Cyberpunk: Legend

Пирс Пасифики. Вообще, в Пасифике два пирса — один прямое продолжение ныне заброшенного комплекса «Гранд Империал Молл» в центре этого района, а второй, на самой границе Пасифики с Хейвудом, был точкой остановки для общественного транспорта и, как я полагаю, тем местом, куда меня пригласили на разговор. А предполагал я так по той простой причине, что Гранд Империал Мол ныне был занят Животными чуть более, чем полностью — там была одна из их баз. И по здравому разумению едва ли разговор должен был проходить у банды под носом. Впрочем, это если меня вызвали именно поговорить, а не по-тихому прибить. Вообще, я не самый частый гость в этом районе. Как-то не было ни дел, ни желания забредать сюда. Вопрос тут не в Вудуистах и Животных, которые на всех смотрят крайне косо, и даже не в обнаглевших вконец Мусорщиках, коих тут побольше, чем в большинстве иных районов, а в том, что мне тут просто нечего делать. Даже Мейн сюда, по его же словам, редко заезжал за всю свою карьеру, а он в этом варится куда побольше моего. Что можно сказать о Пасифике на мой взгляд? Ну, пожалуй, если Санто-Доминго выглядело где-то этакими трущобами, но ими не являлось, то Пасифика была именно этими самыми трущобами. Конечно, изначально тут хотели сделать корпоратский рай и, казалось бы, всё к тому и шло, но в итоге пришла война 2069-го года и большинство инвесторов изъяли свои вклады, а оставшихся, увы, не хватило на задуманное от слова «совсем». Вот и простаивает этот район, ныне ставший одной из основных зон боевых действий в Найт-сити. Жильё тут не стоит почти ничего, это факт, но жить тут затея совсем не благонадёжная, ибо никто не приглядывает за происходящим вокруг — Вудуистам плевать на всех не своих, а Животным просто плевать. Хорошо ещё, если последние на хром не разберут. И Мусорщики! Нельзя забывать о куче Мусорщиков. Люди, конечно, жили тут. Люди вообще везде живут, даже в Пустошах. Но население здесь было в основном либо наёмниками, которые проживали группами, либо бандитами, которые также проживали группами. Простого населения тут почти не было, да и что им тут делать? Работы в этом районе не сказать, чтобы много. Однако, это мой взгляд на вещи. Не факт, что он достоверен. Пирс Пасифики был длинным, широким и чем-то напоминал мне старую-добрую Сан-Андреас — хороший вид на океан, кучи праздно шатающихся людей, киоски, песочек и всё такое. Конечно, колеса обозрения на конце пирса не хватало, но мир не идеален, чего уж там. Так как какого-то конкретного места мне не называли, то я решил прогуляться от начала до конца пирса, где и завис, глядя вдаль. Нужно будет — найдут, в этом сомневаться не приходится. И да, я всё-таки пришел один. Глупо, пожалуй, но за ночь я не раз и не два успел обдумать ситуацию и в итоге решил, что с этим делом мне надо разобраться самостоятельно. Не знаю, может это опять перепады настроения и фаталистичность во мне говорят, а может это и впрямь я такой балбес, но звать кого-то мне кажется лишним. С самого моего первого дня в этом городе как-то так получалось, что мне помогали — Глория Мартинес спасла, Мейн дал работу в престижной команде, Ребекка спасла от одиночества по ночам. Хах, в кои-то веки надо бы и самому со своими проблемами разобраться. — Рад нашей встрече, — тихий, но глубокий голос раздался сбоку от меня и я, скосив взгляд налево, этаким ленивым взглядом оценил подошедшего. — Не уверен, что могу сказать то же самое. Слева стоял высокий здоровый блондин, в чьих чертах лица и голубых глазах прослеживалось что-то северное. Пожалуй, именно так большинство представляют себе типичного норда, разве что количество аугментаций немного выбивалось из общего