Глупости

Ночь сверкала прелестными созданиями в небе — звёздами. Далёкими и красивыми. Волшебными. На самом деле волшебными, таких не увидишь под водой, таким обделены жители морского дна. Впрочем, те, что имеют силы и смелость всплыть — совсем другой разговор, но и это далеко не то же самое. Это совсем иные ощущения, которые никак не похожи на крепкое чувство твёрдой поверхности, да ещё и под ногами. Свет звёзд лёг на морскую гладь, отчего та сверкала и блестела, окружая остров, на котором располагается колледж, полный всяких придурков. Завершал эту картину круг луны, поселившийся где-то посреди. Это воистину невероятное зрелище. Всё выглядит иначе, непривычно, искажённо. Словно сердце, что подверглось самой изощрённой и хитрой пытке. И это было главной причиной, почему Джейд стоял у воды. По крайней мере он надеялся, что у этого порыва был хоть какой-то смысл. Исследование для клуба? Полная чушь. Когда мурена тихо улизнул из общежития у него и мысли не было об исследования, хотя он и ставил клуб довольно высоко. Это было чем-то иррациональным и, быть может, совершенно глупым, но Джейда преследовало ощущение, что он должен ждать и за это, в конце концов, получить особенную приз. Самую малость боязливый. Что-то в спокойных волнах вторило этому чувству, медленно и аккуратно подбираясь всё ближе. В голове рождались самые разные образы. К примеру пятнашки с братом. В детстве они часто играли в них, сбивая косяки рыб. Их часто ругали, если скрыться не получалось, так как они сильно мешали охоте. Флойд вечно расстраивался, крайне демонстративно обижаясь, и не желая смотреть на рыбу. Ох, а как же Азул, что вечно прятался в ловушку для осьминогов? Найти его там, изучающего сильные магические заклинания было интересным поворотом событий. Таким интригующим был рост, а ожидание концовки! И всё же никак нельзя было подумать, что всё закончится подобно шутке. И как же не упомянуть... Юу. Тот совершенно не умел плавать, остерегаясь воды как самого страшного своего кошмара. Глядя на это мурене не раз приходила мысль научить беднягу, однако не имея хвоста плавать гораздо тяжелее, Джейд прекрасно понимал это и проверил на собственном опыте. А всё же даже представить было забавно: Юу, хватаясь за мурену так, словно тот был спасательным кругом, барахтается в воде и просит не отпускать. Сдержать улыбку было тяжело, о, как было бы очаровательно, такое зрелище! "Джейд, это.. это ты? — послышался издалека знакомый голос. И этот голос обладал невероятной способностью обворожить, заставить застыть на месте. Каждый раз по коже пробегали, как это называют люди, мурашки. — Это ведь ты!" — громче дополнил юноша. Он ускорил шаг, едва не бегом приближаясь к мурене. В его глазах мелькала решимость и искры радости. Это, в некоторой мере, веселило Джейда. И ему хотелось вызвать больше подобных искр. Возможно не всегда пути, что тот выдумывал, были чисты или приемлемы, но мурена желал этого отчаянно. Это было необъяснимое чувство в груди, странные мысли, что заполняли собой всё сознание, стоило увидеть ту неряшливую улыбку. А теперь же она так близко. Вновь. Это происходит вновь и никогда не закончится. "Я не ожидал...ну, то есть, вообще-то ожидал, — глупый смешок соскочил с губ, — но не был уверен, что ты будешь здесь". Слабый ветерок подул, лаская щёки юноши и забираясь в растрёпанные смоляные волосы. Молчание длилось долгие несколько секунд, прежде чем Джейд решился говорить. Расстояние между ними совсем незаметно сократилось. Просто из-за того, что так было нужно. И мурена чувствовал, как в волнении бьётся чужое сердце, не замечая своего собственного, что вырывалось из груди под робким взглядом, а лицо слабо краснело в ночном свете. "Я тоже, — наконец ответил Джейд, улыбаясь всё шире. — И я рад, что мне всё-таки довелось увидеть тебя здесь. Ты выглядишь иначе, Юу". Безусловно лицо юноши подверглось нападению яркого румянца. Тот и не подумал, что это могло значить что-то плохое, ведь это говорил его...его? Точнее этим лова произнёс очень важный человек, или же очень важная мурена. Это просто не могло иметь негативного подтекста, Юу искренне верил в это и оказывался прав чаще, чем можно предположить. Потому он аккуратно подался вперёд, оставаясь в каких-то паре мгновений до улыбчивых губ. "В-в общем, я всё хотел сказать, что... ну", — речь запиналась. Сказать такую простую вещь оказалось гораздо сложнее, чем можно было представить, а эта неловкая попытка выразить чувства словами вызывала у Джейда закономерный смешок, как бы вежливо тот ни старался дослушать. "Агх, да что же это!" — Юу со стоном выдавил последние слова, прежде чем шершавые губы сомкнулись с губами мурены. Несколько резво и неумело: это был первый серьёзный поцелуй для обоих, но юноша был настроен настолько смело, насколько было можно в нежелании отрываться, пока на то хватало дыхания. Это просто вскружило голову! Так необычно, так желанно... Это было подобно прелестнейшему сну. Юу крепко обхватил Джейда за шею. Слишком резко и настойчиво, отчего последний потерял равновесие. Мурена был более чем обескуражен, а юноша просто не мог удержать чужой вес, который явно превосходил его собственный. Из-за того парочка упала в воду в том странном положении, о котором, чаще всего, можно было прочесть во второсортных мангах: Джейд лежал на Юу. Момент был упущен и совершенно испорчен, именно так казалось юноше. По ощущениям прошла вечность, прежде чем оба, совершенно мокрые, осознали всю нелепость ситуации. Послышались смешки. Сперва тихие и неловкие, но парой секунд позже переходящие в громкий смех. "Господи, это так глупо", — через смех выдавил юноша. Мурена же, широко улыбаясь, сменил положение. Он перевернул их, потому всё стало с точностью наоборот, однако лишь для удобства. Юу прижался к груди Джейда, а тот, игнорируя неприятно прилипшую к телу рубашку, обнял его за спину. Они лежали так довольно долго, глупо улыбаясь и не чувствуя подступающего холода. "Ты мне нравишься", — будто бы невзначай прошептал юноша, когда почувствовал, что всё-таки пришло время вставать. Он не услышал ответа, однако тот и не был нужен. Юноша ощущал под собой удары неспокойного сердца, а когда, с крайним неудовольствием, встал на ноги, то увидел нечто просто до обворожения прекрасное... Румянец на этом непреступном лице.