***
Чукотка не обманула ни моего предвкушения, ни ожиданий Гепки. Здесь действительно было холодно. Медведей мы еще правда не встретили, зато к трапу подкатил БТР и оттуда как по команде выскочила пара автоматчиков в балаклавах и полушубках да морской офицер в щегольской и до того отглаженной форме, что клянусь, мухи разбивались бы в полете об стрелки его штанов. Интересный мужик. – Торпедный катер Г-5… Артур, – поприветствовал он нас сразу же, стоило нам к нему спуститься. Гепка с удовольствием пожала ему руку, я же ограничился простым кивком, – прошу вас занять места в машине – начальство приказало довезти вас до Академии в целости и сохранности. Гепка присвистнула. – А дядечки эти зачем? – потыкала она пальцем в человека-балаклаву. – Недавнее нападение Глубинных привело к усилению мер безопасности. Но об этом – позже, сейчас же прошу внутрь. Оказалось, что быть двухметровой шпалой несколько некомфортно, когда тебя пытаются запихнуть в маленькую бронированную коробочку на колесиках. Зато Гепка получила новый повод для шуток, а это несколько скрашивало ситуацию: полет мне пришелся совершенно не по душе и чувство уютной твердой бетонки под ногами приятно успокаивало. Наш новый провожатый, представившийся Светловым Евгением Викторовичем, в душу не лез и вообще вопросов лишних не задавал. Однако по тому как он нет-нет да бросал на меня заинтересованный, но с некоторой ленцой изучающий взгляд складывалось ощущение, что он таких как я уникумов по пятницам до хлебного магазина возит. Окон в нашем комфортабельном «лимузине» не было, так что я постарался как и раньше прикинуться ветошью. К сожалению, соседство с ураганом «Гепка» не оставляло на это никаких шансов: первые десять минут она молчала, честно стараясь сдержать данное мне обещание поменьше шуметь, но в конце концов не выдержала и полезла к солдатам с вопросами. По какой-то причине её особенно заинтересовал крупнокалиберный пулемет на крыше, а потому она принялась со всем усердием выспрашивать подробности: – …А патронов много? А калибр большой? – Достаточно. На оба вопроса. – А стреляет далеко? А Глубинных убить из него можно? – Убить… нет, самих Глубинных из такого не свалить, но можно неприятно поцарапать. А вот их пехоту – легко, – ответил Светлов, охотно отвечая на вопросы коротышки. У меня же от такого откровения глаза на лоб полезли и весь сон как рукой сняло. У Глубинных есть десант? – Да, Артур. Ой… мы тебе не сказали, да? – смущенно почесала нос Гепка повернувшись ко мне. Глаза автоматчиков было уставились на меня в немом удивлении, но стоило мне вернуть им взгляд как парни тут же отвернулись, усердно изображая мебель. Т-ц. Чувствую себя пещерным человеком. Нет, не сказали. И в материалах Минджу Ван тоже ни слова об этом. Они опасны? Сколько их? Используемое вооружение? – Больше для людей чем для канмусу. Хотя, если в больших группах, то могут доставить проблем и нам. Симбиотическая разновидность существ, вооружены био-пушками и примерное число при высадке от двух до пяти десятков на каждую Глубинную WA-класса, – ответила Гепка попутно переплетая косу. Заметив мой недоуменный взгляд, добавила, – транспортники. Хлипкие, но жутко неприятные если вываливают свое добро на берег, ага. Зато как от торпед разлетаются – одно удовольствие смотреть! А откуда у них вообще солдаты? Как они пополняют численность? – Вот уж чего не знаю того не знаю, – пожала она плечами. И в этот же момент наш сопровождающий решил вмешаться. – Мистер Артур, почему бы вам не спросить меня? Я мог бы ответить на ваши вопросы более… полно. БТР в этот момент сделал крутой поворот и Гепка, стоявшая в тот момент в проходе, приложилась головой об борт бронемашины. В обшивке последнего, на счастье, остался только неглубокий отпечаток. Дуракам везет. – Ай-ай-ай-ай… Все-все… не глупая, намек поняла, – прошипела она, потирая свой затылок. Покосившись на мою довольную ухмылку, заняла свое место на сиденье, пристегнувшись как примерная ученица, – Товарищ Светлов… как много вам об этой шпале поведали? Тот покачал головой. – Немногое, но того, что сообщили – более чем достаточно. – Вот то-то и оно. Планшет у вас с собой есть? – Планшета – нет. Есть мобильный телефон. – Ну тогда бессмысленно. Он у нас, – она похлопала меня по плечу, – не особо разговорчивый. Так что я для него вроде… как там… кукла желудкоговорителя! Чревовещателя. – Да, точно! Чре-во-ве-ща-те-ля! Во!***
Когда БТР подрулил к КПП, где нас собственно и выгрузили вместе с нашими небогатыми пожитками, товарищ Светлов сдал меня под роспись другому сопровождающему и почему то странно на меня посмотрел. И чего он на меня так уставился? Я помахал ему лапкой, забирая сумки, свою и Гепки. Девчушка на такую галантность отреагировала спокойно. То ли потому что самой влом было тащить, то ли потому что она окончательно отбилась от рук и села мне на шею, ибо из авторитетов она признавала только офицерский состав, Фрунзе с Победой, а что до меня - то время от времени. Пока шли к административному корпусу мелкая с видом знатока начала посвящать меня в тонкости армейской службы. – Смотри и восторгайся, шпала, удивительной природой армейской жизни. Вон, по правую руку от тебя солдатики добывают асфальт, – кивнула та на дорогу, где пара служивых с лопатами под светом фонарей откапывали от снега въезд в военную часть, – а вон бэмсы стоят, греются. Хмм… А тут у них строже, чем в моей Академии. Ты погляди-ка. – отметила она, увидев высоковольтную ограду и бегающие по сугробам красные точки от прицелов пулеметных расчетов на вышках. Проходная здесь скорее напоминала укрепрайон – два бункера с брустверами и наружными рвами, колючая проволока везде, кроме узенького прохода, который в боевых условиях наверняка становился «огненным мешком» для всех нежданных гостей, и автоматические турели с камерами тут и там. Дежурные на постах за нами следили во все глаза, но тревоги или тем паче удивления я не заметил. Предупредили заранее, видимо. Интересно, если я пойду на во-оон ту полянку, я наткнусь на мину или нет? Сопровождающий завел нас внутрь бетонной коробки и мы сразу же оказались в канцелярии, а в холле за одной из пяти стоек нас встречала явно невыспавшаяся женщина. Конечно, откуда бы ей выспаться если её в три часа ночи по местному времени подняли, нас встречать? Кроме неё в фойе сидел точно такой же осунувшийся дядька с погонами лейтенанта. Тот принял нас и документы у сопровождающего и повел к небольшой платформе. – Все запрещенное выкладыва-а-айте тут, – зевнул тот, и принялся зачитывать нам список того, чего - низзя. А нельзя было много. Подошедший следом интендант, галантного вида старичок, критично осмотрел меня с мелкой и спокойно, но требовательно протянул ладонь, сделав характерный жест. – Всю электронику: гаджеты, умные часы, телефоны, коммуникаторы, планшеты, наушники – сдаем. Гепка, готовая к такому повороту событий, спросила в свою очередь: – А сурдопереводчики у вас в штате имеются? – Причем тут… Нет уважаемая, сурдопереводчика мы Артуру не дадим. В штате не