Маленькая тайна запретной любви

В покоях Султана утром: — Повелитель. — хором сказали Кеманкеш и Хаджи и поклонились. — Теперь, Хаджи, скажи кто мог приказать подсыпать яд моей Валиде? — Гюльбахар Султан. Вчера утром я увидел, что наш главный лекарь вышел из её покоев. — сообщил Хаджи. — Хорошо, Хаджи, можешь идти. — позволил Султан Мурад, после чего евнух покинул главные покои, оставив Кеманкеш и Мурада. — Кеманкеш, я слышал, что ты остался с моей Валиде, как сказала лекарша. — Да. — Спасибо тебе и лекарша мне всё сказала, Кеманкеш. Я хочу, чтобы ты был рядом с моей Валиде пока этот яд полностью не выведут из её организма. — изрёкся султан, пристально посмотрев на пашу. — Я рад оберегать Вашу Валиде, Повелитель. Он радовался, что сможет больше времени проводить со своей любимой. Видеть её ангельский лик, слышать её бархатный голос, вдыхать её пьянящий аромат чего-то цветочного. — Ладно, Кеманкеш, можешь идти. — Мурад махнул рукой и Кеманкеш, склонившись напоследок, покинул покои. Кёсем уже была на ногах, хоть лекари и говорили чтобы она не вставала. Но женщине некогда было лежать в постели; нужно было решать дела гарема. Она читала очередную важную бумагу, когда в дверь постучали, а через секунду в неё вошёл её сын-Повелитель. — Валиде, почему Вы уже на ногах? — спросил Мурад, целуя ее руку. — Сынок, я уже устала лежать. К тому же дела никто не отменял. Как в охотничьем домике? — Очень хорошо отдохнули, Валиде, но мне важно, как Вы себя чувствуете. — Мне уже лучше, Мурад. — ответила Кёсем. — Очень хорошо. Но я хочу, чтобы Вы, Валиде, отдыхали пока полностью не оправитесь. — строго сказал Мурад. — Но… — Кёсем не успела договорить, как её перебил Мурад. — Никаких «но», Валиде! Вашими делами пока будет заниматься Гевхерхан, я уже ей сказал. А Вам нужно больше отдыхать и гулять в саду. — молвил Мурад, а потом улыбнулся. — Ладно, сынок, буду делать как ты сказал. — ответила Кёсем и глубоко вздохнула. Ей не нравилось сидеть без дела, но всё же сын был прав. Ей нужно больше отдыхать. — Валиде, я пойду у меня много дел, а Вы отдыхайте. — после своих слов халиф поцеловав руку матери и ушёл. Кёсем вышла на балкон и села на тахту. Солнце заходило за горизонт, и небо переливалось цветами огня. Слышался тихий шелест волн Босфора, в которых отражалось горящее небо. Султанша уже в ночном платье и с распущенными волосами погрузилась в свои мысли, она думала о том, что когда приехала Гюльбахар, то Баязид начал отдаляться от неё, от своих братьев и сестёр. Кёсем очень боялась, что Баязид может пойти против брата-Повелителя. Из-за этих мыслей у неё заболела голова, но она на это не обратила никакого внимания. Её мысли прервал Кеманкеш, который незаметно зашёл в её покои, но когда не увидел её там, то понял, что она на балконе. Мустафа взял плед, чтобы его душа не замёрзла. После пошёл к ней. — Моя Кёсем, ты тут можешь заболеть. — сказал Кеманкеш и накинул на её плечи плед. — Как ты сюда проник? — Ну, в этом мне помог Хаджи. — после ответа воин улыбнулся. — Спасибо за плед. — уголки её губ немного приподнялись. Кёсем посмотрела на мужчину и он сел рядом с ней, тихонько приобнимая за плечи. — Кёсем, ты чем-то расстроена? — Нет, не обращай внимания. — отмахнулась Кёсем. — Султанша… — укоризненно протянул Кеманкеш, взглянув на женщину. — Ладно, — сдалась Кёсем, зная, что он в любом случае узнает в чём дело. — Меня беспокоит, что когда приехала Гюльбахар, то Баязид начал отдаляться от меня и от моих детей. Я очень боюсь что он может пойти против Мурада. — протянула Махпейкер с нотками грусти и призрачного страха. — Кёсем, не думай об этом. Сейчас самое главное — чтобы ты поправилась. — уверенно проговорил и женщина взглянула на него. Он смотрел в два глубоких океана и видел там закат — отражение его собственных глаз. Она же видела в его глазах лунную ночь, которой были её аквамариновые глаза. Губы султанши слегка приоткрылись, а сама она двинулась навстречу Кеманкешу. Секунда и их губы слились в поцелуе. Сначала аккуратном, нежном, почти