вида, но сделаем скидку на вселенную. Вокруг нас, кстати, было относительно безлюдно — народ разбивался стайками, а немногочисленные одиночки не подходили слишком близко к кому-то еще, так что поговорить мы могли спокойно, но не повышая голоса. — Понимаю твои опасения, — в довольно спокойном, если не сказать индифферентном голосе появились какие-то непонятные нотки, — но мы ни в коем случае не собираемся тебе вредить, Третий. — Третий… — то, как он меня назвал, на самый малый миг подняло что-то в моих воспоминаниях, но как быстро оно пришло, так быстро и закончилось, не позволив зацепиться. — Это мой порядковый номер, я так полагаю? — Ты прав, — норд кивнул, продолжая смотреть прямо мне в глаза. — Я Второй. За нами же наблюдает Четвертый, — и взглядом указал на уличный фонарь, на котором была закреплена камера. — Этот разговор не попадет ни в какие архивы и о нём никто не будет знать, кроме нас троих. — С чего такая опека? — на душе было на удивление спокойно. Кем бы ни был этот хромированный, но он вызывал на удивление положительные ощущения. — Мы предполагали, что ты ничего не будешь помнить, — понятливо кивнул норд. — Это так? — Первое, что я помню, так это своё пробуждение в Санто-Доминго, — я не видел смысла скрывать. — Я лежал около мусорки, голова ужасно болела, да и всё тело тоже. Ощущения, словно меня машина сбила. Не знал ни кто я, ни где, зато был уверен, что сейчас ко мне подойдет бандит и прибьет, если я ничего не сделаю. Воспоминания… даже не воспоминания, а именно знания, без чего-либо личного, появились только через несколько часов, когда я очнулся у риппера. — Санто-Доминго? — озабоченно нахмурился Второй, а в голосе впервые за всё время проскочило что-то реально похожее на эмоцию, а не лишь её оттенок. — Ты не должен был быть там. — В смысле? — Мы… — внезапно он прервался, а его взгляд ушел в пустоту. — Нам лучше уйти отсюда. Четвертый не сможет долго держать одну картинку на камерах. Даже в Пасифике это не столь просто… или, наверное, особенно в Пасифике. — Вудуисты? — не то чтобы вариантов было слишком много. — Именно. — Есть куда пойти, чтобы поговорить с глазу на глаз? — Можем отправиться на нашу квартиру, — с ходу предложил Второй, — если ты готов довериться нам. — А вы готовы довериться мне? — удивленно поднимаю брови. — Я ведь определенно совсем не тот, кого вы знали. Мало ли какие действия от меня можно ожидать? — Тебе, Третий, мы готовы доверить свои жизни, — произнес он это так, что мне даже спрашивать дальше стало как-то неудобно. Настолько эти его слова были пропитаны верой в меня, что я подобного никогда за всю свою жизнь не слышал… За обе жизни. Впрочем, он вновь завис, связываясь, кажется, с Четвёртым и через секунду поправился. — Но кое в чём ты прав — за тобой может вестись слежка. — И что ты предлагаешь? — Неподалёку есть укромное место без камер, там мы сможем спокойно поговорить. — Ну веди. В итоге, укромным местом оказалась одна из недостроек неподалёку от комплекса, добираться до которой пришлось пешком. Точнее, не сам небоскрёб, а небольшая пристройка рядом с этой многоэтажкой, хрен знает для чего использовавшаяся ранее. Бетонная коробка с одним входом, отсутствием хоть какой-то проводки и темнотой внутри. Последнее, однако, для меня проблемой не было, как и для Второго, судя по всему. — Пока что всё спокойно, — вновь связавшись с Четвёртым, как я могу судить, кивнул Второй, стоя у входа. — Ты удивился тому, что я очнулся в Санто-Доминго, — не спрашивал, а констатировал я, решив сходу направить русло разговора в нужную мне сторону. — Почему? — Потому что мы оставили тебя не там, — с готовностью ответил он, впрочем, тут же на его лицо набежала тень, а