Ты Таргариен, остальное неважно.

Тёплый ночной ветер дарил приятную прохладу после жаркого летнего дня. Простолюдины на улицах развлекались и веселились, пытаясь хоть на короткий миг забыть о насущных проблемах. Они пили, танцевали, мелкие торгаши предлагали свои безделушки, дешевую выпивку и не самые изысканные закуски, а распутные девы свои услуги. Улицы походили на бордели, порочащие честь и достоинство любого уважающего себя человека. Мужчины и женщины были изрядно пьяны, некоторые лишались чувств от избытка пойла и падали на землю, не успевая дойти до дома, попутно опорожняя свой желудок от остатков импровизированного пира. Другие же, также не успев дойти до более скрытного места, совокуплялись в закоулках, арках и свободных углах, не стесняясь ни городской стражи ни грозного лика семерых. Эта ночь для города не была особенной, и мало чем отличалась от других. Но не для всех. Тёплый ночной ветер дарил приятную прохладу, но никак не хотел забрать с собой обилие мыслей, которые стали совсем непрошеными гостями в голове одного молодого мужчины. Харвин Стронг, человек, которому обычно было не до глубоких душевных терзаний и размышлений, сегодня стал невольным заложником неукротимых и незамолкающих раздумий. Причиной этого нонсенса была случайная и неожиданная встреча. Костолом, как обычно, патрулировал город, параллельно развлекая себя наблюдением за уличными выступлениями, периодически перетекающими в склоки, и, конечно же шлюхами, которых самолично гонял с приличных улиц. Да, Харвину Стронгу было совсем не до моральных ценностей и чрезмерно обостренного чувства долга, а скорей наоборот. И его подобное положение дел вполне устраивало. Ключевое слово именно устраивало, до этого происшествия. Под редким освещением факелов, он и не заметил как в него на полном ходу влетел маленький и довольно хрупкий юноша, который был одет в простецкую мещанскую одежду. Рефлекторно он схватил его за плечи и отодвинул от себя, при этом не отпуская и изучая его лицо. -Сир Харвин!- воздух разрезал приятный и знакомый женский голос. В ту же секунду, до Костолома наконец дошло, кто пристал перед ним, в не самом выгодном свете. -Принцесса?…- неуверенно тихо переспросил рыцарь, будто не веря своим глазам. -Вы обознались, сир Харвин- ответила отрада королевства. Надо же, и когда это она научилась так бессовестно обманывать. -Будьте аккуратны.- только и смог ответить Стронг, отпуская девушку. Она тут же ретировалась и бросилась бежать дальше, оставляя мужчину в глубочайших раздумьях. -Седьмое пекло! - выругался он. «Наверное гребанный порочный принц приложил к этому свою корыстную ручонку.» - одни лишь мысли об опасностях, в которые повергает Деймон Рейниру заставили кулаки Костолома чесаться. Но ярость быстро сменилась другими, неизведанными эмоциями. Злость переполняла его через край, но эта злость была особенная, с привкусом горечи и, возможно, грусти. Ревность? О да, это была самая настоящая ревность. Он ревновал и от этого злился на безответственного Деймона, который и так, не особенно нравился Харвину за его предыдущие поступки, но теперь неприязнь достигла апогея. Как он посмел? Взять и привести ещё совсем малышку в, пожалуй, самое злачное место, которое только можно было найти в городе, подвергнуть ее и ее честь опасности, прекрасно зная ее положение во дворце и наличие у каждой стены и камня недобрых глаз и ушей! Он злился на Рейниру, за эту глупую выходку, а тем более за ложь в глаза. Но больше всего Харвин Стронг злился на себя. А точнее на то, что ему резко стало не все равно на девчонку. Веселый Костолом вмиг исчез из Стронга, оставляя после себя безоглядно влюбившегося мужчину. Он горестно усмехнулся этому осознанию. Угораздило же его, да не в абы кого, а в дочку короля, наследницу железного трона, будь он неладен. Рейнира привлекала Харвина ещё задолго до этого момента, и Стронг прекрасно это понимал, хотя старался всячески отгонять от себя мысли об этом. Ещё на охоте по случаю второго дня рождения Эйгона, величественная и своевольная, самостоятельно забившая вепря и горделиво вернувшаяся со своей добычей. Да, определенно она симпатизировала Костолому. Сир Харвин шумно выдохнул воздух ноздрями. И почему же ее отец так недооценивает ее способности и пытается приглушить ее взрывной нрав, вот была бы его воля… но Стронг всего лишь капитан золотых плащей. «Не лучшая партия» - с горестной ухмылкой подумал он. Мужчина, погруженный в свои мысли, брел по темной улице, когда наткнулся на своих напарников. Они бурно обсуждали плоды своей сегодняшней работы, периодически отпуская непристойные шутки и колко высказывались почти обо всех, кого встречали за смену. -Что с тобой? - с явным удивлением спросил гвардеец Джон у поникшего Костолома.