Звук выстрела.
Чёртов Кисаки! Никто не имеет право трогать ЕГО слугу! Он слышит, как буквально в барабанных перепонках отдает звон от звука ещё нескольких выстрелов. Изана насколько мог быстро бежал к Какучё, пытаясь защитить его.
Только не он. Только не он! ТОЛЬКО НЕ ОН.!
Изана не может потерять ещё и Какучё! Кого угодно, но только не его…
Но, как бы быстро Изана не двигался… Он.
Не смог. Всё было, как в замедленной съёмке. Он пытался, но не успевал и не мог успеть защитить своего слугу.
Кисаки попал в Какучё.
Изана с яростью вырвал у него из рук пистолет, сразу же подходя к Какучё и кладя руку ему на шею прощупывая пульс.
Пульс… Он ещё был! Его слуга был жив… Он.. Он выжил.
Теперь задачей Изаны было удержать эту жизнь в нём.
— Если этого ещё никто не сделал, то вызовите чёртову скорую! - с не уходящей паникой приказал он на повышенных тонах.
Только сейчас на него накатило всё осознание произошедшего.
Руки затряслись, пульс участился до невозможности, глаза забегали туда сюда, осматривая Какучё и сжимая его руку. Но видя, что его никто не слушает, он, с не новой для него вспышкой агрессии, поднялся и схватил за воротник первого же попавшегося на пути человека, хорошенько заезжая ему по морде.
Этим человеком оказался не сопротивляющийся Риндо, к которому тут же подлетел Ран, с поднятыми руками подходя к Изане и говоря :
— Скоро тут будут копы. Изана, нужно уходить. Больница в пятнадцати минутах ходьбы от нас. На улице сейчас жуткие пробки, быстрее будет дойти самим. - пытаясь как можно мягче донести до босса то, о чём думали все в верхушке Поднебесья, произнес Ран.
На глаза наворачивались слёзы, но он не мог выдавить из себя ни капли. Они будто бы так и заставали в глазном яблоке, грозясь разорвать голову Изаны на части.
Он не мог это терпеть и чертовски хотел просто на-просто еще раз вмазать Риндо и Рану за компанию. Но понимал, что те правы.
Неважно что Изана должен сделать, он это сделает, лишь бы Какучё был в порядке, ему помогут, всё будет хорошо…
— Ладно. - с неохотой произнес Изана, отпуская Риндо и выразительно обводя глазами верхушку Поднебесья, — Берите Какучё и валим. - приказным тоном проговорил он.
Едва Изана переключился на рабочий лад
или по крайней мере попытался это сделать, он сразу вспомнил про виновника данных событий.
Кисаки. Этот малолетний выродок еще получит своё. Никому не позволено прикасаться к ЕГО имуществу и к ЕГО людям. У него не так много своих вещей, чтобы ими разбрасываться. Но сейчас, как бы ему не хотелось пойти и вмазать этому выродку, главным было - спасти Какучё.
Он обязан был выжить.
Изана слышал звук сирены, приближающихся копов, но не обращал на это внимание.
Все его мысли были только о Какучё. Как бы он не пытался, он не мог думать ни о чём другом. И как бы он не убеждал себя, что всё будет нормально, и Какучё выживет, сколько бы раз он не проверял его пульс - он никак не мог успокоиться.
В горле стоял ком, а сердце стягивало болью.
Он едва обратил внимание даже на то, что у него из рук кто-то мягкими движениями забрал пистолет, который Изана всё это время держал в руках. Сам он про него уже давно забыл, полностью поглощённый своими чувствами... В лёгких не было воздуха. Что бы он не делал, дышать было только сложнее. Изана неконтролируемо вздрогнул, услышав громкий звук того, как пистолет звонко полетел в мусорку.
Всё это только сильнее напрягало. Звон удара пистолета о дно мусорного бака напоминал Изане
тот звук. Звук выстрела, после которого Какучё...
Нет.
Сейчас это не важно.
Курокава вместе с изначальным составом Поднебесья — а именно с поколением S62 просто шёл по улице напрямую к больнице и умолял Бога, в которого никогда не верил - только об одном.
Лишь бы его непутёвый слуга -
выжил.
***
Звон в ушах никак не проходил.
Всё что он видел перед собой - это Какучё.
Сейчас тот был на операционном столе и, как бы Изана не хотел, - он не мог обнять его, взять за руку или ещё хоть как-нибудь убедиться в том, что тот жив. Он мог только сидеть возле операционной и, прижимая к себе колени, утыкаясь в них лицом, просто рыдать.
Ему было плевать на то, что рядом сидели его подчинённые.
