Сказка

День был не из тёплых, совсем наоборот – холод пробирался под одежду. То была зима, и совсем скоро должны были начаться зимние каникулы, а с ними и праздники, полные самого особенного волшебства, что каждый понимал по-своему. Во многих семьях праздники встречали с такой любовью, какую можно увидеть исключительно редко. Эти семьи писали и пишут свою зимнюю сказку из года в год. Украшения, подарки и Рождественское дерево – всё это было почти мистическим. А радостные лица этих семей? Что же может быть чудеснее в такое время? Несмотря на холод вокруг, люди согревают друг друга своими горячими сердцами. Однако не для всех то было возможным. В силу обстоятельств или, быть может, нежелания. Хорошим примером стал сын Шарлотты Келлер, весьма известной на этой небольшой улице. Солнце тогда не дарило тепло, а лишь придавало блеск сугробам, что раскинулись по газонам. Раньше там были яркие цветы, зелёные кусты, но зимой всё это засыпало под прекрасным блестящим (даже более блестящим, чем рождественские платья девочек, которых Джейсон видел в школе) одеялом. Многие дети играли в снежки, катались на санках, даже строили снежные башни! И в этот день, как и во многие другие, Джейсон сидел на пороге собственного дома в промокнувших от снега ботинках и точно таких же варежках. “Не так уж и холодно” - думал он, сжимая руки. Время шло, но его мать всё не приходила домой. Он не видел её после того, как ушёл в школу тёмным утром. “Может быть, она вовсе и не уходила из дома, а снова выпила взрослый сок и заснула. – Пришла на ум мальчика мысль, когда лёгкая куртка перестала спасать от холода. По прогнозу погоды обещали метель. – И закрыла дверь… Но ведь она скоро проснётся?” - надежда ещё горела в замёрзших ручках мальчика. Скоро мама откроет ему дверь в тёплый дом, и мальчик наконец сможет отогреться. Ни через час, ни через два дверь не открылась, а становилось всё холоднее. Не слышно было шагов или телевизора. Солнце очень скоро стало опускаться всё ниже и ниже, забирая с собой свет. Темнота медленно подбиралась к мальчику, который пытался скрыться от промозглого ветра, что настойчиво выбивал всё оставшееся тепло. Порог дома казался самым безопасным местом, где можно было бы спрятаться от всего. Пусть то лишь иллюзия. В конце концов от страха не получится ни спрятаться, ни убежать. А тот всё нарастал, вместе со свистом ветра, дрожью и поднимающейся метелью. Не так давно Джейсон читал книги о духах, которые скрываются средь падающих снежинок, снегов и ветров. Мальчишка нашёл эти книги дома у бабушки с дедушкой, они очень любили мифы, легенды и сказки. У них была целая библиотека и мальчик мог взять всё, что ему вздумается! Но все те книжки обычно были с добрыми персонажами, а эта была страшной, неприятно, пробирала до костей и пугала, какими бы красивыми не описывали духов. Стоит им коснуться человека – он замёрзнет! А там и вечный сон. Он наступит так быстро, что и не заметишь, как от объятий этих страшных духов всё тело окоченеет. Джейсон поёжился, снимая мокрые варежки. Сцены из книжек становились всё более реальными в его голове, а наивный разум мальчика тут же принимал их на веру, представляя, что и за ним придут эти злые призраки зимы. И чем больше он представлял, что это в самом деле может случиться, тем больше сам верил. Случайный скрип снега, ворох снежинок... Ведь где-то там, вдали, и прятались те существа! Мороз сковывал всё тело, было сложно двигаться, но страх заставляя подняться и стучать в дверь, пока руки не начинали болеть. Никто не отвечал, вовсе не слышал его. Лишь соседи, безразличные к Келлерам, поглядывали в сторону бедняги. Всё не могли решить, стоит ли помогать сыну шлюхи. “Вдруг он вор, или ещё чего хуже? Наверняка эта сука воспитала из