Давай потанцуем

1. Тела нашли на рассвете. Единственный сын газетного магната и его подруга, тоже в принципе выигравшая эту жизнь — ее родители владели сетью бензоколонок по всей Аллебасте. В Чжэн Фа эти двое прилетели на каникулы. Смотреть достопримечательности и напитываться древней культурой. Хотя судя по фотографиям, в количестве рассылаемым друзьям, напитывались они совсем другим — в местных ночных клубах. Это можно было понять и простить. Когда тебя восемнадцать, есть вещи, которые привлекают больше, чем Великая Национальная библиотека имени Лан Цзы. Как и то, что пресыщенную золотую молодежь зачем-то понесло на заваленный мусором берег ничем не примечательной речки в промзоне. На утро после пьянки можно найти себя и в менее приятном месте. А вот с чего им пришло в голову зарезать друг друга … Вернее нет, кто и зачем решил выставить все таким образом. Тела лежали почти у самой воды — девушка на груди у парня, словно они занимались любовью и решили передохнуть. — Какой наглый плагиат,— сказала бы Калисто, а потом хохотала минут десять. Шинна так не могла. Шинна молча вложила в протянутую руку Лана — прибыв на место, тот немедленно сцепился со старшим следователем из другого участка, тот свиток с цитатами и снова заняла положенное место у него за плечом. Сцена преступления будила воспоминания — тяжелые, страшные, вязкие. Те, что будили в два часа ночи и заставляли включать свет в пустой квартире. Счета, которые она потом получала в конце месяца пугали не меньше. В Чжэн Фа было возмутительно дорогое электричество. Впрочем, тягостными были не только мысли. День выдался прохладный, а тонкое пальто совсем не спасало от дующего с воды холодного ветра. Лан почти сразу дал ей свою куртку, но Калисто уже чувствовала, что у этого никаком боком не касающегося ее дела все же будут неприятные последствия именно для нее. Оно всегда так работало. 2. На следующий день Лан посмотрел на ее покрасневший нос и с досадой поцокал языком. — Как знал, что не стоило тебя там морозить. Сам бы себе список подавал, не переломился бы. Знаешь что — бегом на больничный. Калисто мысленно выругалась. Вернее, Калисто как раз с удовольствием сделала бы это вслух, но Шинна была воспитанной девушкой. Спорить с Ланом было все равно, что пытаться пройти сквозь стену — особенно в вопросах здоровья. Особенно в вопросах чужого здоровья. Это для него было в порядке вещей притащиться в офис прямо с задержания, заштопать себе руку, потому что "врач занят, там двое парней ранены, им нужнее" и как ни в чем не бывало засесть за отчет. А вот за подчиненными он в этом плане бдил как коршун. Особо ретивым мог пригрозить увольнением. Штопать себе руки в офисе дураков не было, но некоторые агенты порывались заявится с температурой. У Калисто была очень-очень веская причина не пропускать работу примерно никогда, но она послушно отключила компьютер, взяла сумку, встала и коротко поклонилась. — Если я все же потребуюсь… — Ни в коем случае,— замотал головой Лан. — Я распоряжусь, чтобы тебе не беспокоили ни по каким вопросам до конца недели. Здоровье — это важно. Удивительное дело, обошлось даже без отсылок к Лан Цзы. Видимо, ему действительно было стыдно. И он опять создал проблемы ей. Чертов Лан. Еще бы заставить себя на него злится. — А то дело с подпольным казино,— напомнила Калисто. Лан крутанулся в кресле, оттолкнулся ногами от стены и выехал на середину офиса. Подкинул ручку под самый потолок и ловко ее поймал. Калисто мысленно закатила глаза. Лучший агент Интерпола, самый высокий процент раскрытых преступлений. Господи, спаси Кверкуса Альбу и его теневую империю, трепещи, Эрнест Амано. — Нас здесь девятосто семь человек, да и казино это — ерунда, хоть владелец и связан с Амано Групп. Без тебя спланируем операцию, отдыхай, Шинна,— Лан еще раз подбросил ручку — таким же расслабленным движением, но Калисто чувствовала, что теперь он напряжен. Она сказала бы, что научилась читать его, как раскрытую книгу, но на книгу там не