказать и во всем признаться. Для собственного спокойствия. Для успокоения души. Девушка никогда бы не стала играть с его чувствами, и если он хочет сохранить их дружеские отношения, то должен во всем признаться. Ведь… По правде говоря, это именно Диана первая действительно увидела в нём его настоящего. Куда там остальным с их бурями в стакане воды, когда буквально в нескольких метрах от него находился целый океан, в который парень почему-то боялся заходить даже по щиколотку… Вот и вырвалось… Он смог себе ответить честно и выдохнул. Через пол часа он уже подошёл к девушке и выпалил все, о чём переживал, внимательно смотря на девушку. – Ой, Воробьев, я с тебя не могу. – девушка рассмеялась, взявшись за живот. – Лучше бы ты ей выдал, что без ума от меня, конечно. – Ой, иди лесом, Снежок. Кстати, тебе очень подходит анимагическая форма барса, мне если что Сириус сказал. А я… Я тоже занялся этим вопросом… По правде, Люпин… Он классный. Да и я сам догадался, что он оборотень… Я, кстати, тоже барс. Как у тебя в книге. – Да ладно, а про парных патронусов и форму ты не слышал? – Диана была удивлена, что друг тоже занялся этим, но услушать такие новости явно готова не была. – Если у нас парные патронусы, значит, ты готова со мной ещё раз поцеловаться? – заключил Лёшка и притянул девушку к себе. – Руки не распускай, Ира вон, с ума по тебе сходит. Так что пойду я плакать над тем, что нас с тобой не хотят вместе видеть. – Картинно расстроилась девушка, а Лёша только вздохнул, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. *** В Сторибруке мисс Свон была известна в своих кругах. Многим было ясно: парням путь заказан и это был не секрет. Сейчас жещина сидела в пабе Три Метлы, и, усмехнувшись, не отводя взгляда от сидящей напротив девушки: новая жертва выбрана. Строить отношения с Реджиной казалось невозможным, в здесь хотелось отдохнуть от кутерьмы, учебы и постоянных Мародерских проверок её нервов на прочность. На столешницу барной стойки, к женщине, приземлилась в этот раз очень аккуратно отлеветированная записка, написанная аккуратным, Свон была уверена, женским подчерком. Заинтересававшись в отправителе, девушка оглянулась по сторонам, но никого не обнаружила, принявшись читать: «Привет, Эмма, вроде бы? Я сейчас сижу практически напротив тебя… Не пугайся, всего лишь хочу предложить приятно провести отведенный под отдых вечер… Не хочу выдавать своё имя, понимаешь, о чём я? Мне бы хотелось провести с тобой некоторое время, и, чтобы не подставляться перед строгим начальством не хочу себя называть… Давай встретимся в 10 часов вечера в гостином номере 20? Я предупредила, что сегодня зайдут, просто скажи, что ты к мисс «К». Буду тебя ждать… Надеюсь, что увижу тебя ещё. До встречи.» Эмма быстро пробежав по записке глазами, стала резко озираться, но, как на зло, не смогла определить таинственного отправиля: не проверять же у всех палочки, в самом-то деле! Успокоившись, она вновь перечитала письмо и решила, что несомненно пойдёт, даже если это ловушка. Жизнь скучна без риска. А тем более, если автор действительно девушка, будет ошибка – есть пистолет, а если не сработает, то оглушительное заклятие было освоить не так уж и сложно… *** Эмма корила себя за бессрасудство, но ничего не могла поделать: интерес охватил блондинку, как капкан, и она уже не видела смысла скрываться от него. В конце концов, девушка уже имела опыт заточения и не плохо выбралась из него, а значит, сейчас не должно случиться ничего сверх меры. В Сториюруке было снято вообще ни одно заклинание, но сердце почему-то подсказывало, что сегодня не произойдет ничего плохого. Девушка поступила так, как в записке и вскоре уже подходила к нужной двери номера гостиницы. Постучала в двери и нервно ждала, пока её откроют. Открыла. Реджина. – Прости это, конечно, не Хогсмид, но я подумала, раз мы преподаватели, будет странно встречаться там, где чаще всего бывают студенты. Я очень давно хотела провести с тобой время по-человечески, понимаешь? Без криков, скандалов… Как и ты… Но не было времени… А