он сам стал напоминать грозовую тучу. — Ты… умер на моих руках. Точнее, — он резко мотнул головой и перевёл взгляд с улицы на меня, — все мои сенсоры говорили о том. — Это точно? — не то чтобы я не предполагал такого поворота, но уточнить стоило просто ради достоверности. — В нашей группе я должен был быть медиком, — пояснил Второй и хлопнул себя по груди. — Большинство моих имплантов используются для оказания помощи и диагностирования, а большая часть моих знаний о том, как помогать вам выжить. — Значит, ошибиться ты не мог? — Я… — он на мгновение задумался, — мог. Не могу быть уверенным абсолютно, но мои знания, как мне кажется, не полные. Полагаю, наш побег выпал на тот отрезок времени, когда мне вкладывали знания об изменениях в твоём организме, потому как эта часть наиболее неполная из всех. Много пробелов в частностях, но общая картина известна, что достаточно странно при моей специализации. — Значит, мы сбежали, — констатирую услышанное. Получается, я сейчас говорю не с представителем корпорации или ещё кого, а такими же беглецами, как и я сам? Ну, действия для беглецов относительно логичны, если мне, конечно, сейчас концерт по заявкам не показывают. — Дату помнишь? — Третье число октября, — тут же ответил Второй, внимательно следя за улицей. — А очнулся я пятнадцатого, — как-то потерянно обронил я. — То есть где-то между этим пропали почти две недели, за которые я перебрался… А откуда, кстати? — Мы… — он слегка замялся, словно ему было стыдно говорить, но при этом голос оставался ровным. — Оставили тебя на свалке на юге Красной Гряды. У нас не было возможности похоронить тебя или ещё как-то… и мы… Извини. — Не стоит, — успокаивающе похлопываю его по плечу. Довольно странное ощущение, когда перед тобой мнётся такой здоровяк и при этом я сам ощущаю это, как нечто само собой разумеющееся, но отложим пока странности в сторону. — Полагаю, вариантов у вас было не в изобилии. — Ты прав, — тихо согласился Второй. — А из-за чего я… умер? — не в силах подобрать подходящий эпитет, спросил прямо. — Тебя прошило крупнокалиберной очередью, когда мы почти вырвались, — закаменев лицом, ответил он. — Я пытался что-то сделать, но без медикаментов с теми повреждениями… Он замолчал, лишь понуро покачав головой. — Я тебя не виню, — почему-то мне показалось правильным в этот момент поддержать его, даже не смотря на все свои подозрения и тот факт, что я его впервые вижу. — Я знаю, — так же тихо ответил он. — Но я виню себя. — Ладно, — переведя взгляд с печального лица норда на улицу, где было всё так же пустынно, я решил продолжить расспрос. — Итак, я умудрился как-то выжить после крупнокалиберной очереди, отлежаться и переметнуться в Арройо, при этом где-то по дороге раздобыв одежду, ибо на той, в которой я очнулся, дырок от пуль не было, и всё это за чуть менее, чем две недели, — задумчивым тоном подвожу итог. — Хорошо, пока опустим это. Такой вопрос: за нами ведут охоту? И если да, то кто её ведет? — Мы не знаем, — лишь покачал головой Второй. — Порой Четвёртый находит некоторые следы в сети, но ведется ли именно охота, мы не можем сейчас понять. Это было бы логично, но тогда тебя должны были бы уже найти и забрать, — не самая приятная перспектива, когда узнаешь о таком постфактум, должен признать. — Так же мы не знаем, кто именно нас создал. Мы с Четвёртым не нашли упоминаний о какой-либо корпорации или частном лице, которые держали базу в Пустошах, откуда мы сбежали. Совсем никаких следов. — Почему… — сначала я хотел задать один вопрос, но в последний момент задал иной. — Почему мы вообще сбежали? — Я… плохо помню, — нахмурившись, тяжело уронил он. — В какой-то момент я осознал себя в колбе. До