Прости, я люблю тебя.

***

— Почему мы перестали проводить время вместе? Вопрос резкий и внезапный, как пуля в лоб: не ждёшь её, а она уже пробила дыру в затылке. Поднять бы мне свои мозги с земли, запихать всё обратно и залатать пробитую голову, так нет же! Вакуум. Голова без мозгов. Пустая, полая. Всё что я мог тогда сказать, так это: «Перестали?» Ты смотрел на меня как на того, кто вставляет ножи в спину, приветливо улыбаясь в лицо. Я не такой, Уилл. Ты же знаешь, я не такой. Мы стояли друг напротив друга, не разрывая зрительного контакта: я — мышь загнанная хладнокровной хищной кошкой в самый угол комнаты, ты — не кот, а тигр. Большой, обиженный и сердитый. Стоишь, сжимая кулаки, того и гляди — ударишь. — Ты скажешь хоть что нибудь? — тихо спросил я, смотря в твои холодные (в прямом и переносном смысле) глаза. На удивление, кулаки разжались, и ты выдохнув присел на корточки. Я проделал тоже самое. — Майкл, чертов лицемер. Ты говоришь о том что мы — семья, сам того не замечая, отталкиваешь ссылаясь на дела дома. «Ох, Уилл, сегодня не получится!» И ты прав. Господи, как же ты прав. Я не думал, что задену тебя своей отстранённостью. Думал, всё хорошо: просто немного отдалились, и что с того? Бывает. — Прости… Гм, не подумай неправильно, я правда был занят в тот раз. — То был не один раз! И не два! Вакуум плавно рассеивается, и я решаюсь на самый страшный шаг. Я поднимаюсь и повелительным тоном произношу: — Встань. Ты хмуришься — не понимаешь, но встаёшь. Беру твою ладонь в свою. Вздох. — Пойми, мы слишком много времени проводим вместе. Не подумай, это не плохо, нет! Просто я начал замечать некоторые странности… — Какие? Молчу. А тебе скажи, я же умру со стыда. Мне казалось, часы тикали слишком громко, а детские визги за окном отдавались глухим эхом. Я сглотнул комок в горле, и всё же решился. — Уилл, я чувствую себя странно. Ты знаешь, что… — запнулся я. — Что? Скажи же, я хочу знать! Сначала клянёшься в вечной дружбе на рукопожатии, с плевком на ладонь, а затем избегаешь меня словно я твой ночной кошмар! Я правда так себя веду? Прости, у меня нет зеркала под рукой — я не вижу себя со стороны. Наверное это выглядит мерзко. Я не мышь, а крыса. Крыса, которая сбегает с тонущего корабля. — Мне дышать тяжело. Знаешь это чувство? Ребра будто сжимает чем то… Тугим. Сердце стучит, нет, бьётся! Оно бьётся словно раненая птица в клетке. Мне становится больно, и тяжело одновременно. В глаза я уже не смотрел, слишком стыдно. Стою в том же углу, та же мышь-крыса, припёртый тигром который уже не так яростно дышал в мою сторону. Это так и должно быть? Я так просто сдался? Проиграл. Не выдержал роли мистера «всё в порядке», и бросил маску на пол. — Ты заболел? Боже, это страшно звучит, почему ты раньше не говорил об этом?! Хах, узнаю малыша Уилла: сама невинность. Но если бы всё было так, мне бы не пришлось сейчас стоять перед тобой здесь и «прикрывать» своё «голое тело». Сглатывать комок уже не получается, судорожно выдыхаю вздохи и склоняю голову вниз. Глаза мечутся от стоящего неподалеку шумящего телевизора, к носкам моих ступней, находят точку в виде твоих скрещенных рук. Мне тяжело, но я продолжаю: — Не заболел. Или, наверное да. Наверное… — Майк, ты ведёшь себя странно. Что такое? Теплота в твоём голосе обволакивает меня, с макушки до пят, и я понимаю: ты не злишься. Мне становится немного легче, но язык будто каменный прижат к нёбу и я не в силах пошевелить им. Сил не так много. Поднимаю глаза чтобы встретиться с твоим взглядом. — Я в норме, просто снова эти ощущения. Помимо того что я чувствую себя физически плохо, моя психика тоже страдает. Я начинаю тебя бояться. Мне страшно… Смотреть на тебя. Еще страшнее когда ТЫ на меня смотришь. Как я сказал это? Становится трудно стоять: голова слегка закружилась, в глазах немного потемнело, думаю о предстоящем падении. Меня зашатало и я ухватился за твои плечи чтобы не упасть. А ты между тем стоял в полнейшем недоумении. Наверное тебе раньше никогда не признавались в любви таким образом, через жалобу на общее состояние здоровья. — Майк?! Что с тобой? — ты подхватываешь меня под подмышки, и пытаешься держать своими тонкими пальцами. А я ничего не ответив обнимаю тебя, не в силах стоять самостоятельно, и кладу голову на твоё плечо. — Уилл, мне всего 14, и я не хочу чувствовать такое. Поэтому я избегал тебя. — Как это? — Вот так. Я отпускаю тебя, и отхожу на пару шагов. — Прости, я люблю тебя.