сейчас… Почему бы и нет? – брюнетка затищила Свон в комнату и указала на стул. Реджина так волновалась, что Эмма не могла перестать восхищаться этой, новой стороной, профессора Миллс. Может, она где-то ударилась? Но смеяться над новым профессором ЗОТИ, как поговаривали сами студенты, было очень опасно, чему Свон в свою очередь была вообще не удивлена: уж она-то точно знала, какой профессор Миллс бывала в гневе, однако, если девушка будет с собой совсем уж откровенной, сказать, что ей эта сторона Реджины не нравится, Свон всё-таки не могла – в ней была сила, что порожала блондинку. – Ты очень изменилась, пока мы здесь. – Решив выразить свои выводы максимально коротко и не обидно, сказала профессор Свон. – И это меня очень радует. Ты действительно стала… Тем, кем хочет тебя видеть Генри. Реджина удивленно посмотрела на Эмму. Нет, их общение с сыном наладилось, но то, что это… Заметила Свон… Согрело женщину, как плед, что остался в замке. Миллс улыбнулась и махнула головой, стараясь сдержать собравшиеся слёзы. То, что Реджина не любила плакать, было известно всем, но видеть, как простые слова доводят её до слёз… Эмма почувствовала такое тепло по отношению к ней, что хотелось завернуть женщину в рулетик и не отпускать в этот враждебный мир, полный Тёмной магии, что, как всем было известно, хотела выйти из-под контроля. – Мне не хочется с тобой собачится. Тебе не кажется, что мы уже давно перешли этот период? – мэр с улыбкой смотрела на смеющуюся Эмму. Честно, и сама женщина не понимала, как Свон стала преподавателем с её несерьёзностью и лёгкостью, но, факт оставался фактом: перед ней сидела в прошлом очень ответственный шериф, что тоже не вязалось в голове брюнетки, и в настоящем прекрасный педагог, к которому то и дело тянулись студенты. В мисс Свон была магия, пусть и не в том понимании, в котором привыкла женщина. Простота иногда выводила её из себя, но в этом мире Свон как будто изменилась и проработала все те промахи, за которые так усердно держалась Миллс, лишь бы не подпускать девушку ближе: было очень страшно. – Перешли, но… Реджина, я действительно хочу с тобой поговорить… Всё так изменилось, мне страшно, в этом мире… Наверное, я именно поэтому отталкиваю тебя с самого перемещения. Но не хочу этого. Было бы легче сидеть вот так с тобой и… Не нервничать. От тебя, не смотря ни на что всегда исходит уверенность, что всё будет в порядке, что… Даже если сюда сейчас метеорит упадет, мы продолжим сидеть, потому что ты сделаешь что-то до того невероятное, что он возьмёт и улетит обратно. – Свон сделала паузу. – Просто я хочу сказать, что Генри действительно повезло с тобой. И мне с тобой тоже повезло. – Я… Это очень приятно, мисс Свон, и я действительно рада сейчас быть с тобой. – их отношения налаживались в простой комнате гостиницы возле волшебной школы, и это было так нужно обеим, что согревало их души, подарив ощущение, что когда-то всё наладится, что всё идёт так, как им нужно… Как правильно в этой жизни. По-настоящему, по-простому… *** Северус не сводил взгляда с новых лиц, что появились в школе, и не мог никак понять, чем же они его так заинтересовали. Особой слаженности не наблюдалось, но было у них что-то, что связывало всех. Что действительно радовало парня: мародёры уже как будто забыли про Эванс, хотя понять, отчего это случилось, парень все ещё не мог. Джеймс то и дело поглядывал на Ёлку, которая постоянно привлекала к себе внимания новыми шутками, время от времени вновь атакующими замок, вернув МакГонагалл постоянное смутное ожидание подвоха и состояние быть начеку. Женщина хоть и ругала мародеров и компанию новеньких, но было видно, относилась к ним по-доброму, хотя Снейп вообще не мог понять, что в них хорошего: лоботрясы, не ценящие окружающих и продвигающие жизни зря. Парень уже был готов идти в гостинную, как к нему подошла одна из новеньких, протянув парню руку. Северус насторожился, но решил не отталкивать девушку, пока не знает её наверняка. – Меня зовут Лиза. Мне рассказывали, что ты не плохо разбираешься в зельях. Совмещённых уроков