- На тебе совсем лица нет! Будто под шлюшьей юбкой увидел совсем нешлюший хер? -И он оказался больше чем у тебя! - продолжил шутку другой член отряда- рыжеволосый низкий и коренастый Сэм. Довольный собственной остроумной шуткой, он залился громким смехом, больше подходящим на собачий лай. Стронг явно был в не самом подходящем расположении духа для подобных низких шуток и злобно ответил: ⁃ Задрал юбку шлюхе, а это оказалась твоя мамаша! - он не был злобным человеком, но навалившиеся чувства и эмоции отчаянно просили выходил через драку, пускай даже и словесную. Сэм опешил от такой неожиданной грубости, и отчаянно хватал воздух губами в попытках придумать хоть какой-то стоящий ответ на колкость. ⁃ Отвали от него, малыш Сэмми- вставил до этого момента хранивший молчание сир Ирвин. Он был самым спокойным и рассудительным из этого отряда, даже сама его внешность, казалось, полностью выдавала его характер: длинный, долговязый, поджарый, с вытянутым лицом и таким же крупным и длинным носом. Прямые русые волосы по плечи, казалось только создавали более гротескный образ в сочетании с остальной внешностью. Между собой его называли Шнуром. - Наш любимый Костолом сегодня не в духе, и, клянусь семерыми я не видел его таким никогда. Видимо произошло что-то неладное, мать его.- он чертыхнулся, плюнул на грязную дорогу и продолжил, уже обращаясь к Стронгу- шёл бы ты отсюда, подальше от греха, пока не убил кого-то своего. Напейся и проспись, а мы тут и без тебя справимся, а там, того и гляди решишь поделится с лучшими друзьями тем, какая навозная муха тебя укусила. Остальные гвардейцы тут же громко поддержали Шнура, а сам Стронг замешкался на несколько мгновений, взвешивая все за и против, но сослуживцы только рьянее убеждали его в том, что от половины пропущенной ночи ничего не приключится, да и они справятся со всем самостоятельно. Наконец, Харвин поражено принял это предложение. Быстро попрощавшись, он пошёл в сторону красного замка. На удивление, пить и драться совсем не хотелось. Быстро миновав ворота, он вошёл в замок и медленно побрел в свои покои. Он сам не знал, почему решил идти так неспешно, возможно лелея в сердце мечту хоть одним глазком посмотреть на девушку, ставшую милой для души. Стронг почти вплотную подошёл к своей спальне, и уже пытался найти ключ от незамысловатого замка в карманах своих бридж, как вдруг его окликнули. ⁃ Сир Харвин! Харвин! - Костолом начал сомневаться в здравии своего рассудка и в отсутствии у него помешательства на одной особе. - Сир Харвин, я вас вижу, и знаю что вы слышите меня! - нет, все таки умом не тронулся, это славно. Харвину отчаянно хотелось улыбнуться и благодарить семерых, старых богов, сраного Деймона Таргариена, или вообще кого угодно за исполнение его маленького каприза. От размышлений о принце блошиного конца, (странно, почему все сводится именно к нему), рыцаря вытолкнуло осознание того, что девушка его мечты, ( как бы громко это не звучало), и, конечно в первую очередь принцесса, стояла позади него, окликая Стронга несколько раз, а он стоял как статуя, лицом смотря в деверь, и думая о гребанном Деймоне. В любой другой ситуации, это вызвало бы у Костолома прилив истеричного смеха, но не сейчас. ⁃ Принцесса... - тихо произнёс он, оборачиваясь, - добрый вечер. - хотя ночь сейчас была в самом расцвете, неверно подобранное приветствие не беспокоило Стронга. Его беспокоило то, то Рейнира, была вся взъерошенная, раскрасневшаяся, в наспех одетом верхнем халате и с растрёпанными волосами. Рыцарю оставалось только гадать, чем был вызван подобный внешний вид, в голову лезли ужасные картины. ⁃ Что с вами, сир? - спросила юная Таргариен, смотря на Харвина с полным непониманием. - Мне... мне нужна ваша помощь... там... в моих покоях... - почти жалобно сказала она, посмотрев в глаза обезоруживающим и подчиняющим взглядом. После одного лишь этого взгляда мужчина бы сделал все что угодно для нее, и он почти позволил себе безрассудно бросится за ней, и сделать все что она просто попросит или ненавязчиво намекнёт, но переживания о том, не стряслось ли чего дурного