предусмотрен. Но… через пару дней должен прилететь самолет с заказанными вещами и оборудованием, и Артур получит планшет с необходимым программным обеспечением. А мне, значит, два дня ходить без возможности с людьми говорить? Прелестно. – Ага, и я о том же! – поддакнула мелочь и нахмурилась, – И что будем делать, товарищи? Я же пока достал наши бумаги и протянул женщине за стойкой: пусть хоть начнет заполнять формуляры, а то чувствую мы с ним тут долго спорить будем. – Устройства, не прошедшие технический контроль не положено проносить на территорию! Не по-ло-же-но, понимаете вы? – Да я… да вы! – не унималась мелкая. Гепка, перестань. Сами себе головную боль создают. Не положено – значит нельзя. А я обещал хорошо себя вести. Малявка, ехидно заулыбавшись, сказала: – Да, ты прав. Пусть трепят тебе нервы дальше, поду-умаешь что ты Клятвы не давал! – Ка-аак… как не давали? – посерел старичок, сделав шаг назад. В ответ я, так же хищно улыбнувшись, достал свою копию Соглашения о сотрудничестве и помахал им перед его лицом. – Могу… могу я взглянуть? – А вам по должности не положено, – оскалилась во все тридцать два катер, – не по-ло-же-но!***
Отдавать непосильно нажитое не хотелось ужасно, но старичок был настойчив. Так что через некоторое время препирательств и споров я, скрепя обливающееся кровью сердце, отдал-таки ему почти все, о чем он просил. Планшет, ввиду прямой необходимости и таки после закономерного звонка "наверх" мне на пару дней разрешили оставить у себя в порядке исключения. Но и тот позже заберут. Хотя пообещали отдать на старших курсах. Но потом. Хотя забирают-то они мое кровное добро уже сейчас. На хранение. – А это еще что такое? – сощурился интендант, когда я вытащил из рюкзака каменное яйцо. – Сувенир, – шаркнула ножкой Гепка, явно старавшаяся этот щекотливый момент поскорее проскочить. На требовательно протянутую ладошку я скрутил кукиш: в правилах ничего не было насчет того, что на территорию Академии запрещено проносить археологические находки. Пришлось интенданту, кусая губы, лично несколько раз перечитать до красных глаз озвученные нам ранее правила и со скрипом согласиться: окаменелость могла нести опасность только если использовать её в качестве импровизированного тупого оружия, но под ту же категорию и обычную табуретку можно было отнести. Словом, я и остатки моей химеры из жабы-хомяка были довольны этой незначительной победой. Тем более верхнюю одежду из К-07 мне тоже пока оставили: унифицированная форма обучающихся в чукотской Академии, предписанная здесь к ношению и обеспечиваемая в рамках довольствия, по понятным причинам была рассчитана только на девушек всех возрастов и комплекции, а из оставшегося мне могли подойти разве что форменные берцы. Прочее, вроде халата, тапочек, носок и полотенец в цветочек, после совместного размышления и моей благословляющей отмашки решено было выдать как есть. Побудем немного в гламуре, не гордые. До разработки и поставки соответствующего варианта формы, надо полагать. А вот несессер, лишенный всяческих «девчачьих» украшений, мной был одобрен сразу. Особенно ножнички и пилочка для ногтей с алмазным напылением порадовали. Ибо не роскошь, но суровая необходимость. Обычные-то или не берут, или вовсе ломаются. Проверено на горьком опыте.***
После выдачи мне и Гепки положенного вещевого имущества к нам подтянулось еще два красноглазых лейтенанта, внешне схожие со мной по комплекции. Мы молча друг на друга посмотрели, оценили, взвесили все за и против... По итогу молчаливой игры мускулами я победил и под их кислыми взглядами так же молча взял обе сумки в руки, а Гепка с моего молчаливого позволения запрыгнула мне на плечо и, вцепившись пальцами в волосы, принялась наблюдать за окрестностями. Что видишь, разведчица моя? – Ууу… Высоко сижу, далеко гляжу! – весело защебетала та и заболтала ногами, явно записывая себе в память и озвучивая вслух расположение основных точек интереса: где чипок, где «Мотолыги» стоят, где губа и можно ли из нее по её мнению убежать. На озвученные мысли летехи реагировали спокойно, явно не принимая её слова всерьез. И очень, очень зря. Насколько я знаю Гепку, она с такими вещами не шутит: захочет выйти – выйдет, даже если побочные потери превысят выгоду. Через десять минут мы подошли к одному из одинаковых серых домов выполненных в стиле «брутализм». По опыту жизни на военном объекте К-07 я почти не видел разницы, разве что здесь были окна. Чтобы на голую тундру наверное смотреть. Ссадив мелкую на землю и выдав ей её баул я, напутственно хлопнув той по спине, отправил обживаться и давить на массу, а меня самого в свой черед повели в другом направлении. Сумку я провожатому так и не отдал, отчего он чувствовал себя явно несколько некомфортно. Но если кому и было непривычнее всех, так это мне. Академия выглядела, на первый и на второй взгляд больше как тюрьма, чем школа для благородных девиц: повсюду военные посты и техника ездит да патрули ходят. Все здания на одно лицо: серые бетонные коробки, явно дополнительно укрепленные. На крышах заприметил нечто очень похожее на зенитные установки, но из-за тьмы вокруг, летящего в лицо снега и взятого провожатым темпа рассмотреть их толком не удалось. Пока подходили к административному зданию, возвышающемуся в самом центре всего этого благолепия, заметил квадратные сугробы и так внезапно проникся, что по какой-то причине поймал чувство дежавю. Странные дела. Из мыслей меня вырвал луч прожектора в лицо и голос, обладателя которого скрывал начинающийся снегопад. – Стой, кто идет? – Старший лейтенант Митрошенко. Сопровождаю «Буран» к адмиралу Чижину, – ответил тот часовому сквозь поднимающуюся метель. – Назовите идентификационный код! – Поезд-высота-14-Гамма. – Что в сумке? – Личные вещи «Бурана», – ответил лейтенант спокойно и дополнил, – сам он отвечать не может. Проблемы со здоровьем. Еще немного тишины. – Сумку «Буран» пусть оставит на входе. Заходите. Справа от нас автоматически открылась тяжелая дверь и мы вошли внутрь. Охрана вежливо забрала мои вещи и передала меня уже третьему сопровождающему. И опять под роспись. – Следуйте за мной, – попросил меня незнакомец, не посчитавший даже нужным представиться. Обстановка внутри разительно отличалась от того, что было снаружи: ворсовая ковровая дорожка вела нас по практично обставленному мебелью коридору. Да уж, это тебе не утилитарные металлические желоба-проходы в К-07, тут Академия, которая имя, уважение и, самое главное, финансирование имеет. Несколько репродукций картин на морскую тематику, мягкое освещение и вазы на подставках создавали вполне благоприятное впечатление. Мы с безымянным сопровождающим поднялись на лифте, прошли еще две проверки у встреченных нами контрольных пунктов прежде чем замерли у входа в кабинет с массивными двухстворчатыми дверями. – Вам – сюда, – кратко резюмировал сопровождающий, оставляя меня одного. Ну раз сюда значит надо зайти. Ждут же. – Прошу, входите, – послышалось из-за дверей, стоило только поднести руку чтобы постучать. Ха. Камеры? Что-ж. Я