Ничто не имело значение тогда, когда смысл его жизни был в реанимации на грани между жизнью и смертью. У него будто сердце из груди вырвали.
Какучё буквально единственный, кто у него остался!
Есть ли вообще смысл жить дальше, если тот умрёт.?
Как вдруг его мысль на полуслове обрывает чьё-то неожиданное появление.
Он бы не обратил на это внимание, но Мучо, насколько он мог понять по голосу, поднял шум, а вскоре к нему присоединились и другие. Это было сложно игнорировать, но он это сделал, если вокруг него не полные идиоты и слабаки - его вмешательство не является необходимым.
В реальный мир он вернулся только тогда, когда почувствовал неожиданное прикосновение к себе. Изана сразу отшатнулся, едва не упав. Перед глазами все расплывалось от слёз, но он всё же смог разглядеть перед собой того, кого увидеть совершенно точно не ожидал.
А именно - своего так называемого младшего брата — Манджиро Сано.
Он подошёл к Изане вплотную и мягко улыбнувшись уголками губ - крепко обнял.
Изана, не зная что делать, от неожиданности просто замер. Но не имея в себе ни малейших сил, убеждать себя и других, что «ему это не нужно».
Просто сдался судьбе, вцепившись в Майки как в спасательный круг.
В Изане не осталось сил на сопротивление. Он не хотел сейчас быть сильным.
Какая сейчас к черту разница, что это Манджиро Сано?
Главное, что он был живым, тёплым и молчал.
Курокаве хватало этого с головой для того, чтобы истерика захлестнула его ещё сильнее.
***
Едва Изана пришёл в более-менее презентабельное состояние и оправился от несколько-часовой истерики, он сразу же спросил:
— Что с Какучё? - голос хоть больше и не был насквозь пропитан отчаянием, но все же был крайне обеспокоенным.
— Его всё ещё оперируют, но по прогнозам врачей он выживет. - с максимальным спокойствием, которое тот только мог себе позволить, проговорил Майки, который на удивление всё так же прижимал его к себе.
Но сейчас, Курокава уже не мог настолько спокойно это принять. Так что, как обычно, даже не поблагодарив, он вырвался из не держащих его насильно рук и стал мерить шагами коридор.
— Может все же пойдёшь домой и поспишь? Ну, или хотя бы просто отдохнёшь. Изана пойми, от твоего волнения Какучё лучше не станет. - мягко проговорил всё тот же Манджиро.
И Изану жутко бесило то, что уже даже не первый человек, разговаривает с ним, как с ребенком. Он не нуждается в жалости!
— Оставь свою жалость при себе! Остальные тоже могут расходиться. Нечего толпится. - с леденящим холодом в голосе проговорил Курокава.
— Но мы хотим остаться.! - с волнением в голосе, ответил за всех старший Хайтани.
— И это не жалость, Нии-сан… Мы просто волнуемся за тебя! - с теплотой ответил Манджиро.
Все взгляды, что были прикованы к злому, как чёрт Изане, только больше его злили.
Он уже сам не мог понять, что чувствует от этой ситуации.
С одной стороны все волнуются, и это как бы нормально. Он и сам такой же. Но с другой… Чёрт! Как же это раздражающе непривычно! Какого чёрта они тут разыгрывают? Лучше бы прямо сказали, что волнуются за Какучё.
Какой смысл был посылать все эти взгляды мол «Ты нам не безразличен» ему? Ещё и Майки со своим «Нии-сан», чёрт, бесит!
Не зная куда ещё, чёрт возьми, выплеснуть эмоции, Изана со всей дури ударил кулаком стену.
Да так, что из костяшек потекла кровь. Какучё…
Ну где ты, когда так нужен?! С отчаянием подумал он, чувствуя все нарастающую боль в сердце.
Как только тот очнётся, Изана ему точно наваляет за все потраченные им нервные клетки, которые между прочим не восстанавливаются! - От последней мысли, он едва сдерживал истерический смех. Но что он мог с ним сделать в таком состоянии? Правильно. Он
ничего не мог противопоставить своим эмоциям.
Совершенно не чувствуя почвы под ногами и физически ощущая, как его колени слабеют, а тело скатывается по этой самой стене.
Как вдруг, его на полпути ловят оба Хайтани. Чёрт, как же, наверное, жалко он выглядит.
— Изана, пожалуйста, давай ты пойдёшь домой. Этим ты ничего не добьёшься. - уже даже не с волнением, а с отчаянием в голосе, проговорил Риндо, на щеке которого виднелся синяк от удара Изаны.
И уже не имея моральных сил ни на истерики, ни на сопротивление, Курокава наконец с обречённым смешком сдался:
— Чёрт с вами. Пошли. - произнёс он, прекрасно понимая, что одного его никто не отпустит.