набиралось. Значит так, берем доброту, силу, ум… ладно и вправду не дурак, добавляем чудовищную наивность и куртку с драконами, которую он таскал в любое время суток, щедро перемешиваем это все дедушкиными цитатами — и вот вам Шилун Лан. Честь и гордость республики Чжэн Фа, между прочим. — И потом — сама знаешь, впереди нас ждет рыба покрупнее. И вот тут мне как никогда нужна будет твоя светлая голова, Шинна. И я не про цвет волос, хотя цвет красивый. Лан откатился обратно к столу. Ручка теперь торчала из его густой шевелюры, и Калисто снова накрывало острое чувство досады. Дурацкий волк, вот чего тебе не сидится в своем лесу, зачем лезешь туда, где из тебя сделают чучело? Туда, где полегли более предусмотрительные и осторожные. Иногда головокружение от успехов превращается в контрольный в голову. — Хорошо. Могу я хотя бы закончить отчет? —Заблокирую пропуск в здание,— пригрозил Лан. — Если услышу хоть еще одно слово. А нет стой. Банка с кофе у нас где стоит? 3. В такси загудел телефон. Особый телефон для особых дел. Семейный. Калисто разблокировала экран. Руки дрожали и тот человек, на другом конце метафорического провода наверняка это чувствовал. Он всегда чувствовал ее страх. Дедушка: Доброе утро, милая. Бабушка интересуется, как прошли твои выходные. Пишут, что у вас там в Чжэн Фа проходит какой-то фестиваль. Шинна: Да. Фестиваль цветочной реки. Очень красиво. Я позже скину вам с бабушкой пару фотографий. Дедушка:Рад, что ты не забываешь стариков. Как твои дела? Шинна: В прошлую пятницу мы с Лиу были на книжной ярмарке. Она нашла книгу про историю оперы, которую давно хочет добавить в свою коллекцию. Но оказалось, что это не то издание. Лиу очень расстроилась. В понедельник хочет съездить к одному букинисту. Если не будет других планов, поеду с ней. Дедушка: Не разочаровывай меня, милая. Не «если», а обязательно поезжай. Чтение — замечательное хобби для молодой девушки. У твоей бабушки была большая библиотека. Шинна: Хорошо. Дедушка: Напиши мне, если у твоей подруги ничего не выйдет с книгой. У меня тоже есть знакомый букинист. Может быть, я смогу помочь. И жду фото с фестиваля. Калисто стерла переписку, и остаток дороги просидела, глядя в окно. Альба точно был целой книгой, которую Калисто не то, что читать — открывать не хотела. Она бы бросила ее в огонь, если бы могла. Он злится. Будет сложно объяснить «дедушке» что ни к какому букинисту Лан ее не возьмет, потому что между ней и ее миссией вдруг встала обычная простуда. Альба не принимал аргументов, связанных со здоровьем. Он в принципе никаких аргументов никогда не принимал. Калисто тоже относилась к себе без особого фанатизма — если есть дело, оно должно быть сделано. Но проблемы все равно будут у нее. Калисто прикрыла глаза, прислонившись к стеклу. К боли в горле добавилась еще и головная. Надо и правда купить какие-нибудь лекарства. Чертов Лан. Ее чертов любимый Лан. 3. Дело конечно было не в Шилуне Лане. Вернее и в нем. В том, что когда он накинул на нее свою куртку, она окончательно поняла, что ничего не выйдет. То есть, понимать она начала уже в Борджинии, а может еще раньше, когда он принес тот шарф, да и куртка это далеко не впервые оказывалась на ее плечах. Просто именно вчера что-то внутри окончательно сломалось и посыпалось. Калисто поднялась из ванной, отжимая мокрые волосы. Открыла небольшой шкафчик над раковиной, машинально отвернувшись от зеркальной створки, и зашарила в недрах. Зеркала она вообще не любила — там давно отражался незнакомый человек. Банально, но уж как есть. Даже краситься научилась вслепую. «Моя талантливая девочка талантлива во всем», — сказал бы на это Альба. «Чтоб ты сдох»,— ответила бы Калисто, если бы у нее была хоть капля смелости. Она даже контакт не могла переименовать во что-то менее почтительное. Искомое нашлась в самом дальнем углу, за банкой с кондиционером с истекшим сроком годности. Крохотная, размером с мизинец бутылочка, наполненная янтарной жидкостью, похожей на рыбий