осторожно надавил на протестующе скрипнувшие кованые дверные ручки и вошел в кабинет. В нем меня встретили два человека: сидящий во главе стола с перебинтованной рукой, оторвав взгляд от лежащих на столе бумаг, внимательно меня рассматривал, пока второй, громко сëрбая из кружки, вкусно хрустел баранками. – А вот и вы, Артур! Я ведь могу называть вас Артуром, верно? – обратился ко мне этот второй, радушно и по-отечески улыбнувшись. Я достал планшет. «Конечно, никаких проблем.» Мужчины переглянулись и первый, забинтованный, со вздохом достав бумажник, вытащил и передал купюру неизвестной мне валюты второму. – А вы мне уже нравитесь, Артур. Прошу, садитесь, – не унимался низкорослый мужчина, – сразу видно, что мы с вами поладим! Расположившись в одном из предложенных кресел я внимательно осмотрел моих собеседников. На вешалке возле того, первого, висел черный китель с характерными знаками отличия. Адмирал, значит. А вот второго никак не могу узнать. Зеленая флисовая куртка и фуражка. Стой, у этого тоже погоны есть… три звезды. – Прошу прощения, мои манеры… генерал-полковник вооружённых сил Северного Парламента, Ильюшин Степан Иванович. Но для вас просто Степан Иванович. Будем знакомы? Мы пожали друг другу руки и тут уже первый не выдержал, тоже решив наконец представиться, но как-то сухо, по дежурному. – Роман Петрович, адмирал ВМС Северного парламента, командующий Чукотской группировки Восточного подразделения ВМС ООН. Рад встрече с Вами. Покончив с церемониалом, мы снова уселись по местам. – Чаю, Артур? «Не откажусь.» – Это славно, это хорошо, – довольно прогудел низенький, доставая слитным движением еще одну чашку с блюдцем и заваривая напиток, – я вообще всегда говорю: кто молчит помногу, да чай не пьет – подозрительный субъект, возможно сволочь и шпион! Ох простите меня, к вам это само собой никак не относится. Наши друзья из Китайской Империи предупредили, что у вас пока некоторые проблемы с речевым аппаратом. Но… вы не переживайте! У нас тоже есть врачи, и даже ремкорабли из числа канмусу, – многозначительно поднял тот палец, – долечим все, что азиаты не су-ме-ли! – Степан Иванович, не ведете ли вы себя несколько… фамильярно с нашим новым знакомым? Генерал-полковник хохотнул. – Ну что вы, то простые любезности. Артур, не обращайте внимание на тон моего коллеги: он несколько нелюдим и предпочитает документы живому общению. Профдеформация-с. Но прошу, ваш чай. Варенье, баранки. Угощайтесь. И, пока я не без удовольствия угощался чаем приготовленным мне целым генерал-полковником, адмирал Роман Петрович взял слово. – Кхм. Надеюсь вы, Порт-Артур, добрались до Академии «Анадырь-1» без особых проблем. Ввиду возможности перехвата сообщений нашим Противником мы постарались доставить вас инкогнито. К тому же, – скривился тот, задев забинтованной рукой край стола, – не хотелось бы поднимать всю базу на уши только из-за одного вашего приезда. Надеюсь, вы разделяете нашу осторожность. «Конечно, я все понимаю.» – Мы также несколько наслышаны… о вашем поступке с бывшим директором К-07. Выражаю надежду, что с нами вам удастся поладить. «Эта надежда взаимна.» Генерал-полковник долил себе еще чаю и продолжил за адмиралом: – Сказать вам честно, Артур – Северный Парламент несколько обеспокоен вероятностью того, что вы можете счесть качество преподавания недостаточным и передумать обучаться именно у нас, так что меня на время закрепляют за этим местом. Естественно, в рамках подписанного вами Соглашения о сотрудничестве с человечеством и ВМС ООН – в частности, вы переходите в некоторую степень подчинения руководству этой Академии, а значит и Романа Петровича. Я же… хмм, считайте меня приглашенным специалистом. В конце концов, вы – аватара базы, а не корабля, а в сухопутных вопросах мало кто разбирается лучше меня. К слову, о вопросах в которых я разбираюсь хорошо, – тот подмигнул и протянул мне небольшую коробочку, – небольшой подарок от руководства, который поможет избежать всем нам большинства проблем, когда вы начнете общаться с местными Девами Флота более тесно. – Степан Иванович… – Нет, даже слышать ничего об этом не хочу! – отмахнулся тот, пока я заглядывал внутрь. Коробочка была доверху забита небольшими пакетиками с характерной маркировкой и большой красной цифрой «2», красующейся на обеих сторонах. Стыдливо покраснев, я захлопнул коробочку и отложил её в сторону. – Кажется, лед тронулся, – продолжил генерал-полковник, наблюдая за мной, – давайте в таком случае обсудим и другие вопросы. «Конечно. О чем бы вы хотели поговорить?» - ответил я, желая сменить эту неловкую тему побыстрее. – Проживание. Нам жаль, что у нас пока не предусмотрено отдельное жилье для так называемых «шоненсенов», – тут я позволил себе немного улыбнуться. В первый раз незнакомый со мной человек правильно меня обозвал, – но мы над этой проблемой активно работаем! Котлован уже выкопан, и само здание будет готово максимум через месяц-полтора. «В этом нет никакой необходимости, право же. » – Не искушайте судьбу, Артур, – хмыкнул адмирал, – изначально руководство хотело подселить вас вместе с новоприбывшей канмусу-катером Г-5 в общий жилой корпус для девушек… но канмупсихологи и Степан Иванович были достаточно убедительны, чтобы завернуть эту идею на этапе предварительных обсуждений. – И согласитесь, это было верным решением! – и ехидцей добавил генерал-полковник, – потому что иначе нашего Артура ждало бы два исхода: либо быть растасканным на кусочки третьекурсницами, либо быть выкинутым на мороз. Женщины… – пожал он плечами и развел руки, как бы извиняясь. Адмирал привлек мое внимание. – Артур… Наша Академия славится не только самыми суровыми условиями обучения, во многом благодаря относительной близости к линии фронта, – нахмурился Роман Петрович, – но и благодаря канмусу с тяжелым характером и такими же тяжелыми кулаками. Среди них есть и особи, каковых сюда, если позволите мне не сглаживать углы, сослали за многократные нарушения дисциплины, и таких мы держим в ежовых рукавицах. Постарайтесь, пожалуйста, подружиться со всеми и избегать конфликтов, хорошо? Мы, сказать по правде, немного в затруднении от необходимости обучать военному искусству целую ВМБ, но поверьте – наши преподаватели и профильные специалисты весьма хороши в том, чтобы привить свою науку убивать кому угодно. Бедная Гепка. Ей же придется тут по-настоящему учиться! «Само собой, я постараюсь сделать все, что от меня зависит.» – В таком случае… вы не станете возражать, если мы подселим вас к инженерам с техниками? – спросил меня Роман Петрович, немного подумав, – У нас как раз есть один человек, которому мы обязаны вашему появлению в этом месте. – Надеюсь вам все же понравится в Северном Парламенте, – улыбнувшись, добавил генерал-полковник. Наконец, я обратил внимание на травму адмирала, решив в очередной раз сменить тему разговора. «А что с вашей рукой, Роман Петрович?» Мужчины переглянулись меж собой, словно только и ждали этого конкретного вопроса. – Видите ли, Артур… Глубинные совершили нападение на нашу береговую