у нас, к сожалению, не так много, поэтому ждать очередной показалось глупым. Мне очень нужна твоя помощь, обещаю – без всяких подводных камней, то, что я из гриффиндора и общаюсь с мародерами не должно настраивать нас друг против друга, согласен? – Согласен, и помочь тоже не против, но только мне нужна, хм, кое-какая информация. Просто так – не могу, я же всё-таки слизеринец. – парень покрутил в руках палочку, всё время разговора не отрывая от неё взгляда и будто прощупывая почву – ещё раз оступиться в его планы не входило, особенно, когда мир стремительно летел в пропасть новой Магической войны. – Что происходит с Эванс? Что она обо мне думает и как относиться к Поттеру? Это всё, что мне нужно знать на данный момент. Надеюсь, что ты сможешь мне помочь с этой информацией, Лиза. – Постараюсь разузнать, дашь пару недель? – девушка смотрела на Слизеринца, видя в нём такой стержень, что по коже пробежали мурашки. Он вобрал в себя все нужные параметры человека, которого вообще не интересовало ничьё мнение, а к этому люди стремяться десятилетиями… Поразительно. – Конечно. Если хочешь заниматься со мной зельями, ты должна понимать, что это… Вот... – парень достал из сумки маленький блокнот. – Это, конечно, не вся моя работа, но азы, что я усвоил за несколько первых лет обучения, меня не раз спасали. Изучишь и поймёшь – пойдем дальше, нет – тогда уж не обессудь. По рукам? – По рукам. – Ёлка внимательно наблюдала за Снейпом весь разговор и была приятно удивлена манере поведения парня. Сосредоточенность и холодность ко всему происходящему дурманили, будто его поведение стало эталоном, олицетворяя в себе глубину человеческого общения и то, что обычно называют личными границами – в нём они были осознаны и проработаны до совершенства. Вскоре студентка уже сидела у большого озера, наблюдая, как младшие курсы старательно изучают магию. В её понимании поведение и целеустремленность маленьких волшебников граничили с её, детским воображением, когда она мечтала о магии, читая о ней книги с фонариком в руках. Все, кто волей-неволей вместе с ней попали в Хогвартс, поминили своё прошлое, но не знали, что будет дальше… В их понимании книги стали как бы светлым воспоминанием, которое не имело чётких картин и тем более сведений и будущем, которое неумолимо приближалось… *** Крутой, попав в новый, магический мир решил не терять зря времени. В его распоряжение попала информация о неизведанном, магущественном и притягительном в самом главном – разнообразии. Парень скинул очень много времени. Его счётчик снова стоял на семнадцати лет и зря проводить его стало бы максимально глупо. Днями парень засиживался в библиотеке замка, изучая разные направления магии, то, как она влияет на те или иные природные явления, многообразие путей применения знаний, и, что самое главное, – каким образом можно соединить музыкальную мелодию с магией, что несомненно, вывело бы любой концерт на другой, более масштабный уровень, если выверить до ноты честность игравшего на сцене. Когда к нему подошёл сзади Воробьёв, используя элемент неожиданности, парень вскочил с места, оглашенный магической хлопушкой друга, Игорь очень старался не накоечать на того, ведь… Это была просто шутка. Появившаяся смотритель, продвигая парней глазами, попросила их сейчас же успокоиться и использовать библиотеку по назначению, однако в глазах Лёши чертята и не думали останавливаться, на что Крутой только махнул рукой, упёршись в книгу взглядом, но уже никак не концентрируясь на тексте – не выходило. – И зачем ты меня оторвал от изучения магии нового, прошу заметить, мира, о котором у нас мечтает каждый прохожий? Тебе вообще не интересно, куда ты попал? Какая есть магия вокруг? Не говори, что ты мечтал попасть в Хогвартс в детстве только лишь для того, чтобы ставить здесь всех учеников на уши? – весёлое лицо Воробьёва ответило само за себя. – Почему я так и думал? – Вздохнул Крутой и, потирая переносицу, кивнул Алексею. – Ну и какая у тебя идея повергнуть Хогвартс в ужас, добивая бедную Минерву МакГонагалл? – Хорошо, что