Шкатулка с секретами

Тяжесть рабочего дня обрушивается на неё окончательно, когда Диана кидает своё пальто на диван и устало садится в кресло. Все, на что ей хватает сил перед этим - налить себе виски и включить телевизор, чтобы бездумно переключать каналы. Она останавливается на каком-то канале про жизнь животных. Картинки сменяются, хищники охотятся за травоядными. «И для охотников, и для их жертв, в Йеллоустоне – каждая стычка – необходимость сделать выбор. То, что кажется смелостью в один момент оказывается глупостью в другой. Что делать? Драться или спасаться бегством? От этого решения зависит вся жизнь...». Диана закатывает глаза, это слишком напоминает ее борьбу, и выключает звук, когда слышит шаги мужа. Он подходит к ней сзади, и мягко опускает свои ладони ей на плечи. – Тяжёлый день? – его голос тихий и понимающий. Она устало вздыхает, дергая уголком губ в слабой признательности, когда Курт наклоняется, чтобы поцеловать ее в макушку. – Хочешь напиться сегодня? – его ладони продолжают оглаживать ее плечи. – Завтра рано вставать,– она с легким сожалением ставит виски на столик. – Хочешь поужинать? – его пальцы скользят по ее шее, разминая. Медленно скользят вверх и вниз, слегка сдавливают напряжённые мышцы, затем поднимаются выше, кончиками касаются корней ее волос, массируют. Диана слегка расслабляется от неторопливых движений, затем задумывается и мурашки бегут по спине от мысли, что ещё муж захочет ей предложить. Она определённо чувствует голод. Но кажется это голод немного другого рода. Она мягко накрывает его руку и тянет ее ниже. Накрывает его ладонью свою грудь, несильно сжимает. Курт замирает только на мгновение, а затем обводит мягкую плоть, скользит под лацканы пиджака, прижимаясь теснее. Предвкушение разносится горячими искрами по ее телу, и скапливается в ощутимой пульсации между бёдер. Диана негромко выдыхает. – Чего ты хочешь? – он спрашивает тихо и хрипло. Обходит кресло, и нависает над ней, опираясь на подлокотники. Она снова чувствует в себе это противоречие: желание сдаться, желание победить... – А что, если я скажу, что хочу, чтобы ты связал и трахнул меня? – Она смотрит на него снизу-вверх, ни на секунду не отводя взгляда. Смотрит уверенно, почти жестко. Ей нужно его стопроцентное понимание и подтверждение. Курт медленно целует ее в губы спустя мгновение, временно сдаваясь ей на милость. Она властно притягивает его к себе, целуя жадно и глубоко. Под силой ее рук и желания, он встаёт на колени между ее разведенных ног и скользит ладонями под ягодицы, сжимая их и притягивая к себе. Диана оказывается окружённой пленом его рук и теплом и запахом, и впервые за весь день чувствует себя почти удовлетворённой. Может быть, она не смогла сегодня победить в суде, и она не знает, что делать дальше со своей фирмой, и, боже, иногда он сводит ее с ума своими политическими взглядами, но она точно знает, что в ее жизни есть место, где ей не нужно ни за что бороться. По крайней мере сегодня. Сейчас. – Я спрошу тебя, сколько веревок ты хочешь использовать? – он отстраняется и в его глазах светится любопытство. Она вздыхает с облегчением. Конечно, она нашла бы способ скинуть негатив и раздражение и без его участия, но с ним это будет гораздо веселее. – Одну или две? – Курт гладит ее предплечья, скользит по рукам ниже, все еще ожидая ответ. Нежно разворачивает к себе ее левое запястье, расстегивает ремешок от часов, и положив их на столик, оставляет медленный поцелуй сначала на одном запястье, затем, такой же медленный и теплый на другом – молчаливое обещание удовольствия, которое он дает так легко и просто, удивляя ее этим каждый раз. – Одну, – Диана откидывается на спинку кресла, слегка впивается ногтями в подлокотники от нетерпения. Курт легко поднимается с колен, и направляется в сторону кровати. Она слышит, как он достает из ящика и кладет на кровать веревку, как приоткрывает потайной отсек в изголовье. Она знает, что пройдёт несколько минут, прежде чем он вернется. Металлические кольца звенят, когда он продевает в них веревку и закрепляет в нужном положение. Они пробовали разные варианты. Иногда она ложится на бок, одно запястье упирается в спинку кровати, другая рука вытянута вперед и вверх, в такой позе ей сложнее найти точку опоры, и он аккуратно трахает ее сзади, медленно и глубоко. Иногда ей нравится, когда