линию несколько недель назад, почти единовременно с атакой на Тайвань. Полагаю, они прощупывали нашу оборону сразу в нескольких точках по всему миру. Меня, как вы видите, немного задело во временно развернутом командном пункте: эти твари скоординировали свои усилия и обнаружили источник радиопередачи, послав в обход зон ПВО свои бомбардировщики, прикрытые тучами низкопробной мелочи. Успели сбить почти всех, – он ухмыльнулся, – но несколько умудрилось проскочить и сбросить свой груз. Аналитики полагают, что против нас работала Принцесса-аэродром: у типичных Глубинных Wo-класса нет возможности единовременно развернуть столько единиц авиации в такие короткие сроки. – И это не все, – встрял Степан Иванович и, не выдержав, трахнул кулаком по столу – эти Глубинные… высадили свой десант! «Звучит нехорошо.» – Не только звучит, но и является, – покачал головой адмирал, – ничего хорошего не случается, если они доходят до земли. По информации со спутников, они придерживаются стандартной стратегии: построили Улей на берегу близ Эгвекинота, и, судя по объему исходящего тепла, готовятся к запуску Летающей Крепости. И нам повезет, если это будет только один монстр на базе B-17. «Что приводит, наконец, нас всех к главной теме, я полагаю? Не ради же обсуждения бытовых вопросов я с двумя высокопоставленными лицами в… в четыре утра встречаюсь.» – добавил я, сверившись с циферблатом часов на стене. Мужчины сразу посуровели, стоило им прочесть сообщение. – Артур, я не стану вам врать, – начал адмирал через какое-то время, – мы планируем нанести ответный удар, и ваша поддержка в операции может оказать большое значение для удержания Чукотского нагорья. «Это каким образом?» – удивился я. Едва приехал, а меня уже хотят на войну отправить. Приятно конечно, что тебя так ценят, но надо ведь понимать на что ты способен. А я даже стрелять еще толком не научился. – Позвольте я объясню, – начал генерал-полковник, и развернул подготовленную явно заранее карту на столе, – Смотрите, Артур: перед вами карта бухты Этэлькуюм и близлежащих территорий. Наш план довольно прост: канмусу пройдут по морю и атакуют со стороны залива Креста. Оттянув таким образом внимание Глубинных, мои парни предположительно незамеченными проникнут в Улей и, заложив заряды, отойдут на безопасное расстояние, подорвав этот рассадник к чертовой матери. Глубинные пока что явно не ждут нападения с земли – на спутниковых снимках отсутствуют образования, характерные для Артиллерийских Бесов. А это что еще за твари? – …проблема в том, – продолжил человек, – что мы крайне ограничены по времени. Если будем тянуть с нападением – противник закрепится настолько, что убрать его с карты можно будет только применив ядерный заряд, сделав всю близлежащую территорию непригодной для жизни. Как вы можете понять, наше правительство против такой расточительности. «Что насчет массированного ракетного удара?» – Уже попробовали. Структура Улья стала слишком прочной снаружи, обычным оружием такой панцирь уже не пробить. Но вот изнутри - другое дело… Полагаем, что нападение на Анадырь было отвлекающим маневром для размещения береговых укреплений в этой точке. Вероятно, их предводитель хочет использовать предоставленную возможность для развития дальнейших атак и выбивания людей с нагорья. И вот как раз этому мы и пытаемся препятствовать. «Я… я даже не знаю, что и думать.» Я и мужчины на некоторое время смолкли, и каждый думал о своем. Наконец генерал-полковник продолжил: – Артур… мы все понимаем, что для вас это – неожиданная проблема и непростое решение. Господи, да вы только-только прилетели! У нас в патрули канмусу выходят со второго и участвуют в качестве подкреплений с третьего курса обучения, а вас сразу в войсковую операцию предлагают включить. Мы понимаем, что это может показаться немного слишком для вас и разумеется не настаиваем. Только просим рассмотреть предложенную возможность. Так или иначе, с вами или без вас, мы планируем начинать через две недели. Прошу Вас принять решение к этому времени, это может нам очень сильно помочь. Только сообщите, в какой группе пойдете, – добавил он в заключение. «Есть альтернативы?» Адмирал сухо закашлял, привлекая к себе внимание. – Степан Петрович хочет намекнуть, что его парням будет гораздо спокойнее, если вы прикроете их при штурме Улья. Но… зная ваш талант к судоремонту, я не могу не отметить собственную заинтересованность в том случае, если вы решите поддержать группировку канмусу. Девочки они, конечно, крепкие, и пороха большинство понюхать успело, но береженого, сами знаете… – Опять же, только если вы захотите помочь в прямом бою. Мы будем рады даже если вы останетесь на территории Академии и просто поможете поступающим раненным, – вставил фразу генерал-полковник. Я нахмурился, начав стучать пальцами по столу. «Потерь никак не избежать?» – Нет… увы, не в таких боях. Но давайте пока сменим эту тему. Так вот, о вашей программе обучения…***
Прервали мы нашу беседу только с восходом солнца. Сошлись на мысли, что остальные, менее важные вопросы можно и нужно решить позже, так что в скором времени я, будучи конвоируемым уже двумя традиционно безымянными сержантами, оказался у корпуса для обслуживающего персонала Академии. – А это еще кто? – спросил дежурный у моих соглядатаев, стоило нам войти внутрь. – Это «Буран». Заселяют к инженерам, временно. Вот приказ. – Так-так… да, никакой ошибки. Вам, – он перевел на меня взгляд, – отсюда по коридору, вторая дверь справа, поднимайтесь на второй этаж. Спросите у дежурного по этажу, где найти Шурупова Анатолия Васильевича. Вопросы? – Тут такое дело, – замялся сопровождающий, – у него какие-то проблемы с речью, так что… – Все понятно. Дежурный сделал останавливающий жест и набрал на стационарном телефоне несколько цифр. – Алло… Алло, Анатолий Васильевич? Да, дежурный беспокоит. Да, доброе утро. Да, вы просили вас не беспокоить, но дело не терпит. Можете сейчас спуститься? Тут «Буран» прибыл, определили на ваш этаж. В трубку кто-то быстро заговорил, и лицо дежурного на пару секунд приобрело непонятное выражение. Он только-только успел положить трубку, как до моего слуха через сонную тишину донесся торопливый топот по лестнице, и уже через пару минут в моем поле зрения нарисовался неизвестный мне мужчина. Ростом он был невысоким, но ладно сложенным. Небольшая лысина на затылке, религиозный крест на груди, который скрывала простая нательная майка, да домашние штаны с завершавшими образ шлепанцами. Этот индивидуум подскочил к нам, принявшись осматривать меня со всех сторон, активно цокая при этом языком, словно коня породистого на выставке смотрел: – Т-ц, т-ц, т-ц…Ты посмотри… ты посмотри! Т-ц, т-ц, т-ц, не соврала Минджу, настоящий самородок! Ух, бык! Машина! – Кхм, – откашлялся дежурный. – О, да, да… прошу прощения, я слишком ждал этой встречи. Где говорите расписаться? Так… тут, тут… это все? – спросил тот у моих провожатых. Те молча кивнули и, переглядываясь между собой, вышли. Явно слухи распускать. – Я Анатолий Витальевич, приятно познакомиться, – представился мужчина, и протянул свою волосатую пятерню мне. Я, слегка помедлив, пожал её в ответ. Так вот кому я обязан своему появлению здесь? Колоритный дядька. – Ну что, «Буран», хах, пошли обживаться. Уверен, тебе у нас в Северном Парламенте понравится. Бррр… У них всех что, фраза такая коронная?***