ты спросил. – Лёша положил руки на стол, обхватив его края ладонями и смотрел на него с улыбкой, которая напоминала немного поехавшую, видимо, вслед за давно потерянной крышей – сделал вывод Крутой, расслабленно и с малой долей отчаянья принявшись выслушивать главного шута их шоу. Парень рассказал о том, что они немного успели посоветоваться с Блэком о том, что в большом Зале чуть не хватает сладкого, как когда они попали сюдая первого числа. Видимо, их простая жизнь в прошлом принесла очень большие изменения в эту, так что на счету его рода была не плохая сумма, и родители каждую неделю высылали пару соток галеонов, чтобы сын и учился, и не отставал от моды: на него снова поставили, как на продолжение семьи, видя его харизму и уникальные внешние данные. То, что сын совсем не хотел заниматься их продвижением знать было не обязательно, да и то, что он уже распланировал, чем займётся в последний год, тоже пока не открывалось в семейном кругу ни малейшим словом в письмах домой. На самом деле, все письма жюри уже давнего конкурса были в этот раз заполнены теплотой, будто они понимали, что это был последний шанс их сближения с семьями, хоть и не помнили основу – перемещение во времени, пространстве и мирах. Крутой, взявшись за голову, понял, что Воробьев, спевшийся с Мародёрами, доведёт МакГонаналл до Мунго, а школу вырвет из земли и заставит замок танцевать самые разнообразные танцы, как и он – только на сцене шоу « Ты супер ». Не в силах отговорить парня, Игорь только надеялся, что дети магических семей, что ещё здесь учились, смогут дожить до выпускного вечера. Наверное… По крайней мере, хотелось бы верить, а ещё на всякий случай купить профессорам по ящику валерьяночки – лишним явно не станет… Выслушав планы друга до конца, парень очень понадеялся, что всё как-то решиться само собой, лишь бы молодой человек не взял в помощники и мародёроов, и Диану Сергеевну, что всегда была не прочь поддержать Воробьева в безумных, а иногда даже опасных затеях… Зная, что объединение такой силы может рвануть ух каким фейверкрм событий, Крутой повел Воробьева в гостиную Гриффиндора, пообещав дать скатать Историю магии… *** Поттер возвращался с отработки у профессора Стебель, но, главное, за что?! Он всего лишь пошутил над второкурсником: кто знал, что он испугается огромной мандрагоры, заботливо подпитанной магией? Это же всего лишь шутка и только! Джеймс усмехнулся. Даже если было не очень смешно, то наблюдать за реакцией малышни – восхитительно. Парень протёр очки и пошёл в замок, надеясь уломать Ремуса на новую вылазку по замку и списанное сочинение, но его планы немного подвинула новенькая, вокруг которой сел, наверное, третий курс, слушая, как поёт девушка. Как они её уломали на маленький концерт, было не совсем ясно. Пускай ребята и перестали быть теми звёздами, что и раньше, но голоса-то не потеряли. Джеймс заслушался, наблюдая, как девушка отдается музыке и улыбнулся, не сводя взгляда с искренности и чистоты исполнения. Он впервые почувствовал мурашки от голоса, от простоты и красоты, от того, что… Человек не думает о внешних данных, о впечатлении, которое производит со стороны… Он просто занимается тем, что идёт изнутри него и приносит море удовольствия… Подошёл ближе. – Ты очень красиво поёшь. – парень на автомате поправил волосы, не сводя взгляда с девушки. – Буду рад услышать когда-нибудь снова. – ему не хотелось уходить, не хотелось вообще вспонимать то, что было раньше. Даже детское ребячество вмиг уходило на второй план: с теплицей Стебель, с вымотанными нервами МакГонагалл, словом – всё, что составляло его жизнь ранее. Джеймс увидел искренность и красоту в простой девушке, что теперь училась с ним, и, кажется, понял – образ Эванс будто померк в голове… Не желая в этом признаться самому себе, парень только улыбался, словно мальчик, что ощутил теплоту человеческой души и смог в ней растопить душу. – Спасибо. – Лиза убрала прядь волос за ухо. – Мне очень приятно, на самом деле, иногда кажется, что писать и петь как-то просто, хочется покорить весь