ее закреплённые двумя верёвками к краям кровати руки растягивают грудную клетку и позволяют ей дышать плавно и осознанно, в таком положении он нежно мучает ее губами и пальцами, пока она не сдается. И та, и другая позы хорошо походят для безмятежных выходных дней, тягучих и плавных. Но сегодня ей хочется просто снять напряжение и отдать контроль в чужие руки. Диана делает последний глоток, и медленно стягивает с себя пиджак. Снимает все кольца и кладет их рядом с часами. Развязывает шелковый бант и расстёгивает пуговицы, когда он возвращается к ней и протягивает ей ладонь, чтобы поднять ее с кресла. Она улыбается его джентельменскому поведению, зная, что отчасти он делает это для того, чтобы снова притянуть ее в свои объятия. И она права. Курт оставляет на ее шее несколько щекочущих поцелуев, скользит ладонями под расстегнутой блузкой, рисует пальцами узоры на ее спине, вверх и вниз. Сжимает упругую плоть ягодиц и ласково гладит по пояснице. Тянет шелковую ткань с плеч, оставляя ее в бюстгальтере и юбке. Ее собственные пальцы впиваются в его рубашку, она слегка царапает его шею, когда зарывается в его волосы, хорошо осознавая, что на ближайший час – это последняя возможность прикасаться к мужу напрямую. Ей не терпится начать, но она не будет торопить его. Только еще раз целует, чтобы на насколько минут утолить нарастающий голод. Курт берет ее за руку и ведет к кровати. Она располагается посередине, и он аккуратно наматывает петли на её запястья, вяжет замысловатые узлы способные крепко ее удерживать и развязывающиеся по одному его намерению. Скользит большим пальцем под веревкой, находя баланс между бережностью и давлением. Взгляд мужа сосредоточен, и она облизывает губы в нетерпении. Теперь, удостоверившись, что она надежно связана, он помогает ей удобно расположиться на подушках. Она подсказывает ему, где подложить побольше, где поменьше, пока ей не становится абсолютно комфортно. Диана ерзает и потягивается, ощущая под лопатками идеальный наклон и мягкость ткани, так сильно контрастирующую с давлением на запястьях и натяжением в руках. Курт садится у ее ног и начинает расстёгивать свою рубашку, она ухмыляется. – Мне нравится, – она приподнимает левую бровь и снова проводит кончиком языка по нижней губе. –Мне тоже, – он многозначительно окидывает ее взглядом, от связанных запястий до слегка разведённых ног. Кровь приливает к ее щекам, а пульсация между бёдер усиливается многократно. Он заканчивает с рубашкой и избавляется от ремня. Пряжка с глухим стуком падает на пол. – Джинсы тоже, – хрипло приказывает Диана, и теперь его очередь ухмыляться. Игнорируя ее приказ, он медленно двигается к ней, располагаясь между ее бёдер. Она пользуется возможностью и прижимается к мужу, на мгновение, ощущая слабое облегчение. Сначала он нависает над ней, затем, аккуратно опускается на локти, прижимая своим весом к кровати. Она едва сдерживается, чтобы не застонать. И не может сдержаться, когда он прижимается своими губами к её. Курт целует её медленно, слегка отстраняясь каждый раз, едва она тянется к нему навстречу. Она чувствует сначала возмущение, потом признательность, когда он дразнит ее: использует поцелуй как предупреждение и показывает – сейчас она ничего не контролирует. И так всегда, когда дело доходит до верёвок в их спальне. Не часто: Диана хорошо принимает факт того, что почти все в окружающем ее мире находится за пределами ее контроля, но в особенно плохие дни, когда бессилие накатывает и сбивает с ног, когда она физически не готова признать свою беспомощность, она рада сбежать от реальности в надёжные руки своего мужа. Ей нравится вкус поцелуя, нравится покалывание его усов над ее верхней губой, нравятся его медленные деликатные движения. И ей нравится наблюдать за ним, когда он полностью отстраняется: в его сосредоточенном взгляде появляются оттенки вожделения, когда он проводит руками по ее телу, скользя по ребрам, слегка надавливая и обводя горячими ладонями бока, останавливаясь на выступающих косточках внизу живота, словно пытаясь запомнить через прикосновение ее силуэт. Словно он обозначает границы ее возможностей, рамки ее присутствия в этом мире и не больше. Она чувствует себя одновременно хрупкой и гибкой. Живой. Согретой жаром адреналина и его желанием. Он сталкивается с ней взглядом на мгновение, дразнит