невесомом, а после всё более страстном. О, как долго она оба ждали этого мгновения. Рука Кеманкеша зарылась в густые каштановые локоны, а вторая сжимала тонкую талию. Кёсем, обхватив шею Мустафы, принималась к нему всем телом, чувствуя тепло его плоти. Воздуха стало не хватать, и влюблённым пришлось оторваться друг от друга. За время поцелуя Кёсем совсем забыла о головноё боли, но вот та о госпоже не забывала. Мигрень усилилась, а Кёсем, ухватившись за виски, болезненно поморщилась. Что, собственно, не укрылось от зорких глаз Кеманкеша. — Моя султанша, тебе плохо? Пойдём отдыхать. — молвид Кеманкеш. Он волновался за свою султаншу, поэтому, взяв её за руку, повел в покои. Кёсем лежала в кровати, наблюдая, как Кеманкеш идёт к столу, на котором стоял флакончик со специальными травами. По дороге к кровати он открыл крышку и, сев рядом с госпожой, протянул ей лекарство. — Моя госпожа, тебе это надо выпить. Кёсем нехотя выпила содержимое и скривилась. Вкус у этого снадобья был тот ещё. Кеманкеш помог ей поудобнее лечь и укрыл её одеялом. Вскоре сон забрал их. Покои были закрыты, поэтому они не боялись, что кто-то может их увидеть. Первым проснулся Кеманкеш. Он сразу повернул голову и посмотрел на свою спящую луноликую красавицу, улыбнулся и поправил её непослушные волосы, от чего его любовь проснулась. — Доброе утро, моя госпожа. — сказал Кеманкеш с улыбкой. — Доброе утро. — также улыбнулась Кёсем. — Любовь моя, как голова? — Уже не болит. Спасибо тебе. — вновь улыбнулась женщина. — Хорошо, завтрак уже принесли, пойдём. Тебе надо поесть. — Я не хочу. — замотала головой. — Надо, моя госпожа, надо. Тебе нужно восстановить силы. — Ладно. — протянула султанша недовольно смотря на Кеманкеша. — А мне пора уходить. — сказал Кеманкеш и начал собираться. — Стой! Не надо! — сказала Кёсем и посмотрела на Кеманкеша щенячьими глазами. — Любимая, мне надо идти, иначе нам будет очень плохо. Но я скоро приду. — молвил Мустафа, поцеловал свой изумруд в лоб и ушел. Кёсем же позвала слуг, чтобы они подготовили её к новому дню. На ней красовалось изумрудное платье с небольшим декольте. Волосы были собраны в аккуратную причёску, а на голове поместили красивую корону под цвет платья. Кёсем сидела на тахте когда в дверь её покоев постучали, а после зашёл Хаджи. — Госпожа, к Вам пришла Гевхерхан Султан. — Пускай заходит. — ответила Кёсем и в покои зашла её юная копия. — Валиде. — юная госпожа поцеловала руку матери и села рядом с ней на тахту. — Что случилось, доченька? — Ничего не случилось, я просто зашла проведать Вас… И спросить кое-что. — Спрашивай, я тебя внимательно слушаю. — заинтересованно ответила Кёсем Султан. — Валиде… У вас с Кеманкешем пашой отношения? — спросила Гевхерхан от чего Валиде Султан занервничала, не зная что ответить; а юная красавица продолжила: — Валиде, я уже это давно заметила, не переживайте, я никому не скажу и попрошу брата, чтобы наша свадьба с Кеманкешем не состоялась. — Спасибо, моя добрая доченька. — ответила Кёсем поглаживая дочку по щеке. — Валиде, я пойду к брату, а потом вернусь к вам. — Хорошо. — согласилась Кёсем и Гевхерхан покинула покои своей матери и пошла к брату. Мурад сидел за столом и разбирал важные государственные бумаги которые надо было подписать. — Повелитель, к вам Гевхерхан Султан. — доложил вошедший в покои стражник. — Зови. — мужчина удалился и в покои вошла Султанша. — Добро пожаловать, сестра. — улыбнулся Мурад. — Спасибо, брат. Я хотела с тобой поговорить. — Что-то случилось? — Нет, я по поводу моей свадьбы с Кеманкешем… Я прошу тебя, отмени её. Пожалуйста. — Гевхерхан, это мое решение. — Мурад, я не хочу этой свадьбы, Кеманкеш меня тоже не любит. Ты хочешь, чтобы я была несчастна? — Гевхерхан жалобно посмотрела на Султана, надеясь, что он согласится. — Нет, не хочу. Хорошо, сестра, ты не выйдешь за Кеманкеша. — ответил Султан. — Спасибо, брат! — Гевхерхан припала губами к руке Султана, а после поднесла её ко лбу. Она склонилась пред братом и счастливо выплыла из султанских покоев.