стальными оковами держали его от прыжка в этот омут. ⁃ Конечно. - коротко и резко ответил он, в два шага сократил расстояние между ними, и проследовал за Рейнирой, держа небольшую дистанцию. В коридоре было непривычно тихо и темно. Будто кто-то специально потушил часть факелов, освещавших ходы в ночное время. Но что то было в интерьере совсем необычное. А точнее не было. Кристон Коль не занимал сегодня своё привычное место у двери таргариеновских покоев. Это бы заставило Харвина подумать об этом и насторожится, если бы не увлекающая его за собой молодая девушка. Когда они вошли в покои, резко и со скоростью новенькой стрелы Рейнира захлопнула дверь, закрыла ее на щеколду, и, облокотившись на неё с вызовом посмотрела на Костолома. ⁃ Вы не на посту. Очень странно... - хмыкнула принцесса и тут же скромно, но обезоруживающе улыбнулась,- хотя вы знаете, я вас искала, и рада что нашла. Поэтому какая бы не была причина, я ей рада. ⁃ Принцесса, что-то случилось? Вы говорили что нужна моя помощь. - пытаясь сохранить спокойствие ответил Стронг. ⁃ Ах... да, нужна...- вздохнула отрада королевства, легким движением руки расстегнула застежки халата и скинула его со своих плеч, оставаясь абсолютно нагой перед капитаном королевских гвардейцев. Сказать что Харвин опешил значит ни сказать совершенно ничего. Его член моментально отреагировал, в отличии от его разума. Сбылось то, о чем он и фантазировать не мог. Нет, нет, нет! Глупая взбалмошная девчонка! Что она творит, сама не ведает! Она ведь не только его направляет на верную погибель, но и себя. Недалекие лордишки так трясутся из-за невинности, будто бы сами святые. Что будет с ее глупым мужем, который рано или поздно появится, прознай он о приключениях своей благоверной. Нет! Он не может так ее подставить, хотя определенно желает этого больше всего на свете. Рейнира же, определенно оценила то, какое впечатление произвела на Стронга, и подошла к нему почти вплотную. -Поцелуй меня, Харвин- полушепотом сказала она, слегка приоткрыла губы и замерла в ожидании. Стронг не мог себе этого позволить, хватаясь за последнюю нитку здравого смысла, который говорил ему отказать, извинится, развернутся и убежать.- Поцелуй меня!- голос принцессы стал более требовательным, а в глазах читалась необычная просьба или даже мольба. Этого хватило, чтобы нити оборвались, а мосты и планы отхода сгорели в пекле. Харвин бережно положил свою руку на шею принцессы и аккуратно поцеловал ее. Ее запах пленил, а губы были слаще летнего дорнийского вина, он углублял поцелуй, делая его более страстным. Рейнира осталась более чем довольна. Она судорожно пыталась снять со Стронга доспехи. Заметив это, мужчина стал помогать ей, стараясь не разрывать их поцелуи. Вскоре с латами было покончено, Харвин предстал перед наследницей в бриджах и рубахе. Он жадно и в то же время бережно обнимал ее, и покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи и ключицы, упиваясь этим мгновением, таким запретным и желанным искушением, прекрасным молодым телом. Рейнира чуть отстранилась от рыцаря, переплела их пальцы и повела его в сторону ее ложа. Поняв намёк, он подхватил ее на руки и отнёс на кровать. Мгновение спустя, Рейнира лежала на перинах, а Харвин нависал над ней исступлённо целовал. Она стянула его рубашку, руки бесстыдно блуждали по мужскому телу. Харвин Стронг был хорош собой. Высокий, плечистый, мускулистый, он выглядел как Воин во плоти. Каштановые волосы ниспадавшие на лицо, выгодно подчеркивали и дополняли его эффектную внешность. Девушка невольно залюбовалась им. Харвин Стронг был хорош не только на поле боя, но и в постели. Он прекрасно это знал. Поэтому, он хотел сделать первый раз той, в которой он души не чаял, и так отчаянно тонул от ее поцелуев и скромных вздохов, незабываемым. Он начал спускаться все ниже, покрывая поцелуями ее аккуратную грудь. Когда Стронг обхватил губами ее розовый сосок, с губ девушки сорвался совсем нецеломудренный стон. Он поочередно ласкал ее груди губами и большими, немного шершавыми, но ласковыми ладонями, открывая девушке дверь в мир новых, и крайне приятных ощущений. Медленно, Стронг стал спускаться ниже, рисуя поцелуями узоры на плоском женском животике, не оставляя ни один участок тела без внимания. Резким движением он лёг меж ее стройных ног и совершенно невинно поцеловал ее в поросль светлых волос, вдыхая приятный и терпкий аромат. Ее аромат. Под этими ласками