неторопливыми движениями, прежде чем потянуть за молнию сбоку. Она удовлетворенно вздыхает, когда он тянет юбку вниз по ногам, с удовольствием отмечая короткую паузу. Хотя на ней лаконичное белье черного цвета – Курту нравится. Она знает. Диана улыбается снисходительно и победно, от его немого восхищения, от его пальцев, зачарованно скользящих по замочкам ремешков, удерживающих чулки. Но когда он так медленно и целенаправленно движется обратно вверх по ее телу, она забывает о веселье. Она чувствует кожей бедра грубую ткань его джинсов, когда он прижимается к ней, чтобы снова поцеловать. Избавленная от юбки, теперь она может прижиматься к нему в полную силу. Он скользит языком вдоль ее, отвлекая, когда его ладонь охватывает ее грудь. Нежно обводит большим пальцем, покрытый кружевом сосок. Так нежно, что прикосновение кажется почти невесомым. Стремление получить больше искрится в ее груди, и она отстраняется, прерывая поцелуй. Диана смотрит на мужа, сдерживая слова просьбы, уже рвущиеся с губ, зная, что он приложит все усилия, чтобы услышать их. Но сегодня, кажется, он готов ждать бесконечно, и она не выдерживает. Это странная вещь которой ей пришлось научиться в отношениях с ним – не нужно требовать, когда достаточно попросить. Потому что он счастлив сделать все, что в его силах. Он выжидает несколько секунд, прежде чем она всё-таки шепчет: – Курт... – и он не заставляет ее ждать. Отводит кружевную ткань чашечки в сторону, любуется пару секунд, и прижимается губами к соску. Она стонет в голос от удовольствия и желания. Его волосы щекочут линии ее лица, пока его язык и губы нежно мучают грудь. Она чувствует, как он использует зубы, совсем немного, а затем снова губы и язык. Обдаёт слабым дуновением влажную кожу и приподнимается над ней. Деликатно возвращает кружево на место. Она сжимает руки в кулаки от невозможности провести пальцами по его телу. От невозможности притянуть его обратно. От невозможности сделать хоть что-нибудь. – Развязать тебя? – Курт смотрит на нее, действительно ожидая прямого ответа. Она отрицательно качает головой. Он укладывается на боку рядом с ней, подпирает голову ладонью, наблюдает. Вопреки ожиданию, целенаправленно двигается кончиками пальцев по животу, дразнит кромку пояса, опускается ниже. Кружит костяшками по шелковой ткани и прижимается ладонью к лобку, едва надавливая кончиками пальцев ниже. Останавливается, предоставляя ей возможность самой выбрать темп. Бугорки его пальцев обеспечивают ей идеальное трение и какое-то время она пытается двигаться плавно, но скопившееся желание требует выхода, и ее губы пульсируют от ожидания, она чувствует металлический привкус на языке. Ее бёдра бесконтрольно двигаются вверх и вниз, пока веревка крепко удерживает запястья на месте. Он убирает руку, отстраняется и располагается у ее ног. – Ты плохой, – разочаровано стонет она, игнорируя его взгляд из-под приподнятых бровей словно говорящий «ты знаешь, насколько плохим я могу быть». Он дёргает уголком губ и тянет ее белье вниз. Она чувствует, как прозрачные нити растягиваются и обрываются, как холодный воздух касается ее влажных контуров, и контраст с теплым телом становится сильнее, когда он кладёт свои ладони на ее колени, разводя ноги в стороны. Когда он плоским штрихобразным движением языка касается ее тела первый раз, она громко выдыхает. Он отрывает от неё свои губы, затягивает паузу, и она снова стонет от нетерпения. На его лице смесь любопытства и самодовольства. Она извивается под его взглядом и закидывает ногу ему на плечо. Давит стопой и пытается притянуть ближе. Он ловит ее за лодыжку и слегка прикусывает над косточкой. От неожиданности из ее горла врывается короткий смех. – Шшшш, – он шипит и смотрит на неё прищурившись, и придавливает стопу к кровати. Сквозь ее тело проходит ещё один импульс, заставляющий ее мышцы сжаться и разжаться. Диана сдаётся и закрывает глаза. Несколько секунд ничего не происходит, а потом она ощущает дыхание Курта на себе и поцелуй. А потом исчезает все кроме его языка, губ и рук. Он вырисовывает восьмерки на клиторе, медленно и сильно, обводит губами ее линии, нежно дразнит пальцами. Она упирается подушечками стоп в покрывало, и приподнимает бёдра, пытается прижаться ещё ближе к его лицу. Он возвращает ее обратно, крепко прижимает к кровати, и нежно кусает напряженную плоть