меня доносились какие-то голоса, обрывки информации, а потом механический голос произнёс: «Ошибка! Запуск процедуры стирания личностной матрицы объекта!». Я тогда ещё не полностью осознавал, что это значит, но было понимание, что это совсем нехорошо для меня, — взгляд его смотрел прямо, но определенно не видел настоящего. Второй погружался в воспоминания. — Прошла, кажется, пара секунд и колба открылась, а я стал падать. Меня подхватил ты и помог встать на ноги, а рядом с тобой стоял Четвертый. Ты сказал, что нам нужно выбираться и мы послушали тебя, — под конец речи он вздрогнул и посмотрел на меня. — Мы выбрались. Потом Четвёртый сказал мне, что ты вытащил и его тоже. — Вот как, — уже даже не удивленно, а абсолютно спокойно вздохнул я. Как-то удивляться перестал. — Вы потом саму базу осматривали? — Только округу, — вздохнув, качнул головой мой собеседник. — Со стороны кажется заброшенным и обветшалым НИИ, однако основная её часть, как мы помним, находится под землёй, — объяснил Второй. — Также там, среди песков, укрыты огневые точки с турелями, почему я не рискнул подходить близко. Но мы готовимся к этому. — Хотите вернуться туда? — удивлённо смотрю на него. — Зачем? — Там оставались Пятая и Первый. Мы хотим их вытащить. — А-а, — понятливо тяну. — Логично, если есть два, три и четыре, то есть ещё один и, в данном случае, пять. Но почему мы их сразу не забрали? — Они находились на другом уровне, — пожал плечами Второй. — Не знаю причин, но они были отдельно от нас. — А почему вы вообще считаете, что их нужно вытаскивать? — этого я не мог не спросить. — Или допустим, что они до сих пор там? — Даже если так, то мы должны проверить, — упрямо качнул головой он, посмотрев на меня пронзительным взглядом своих голубых глаз. — Ты… да, ты не понимаешь, но мы — я и Четвёртый, не можем иначе. Мы обязаны помочь им. Умрём ли мы или у нас получится, а может мы ничего не найдём или даже помощь им окажется не нужна, но мы должны попытаться, — выдав этот проникновенный спич, он опустил взгляд вниз и как-то даже… сдулся. — Ты не Третий. — Я тебя об этом предупреждал, — констатирую, в непонимании склонив голову к плечу. — Четвёртый тоже, — вздохнув, кивнул Второй. — Я считал, что… нет, я… Я надеялся. Да, я надеялся, что рассказав тебе, ты вспомнишь хоть что-то, но… ты не помнишь. Совсем. И ты не понимаешь наших действий, не осознаешь, почему мы так поступаем, — опёршийся спиной о стену здоровяк выглядел совсем потерянным. — Глупая надежда. Третий умер там, в Пустошах, а я просто хотел, чтобы это можно было исправить… В бетонной коробке, где мы находились, установилась какая-то слишком гробовая тишина. Мне было откровенно сильно неудобно перед стоящим предо мной, но в то же время разумом я понимал, что это чувство какое-то слишком неправильное, словно не моё. Диссонанс вносил ещё и тот факт, что я, вполне возможно, жив лишь благодаря смерти этого Третьего. — Пожалуй, ты прав, я не Третий, — через какое-то время осторожно начал я, чем заставил Второго посмотреть на меня. — Но кое-что общее у нас есть — не сегодня, так завтра за мной могут прийти. А я очень не хочу оказаться где-нибудь в застенках на препараторском столе. И поэтому предлагаю скооперироваться. — Это логичное решение, — медленно кивнул Второй, внимательно слушая меня. — Полагаю, мы можем помочь друг другу, — наклонив голову, пару секунд раздумываю над сказанным. — Но прежде, у меня есть одна проблема и она связана с моим телом. — В каком плане? — здоровяк тут же подобрался. — У меня происходят странные эмоциональные перепады от меланхолии и какого-то созерцательного состояния в ситуации, когда от моих немедленных действий зависит не только