Шурупов Анатолий Витальевич, или попросту «Шуруп», как он всегда просит себя называть, был начальником Конструкторского Бюро-14 в чукотской Академии и тем лицом, который был не понаслышке, буквально лично знаком с «безумным гением» Минджу Ван из Китайской Империи. Сперва, получив от неё весточку впервые за пару лет о новом потенциальном учениКЕ в стенах своего учебного заведения он уж было уверился в мысли, что китаянка в своих попытках познать М-фактор все-таки окончательно съехала с катушек, и вот прямо в настоящем моменте галлюцинирует в собственном кабинете. Но потом мужчина открыл приложенные к письму фотографии со стрельбищ К-07. А потом – ознакомился с целой кипой медицинских заключений и кадрами видеосъемки, на которой этот молодой человек с канмусу на руках непринужденным движением тела проламывал бронированные створки поста охраны. В общем, одних только впечатлений от этого хватило чтобы заставить его с новым рвением засесть за проектирование. Тот орудийный комплекс, который соорудили в К-07, основывался на предлагаемой им модульной системе компоновки и подключения орудий, и, судя по восторженным отзывам своей имперской коллеги по ремеслу и осторожному интересу со стороны старшего командного состава Академии и представителей ВПК Северного Парламента, ей удалось превзойти себя, оправдав самые свои смелые ожидания в плане гибкости и эффективности получившейся конструкции. Шуруп с заинтригованным взглядом наблюдал за парнем, который без особых затей размещал свои небогатые пожитки в отдельно выделенной ему комнате по небольшим тумбочкам, прежде чем он завалился на кровать и помахал инженеру ручкой, мол, «ты – уходи, а я – спать». Аргумент Шурупа о недопустимости отдыха личного состава в не отведенное для этого распорядком время потонул в шипении со стороны парня, а потому он оставил его в покое до поры до времени и прикрыл дверь в его комнату, решив пока поделиться новостями со своими коллегами. Однако на поверку оказалось что сарафанное радио уже его несколько опередило. – Шуруп! – окликнул его главный механик, сосед по этажу, пока он выбирал себе завтрак в кафетерии, – Эй, Шуруп! Слыхал уже? – Смотря что, Гаврила. Слух пока меня не подводит, а вот зрение малость сдает. – Да, блин! Кто тебя с утра укусил? А я ж про новенькую нашу талдычу. Кто-то из пиджаков трепанул, мол, к нам канмусу новую привезли, аж целым спецрейсом! Еще и то ли инженера какого-то, то ли охранника ей в подмогу приставили. Кликуха у него еще странная такая, Буря. Нет, представляешь? Ну и дела творятся! Шуруп позволил себе усмехнуться, и эта ухмылка чуть не стоила ему пролитого капучино у кофемашины. Слухи и «глухой телефон», как всегда, несколько спутывают факты. Но так даже интереснее подкинуть свою версию в кипящий котел человеческой недоверчивости. Он присел за свободный столик и его знакомый устроился рядом, уминая второпях булку с зеленым чаем. – И что за канмусу, Гаврила, не рассказали тебе? – Чего не знаю того не знаю, Шуруп. Слышал только что мелкая росточком, но характер у той – жесть! Интендант наш до сих пор призраком самому себе ходит, а на вопросы наводящие – дергается и крестится как не в себя, хотя неверующий. Интересно будет с ней познакомиться, а? Что думаешь? Шуруп неторопливо накрутил макаронину и, смерив ту взглядом, ответил главному механику: – А все-таки мне кажется, что Буря этот твой тоже фрукт непростой. Коли канмусу мелкая, как ты твердишь, значит либо эсминец, либо подлодка, либо катер. Логично рассуждаю? Гаврила тут же поспешил ответить с забитым ртом: – Фогифно! – А значит… на кой та охрана какая? Канмусу сами по себе кому угодно в плане стойкости форы в пять очков дадут. Шуруп этого не заметил, но окружающие его люди стали говорить тише, а сами же обратились в слух. Не каждый день послушаешь мудрость начальства! – Ну… тогда кто этот второй? – спросил главный механик, нахмурившись, – Офицер, наверно? О! Может это кто из «крутых» к нам пожаловал? – А я думаю, что он тоже канмусу, – как бы невзначай бросил Шуруп. Ожидаемая реакция не заставила себя долго ждать. – Бха! Шуруп, ну ты даешь, конечно! Парень-канмусу!***
– …Да, он парень-канмусу! – твердила Гепка, не желая униматься, – почему вы мне не верите?! Окружающие её девочки-подростки захихикали в ответ на её фразу. Когда к ним троим в комнату подселили новенькую, да еще и, как вскоре выяснилось, выпускницу другой Академии, они уж было подумали, что услышат от нее интересные истории с фронтов и нелегких будней военной жизни в море, но Г-5, столь же упорно требовавшая обращаться к ней не иначе кроме как Гепка, смогла их здорово рассмешить. – Если этот твой парень-канмусу существует, то где же он сейчас? Что-то я нигде его не вижу, – поддела новенькую эскадренный миноносец МкКолл и приложила руку ко лбу, словно смотрела вдаль, – ой, может он где-то прячется? Девочки, посмотрите у неё в сумке, может там схоронился? – А ну прочь! Убрали клешни свои, пока в глаза от меня не получили!***
– Нет, Шуруп, ну серьезно. Это надо ведь было придумать, – потешался над коллегой механик, – парень-канмусу, ху-хе-хе-хе! – Думаешь, брешу? – прищурился Шуруп, – А давай тогда пари заключим.***
– И что же хочешь предложить взамен? – нахмурилась Тетчер, стоило Гепке протянуть той свою ладошку. Флетчер же, получив от катера за наглость фингал, хмуро молчала. – Если я говорю правду, то ты мне в шестерки пойдешь! – весело щурясь, бросила вызов коротышка, – А коли и правда вру, значит за тебя втухать по поручениям флагманов буду. И бакситки на сладости в чипке половину отдавать! – Гонишь! – вскинулась её новая соседка по комнате. Другие девочки тоже посмотрели на ту с недоверием: делиться деньгами на сладости, одну из немногих радостей жизни в этой Академии, будет только отчаявшаяся, которой ставить на кон больше нечего. – Вот те крест, при свидетелях говорю! Если Гепка слово дала – держит его крепче собственных торпед! – Я… я может, вообще не хочу с такой врушкой спор заключать! – попыталась было отмазаться та, но Гепка уже закусила удила. – Ага, испугалась! Испугалась, мелочь зеленая! Тц-тц-тц… а я-то думала, что на Чукотке у местных кишки покрепче будут, но на нет… и суда и нет, – осклабилась мелкая, потянув было руку назад, как эсминка её перехватила и сказала: – …Не половину, а все деньги на сладкое. Тогда устроит. Флетчер, разбей нас. С одной стороны, такая самоуверенность со стороны её новой знакомой заставляла эсминку крепко задуматься – ну а вдруг это все правда? С другой… её, эскадренного миноносца, одну из лучших среди первогодок, решимость будет какой-то катерок под сомнение ставить, попирая установившейся в их небольшом кружке авторитет и иерархию? Не бывать этому! – Мхмхм… – заколебалась Г-5.***