жир. Только вот этот рыбий жир умел останавливать человеческое сердце. Не сразу, а через сутки. Или чуть раньше. Или чуть позже. Зависело от возраста, веса, общего состояния организма и кучи других факторов, о которых Калисто не знала и знать ничего не хотела. Она села на бортик ванной, рассматривая жидкость на свет. Для высокого крупного мужчины понадобится пять капель. Для хрупкой девушки, теоретически (теоретически!) такой как она хватит и двух. Наверное. Она ведь не собиралась проверять, так гоняла по кругу разные мысли. Можно попробовать убежать. Фальшивых паспортов у нее достаточно, средств тоже, Лан на жаловании не экономил, да и выплаты «от дедушки» поступали регулярно. Связи тоже есть, но укрывать от Альбы ее не станут даже за очень большие деньги — новую голову или новую семью на них не купишь. Попробовать или нет? Она сядет на самолет, улетит во Францию превратится в какую-нибудь Шантиль или Мари. Посмотрит на Шамбор или Эйфелеву башню, снимет квартирку где-нибудь в Ле-Бурже, а потом. А потом за ней придут. За ней уже приходили дважды. 4. Ту статуэтку Калисто стянула по заказу одного коллекционера — тот просто трясся от перспективы получить эту фигню из разноцветного фарфора, все твердил, что это типа бесценное сокровище. Калисто его восторга не разделяла — ну сокровище и сокровище, а что толку, если на него даже еды не купить. А вот три тысячи долларов есть три тысячи долларов, хотя дел тут было максимум на сотку. Забраться по водосточной трубе на третий этаж (они тут даже окна не закрывали, вот дураки), найти сейф, подобрать шифр (тоже детский лепет, для ее-то пальцев), а потом тихо слинять. Дом кстати был красивый, с кучей роскошно оформленных комнат и огромным садом. — Маленько бы и я в таком пожила,— подумала Калисто и вселенная тут же настучала ей по башке. На следующий день она и вправду оказалась в этом доме — зажатая между двумя медведеобразными мужчинами перед ласковым взором сгорбленного старичка. — Как тебя зовут, девочка? — спросил старичок. Голос у него был на удивление звонкий, без песка или как оно там называется. — Калисто,— с вызовом ответила она. Давай, пошути про спутник или богиню. — Красивое имя, Калисто. Зачем же ты без спросу взяла чужое? Она задумалась. Можно было спеть жалостливую песню про несчастную сиротку выброшенную злой судьбой на улицу. Но чуйка подсказывала, что не прокатит, нет, не прокатит. Не для того ее тащили через весь город, а за каким-то другим интересом. — Мне за это заплатили, — сказала Калисто, а потом произошло интересное. — Если ты сможешь украсть ее во второй раз, я заплачу в два раза больше. Странный он. Нет, бы позвонить в полицию, они и статуэтку вернут, по горячим-то следам, и Калисто отвезут куда надо. Вернее, в приют ей как раз не надо, но она же оттуда сбежит — опять. Калисто там все знают, даже уже не показывают потенциальным родителям. — Не могу,— с сожалением сказала она. — У меня принципы. Нельзя обманывать клиента. Конечно нельзя, иначе кто ж потом к тебе обратится. В определенных кругах, к которым принадлежала Калисто, слухи разносились быстрее, чем ломались кости у тех, кто нарушил устные соглашения. Старичок небрежно взмахнул рукой и его шкафы отступили назад. — У всего есть своя цена, милая девочка. И у принципов тоже. Сколько же тебе заплатили? Калисто прикинула сколько с него можно содрать — видимо это барахло было ему очень дорого, накинула к получившейся сумме пару тысяч и сказала: — Десятку. — Я дам двадцать,— предложил старичок,— если управишься до вечера. Калисто присвистнула. Двадцать — это же огромная куча денег. За двадцать можно и правда не заморачиваться всякими принципами, а просто уехать куда подальше. Все равно здесь уже ловить нечего — примелькалась. Через пять часов она вернулась в особняк со статуэткой под мышкой. Старичок убрал ее обратно в сейф и вытащил оттуда же две пачки приятного зеленого цвета. — Она что — такая дорогая? — не утерпела Калисто. — Она не стоит трех тысяч, что тебе