моя жизнь, но и жизнь нанимателя, до быстро проходящих припадков гнева и веселья, — может быть, конечно, последнее было из-за отравления, но сомнительно. — А ещё я смог… даже не знаю, как сказать… ускориться в ускорении, после чего выпал из него и получил мощный сенсорный шок, после которого и начались остальные симптомы. Возможно, также, с этим как-то связан биотоксин, который попал в мою кровь. — Когда был последний припадок? — стоило мне замолчать, тут же спросил здоровяк. — Вчера, когда очнулся у риппера, но даже сейчас мне кажется, что я веду себя как-то… — неопределенно провожу рукой, — не так. — Биотоксин попал до или после ускорения? — После, — даже вспоминать не нужно было. — Я успел уйти в ускорение, выпасть из него, ускориться ещё раз под сенсорным шоком, а потом меня выкинуло из него и начало рвать. Меланхолия же появилась за пару дней до этого. — Кажется, я знаю, что с тобой происходит, — задумчиво выдал Второй. — Ты можешь мне помочь? — я даже не пытался скрыть надежду в голосе. — И сказать, как сделать так, чтобы такого не случалось больше? — Уйти от этого не получится, — сразу предупредил он. При этом от того потерянного взгляда не осталось и следа, сейчас он был полностью в своей колее. — Мои знания не полностью поясняют этот момент, но всё дело в тех улучшениях, которые позволяют тебе ускоряться и отвечают за сопротивляемость и выработку антител от разного рода отравлений. — А полегче? — скорчив сконфуженное выражение лица попросил я. — Тело человека — взаимосвязанная система, — как-то знакомо вздохнув, принялся пояснять «полегче» Второй. — И если импланты могут работать более обособленно, то когда дело касается органических улучшений — это не так. Чтобы ускориться, тебе нужно возбудить определенными гормонами органический узел, который заставит работать твою нервную систему в ином режиме. Опять же, твоё тело также должно получать определённые гормоны и сигналы, работать в ином режиме, чтобы не отставать от скорости мозга, — создаётся впечатление, словно на лекции сижу. — Это огромная нагрузка на абсолютно все узлы твоего тела, но какие-то из них изнашиваются быстрее остальных. На этот случай я знаю рецепт препарата, который поможет успокоить гормональные всплески и ускорить восстановление. — Ускорить? То есть, восстановление идёт и само по себе? — Идёт и будет идти, если ты не станешь какое-то время пользоваться ускорением и нагружать свой организм, — кивнул Второй. — Вопрос в количестве времени, необходимого для твоего восстановления и общей симптоматике, которую может снять препарат. — Ладно, ты можешь его приготовить? — не медля спросил его. — Заплачу сколько нужно. — Это… — Второй даже как-то сбился с докторского настроя и отвёл взгляд обратно на улицу. — Будем считать это частью вклада в общее дело. Но есть один момент. — Какой? — Препарат должен был использоваться раз в полгода, — был мне ответ. — Но прошло всего четыре месяца. — Можно списать на смертельное ранение и отравление? Или иные факторы? — Теоретически, да, — не совсем уверенно кивнул он. — Но я не могу быть уверен. — Знаешь, — тяжело вздыхаю, — я с самого пробуждения ни в чём не уверен. Но сейчас хоть какая-то определённость появилась, так что не мне жаловаться. Когда ты сможешь его сделать? — День-два — нужно будет разыскать компоненты, — пожал плечами здоровяк. — И… — его взгляд вновь остекленел, но ненадолго, пару секунд, — и на этом стоит закончить. Тут становится небезопасно. — Как мне с вами связаться? — Четвёртый свяжется, — ещё раз оглядев улицу от верхушек домов до стоящего в стороне торгового комплекса, он сделал шаг наружу. — На этом закончим. До встречи… Стрэндж. — До встречи, Второй.