***
Заснуть у Курокавы очевидно так и не получилось, так что пользуясь тем, что отходить от него никто не собирался, он несколько раз гонял кого-то за кофе.
Ну, и к тому же, обработать и забинтовать стёртые в кровь костяшки пальцев тоже не помешало бы.
Но если говорить по сути...
он просто пытался отвлечь себя всем, чем только можно Он мучал себя нервным ожиданием звонка из больницы, где на обратном пути - оставил на ресепшене свой номер. Или точнее за него это сделали другие. Он был не совсем в том состоянии, чтобы сделать это самостоятельно...
И вот, допивая очередную чашку приторного от сахара Раф, Изана услышал звук телефонного звонка.
Он сразу же подорвался, беря трубку и ставя громкую связь, без предисловий спрашивая:
— Что с Какучё?! - в ответ прозвучал уставший женский голос, что видимо был готов к подобной реакции:
— Господин Хитто только что пришел в себя после наркоза. Операция прошла успешно. Сейчас ему требуется отдых. У пациента трещина в ребре и ушиб лёгкого, но его жизни и здоровью ничего не угрожает, он полностью восстановиться. В больнице ему придётся провести ещё ориентировочно неделю. За это время мы должны будем провести процедуры… - дальше Курокава не слушал.
Его слуга был жив.
Всё остальное не имеет значения, так что Изана грубо перебил её, забив на все правила приличия и уважение к старшим.
— Мы можем сейчас приехать, чтобы увидеть его? - с
очевидным волнением в голосе спросил он.
— Да, но... - недовольно ответила женщина, но Изане было уже всё равно. Он сбросил трубку, и сразу же сказал:
— Собирайтесь, мы едем к Какучё.
Дальнейших объяснений не требовалось. Все сразу сорвались к двери, начиная обуваться и накидывать на себя верхнюю одежду.
Только Майки в этой суматохе выглядел спокойным, со спины подходя к Курокаве и обнимая его за талию, шёпотом говоря:
— Видишь? Ты молодец, Нии-сан. Ты справился. - исправлять это его тупое «Нии-сан» не было ни времени, ни сил.
Едва все собрались и освободили прихожую, Изана сам начал собираться, и, буквально через десять минут, все были уже в метро. Никто этого не говорил, но все хотели дать Хитто по башке за то, что тот заставил их настолько сильно волноваться.
Но со всех сторон буквально лилось облегчение и счастье. Сам Изана хоть и был счастлив, но как только адреналин и волнение прошло, - на него в полном объёме навалилась усталость последних дней.
Все чего он хотел - так это забрать Какучё домой и заснуть с ним в обнимку, слыша, как бьётся его сердце. Но помня о том, что сказала та женщина-врач, Курокава понимал, что это невозможно.
Всё, на что он надеялся - так это просто подержать своего непутёвого слугу за руку, убедиться, что тот, чёрт возьми жив! И...
И просто добраться до дома, не отрубившись где-нибудь в метро. Это всё, о чём он просил…
***
Зайдя в больницу и быстро пройдя через стойку регистрации, они всем скопом из семи человек пошли на третий этаж больницы. Туда, где располагалась палата, куда перевели Хитто из реанимации.
Едва дойдя до неё, Курокава замер у двери.
Он со страхом смотрел на ручку этой чёртовой деревяшки. Изана сам не знал чего он боится, но преодолеть этот страх оказалось не так уж и легко. Он будто бы выпал из реальности, погрузившись в непонятную даже ему самому панику.
Очнулся он только тогда, когда единственный Сано в компании положил свою руку поверх его и ободряюще улыбнулся.
Курокава понятия не имел зачем Майки всё это. Но не смотря на это, - не мог не испытывать облегчение от этой странной, но такой необходимой поддержки.
Открыв дверь, он сразу же бросился к кровати своего слуги, садясь рядом с его телом и кладя руку на его сердце.
Ту которую ему пришлось бегло обработать, после заматывая бинтами.
Изана не хотел искать пульс Какучё на руке или шее, так что это был самый просто способ убедится в том что тот
жив... Что его сердце бьётся!
И что всё это не больная галлюцинация, отчаявшегося разума Курокавы..
Совершенно себя не контролируя, он смачно выругался от облегчения, ощущая под рукой
бьющееся сердце своего слуги, после наконец обращаясь к Какучё:
— Только попробуй ещё раз так подставится! - привычным образом начал он отчитывать своего слугу, при этом даже не пытаясь сдерживать улыбку радости и облегчения.
Чёрт, заставил же Какучё его поволноваться!