заплатили, усмехнулся старичок. — И уж точно не стоит двадцать. — Тогда зачем вы отдали такую кучу денег? — Вот! Это правильный вопрос, Калисто. Всегда задавай правильные вопросы. И тут опять произошло удивительное. Согнутая спина выпрямилась, плечи расправились, то, что Калисто приняла за халат, оказалось мундиром, а сам старичок куда-то исчез, уступив место высокому мужчине с пронзительным взглядом. Так Калисто познакомилась с Кверкусом Альбой, послом республики Аллебаста в Соединенных Штатах. И главарем международной контрабандисткой сети. * — Примерь. Калисто заинтриговано открыла бархатную коробку и подняла на него удивленный взгляд. — Весы? Но я же Рыбы. То есть все равно спасибо конечно, большое спасибо. Иногда Альба делал ей дорогие спонтанные подарки, но, как правило за что-то — например, когда добытая информация была особенно ценной или Калисто выводила на чистую воду очередного шпиона. В дополнение к основному гонорару, конечно. Но последние месяцы выпадала какая-то рутина. — Ты же любишь всякое интересное из золота. Всякое интересное из золота Калисто любила, да — серьги в форме весов фемиды, куда уж оригинальней. И не любила чего-то не понимать. — Что мне украсть для тебя? — улыбнулась она, вытаскивая из ушей нейтральные гвоздики-пионы, которые носила, если не хотелось чего-то эдакого. — Красть придется много и долго, милая,— расплывчато ответил Альба,— у меня для тебя будет масштабная задача. А это так сказать задаток. Калисто заинтересованно опустилась в кресло. Масштабные задачи это всегда хорошо, потому что весело. И она отлично с ними справлялась. Она была лучшим шпионом сети, семь лет успешной работы, ни одного разоблачения, все дела. И это неудивительно — училась-то у лучшего. — Я слушаю. Альба протянул ей фотографию. — Знакомься. Это твоя младшая сестра. У Калисто не было сестер или других родственников. И друзей тоже. Во всем мире у нее имелся только Альба. Но девушка с фотографии и правда была на нее похожа — просто как на ксероксе размноженная. А если бы и не была — Калисто могла слепить себе любое лицо и любой характер. Бывало она меняла образы по несколько раз в день, как платья, и в каждом чувствовала себя как рыба в воде. — И? — она вытащила крошечное зеркало. Полюбовалась на себя с правой стороны, с левой. Новые серьги ей шли, хотя уши оттягивали будь здоров. Ничего, к этому привыкаешь, главное что красиво. Все надо делать красиво. — Как ты относишься к юриспруденции? — спросил Альба. * — С Ятагарасу все. Позже ты получишь другое задание. Был теплый солнечный день, в кабинете Альбы пахло маргаритками. Калисто потянулась в своем любимом кресле. — Давно пора. — она даже не стала притворяться,— замучалась рисовать веснушки, и судья этот идиот, а над ним даже не поржать, потому что оштрафуют. Ладно, их с Фарадеем и Бэддом трио получилось интересное. Водить их за нос, изображая убитую горем сестру в поисках правосудия было забавно. — Гонорар получишь как обычно через неделю. И еще одно. Бирн Фарадей вот-вот превратится в проблему. Надо сыграть на опережение. Убей его. Калисто схватилась за живот и громко расхохоталась. Когда она вошла в кабинет она думала, что Альба на что-то сердится, может даже на нее, а он ничего — шутки шутил. Вот она себе надумала. Какая из нее убийца, она по-другому профилю. Вот если надо что-то украсть или одурачить кого-то одурачить — зовите Калисто. В метафорическом смысле зовите. Она уже много лет работала только с Альбой. — Да как? Прямо в зале суда, что ли? — Ну если тебе так удобно, то можно и в зале суда. Главное — чтобы был результат,— по равнодушному тону Альбы Калисто наконец поняла что с ней не шутят. По спине прокатилась волна тошнотворного страха. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. — Меня же посадят. — Значит, организуй самоубийство. Не мне тебя учить, как выворачиваться из сложных ситуаций. — Бэдд не поверит. — Хорошо, — Альба подавался вперед, заглядывая ей в глаза,— я спрошу по-другому. Предпочитаешь самоубийство для себя? Калисто оцепенела. Время застыло и все никак не хотело двигаться дальше. Он всегда был добр к ней. Он забрал ее с улицы, научил всему, он оттачивал ее мастерство, он сделал из нее лучшую, и она была готова на все ради него. Даже работать скучным адвокатом в скучном суде. А теперь вдруг превратился в монстра. Почему, что она сделала не так? И потом Фарадей. Сначала от его: «Не грустите мисс Ю, мы накажем подлецов» разбирал хохот, а потом - какие-то другие чувства, совсем не веселые. Калисто покачала головой, сглотнула пересохшим горлом и сказала, не узнавая свой голос: —Можно же по-другому. Давай я пущу их по ложному пути, подкину какие-нибудь улики. Дай мне время, я что-нибудь придумаю. Альба поднял на нее скучающий взгляд. — Он тебя трахает что ли? — Да никто меня не трахает,— вспыхнула Калисто,— что ты такое говоришь, зачем? — Так иди потрахайся,— посоветовал Альба,— но сначала Фарадей. Сколько тебе лет — двадцать? Время для игр кончилось. — У тебя же полно людей для такой работы,— Калисто казалось, что она тонет. Калисто. Тонет. В другой ситуации она бы первая посмеялась над этим каламбуром. — Почему ты вешаешь это на меня? Она поняла, что совершила ошибку, прежде чем щеку обожгла пощечина. — Потому что любое дело нужно доводить до результата, девочка,— голос Альбы прошелся по позвоночнику. — Тебе было велено мешать их расследованию, а в итоге они подобрались туда, куда не надо и дышат в затылок уважаемым людям. Я не знаю, чем ты там занималась! Чем вы все там занимались! Калисто съежилась в кресле. Нет — вместо нее съежилась маленькая девочка, которую вернули на место преступления. — Я не предавала тебя,— прошептала она. Щека горела от боли. — Если бы я так думал, ты бы сейчас разговаривала с другими людьми и при других обстоятельствах,— неожиданно спокойно ответил Альба,— Но ты меня расстраиваешь. Закончи работу, и потом можешь даже не возвращаться сюда, если хочешь. Наше сотрудничество закончено, Калисто. — У Фарадея ребенок. Маленькая девочка. У нее больше никого нет, она станет сиротой. «Пожалуйста, не заставляй меня, я не хочу» — хотела добавить Калисто, но уже понимала, что эти слова в лучшем случае упадут в пустоту, а в худшем — еще больше разозлят. Она не хотела, чтобы ее снова ударили. — Ничего,— произнес Альба после долгой паузы, поглаживая темную поверхность стола. — Из сирот иногда получается толк. А иногда нет. * У нее почти получилось. Воткнуть нож в Фарадея, чей удивленный взгляд (она знала) будет сниться ей в кошмарах, обставить дело так, будто это они с Манном убили друг друга в драке, повесить всю вину на тупого детектива, избежать гнева Бэдда, облапошить судью (тут и талантов особых не требовалось) А потом этот чертов сопляк в дурацком воротнике, этот проклятый Майлз Эджворт, из которого и источник развлечений был так себе, взял и спутал ей все планы. К счастью, фортуна решила хоть как-то компенсировать Калисто ее первую крупную неудачу, поэтому старое доброе «пахнет жареным — смывайся» сработало и на этот раз. Ей и дальше везло просто без остановки — накопления позволяли уехать на край света и начать все сначала, под новым небом, с новым именем. Потом удача кончилось. — Даже попрощаться не зашла,— сказал Альба, как будто этих двух лет и не было. Он совсем не изменился, только борода стала длиннее. Здесь в принципе ничего не изменилось. Кабинет тот же, особняк тот же, даже шкафы, казалось, те же, только в прошлый раз они притащили ее с другого конца города, а теперь — доставили с другого конца планеты. В самолете, зажатая между двумя потными телами, Калисто думала, что судьба ее наебала — опять. После двух месяцев в другом государстве, когда никто так и не пришел, чтобы нарушить ее уединение и спокойствие, в голове начал кричать тонкий голос: «Почему нельзя было изначально сделать вот так. Послать его в задницу и сбежать. Потому что боялась что найдут. А они не нашли. Съела. Съела?» Да, за Фарадеем бы все равно пришли другие, теперь