внутренней поверхности бедра. Она дергается и цепляется за веревку, пока он продолжает двигать языком внутри, снаружи, ласкать ее губами. Напряжение в ее теле сексуальное и физическое накапливается все больше с каждым его прикосновением, и она не знает, сколько ещё сможет выдержать. Он снова приподнимается над ней, и словно дикий зверь, крадется, пока не устраивается рядом. Он долго смотрит ей в глаза пред тем, как его ладонь двигается вниз, скользит по кружеву пояса. Диана опускает взгляд и то, что она видит, идеально дополняет, то, что она чувствует. Он кружит по влажным контурам, вверх и вниз, прижимается к клитору, достаточно сильно, чтобы она почувствовала короткое облегчение. Ее веки распахиваются, а затем резко сжимаются, когда он проникает в нее. От пальцев Курта, быстро двигающихся в ней, от его взгляда, внимательного и темного, от ее собственных слов бесконтрольным шёпотом срывающихся с губ, у нее перехватывает дыхание, и зародившееся тепло оргазма стремительной дрожью поднимается по спирали и через несколько проникающих движений разливается по всему телу. Расслабляюще облегчение омывает ее мышцы, она жадно дышит, и через его ласковые прикосновения и поцелуи постепенно возвращается обратно в реальность. Когда она открывает глаза, первое что она видит, изучающий любящий взгляд мужа. Он наклоняется к ней, и шепчет на ухо: – Ещё? Она смотрит на него, облизывает губы. Ее тело плавится от удовольствия, и сила оргазма заставила забыть обо всем за пределами их спальни, и расслабление тёплым туманом окутывает ее сознание, но есть что-то ещё чего ей хочется. Она кивает. И когда он проводит рукой по ее животу, скользя вниз, останавливает его. – Нет, – Диана улыбается, когда на секунду на его лице появляется удивление, тут же сменившееся вожделением, когда она добавляет, – не так. Развяжи меня. Скорость, с которой он дергает за концы верёвки, вызывает в ее теле легкость восторга, она потягивается под ним, слегка разминает уставшие руки, стоит ему освободить ее. Тут же берет его лицо в ладони и целует. Постепенно темп меняется с интенсивного на более спокойный. Ее требовательность уравновешивается его нежностью. Ее сила подчиняется его деликатному желанию. Курт целует ее так, словно этот поцелуй единственное, что имеет значение. Его нежность и любовь неисчерпаемы, и она позволяет себе раствориться в сладком удовольствии, пока он не шепчет ее имя. Этот звук, ее вкус на языке, влажность на его усах, заставляют замирающую искру желания пульсировать с новой силой. Вот только теперь она отчаянно хочет сосредоточиться на нем. Она скользит рукой между их тел, с раздражением дергает пуговицу на джинсах, проникает под ткань боксеров и прикасается к его члену. Она гладит его, сдерживается, нежно сжимает несколько раз, удовлетворенная возможностью не только получать, но и доставлять удовольствие. Он прижимается лбом к ее лбу, шепчет что-то похожее на короткие просьбы и слова одобрения. Его бёдра начинают двигаться в такт ее руке. Его губы двигаются по влажной коже шепча слова, которые она не может разобрать и вместе ответа прижимается губами к его губам. Курт держит ее, она чувствует, как он цепляется за линии ее бюстгальтера, пока сдерживающая сила замочка не сминается под его прикосновением. Диана проводит ладонями по плечам скидывая ненужный теперь предмет одежды, и он слегка отклоняется назад чтобы посмотреть на нее. С краткостью и благоговением едва касается губами напряжённого соска. Затем второго. Она толкает его на кровать и забирается сверху, позволяя ему впитать её образ. И несколько долгих мгновений он действительно просто скользит по ней взглядом, пока его пальцы рассеянно оглаживают тонкие полоски подвязок, кружат по краям чулок, ласкают обнаженные участки кожи. А затем, словно резко насытившись ее образом, он пытается притянуть к себе. Она улыбается и не позволяет. Вместо этого, она слегка приподнимается и направляет его член в себя, наблюдая как удовольствие отражается в новом рисунке теней на его лице. Диана замирает, наслаждаясь его формой и размером, давлением, которое она чувствует в себе и ещё больше: его ожиданием. Она покачивается на нем несколько раз, очень медленно, пока он не принимает её ритм, и его бедра начинают двигаться ей навстречу с каждым медленным толчком. Иногда муж приоткрывает глаза, едва ощутимо скользит