– Хорошо, согласен, – произнес Шуруп с некоторой заметной неохотой. Внутри же он ликовал, – но не прямо сейчас, Гаврила, а чуть погодя. Дай «Буре» отоспаться, хах. Не хочешь же ты попасть под горячую руку? – Хорошо! Но чтоб потом без дураков! – Обижаешь!***
Проснулся я в… в каком году я проснулся? Однозначно, ложиться спать утром – одно из проклятий человечества, что Господь Бог обрушил на нас за желание немного разнообразить свой рацион яблоками. Я потер глаза, изо всех сил стараясь разогнать свой гудящий мозг. Был я в комнате один, и никто меня не побеспокоил пока я спал. Это – хорошо. Но вот куда мне теперь такому выспавшемуся идти? Это – задачка со звездочкой. Шуруп явно ушел по своим делам, а соседей в комнате, рассчитанной на двоих, у меня не было. Значит, придется снова разбираться во всем самостоятельно. Мое новое временное пристанище определенно радовало: вместо привычной мне больничной койки и белого шума вентиляционных систем К-07 Северный Парламент расщедрился на простую, но крепкую кровать. Практично. Такую явно не жалко если сломается, и теперь, после разговора с высокопоставленными лицами, я мог понять причину их прагматичного подхода. Гребанные Глубинные и тут человечеству гадят, ур-роды. Ну ничего, ничего, и до них доберемся. Я пока не был готов принять какое-то окончательное решение насчет их предложения поучаствовать в намечающейся заварушке, но пообещал самому себе определиться в ближайшие пару суток. Если все-таки решу ввязываться во все это, то следует быть настолько готовым, насколько это вообще возможно, а лишнее время на подготовку, как я понял – непозволительная для командования роскошь. Силой оторвав себя от кровати, я вспомнил про отсутствие всякого присутствия таких удобств как душевая и санузел в моей комнате. Честно говоря, этого не было и в К-07, но все равно хотелось лишний раз никуда не ходить. А это, стало быть, означало, что вновь придется искать общественные блага. На том и порешил. Прихватив с собой все необходимое, выдвинулся по коридору, обставленному ничуть не хуже, чем административный корпус. Сопровождающего у моей двери мною замечено не было, так что пришлось заняться исследованиями территории самостоятельно. Здание для сотрудников Академии показалось мне несколько безлюдным, но это скорее от того, что сами работники ушли выполнять свои обязанности. Коридоры, по которым я проходил, были увешаны плакатами в стиле «Выполнил свою задачу? Помоги товарищу!» и «Честные старания и труд тварей Глубины в порошок перетрут!» и напоминали мне… напоминали мне что-то очень знакомое. Но что именно? Что-то… что-то важное… Но что? Что я забыл? Стоило мне попытаться думать об этом дальше, как внезапный писк в голове ударил по барабанным перепонкам, а головная боль, выстрелив словно натянутая тетива, едва не подкосила меня. Черт… больно… больно! Не думай, не думай, не думай об этом… слушай свое дыхание, сосредоточься на ощущении от тела… Вот так, вот так… Дыши ровно… Я прислонился к стене, пару минут потратив только на то, чтобы перевести дух и успокоить разогнавшийся ритм сердца. Внезапная мигрень понемногу отступала, но осадок от неё оставался, превращая мой мысленный поток в вязкий кисель. Та-ак. Вот ЭТО уже очень странно. С трудом втащив себя в общую душевую, я рухнул на плитку под теплые струи душа. Вода приятно скатывалась по телу, и мне понемногу легчало… Что это была за чертовщина? Я ведь пытался вспомнить… нет, нет, не думать об этом. Значит… значит это память. Что-то, что я забыл. Подавленное воспоминание? Решив не углубляться в эту тему, чтобы ненароком не получить ещё один приступ, я решил было встать и смыть с себя пену, как душ мой отключился, а встроенный в него динамик радостно произнес: [Лимит времени на душевые процедуры достигнут. Поторопитесь освободить кабинку для другого работника, Товарищ!] Ну, блеск. А я только голову успел намылить.***
Обратная дорога не представила для меня никаких трудностей. Случайные встречные, правда, были несколько огорошены моим розовым банным халатом в цветочек, что смотрелся на мне несколько неуместно, но я не обращал внимания ни на них, ни на, тем более, злополучные плакаты на стенках от греха подальше. Войдя в незапертую дверь, я… {Бросок костей…} … заметил, что некоторые вещи лежат словно не на своих местах. А это еще что за сюрпризы? Я закрыл дверь за собой на щеколду, аккуратно двинувшись внутрь. Кто бы тут не успел похозяйничать, он явно не успел далеко уйти – меня не было в комнате всего полчаса. Что же непрошенный гость здесь делал? Я мельком осмотрел свою прикроватную тумбу. Вроде все на месте… а, нет, рано обрадовался. Мой планшет кто-то стащил! Найду виновного, закопаю. Я прошелся по комнате еще раз, прислушиваясь. Помнится мне, у канмусу есть какие-то системы активного и пассивного обнаружения. Может, мой незваный гость где-то притаился? {Бросок костей с помехой…} Нет, ну это бред, ничего не чувствую. Для верности я на всякий случай открыл платяной шкаф, но и там никого не оказалось. Ну да, с чего бы кому-то прятаться в моей же комнате? Разочарованный пропажей милого сердцу устройства, я быстренько накинул на себя одежду и вышел вон из комнаты, не став её запирать. И так все ценное уволокли.***
Надо отметить, что Шуруп не очень любил сюрпризы. Он был тем еще выдумщиком и затейником по части обвесов для канмусу – одни только прототипы ручных пушек в виде систем, отдаленно напоминающих «вальтеровские» пистолеты для Хьюстон, чего стоили. Но он всегда заранее, в двух экземплярах, с подписью и печатью, предупреждал высокое начальство и всех окружающих его людей, если он захочет начать делать вместе с инженерами-конструкторами что-то «эдакое», как он сам выражался, поскольку его опыты с компоновкой и экспериментальными обвесами иногда могли пойти "не по плану". А шедшие не по плану испытания имели подозрительное свойство заканчиваться авариями. А потому он, как ответственный гражданин Северного парламента, терпеть не мог, когда окружающие начинали совершенно без предупреждения бомбардировать его офис в доках неожиданными, и, самое главное, неуместными запросами. – Шуруп, масло кончилось! – Как кончилось? Мы же только на прошлой неделе распределили остатки! Снабженцы что, в спячку впали? Ладно, я созвонюсь с отделом мехобработки, у них что-то есть в запасе... – Шуруп, у нас опять беда! Дай с твоего на пост спасателей позвонить, у нас Доунс влетела в пирс! – А инструктора вам на что? – Они с Хелен, у той обвес забарахлил! - Что, всей толпой? Иногда Шурупу казалось, что выпрошенный у начальства кабинет стал его проклятием, до того он напоминал проходной двор. Не помогало ситуации и то, что предыдущего человека на этой должности уволили, а тот не оставил даже сопроводительной документации по облегчению для Шурупа процесса административной работы. – Честное слово, работаю за троих, – только и успел проговорить он, как в его кабинет влетел, хлопнув дверью, его старый знакомый Гаврила, главный механик. – Ну что еще?! – вымученно поприветствовал тот