Рейнира сходила с ума, сгорая и возрождаясь, словно феникс. Ещё никогда она не испытывала ничего подобного, и, о боги, как же ей было хорошо в этот момент. Харвина, в свою очередь, сводила с ума мысль о трепещущем в его руках женском теле. Он видел насколько сильно возбуждена принцесса, и как приятны ей его прикосновения. Бережно разведя ее ноги, Стронг прикоснулся языком к ее нижним губам, не торопясь, исследуя все чувствительные места. Точно не ожидавшая такого действия Рейнира, издала громкий стон и опустила одну руку в волосы Костолома, а другой сильнее сжала белоснежные простыни. Движения языка мужчины становились все более раскрепощенными: он с нежностью целовал и облизывал налившуюся плоть, постепенно ускоряясь и набирая темп. Девушка совершенно потеряла контроль над своими чувствами и эмоциями, она извивалась и стонала, волны наслаждения проходили по ней одна за другой. Экстаз начал накрывать юную леди с головой. Через пару мгновений ее словно что то сотрясло изнутри, приятная сладострастная дрожь пробежалась по всему телу. Ее мышцы непроизвольно сокращались, она отчаянно стонала, и слегка сжала ногами голову Стронга. Он не спешил прекращать, растягивая и продляя первый оргазм в жизни принцессы. Когда приятные судороги прекратились, Харвин поцеловал девушку в бедро, покрыл всю его внутреннюю часть поцелуями, поднялся к коленям, сел и взглянул на свою новоиспеченную любовницу. Зрелище, которое открылось его взору возбуждало его сильнее чем любая, даже самая умелая шлюха. Нежная серебренновласая девушка, разгоряченная, с румянцем на щеках смотрела на него с целым набором новых эмоций через пленку страсти. Она была очень красива, и мужчина прекрасно об этом знал, но сейчас, нагая, она походила на вышедшую из пламени богиню. Харвин шумно выдохнул и поцеловал Рейниру в губы. Она ответила на поцелуй. Он снова оказался сверху. Поцелуи стали глубокими, они цеплялись друг за друга, будто бы не существовало на свете больше ничего кроме них двоих. Руки Стронга блуждали по ее телу, изучая и лаская, а принцесса выгибалась на встречу им. Одна мужская рука переместилась между девичьих ног. Она огладила складочки, которые были влажными и манящими. С большим трепетом и аккуратностью, боясь сделать больно, Харвин вставил один палец в разгоряченную плоть Рейниры. Она выгнулась словно тетива, с ее губ сорвался стон наслаждения. Стронг добавил ещё один палец и ласкал ее вход, давая привыкнуть к новым ощущениям и получить немного удовольствия. Когда терпеть стало совсем невмочь, Харвин снял с себя бриджи, продолжая целовать Рейниру упёрся своей разгоряченной плотью в ее бедро. Дразня ее, он провёл членом по сосредоточению ее женственности, дразня девушку. Она постанывала, рассчитывая на продолжение, которое все не наступало. -Харвин..- чуть севшим от страсти голосом произнесла леди.- чего ты ждёшь? -Скажи это, Рейнира, скажи чего ты хочешь- с такой же хрипотцой ответил ней мужчина. -Трахни меня, сир Харвин Стронг- сорвалось с ее губ. С довольной улыбкой и полными наслаждением глазами, мужчина вошёл в неё. Рейнира вскрикнула, но мужчина поймал губами ее крик и превратил его в поцелуй, давая привыкнуть к себе. Вскоре он начал входить в ее узкое лоно, постепенно набирая темп. Его возбуждение было на пределе, так же как и возбуждение принцессы. Их стоны сливались в унисон, тела покрылись испариной, а губы жадно искали поцелуев друг друга, стараясь слиться в одно целое друг с другом. Стоны Рейниры участились, знакомая волна наслаждения подступала с новой силой, и, больше не в состоянии держать себя в руках, она кончила, обхватив ногами бёдра Стронга. Пульсирующая и сжимающаяся плоть девушки до предела возбуждала и не в силах больше сдерживаться, он достал свой член и излился на ее нижнюю часть живота. -Рейнира...- выдохнул он, сползая с девушки и ложась рядом. - Рейнира... Принцесса в свою очередь, переведя дух, посмотрела на Харвина с обожанием и восхищением. Ее первая близость не была похожа на те, что обсуждали напыщенные дамы с их высокородными индюками. Она получила настоящее удовольствие. -Побудь со мной немного...- с обезоруживающей улыбкой она заглянула ему в глаза. А Харвин не мог отказать. Да и не хотел совершенно. Он не хотел думать ни о чем. Будущее сейчас его совсем не заботило. Мужчина хотел остаться в этой комнате с этой женщиной навсегда. «Теперь Рейнира Таргариен моя....» - вихрем пронеслось у него в голове.