него ублюдка“, - конечно же, после сей мысли, соседи отворачивались и проходили мимо с лицами, полными уверенности в здравости своего решения и полные пустого отвращения. Мальчику оставалось лишь продолжать ждать. Он довольно быстро понял, что попытки дозваться родителя безуспешны. И вновь Джейсон присел на порог, не понимая, почему мама так его не любит. Сложа руки, он тёр их и старался согреть дыханием. А что, если с мамой что-то случилось? Наверняка, потому она и не может открыть дверь. Но что же тогда делать? Может быть, есть открытое окно? “Тогда можно было бы влезть в него” - с этой мыслью мальчишка встал на ноги и, едва ли не бегом, крутился вокруг дома. Конечно же, все окна были закрыты, однако в одном из них горел свет. Джейсон едва ли не вскрикнул от радости и попытался забраться повыше, чтобы заглянуть в него. С улыбкой он ринулся найти что-нибудь, на что мог бы встать. У гаража он нашёл старое ведро, куда раньше стекала вода. Теперь же там был лёд. Мальчик посчитал, что ему очень повезло, ведь ведро не примёрзло к земле! Оно всё ещё оставалось до ужаса тяжёлым, словно и вовсе было неподъёмным, но Джейсон, напрочь забывший о холоде, уже выискивал голубыми глазами местечко, куда было бы лучше поставить ведро. В конце концов дотащив его, мальчишка тут же забрался на него и смог заглянуть в окно. Совсем немного, ведь мальчику всё ещё не хватало роста (он был на удивление низок). Однако вдруг улыбка исчезла с его лица, а брови нахмурились. Он спустился, разочарованно всхлипывая. “Не откроет, – думал мальчик, облизывая холодные губы, – точно не откроет”. Заглянув в то окно, он увидел нечто просто мерзкое. Отвратительное. Снова какой-то мужчина, снова эта сцена. Конечно же, мать не пустит сына в дом. Он бы ей помешал. Джейсон помнил, что мама говорила: взрослые не любят чужих детей, потому ему нельзя показываться им на глаза. Тем, что приходят к ним в дом. И снова остаётся лишь ждать, кутаясь в куртку. Но, чем больше мальчик ждал, тем больше ему казалось, что этим вечером он уже не почувствует тепла. Мальчик не был уверен, сколько времени прошло. Пальцами он уже не мог двигать, щёки перестал колоть мороз, а ушей он и вовсе не чувствовал. Всё кругом завалило снегом, который, не прекращая, всё шёл и шёл. И ветер с ним, точно также, не собирался останавливаться, завывая с новой силой. Но это не было так важно: мальчишка не слышал. Вглядываясь в эту картину, Джейсон начал видеть их. Зимних духов, в самом деле таких же прекрасных, как и в тех книгах. Они все были сотканы из инея и снега, а сердца их были выкованны изо льда в самых холодных странах. Они танцевали, пока снежинки сливались с их фигурами, облекая в новые образы. “Может быть они меня заберут” - думал уставший мальчик. Он больше не дрожал. Веки его стали тяжёлыми, то и дело закрываясь. Ещё мальчику думалось, что он слышит их печальную песню. Наверное, духам грустно, или одиноко. Прямо как и самому Джейсону сейчас. Потому они и обнимают людей. “Надеются согреться” - стало последней мыслью мальчика, прежде чем он провалился в глубокий и долгий сон. Во сне снег был похож на пух, а льдинки выглядели как самые чудесные кристаллы и совсем не кололи руки. Во сне мальчику было тепло. Он ощущал призрачные объятия и был впервые настолько счастлив. Быть может и хорошо, что его забрали? Больше никаких криков и странного запаха на кухне и в маминой спальне. Только свежесть и скрип снега. Волшебные песни. Они зазывали всё дальше, чтобы Джейсон мог взглянуть на все особенности этого мира. Здесь росли странные растения всяких невероятных форм. Они были то синеватыми, то совсем белыми и сливались со снежным покрывалом. Долгой линией простирались тонкие следы. Как если бы у человека, что здесь проходил был