гостя. – Начальник… там это, «бульки» свои рабочие места покинули! – Как это покинули? Раздражение Шурупа сменилось удивлением. Булины-помощницы, или «бульки», как их ласково называли, до сих пор считались явлением слабо изученным ввиду природы этих существ. Булины (названные так из-за единственной произносимой ими фразы), как правило, представляли собой невысоких, до одного метра в высоту, беловолосых девочек в светлых платьицах, вооруженных гаечными ключами и отвертками, что появлялись в доках Академий и боевых баз спонтанно, без какой-либо выявленной системы или закономерности. Бывали и исключения из правил: иногда в цехах или ремонтных доках появлялась и малышки с блондинистыми волосами, а коллеги с Черного моря докладывали о представительницах с радужными волосами и большими молотами, но таких Шуруп лично никогда не видел даже на записях, а потому был склонен к скептицизму и критике богатой фантазии южан. Сперва, само собой, «булек» приняли за новую версию десанта Глубинниц, а потому закономерно попытались уничтожить, но тут человечество ждал облом: определяя каким-то шестым чувством недобрые намерения людей и надвигающиеся неприятности, они буквально испарялись в воздухе как мираж или привидения, оставляя бойцов и офицеров Особого Отдела с носом. С другой стороны, Булины-помощницы, казалось, обладали способностью всегда оказываться в самых нужных местах, неизменно помогая людям чинить самое разное оборудование или технику. Нужно подать ключ? Мелюзга безошибочно протянет тебе именно тот номер, что нужен. Подержать шланг, чтобы залить топливо/масло/антифриз? Только попроси! Захотел отправить их воевать, как других Дев Флота? Иди в тундру ветер ловить, скорее успеха добьешься! Лезли эти волонтерки и в обвесы канмусу, во многих случаях помогая успешно закончить ремонт или техобслуживание, а потому считались у простых работяг признаком благословения Моря, что привело к закономерной смене парадигмы в восприятии этой аномалии командованием Флота и простыми сотрудниками. Более того, трудолюбие «булек» через некоторое время даже начало ставиться в пример другим, а потому их оставление рабочих мест стало необычайным феноменом. Шуруп, растирая начинающие болеть виски, спросил: – И куда же они убежали? – Ну… они наружу выбежали, окружили кого-то и гомонят как на базаре. Не узнаю его, наверно кто-то из штабных? Шуруп же впервые за день рассмеялся. То ли от нервов, то ли от самой ситуации. – Ах-ха-ха! Ну конечно! Конечно они побегут на него смотреть! – хохотал он, хлопая себе по колену. – Шуруп, ты это о чем? – Это я о своем ящике пива, который ты мне задолжал! Пошли быстрее, пока наши помощницы не обглодали «Бурана» до костей. Посмеиваясь, двое разумных вышли наружу, и тут же заметили исчезнувших помощниц: те, окружив высокого парня словно саранча, тыкали его пальчиками и галдели, спрашивая, вопрошая и утверждая: – Булин? Булин! Булин. – Булин-булин! А вот парень, казалось, такому вниманию был не рад. Он было попытался шагнуть навстречу Шурупу, как на его ногах повисла целая гроздь Булинов, и даже его шипение нисколько не помогало их отпугнуть. – И это – Буран? – спросил Гаврила недоверчиво. – Так и есть, – с важным видом покивал Шуруп, сдерживая позыв расхохотаться вновь, стоило парню кинуть на них двоих умоляющий взгляд, – только Буран это кличка, сам то он Артур. – Артур? – Порт-Артур. Ага, Гаврила, я тоже вот прямо с такой же рожей сидел, когда мне сообщили. Канмусу-парень, или «шоненсен», как его умники из Китайской Империи прозвали. Тут одна из малявок заметила их двоих и, словно по команде, к ним оттянулась небольшая группка мелюзги, начавшей что-то требовать и толкать их в сторону Артура. – Булин! Булин-булин! Були-ин! – Чего это они, Шуруп? – спросил Гаврила, немного спотыкаясь каждый раз, когда его подталкивали в сторону парня. – Ты мне этот вопрос задаешь? Чтоб я сам понимал, чего они от нас хотят. Мелкие меж тем повисли на Артуре-голиафе, цепляясь за его руки и скандируя: – Булин! Булин!! Из толпы вышла Булин-блондинка и, с важным видом взяв за руку Шурупа, подвела того к Артуру и начала тыкать в пояс парня и рисовать на земле гаечным ключом: – Пурин! – Не понимаю… Стой, это разве не? А! Понял! Я понял! – отозвался Шуруп, стоило ему рассмотреть корявый рисунок повнимательнее: палка-палка-огуречик – это человечек, но вот палки, тянувшиеся от пояса к его рукам, намекали только на один механизм, с которым он был не понаслышке знаком. – Чего там? – спросил Гаврила. – Они в ужасе, что у Артура до сих пор нет обвеса! – ответил, посмеиваясь, Шуруп, – Зови всех наших в мой кабинет, сейчас будем чертить! – Булин! – радостно завопили мелкие, – Булин!***
Отпустили меня только под вечер. Шуруп с его коллегами наравне с этой непонятной мне мелюзгой, кажется, не сняли мерки только с моего черепа, и то только потому, что я слишком высокий для них, стремянка понадобится. Зато хоть голодным не оставили. «Бульки» эти, как их называют местные, тут явно добровольно застолбили роль вечных шустрил-шуршил. Стоило моему животу издать даже что-то близко похожее на урчание, как эти гремлины, зашушукавшись, притащили мне через десять минут откуда-то ящик со спецпитанием для канмусу. Судя по округлившимся глазам обычных людей – фокус такой они проделывают явно впервые, но и я не скромничал, а потому с удовольствием хомячил то, что мне предлагали. Люди вообще довольно быстро привыкли к моей персоне. Подозреваю, что либо высокое начальство, либо Шуруп лично начал потихоньку просвещать людей касательно моей природы. Ближе к середине дня в цех влетела Гепка вместе с её новыми подругами. По крайней мере, катеру было явно весело, а вот за остальных говорить не берусь. Пока Шуруп чесал голову, как бы половчее мне каркас на туловище цеплять, да спорил на предмет эффективности той или иной компоновки с коллегами, успел пообщаться с этими канмусу. Как оказалось, мою знакомую подселили к американкам-эсминкам: Флетчер, Тетчер и МкКолл, которая попросила просто называть её Колли. – И что, ты действительно прямо как мы? – сперва спросила Тетчер, сомневаясь. Пришлось использовать её соседку по комнате в качестве демонстрационного материала, залечив той синяк под глазом, полученный неясно когда и где. – Надо будет его с Кадмус познакомить, – подумав, выдала Колли, – хоть не одна будет в лазарете нашем работать. Кто такая Кадмус? – Одна из наиболее известных канмусу-целителей, – ответила Тетчер за свою подругу, – она у нас с самого начала войны работает по всему миру. Намечается где заварушка – обязательно жди Кадмус в полевом госпитале. Мировая баба, даже меня в свое время залатала, хотя я над ней подшучивала за ее двойное гражданство. Короче, уважение всего Флота ООН имеет по праву, так что только попробуй её обидеть, понял? Не посмотрю, что ты парень... и порт. Да куда уж понятнее, Тетч, и в мыслях не было. Хмм… значит есть еще и другие, кто может лечить канмусу, прямо как я? Надо будет обязательно с ней познакомиться. Хотя бы пару лечебных техник перенять, если не для других, то