мир… Хочется попробовать опустится на дно океана или полететь в космос, научиться рисовать на холсте бумаги маслом, выучить пару новых языков… В мире столько всего есть, что я порой не понимаю: а на самом ли деле я занимаюсь тем, что действительно нужно? – Не знаю, прада, я так глубоко никогда не задумывался, как мама говорит – ветер в голове, да и только. – Поттер сел рядом на траву. – Малышня, я надеюсь, Вы не против, если я с вами послушаю концерт дальше? Дети, находясь несколько в шоке от изменений в поведении парня, только улыбнулись и подвинуть, освобождая место рядом с певицей. Поттер облокотился на стену замка и, наклонив голову, слушал, как девушка вкрадчиво и аккуратно берет ноту за нотой, а смысл песни, понятный до конца именно ему, в силу возраста, заставляет сердце биться чаще положенного… Время неумолимо бежало вперёд, но здесь, где музыка и слова девушки сливались с пением птиц, оно не остановилось, нет – просто взяло свой ритм, неимоверным образом заполняя частичку каждого слушателя от мало до велика. И всё было до того правильно, что слушатели грустили и улыбались, додумывали в головах свои сюжеты, не сводя с Лизы ни одной пары глаз, проникаясь творчеством и не желая расходиться. Сам Поттер неожиданно понял – произошедшее сегодня поставило его мир с ног на голову, и возвращать все на места – нет никакого смысла. *** Наступил урок у профессора Миллс, который совместили со слизерином. После обеда совершенно никто не хотел концентрироваться на магии, тем более, если получение знаний напрямую связали с враждующим факультетом, но Крутой, уже успевший заработать репутацию спокойного студента, тянущегося к знаниям, не разделял всеобщего недовольства, как и девушка, сидящаяв на соседнем от него ряду. Парень, не собираясь концентрироваться на том, что его отвлекает от учебы, тут же отвел глаза к окну и быстро вернуться к изучению новой темы, которую диктовала профессор, но его взгляд то и дело возвращался на белокурую макушку девушки, не соглашаясь на сосредоточеность и целеустремленность, которые студент себе поставил, как только попал в школу. Дубцова пихнула его ногой под столом, привлекая к себе внимания, уже успев заметить состояние Крутого. – Хочешь, устрою Вам свидание? – улыбнулась девушка до ушей и чуть не расхохоталась от тут же покрасневшего лица Маэстро. Уж кого, но Игоря ввести в такое состояние не получалось до этого ни разу. – Да ладно тебе, Маэстро, не дрейфь, она ничего, самой бы понравилась, будь я Дианкой. – Ира, я конечно, ценю твою наблюдательность, заботу и желание мне помочь, но это того сейчас явно не стоит. И вообще, Арбенина уже давно по Воробьеву сохнет, так что не сравнивай. Она уже второй десяток лет, если считать наше время, старается разорвать стереотипы о себе, так дай девушке шанс, лучше смотри, как бы Лёшка её окончательно не очаровал, а то их чувства за километр видно, а я… Не преувеличивай, Ир, куда мне до неё?.. Вообще, видела, насколько Цисси красивая? – парень опустил глаза на пергамент. Дубцова едва не засмеялась на весь кабинет и легонько похлопала парня по плечу, прекрасно видя его состояние. Она видела проявление чувств у любого из членов жюри: вживую или на съемках, но наблюдать за влюбленностью Крутого было чем-то новым. Девушка не хотела его ни съедать, ни подкладывать. Ссориться с маэстро было делом гиблым, что так же все знали, а вот поддерживать его… Стало новой главой в их взаимоотношениях. – Не дрейвь, Маэстро, скоро берег, что любит резвая волна. Найдётся путь, найдется вера, Любовь продлиться до утра. – Ира! – воскликнул парень, тут же получивший неодобрительный взгляд преподавателя и смех девушки, что не могла не смеяться с такого нового и чистого поведения давно знакомого друга. В свою очередь студенты сделали совершенно противоположные вывоаы решив сшипперить двух друзей, а Дианка тут же написала в блокнот новую идею, поклянувшись себе написать этот, как говорили когда-то мельком её дети, фанфик… Не ну а что? Зато потом будет весело увидеть их реакцию… Новая работа определилась и нашлась