размер ноги не больше пятнадцати! Они вели к какому-то большому сугробу, в котором была дверца. Маленькая деревянная дверца. Подобные Джейсон видел только на детской площадке. И конечно же он не удержался от любопытства: что же там таилось? Дверь сама распахнулась от порыва ветра, а в глаза ударил яркий свет. Внутри всё было так знакомо! Огромные стеллажи книг, кресло-качалка и камин, вечно полный золы. Быть может здесь есть кто-нибудь ещё? А что же кухня... Совсем маленькая, но, как и всегда, пахнет выпечкой, что пробуждало самые приятные воспоминания. Взгляд резко зацепился за нечто белое, что выглядывало из-за угла и хихикало. Охнув, мальчишка побежал к существу, чтобы убедиться в своих догадках. Но то всё убегало, а иногда и вовсе исчезало! Но Джейсон, совсем не чувствуя усталости, каждый раз настигал волшебное нечто в бесконечных полках книг и свивающих с потолка коврах. Он был невероятно хорош в салочках, был чемпионом, а любопытен он был почти с самого рождения. И вот — тупик, совсем как представлял мальчик. Удовольствие от подтверждения вызвало широкую улыбку: это был тот самый дух! Расплывчатый и красивый он таял, меняя свои обличия. Мальчик не успел и пискнуть, когда откуда-то донёсся громкий звук. Ещё один... Это длилось до того момента, пока Джейсон, наконец, не открыл глаза. Какой-то странный хлопок вытянул мальчика из мира грёз, и теперь ему осталось лишь мутным взглядом блуждать по своей серой комнате, которую освещал лишь ночник каким-то приятным оранжевым светом. Много времени прошло, прежде чем мальчик наконец понял: он в кровати. В своей кровати. Но тогда, быть может, всё, что случилось – лишь сон? Эти мысли исчезли, когда он увидел на прикроватной тумбочке глубокую миску с горячей водой. Из неё всё ещё летел пар забавными клубками, которые превращались в животных, а рядом покоились тюбики мазей и бутылочки настоек. Улыбка коснулась уголков губ Джейсона. Он хотел позвать маму, но не нашёл в себе ни сил, ни голоса. Попытавшись присесть мальчишка обнаружил, что весь был в каких-то мокрых и тёплых тряпочках, да и под ним находились полотенца. Но кругом тишина. И вдруг — хлопок дверью и громкие шаги. Сердце Джейсона сжалось. Это была мама. Она была явно рассержена, всё ходила туда-сюда в гостиной, поглядывая в окно. Мальчик мог услышать только рёв мотора с улицы. Шарлотта же, казалось, вот-вот схватит что-нибудь и швырнёт на пол, разобьёт, сломает. И всё же, она вдруг посмотрела на дверь в комнату сына. В её голове всё витала мысль: "Это ты виноват, всё ты". И взгляд её был полон ярости и обиды. В ней всё кипело. Некоторое время она молчала, прежде чем распахнуть дверь, едва ли не рыча, и прикрикнуть: “Видишь, что ты натворил?! Как же ты меня заебал, да лучше бы я сделала аборт!” Голос матери срывался, а руки угрожающе дрожали. Мальчик хотел ответить что-то, приподнявшись, однако лишь жгучая боль осталась на его покрасневшем лице. Выступившие слёзы тихо скатывались по щекам, принося ещё бо́льшую боль. "Из-за тебя, маленького ублюдка, у меня ничего не остаётся! Почему ты, блять, такая проблема?!" — и снова боль, всё такая же резкая. Прежде чем дверь с громким звуком закрылась, мать снова выругалась, глянув на сына так, что и слов не нужно было. Джейсон сжался в маленький, совсем неприметный комок под одеялом, словно то могло защитить его от всех бед и зла в мире. Всхлипы рвались наружу, их было тяжело сдерживать. Мальчишка просто задыхался в рыданиях, так искренне стараясь не быть громким, так стараясь не злить маму ещё больше. Дрожь вновь вернулась к нему таким знакомым чувством. Он совсем не заслужил своей сказки и никогда её не получит. Никогда. А мама никогда его не полюбит. "М-мне жаль, — всё шептал мальчик. — Прости, пож-жалуйста".