Калисто понимала как наивно было просить пощады для него, да и для себя тоже. Но его кровь была бы на других руках. Эти мысли вместе с кошмарами ели ее долгое время, а теперь оказалось, что ее не то чтобы не смогли найти. Ее и не искали. А когда понадобилась — нашли по щелчку пальцев, закинули в частный джет и доставили по адресу, как посылку. Она два года изводила себя зря. — Ты сказал убить Фарадея — я убила,— холодно напомнила Калисто,— Ты сказал не приходить сюда — я не пришла. Что я неправильно сделала на этот раз? Страх тоже никуда не исчез. Просто Калисто научилось загонять его глубоко внутрь. — Ну хоть открытку бы отправила,— сокрушенно вздохнул Альба. Один из шкафов коротко гыгыкнул. Калисто не обернулась чтобы посмотреть который именно. — Я смотрю, тебе понравилось в Чжэн Фа. Это очень хорошо, потому что совсем скоро ты туда вернешься,— Альба погладил бороду,— и ты неверно поняла ситуацию, девочка. Я не просил тебя убивать Фарадея. Мы с тобой не ведем дискуссии. Все проще. Я приказываю — ты делаешь. Я сказал, что не собираюсь продолжать сотрудничество — и я не соврал. Нашей организации более не требуются услуги Калисто Ю. Она запятнала свою репутацию. Но ты теперь кажется называешь себя Шинной? Красивое имя, кстати. Вот с ней и поговорим о деле. А потом, с той что придет на ее место, и так до конца твоей милая. Все кончено — набатом прозвучало в голове Калисто. Никто ее не отпустит, разве что вперед ногами. Вот почему Альба так настаивал, чтобы она убила Фарадея сама. А она преподнесла ему роскошный подарок — прикончила еще и Манна. Двойное убийство, двойная виселица. Клетка захлопнулась. — Вижу, ты начинаешь понимать,— в голове Альбы не было даже показного сочувствие, — когда я говорил, что у всего есть своя цена надо было меня слушать. А теперь садись и приступим. С фотографии на нее смотрел молодой мужчина в полицейской форме. Ничего примечательно в нем не было кроме пожалуй улыбки — яркой, наглой, открытой. Кажется, Калисто его уже где-то видела, но только без улыбки. Хотя вряд ли — она старалась держаться подальше от полиции даже в Чжэн Фа. — Этот щенок копает под Амано Групп. Если закопается слишком глубоко — присыплешь сверху землей. Ты теперь это умеешь. Калисто мрачно ухмыльнулась. Опять Амано Групп, что ж за напасть. Ногти сжались в кулаки, ногти впились в ладони. — Так давай я сразу присыплю,— предложила она,— сэкономлю тебе время и деньги, Альба. — Не скажу, что мне не мила эта идея, но нам нужно мониторить ситуацию в Интерполе и проще всего это сделать через Шилуна Лана,— Альба смерил ее задумчивым взглядом,— он привлекательный мужчина и любит красивых женщин, но держи его на расстоянии. Он не будет раскладывать тебе секретные документы под одеялом. — Вот беда. А как тогда? — ехидный вопрос соскочил с языка прежде чем Калисто успела себя удержать. Она застыла, но Альба не ударил — он только посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, а потом сжал ее подбородок двумя пальцами и повернул направо. —Ты теперь знаешь, что в какую бы дыру ты не забилась, я пошлю человека, и он потычет туда острой палкой. Потому что ты — мой вор. Ты поняла? Калисто кивнула. — Не расслышал тебя,— чуть повысил голос Альба. — Д-да,— ее голос дрогнул, по щеке потекла слеза. — Да — что, Шинна? — Я — твой вор. Альба кивнул. Калисто никогда не ненавидела его так сильно как в эту минуту. — Вот и хорошо. У этого Лана освободилось место секретарши. Еще раз повторяю - не вздумай с ним спать. Да далась ему эта постель. «Освободилось или его освободили?» — хотела спросить Калисто, но передумала. Она не хотела знать. — И он любит эпатаж. Попробуй сыграть на этом. Альба наконец ее отпустил, и Калисто торопливо отстранилась, потирая подбородок. Через сутки она спустилась с трапа самолета приземлившегося в Чжэн Фа. *** Момент с эпатажем Калисто учла и провела весь вечер, собирая образ. Ее черно-красное платье в китайском стиле дополняли перчатки до локтей. Меховая