Сокровища Ли Юэ

      Как только она замолчала после звонка, почти всех студентов как будто волной смыло: дело не в том, что у профессора Бэй Доу на уроках скучно, а в том, что это — пятая пара. Всем уже хочется пойти размяться, поесть, встретиться с друзьями, отвлечься от тонны информации, которую они ежедневно получают с восьми до шести вечера.       Бэй со смехом проводила оставшуюся пару смертных мальчишек, пытавшихся за ней, бессмертной пятисотлетней вампиршей, приударить, и быстро собрала вещи, а затем тоже покинула аудиторию.       В её планах было много дел, учитывая, что сон ей не требовался и она могла спокойно отложить проверку тестов по правлению Моракса и Сёгуна Райден на три часа ночи.       Поэтому первое, куда она пошла — в любимую кофейню, где только ей подавали специфический напиток. Сама кофейная своим оформлением напоминала Бэй дворец, настоящий дворец, выполненный из кор ляписа и других дорогих материалов.       Внутри все было просто, но со вкусом, так, как и полагается подобному заведению с замашками имперского времени.       Обычно Бэй Доу обслуживала девушка с синими волосами и небольшими рогами, которые многие принимали просто за специфический атрибут. А вот Бэй знала, что это далеко не декор.       — Привет, Гань Юй, — с улыбкой поздоровалась Бэй Доу, замечая, как от её улыбки на лице у Гань загорается её фирменная улыбка: чуть смущенная, совершенно очаровательная. Её коллега, которая тоже знала о секрете Бэй, Кэ Цин, безбожно залипала на голубоволосую баристу.       — Здравствуйте, капитан! Вам как обычно?       Бэй Доу сделала свой заказ и села за столик, самый дальний. Пока Гань Юй готовила, у неё было время решить одну из задач на сегодняшний вечер и ночь: проверка конспектов.       И сквозь гул работающих кофемашин Бэй услышала следующий разговор:       — Гань Юй.       — Да, Госпожа Нин Гуан?       — Я посмотрела сметы и мне не совсем понятно, зачем нашей кофейне два контейнера с кровью?       — У нас…постоянная клиентка…она…ну, в общем, ей нужно… — Бэй поняла, что Гань совсем потерялась, потому что уже наполовину раскрыла секрет Доу, чего делать не должна.       — Она сейчас в зале?       — Да.       И в зал вплыла стройная фигура женщины, облаченная в красивейшие бежево-золотое платье. Светлые волосы были убраны в изящный пучок с парой выпавших локонов. Янтарные глаза выдавали уникальную натуру: Бэй, засмотревшись на девушку, пропустила момент, когда одна из светлых бровей недоуменно взметнулась вверх по светлому лбу.       — Я так полагаю, вы и есть та самая гостья, — Нин замедилась, давая Бэй понять, что её тайна останется между ними.       — Да, верно, — Бэй Доу сняла с глаза повязку и подмигнула, видимо, удивив этим девушку. — Это моя фишка. Детишки в университете сходят с ума от догадок, декор это или по назначению.       Янтарные глаза вспыхнули интересом, и Нин Гуан присела за столик напротив, посмотрев на стопку тетрадей рядом с Бэй.       — Какую дисциплину вы преподаёте? — вежливо поинтересовалась Нин, бегло осматривая капитана: сегодня профессор выбрала белые деловые брюки, алую шелковую майку с золотым кораблём и белый пиджак, накинутый на плечи.       — Всеобщую историю, — Бэй улыбнулась, от чего-то желая улыбаться незнакомке, и тут же добавила, — меня зовут Бэй Доу, прозвище «капитан». Можно на ты.       — Почему «капитан»? — тут же спросила Нин, благосклонно прикрыв глаза.       — Лет пятьдесят назад проводила урок в морской тематике, детишки были в восторге. С тех пор и привязалось ко мне, — Бэй пожала плечами, а затем добавила, — но есть ещё одно. Непризнанная царица морей. Это прозвище можно услышать только от выпускников тех годов.       — Интересно, — Нин улыбнулась краешком губ, а затем спросила, тихо и осторожно. — Я знаю, что конкретно вы заказали. И смею предположить, что…это не столько напиток, сколько…трапеза, — Бэй перестала улыбаться, чувствуя, что Нин собирается и дальше развивать эту тему, — поэтому я бы хотела знать, причиняю ли я вам неудобства?       — Что? Неудобства? — Бэй Доу звонко рассмеялась, обнажив кромку идеально ровных, острых белоснежных зубов. Цепкий взгляд янтарных глаз метнулся к ним, а затем вверх, к глазам, которые отливали фиолетовым. — Нет, не переживай, нисколько. Гань Юй принесёт мой заказ и будет ещё лучше, — Бэй вдруг смолкла и выпалила, — А кто ты?       — Моё имя Нин Гуан, — отозвалась девушка, — но Гань Юй или Кэ Цин могут называть меня Волей Небес. Тоже что-то вроде приевшегося прозвища.       — Очень приятно, но я имела ввиду другое.       — Ведьма. Бессмертная, — уточнила Нин, пошевелив железными пальцами. — Это мой подарок самой себе на первую сотню лет.       — Можно взглянуть? Нин протянула расслабленую кисть, и руки Бэй Доу осторожно и аккуратно обхватили её. Янтарные глаза внимательно наблюдали, как глаза Бэй и кончики пальцев одной из её рук нежно, трепетно порхали по изгибам железной изящной конструкции, легонько касаясь открытых участков кожи.       — Очень хорошая работа, — в итоге вымолвила Бэй, с интересом рассматривая золотые узоры, — очень изящно.       — Судя по всему, взор капитана Бэй Доу притягивают только самые настоящие сокровища, — Нин прячет в глазах умхылку, но Бэй широко улыбается в ответ. В её фиалковых глазах горит задорный огонь, и янтарь вспыхивает ей в ответ. Они ещё поговорили несколько минут, как появилась Гань Юй: девушка несла стаканчик, старательно делая вид, что не смущается из-за того, что нечаянно выдала секрет вампирши.       — Ваш заказ, капитан, — Гань Юй неловко улыбнулась, когда Бэй подмигнула девушке, — желаете чего-то ещё?       — Нет, спасибо, Гань Юй, — Бэй взяла стаканчик и отпила из чёрной трубочки: свежая кровь побежала вверх, и вампирша с удовольствием прикрыла глаза.       Некоторое время они сидели молча: Бэй проверяла конспекты, потягивая кровь, а Нин, заказав себе кофе, сидела напротив и игралась с монеткой, ловко вращая её в пальцах.       — Как вам напиток? — лениво поинтересовалась Нин, лукаво сверкнув глазами.       — Первая отрицательная, — Бэй подмигнула, — восхитительно.       — Я рада.       Затем снова воцарилась приятная тишина, пока Нин не заговорила вновь. Её голос звучал вкрадчиво, как будто кошка шла по не твёрдой, шаткой поверхности:       — И как давно вы работаете в университете?       — Да уже наверное лет шестьсот, я не особо считала после двух сотен, — Бэй неопределённо пожала плечами, её брови сошлись на переносице, выдавая напряжение. А затем её фиолетовые глаза вспыхнули, загорелись лукавым сладким пониманием и она тут же ответила, — но, надо сказать, этот университет не первое место, где я преподаю. Много лет назад были и другие.       — Вот как? — Нин усмехнулась, и монетка в её пальцах закрутилась быстрее. — Как интересно… Выходит, вы достаточно повидали за эти «много лет»?       — Именно, — кивнула ей Бэй, широко улыбаясь, — особенно видела очень много созданий, желающих узнать мой истинный возраст.       — Какие любопытные, — цокнула Нин, а потом не выдержала и спросила, — но сколько?       — Я уже не помню, — Бэй тепло ей улыбнулась, разведя руками в стороны, — и я не пытаюсь тебя запутать. Когда я родилась, особо никто даты не фиксировал, а когда мне стало действительно интересно, сколько же я живу на этом свете, то любые записи были уже безвозвратно утеряны. Но если тебе так хочется присвоить мне годы, — Бэй подмигнула, опять улыбнувшись, — то можешь выбрать любую цифру.       — Пусть будет двести двадцать семь, — Нин остановила монетку и бросила на Бэй короткий, но крайне выразительный взгляд, который открыл Доу правду на возраст Нин.       — Пусть так, — согласилась Бэй, допила напиток и тут же заговорила, даже толком не слизав с губ кровь, — Если нет планов, можем прогуляться до пристани. Сегодня корабль Алькор привезёт из Инадзумы роскошные ткани, я бы хотела…показать тебе некоторые. Позволь пригласить тебя на прогулку? — Бэй Доу осторожно положила ладонь на ладонь Нин, державшую монетку, и янтарь в глазах застыл.       Нин развернула ладонь под несильным захватом, переплетя их пальцы, и на её губах растянулась благоволящая улыбка.       Из кафе они вышли взявшись под руки, шагая равномерным ленивым шагом, негромко обсуждая что-то. Иногда Бэй взрывалась громким, искренним хохотом, бегала к торговцам и брала все, что хотела Нин: как оказалось, ведьма очень любила лепешку «Мора».       — Я как-нибудь обязательно попробую приготовить её для тебя, такую сочную и огромную, — Бэй раскинула руки, показав размеры обещанного лакомства, и Нин ответила ей:       — Если угодишь, я дам тебе попробовать свою кровь.       Бэй на это только шире улыбнулась, загадочно блеснув глазами, и потянула их дальше, к пристани, где их уже ждал Кадзуха — молодой парень, державший в руках несколько свитков.       — Привет, Кадзуха! Это для меня? — Бэй с любопытством оглядела упаковку.       — Да, капитан, для тебя, — Кадзуха передал свертки.       Однако Нин, получив подарок, тут же заторопилась и быстро ушла, оставив Бэй одну. Вампирша всю ночь просидела на носу Алькора, наслаждаясь ночной свежей тишиной.       Рано утром она услышала тихие шаги позади себя, а обернувшись, увидела Нин в платье, сшитом из одной из подаренных тканей.       — Так что, мне идёт? — с задорной улыбкой спросила Нин, немного кружась. Янтарь в её глазах сверкал таким наслаждением и счастьем, что Бэй, присловнившись к ближайшей стене, с ласковой улыбкой молча наблюдала.       — Ты великолепна, — только и проговорила Бэй, когда Нин прекратила вращаться и подошла ближе.       Янтарные глаза, попав под небольшой солнечный лучик, озарились светом, узоры на радужке стали ярче, и Бэй увидела настоящее волшебство: Нин, сделав пару непонятных изящных движений пальцами и кистями, сотворила букет глазурных лилий.       — Пожалуй, за ткани я расплачусь этим… — сказала Нин, подходя ещё ближе, вручая цветы Бэй.       — Ты ничего мне не… — заторопилась Бэй, пытаясь дать понять, что сделала подарок не ради благодарности.       — Шшш, — остановила её Нин, приблизившись совсем близко. Янтарные глаза пристально смотрели в фиолетовые ещё пару мгновенний, а потом колдунья двинулась вперёд, прошептав перед тем, как легонько поцеловать вампиршу, прикрывшую глаза, в губы: -…и этим.       Как только Бэй открыла глаза, колдунья испарилась, оставив после себя озорной грудной смех и крупицы желой мерцающей магии.