по ее коже, наблюдает за ней, словно не позволяя себе провалиться навстречу опьяняющему потоку. И каждое его движение направляется только на то, чтобы разогнать наплывший хаос ее мыслей и чувств, и она никогда не перестанет ценить это, но сейчас она точно знает, что в его оргазме она найдет не менее глубокое удовлетворение чем, в своем собственном. И когда Курт скользит ладонями по её бёдрам вверх и найдя идеальное место на её ягодицах, снова тянет её к себе, на этот раз она согласно опускается вниз, обхватывает его плечи и нежно шепчет «трахни меня» полностью отдавая ему контроль над их общим ритмом. Он стонет в ответ на ее слова, в ответ на разрешение, которое она ему даёт, начинает двигаться под ней быстро и сильно. Восторг и нежность от того, что он берет все, что она может ему предложить, горячим мурчащим стоном вырывается из ее рта, когда хаотичность его движений знаменует приближение его оргазма. Он впивается короткими ногтями в ее ягодицы, сдавленно рычит и кончает. Диана прижимается губами к его губам, забирая в поцелуй его резкий выдох. Ее тело становится мягким, все мышцы расслабляются и наполняются искрящимся теплом. Она с удовольствием наблюдает за его лицом, счастливым, довольным, уставшим. Он медленно открывает глаза и тянет ее обратно к себе, она согласно движется ему на встречу, расслабленно растекается по его телу. Кончики его пальцев скользят по ее пояснице маленьким неровными кругами, заставляя ее трепетать от нежности. Она не знает, сколько времени проходит, прежде чем его голос возвращает ее из посткоитальной невесомости в реальность. – Ну и как теперь твой день? – любопытство, смешанное с удовлетворением в его голосе, щекочет ее нервы и заставляет улыбнуться. – Намного, намного лучше, – она хрипло отвечает и правда, ощущая себя иначе. Его любовь и его восхищение отвлекли ее ровно настолько, чтобы бессилие растворилось без следа. Диана чувствует себя обновленной, расслабленной и уверенной. Она не может контролировать очень многое в этой жизни, но она точно знает, что есть вещи, которые зависят только и только от нее. Нужно всего лишь отделить одно от другого. Часть ее личности, хищная и требовательная, получила перезагрузку и снова готова принимать решения и двигаться к цели. Но конечно не прямо сейчас. Сейчас она заслуживает горячий душ, ужин и сладкий крепкий сон. Она позволяет себе отдохнуть еще несколько минут, прежде чем подняться с кровати и направиться в ванную комнату, и она целует его последний раз. Курт пытается остановить ее, цепляется за ремешки ее пояса, но она ловко выскальзывает из его рук. Этот его протест снова веселит ее. – Я в душ, – она звонко сообщает ему, – ты что-то говорил про ужин? Она на мгновение застывает в дверях ванной, слегка опершись на косяк. Он медленно кивает, снова обводя ее взглядом. Она смеется над ним, качает головой и закрывается за собой дверь. А когда возвращается обратно, на экране дикие животные все еще продолжают свою борьбу, но на столе стоит тарелка с горячим ужином и она устраивается рядом с мужем и невольно вслушивается в речь диктора. «К концу года высокогорье окрашивается в яркие цвета и наступает брачный сезон. Пару гризли можно ошибочно принять за играющих детенышей. Но для гризли это романтика. После того как она его примет, они начнут бороться, играть и спариваться по много раз. Вместе они пробудут около десяти дней. Но их привязанность друг к другу будет мимолетной. Долгие связи им не свойственны. Но пока они наслаждаются моментом нежности, редко проявляемой гризли.» – Ты похож на гризли, – невинно замечает она, наблюдая за его реакцией. Он фыркает, но морщинки вокруг его глаз подсказывают, что для него это сравнение скорее комплимент. – Мой дорогой медведь, – она продолжает дразниться и припадает к нему всему телом, обхватывает за шею и трется носом о щеку. Ей нравится, как это звучит, и она смеется над собственным воображением. Курт снисходительно улыбается, пока она устраивается у него на груди, выдыхает. – Только вот я никуда не денусь, – он продолжает смотреть на экран, лишь слегка сжимает ее плечо. – Да, – она соглашается. В этой фразе, очевидной, но все же им произнесенной, она находит окончательное удовлетворение. Диана знает, что в будущем, они не раз будут бороться и спорить, но сегодня она рада найти покой в объятиях своего медведя.