сама собой… *** Блэк сидел в спальне парней, не желая признавать то, что превращался в Поттера, который в последнее время пусть и не говорил о Лили Эванс, но, было видно, парил в небесах, явно в кого-то влюбленный. Нет, парень был рад за друга, наконец переставшего идеализировать отличницу их курса, но сознаваться себе в том, что теперь и сам стал… Влюбленным? Нет. Он не станет, но парень не сводил взгляда с девушки, превратившись в молчаливого партизана, в этот раз ни единым намеком не выдававшего чувства. Он часто влюблялся, но на легке, не так, как в этот раз. Да, парень признал – погиб. Влюбленный мальчик… Хоть бери и стихотворения соченяй, а что? Люди же пишут красиво? Но встать с места не мог. Только мечтать и думать, что делать с новым поворотом жизни, свалившимся на голову. В комнату зашёл Люпин, удивлению которого не было предела: Блэк решил скопировать Поттера? – Чья же душа постаралась? – Ремус старался сохранить серьезное выражение лица, но, когда увидел обречённо-счастливый вид, который впринципе был невозможен, понял, что дело предстоит всемьма серьезное – друг влюбился по уши, что отрицать было бы преступлением. – Мне девушка понравилась. Очень. – Сириус чуть покраснел и махнул головой, стараясь прийти в себя. – Радует, что не парень, а то я уж думал, что, когда Эванс откажет Поттеру, ты к нему пойдёшь. – Иди ты… Куда-то. Я ему тут душу выворачиваю! А он… Тоже мне, друг называется! – Блэк явно был серьёзно настроен поговорить, поэтому Рем решил больше не терзать влюбленное сердце и выслушать Сириуса. Всем – иногда стоит рассказать о том человеке, который не выходит из головы. Полезно и очень практично для дальнейшего существования, между прочим. – Красивая, девушка твоя? – Блэк возвёл глаза к небу. – О, друг, тебя случайно амартенцией не напоили? Хотя тут другие симптомы… Что же, будем думать, как вас свести. Главное, чтобы не как Поттера с Эванс в прошлом году, когда та, окончательно разозлившись, не отлеветировала Джеймса в озеро, в ноябре. Потом ещё два месяца в больницном крыле отлёживался. – Блэк рассмеялся, вспомнив этот эпизод. – Не, как с Поттером действительно не стоит. Но… Я влюбился… В Иру… Боже, она такая красивая. И чувственная… И как так вообще? Хочется, как Воробьев тогда – подлететь на метле к ней и поцеловать, прижать к себе и пообещать, что она со мной станет самой счастливой, но если сказать честно, что всё, что сейчас у меня есть, это наследство дяди и разорванные вклочья отношения с матерью… Для такой девушки хочется стать её достойным, чтобы она ни в чем не нуждалась, а с чего начать, понятия не имею… – Ну, думаю, как минимум, встать с пола, сходить в Хогсмид, найти какой-то маленький подарок и очаровать девушку. По крайней мере, ты так всегда поступаешь. Если хочешь, можешь ещё надеть один из своих парадных костюмов и пригласить её на Астрономическую башню. Боже, Блэк, я тебя учу, что делать с девушкой! Ты точно здоров? – Люпин усмехнулся. – Ну хочешь – за руку отведу к ней, что ли? – Сириус встал и посмотрел на друга. – Не говори, что хочешь, я… Я же пошутил. – Блэк рассмеялся, видя его испуганное лицо и полез за пальто в шкаф. – Не боись, с собой не потащу, но спасибо, что вывел из раздумий, а то я что-то и правда растерялся… Казанова, то же мне… Но, мне кажется, что я действительно влюблен, Лунатик. Только что умирал от безысходности, а сейчас хочу петь, танцевать и радоваться всему, что меня окружает… Наверное, я правда не здоров… Как считаешь? Стоит сходить к мадам Помфри? – было не понятно, играет Сириус или нет. – У меня действительно болело, там, внутри, сердце… Спаси меня, Лунатик! – Блэк уже театрально приложил руку ко лбу и расхохотался, обуваясь. – Что же, не поминай лихом, а я пошел очаровывать новое сердце. – и Сириус, поклонившись, вышел из комнаты, а в гостиной его с удивлением проводили взглядом ещё два мародера… Девушку нашел практически сразу – отчего-то понесло на улицу, к озеру. Что-то сегодня туда многие поприходили. Увидев среди студентов Иру, Блэк с самой коронной улыбкой прошел к ней