хотя бы для себя. – Все-все, девушки, не мешайте, – прервал нас Шуруп и согнал канмусу с их мест, – так, Артур, смотри: у нас есть два варианта. Первый – мы ставим тебе сюда, сюда и сюда комплексы орудий системы Канэ и прикрываем его небольшим зонтиком ПВО. Больше поставить не сможем – «бульки» отчего то в отрез идут. Второй вариант – мы увеличиваем количество ПВО-орудий по всему периметру. Устанавливаем их тут и тут, закрывая всю верхнюю полусферу в независимости от положения твоего тела. Но тогда придется пожертвовать основным калибром. У меня… у меня есть идеи, как можно обойти конструкционное ограничение, но для этого мне потребуется некоторое время и помощь «булек», – кивнул тот в толпу малышни, крутящуюся вокруг чертежей и тыкающую в них пальцем с видом профессионалов, которые понимают что делают. Гепка, послушав меня, сказала: – Артур спрашивает, почему такое малое количество орудий. Он уверен, что как порт мог бы потянуть большее количество. Шуруп замахал руками: – Не-не-не-не! Артур, ты не обижайся, но мне хватило кадров… остатков полигона с К-07. Попробуем с малого числа для начала, хорошо? Если все пойдет, как надо – будем думать о наращивании вооружения, но не раньше проведенных испытаний. Но, вернемся к нашему вопросу. ПВО или орудия против кораблей – чего больше ставить? Я задумался. С одной стороны, хотелось, конечно, посмотреть на ошметки Глубинных, что будут разлетаться от моих залпов. Но с другой… Как там её обозвали? Принцесса Аэродром? Даже звучит как очень много самолетов. У меня, конечно, тоже по идее какая-то авиагруппа есть, но Шуруп пока не докумекал, как ему аэродром в мой обвес встроить, чтобы я мог при этом самостоятельно передвигаться. А с учетом того, что я не могу стрелять на ходу, как другие канмусу… беда случится, если противник решится всем скопом отбомбиться по такому красивому мне. А кораблей, если будет надо, другие канмусу сдержат, и будет время на перегруппировку. – Говорит, что ПВО нужнее, – сказала за меня Гепка, внимательно меня выслушав. – Ну, тогда решено. Так, Артур. На сегодня – все… Ура! – … но завтра я хочу видеть тебя здесь. Мне тут, – он постучал стопкой бумаг, – люди хорошие, из руководства, кое-чего по тебе принесли дополнительно, а значит нам придется делать пробные запуски и отлаживать механизм начиная с несущей рамы. Пробудешь у меня до обеда, а потом на лекцию можешь пойти, в качестве вольного слушателя. И вот еще, – он бросил в меня блокнотом, который я схватил на лету, – попробуй сам прорисовать обвес. У канмусу, как правило, есть интуиция на эти вещи, так что твое мнение, если получится, постараюсь учесть. Вопросы, рацпредложения, замечания? – Никак нет, товарищ главный начальник! – отдала честь Гепка, – Разрешите идти? – Разрешаю, – улыбнулся Шуруп, – как-никак, тебе же еще с остальными девушками надо познакомиться, а я тебя только задерживаю. «Ой мать», – подумал я. Я ведь совершенно забыл со всеми этими делами, что Академия вообще-то женская.***
Два человека сидели друг напротив друга в кабинете, знакомясь с отчетами о Порт-Артуре. Старые дореволюционные снимки, нарисованные от руки и восстановленные компьютерными программами карты местности, отчеты о локальных боях в начале двадцатого века - все это лежало сейчас вперемешку, словно бумаги не раз и не два брали в руки, просто чтобы убедиться в реальности происходящего. - Восемнадцать узлов... мать честная, восемнадцать узлов, - в который раз повторил Роман Петрович эту фразу, - а может... - Нет, Роман Петрович, не опечатка. Да, восемнадцать узлов. Имперцы подтвердили: он действительно скользит по воде с этой скоростью. - И что нам теперь с ним делать? - Дружище... помнишь пословицу про гору и Магомеда? - спросил Степан Иванович. Сейчас этот человек был предельно собран и серьезен. Никто в здравом уме и узнать бы не смог в нем того весельчака и балагура, каким он предстал перед шоненсеном этим ранним утром. - Помню-помню. Если гора не идет к Магомеду... - ...то значит все в порядке, и мы свою работу делаем как положено, - перебил того генерал-полковник, - потому что желания вставать на пути у такой "горы" у меня нет совершенно. Люди немного помолчали. Адмирал включил запись с камер, на которой высокий парень находился в толпе инженеров и Булин-помощниц, охотно помогая всем, чем может. - С происшествием разобрались? - Местный молчи-молчи едва не поднял всех своих по тревоге, когда в наше стратегическое хранилище под Академией ворвались "бульки". Причину этого явления мы, конечно, уже установили, но это поставило перед нами больше вопросов, чем ответов - мелюзга вытащила один-единственный ящик концентрированных спецрационов для канмусу. Если Артур может и их контролировать... Нам определенно понадобятся еще преподаватели. Даже если это означает привлечь специалистов со стороны. - У меня есть пара идей на этот счет, сделаем. Значит принимаем как есть и учим, как планировали? - Так точно, Роман Петрович. Хорошее у меня насчет него чувство. Определенно сработаемся. _________________________ Артиллерия: 5/15 *отвечает за количество орудий главного, вспомогательного и зенитного калибра +ПВО-специализированная оборона – порт располагает большим числом орудий, направленных на противодействие летательным аппаратам Специальное оборудование: 0/25 *улучшение существующей инфраструктуры порта. Каждое улучшение идет после 5 вложенных очков. Сенсоры: 1/9 *отвечает за дальность обнаружения противника системами радиолокации, гидролокации, шумопеленгации, радиотехнической разведки. Мобильность: 3/3 *отвечает за скорость (максимальную/крейсерскую) и маневренность. При отсутствии данного параметра (значение "0") передвижение без помощи невозможно. +Якорь – возможность укрепления на водной глади и развертки располагаемого вооружения (дает +2 к Борьбе за живучесть; на земной поверхности получаемый бонус - +4); Боевые части: 2/10 *отвечает за скорость и точность стрельбы из орудий всех калибров, скорость обслуживания авиагруппы, скорость минных постановок, скорость перезарядки торпедных аппаратов, точность торпедной стрельбы. Борьба за живучесть: 5/15 *отвечает за скорость устранения различных повреждений (пожаров, затоплений, поломок оборудования и т.д.), повышает боевую живучесть (возможность устранения повреждений непосредственно в боевой обстановке, использование повреждённого оборудования) + Полевой ремонт - используя М-фактор, раз в час вы способны чинить любой модуль (вплоть до жизненно важных) до приемлемого состояния за кратчайший период времени. Применяется к любым канмусу. Штраф: через два часа такой поврежденный модуль отказывает окончательно, вызывая болевой шок у цели, и предотвратить это можно только в медблоке или постоянно используя на такой канмусу целительские способности Порт-Артура. Тыловые службы: 5/20 *отвечает за скорость и ранг общих ремонто-восстановительных работ канмусу. +Линии связи – Возможность прямой мысленной коммуникации с другими канмусу (поскольку мы не канмусу, а «шоненсен», и технически не являемся кораблем.);