и поклонился. Что делать, как себя вести, о чем заговорить – все эти вопросы молнией пустились насамотек, оставляя очарование на совесть парня и его харизсу, но действие сработало и девушка в ответ кротко кивнула головой. – Что привело ко мне вас, сударьт милый? – спросила Ира со смешинкой в глазах. – Неужели мой кроткий вид иль пламенное сердце? – Вы не скромны. – ответил Блэк тот час. – Но что же, в этом есть очарованье. Коль мой ответ услышать Вам сейчас так хочется – отвечу, я впервые поглощён, эмоцией, что греет и пленяет. Наверное, действительно влюблен. Так помогите мне, я умоляю! Дубцова внимательно посмотрела в его глаза и поняла – не шутит. К её собственному удивлению, это не льстило, не забавляло – звучало серьёзно, как будто они перенестись на несколько веков назад. Ещё раз. С этим удивительным и красивым парнем, так не обычно подошедшим к ней. Не отводящим взгляд, смотревшим ровно… Он видел отражение себя в зрачках, в которых, звонкая смешинка звучала, как заклялие любви… – Я не хочу сейчас, мой сударь, целоваться. Хоть ваши губы сладостно манят. Давайте чуть узнаетм отраженье… Друг друга душ, они сейчас искрят… Сириус улыбнулся. Он нашёл девушку, которую хотела видеть рядом с ним мадам Блэк. Сейчас он был дале уверен, что она не спросит даже о частоте крови, пусть магия и признала во всех новых лицах её, как чистую, но это не имело никакого значения – парень влюбился и даже если весь мир бы сейчас оказался против его чувства, он бы разорвал всех, что помешали бы ему на пути к этой невероятной девушке. Каленки могли дрогнуть, если бы парень не научился бы себя держать – но слава богу обошлось на это раз. Парень и девушка решили пройти по берегу озера рассказывая друг другу всё, что приходит в голову, наслаждаясь присутствием своей души… *** Генри пришел в комнату к Эмме и Реджине, которые разрабатывали план своих уроков вместе. Он был очень рад, что мамы поладили и ещё сам не до конца в это верил. Женщины с радостью впустили сына и закипятили чайник, приготовившись слушать парня, а ему действительно было о чем рассказать: от впечатлений всвязи с новыми людьми до того, как же сильно подростка захватила магия, которая была повсюду. Он понял её значение, понял, что так сильно привлекало в ней Реджину, понял многое, добавляя её в новые сказки, что время от времени приносил мамам. Парень повзрослел, сам для себя осознав, насколько ему важна эта семья, люди, которые всегда его выслушают и поймут. Генри рил чай с печеньем и слушал в ответ уже истории матерей, наперебой рассказывающих об их впечатлении о школе, студентах и преподавании, что захватило их, они чувствовали, что на своём месте, что наконец всё стало на свои места… Наверное, не перенесись они в этот мир, отношения в семье бы так и не наладились… Парень чувствлвал себя счастливым от того, что по-тихоньку жизнь выруливала в новое, счастливое русло… На самом деле, Генри чувствовал себя до того счастливым, что хотелось писать, кричать, говорить и петь – хотелось всему миру сказать: нельзя опускать руки, ни за что нельзя. Всё, рано или поздно найдёт своё место и подарит тебе радость. Студенты, которые нашли в нем свет, преподаватели, видящие в парне будущее. Думать о том, что всё может закончиться не так, нет, Генри не мог – не зря они оказались в этом мире. Это их шанс стать счастливыми, найти себя и свою дорогу, в которой больше не будет место горю. Он улыбался, находясь рядом с самыми дорогими его сердцу людьми, делая, чтобы этот момент не закончится никогда. Эмма и Реджина в свою очередь наблюдали за сыном, который буквально смог расцвести в новом мире, что согревало сердце обеим мамам. Хотелось, чтобы эта искорка, что была в сердце парня, истинно-верующего, светила и согревала абсолютно всех, и, женщины были уверены, что так и будет. Семья Миллс, помещенная в новые обстоятельства, обрела главное: друг друга, поддержку и понимание. Какие бы ни были проблемы, сколько бы не пришлось пережить, они знали, что есть люди, с которыми можно разделить всё. Магический мир согрел их сердца.