горжетка, пожалуй, слишком — этот Лан именовал себя Волком, кто его знает — вдруг с порога выгонит вон. Но нарядом он не заинтересовался. Заинтересовался другим. — Скажи, Шинна, а ты видела хоть раз труп? Не а анатомическом театре и не в кино, а вот прям настоящий? — Я видела два,— ответила Калисто, почувствовав уверенность от первого честного ответа. Лан протяжно вздохнул и отложил резюме. Очевидно, цифра его не устроила. — Как близко? — Близко. Практически на расстоянии вытянутой руки. Лан посмотрел на нее с легким сомнением. — На боевые операции я секретаря разумеется не потащу, но в остальных случаях предпочитаю, чтобы он или она был рядом. Это не штабная работа, понимаешь. А выезжать приходится на разное. Калисто изо всех сил давила из себя нейтральную улыбку. Этот самодовольный индюк отчитывал ее как девочку. Он бы окосел, начни она рассказывать как часто она сталкивалась с "разных". — У меня полный порядок с нервами, господин Лан. Прошу вас, не переживайте. —Я переживаю за всех своих людей,— почему-то обиделся Лан. — А они за меня. У нас тут так принято — переживать. И еще у нас тут все по-простому. Если что выгорит — я буду просто Ланом, а ты просто Шинной. — Это все? — спокойно спросила Калисто. Она уже поняла, что это такое «мы вам позвоним». Внутри все окаменело. И вот что теперь делать? Напроситься на стажировку? Сделать вид, что умираешь от желания нести покой на улицы Чжэн Фа? — И последний вопрос,— лицо Лана стала серьезным, закрытым и самую малость торжественным,— как ты относишься к философии Лан Цзы? Шилун Лан безгранично уважал своего покойного родича, знал наизусть почти все его высказывания, по слухам у него даже имелся свиток с цитатами предка. Пока Калисто сидела в коридоре, ожидая приглашения в кабинет, кто-то успел пошутить, что секретарша нужна, чтобы таскать за ним этот свиток и подавать в тот момент, когда он с кем-то спорит. Идиоты. В самолете она с творчеством предка немного ознакомилась — много не получилось, потому что от мудрости Лан Цзы зубы во рту крошились. Может что-нибудь процитировать? Например, вот эту муть «Волчонок, вторгшийся на чужую территорию скоро почувствует дисциплинарный указ старшего». Грубая лесть могла сработать. Калисто покачала головой. — Тогда вы не с того начали, Лан. Сначала вам следовало спросить, знаю ли я кто такой Лан Цзы. Шилун Лан запрокинул голову и расхохотался. Зубы у него были белые и крепкие, а клыки и впрямь выделялись. Понятно, вот почему Волк. Смеялся он долго. В кабинет уже осторожно заглянул кто-то из сотрудников — наверное, переживали, что она тут защекотала их любимое начальство до смерти, а он все хохотал и хохотал. Калисто сидела с невозмутимым лицом и прямой спиной, хотя больше всего ей хотелось выкинуть потенциальное и скорее всего несостоявшееся начальство в окно — вместе с креслом. Столько. Можно. Ржать. Вот это легкие, даже у нее так долго не получалось. — Принята,— отсмеявшись Лан смахнул навернувшиеся на глаза слезы,— без испытательного срока. Не знаю что у тебя с трупами за история, но с логикой ты в ладах. Он встал из-за стола, торжественно выпрямился в полный рост и протянул ей руку. — Ну что ж, Шинна. Добро пожаловать в семью Лан. Калисто ответила на рукопожатие — ее тонкие пальцы утонули в широкой ладони Лана — и сдержанно произнесла: — Для меня это большая часть. Тоже мне нашелся родственник. * Калисто убрала бутылочку на место, потянулась, вздохнула — слегка раздраженно. Впереди было пять дней вынужденного безделья, но раздражало не это, раздражало, что она не контролировала ситуацию — опять. Завтра она все же позвонит в офис и скажет этому… И в этот момент позвонили ей. За короткой трелью дверного звонка последовал деликатный стук в дверь и не менее деликатный мужской голос. — Ваш заказ. Ах да, вспомнила Калисто. Аптека. Она сделала заказ полчаса назад, но с курьерами всегда так — или не дождешься или едва успеешь выскочить из душа. —Положите его под дверь,— Калисто накинула халат поверх пижамы. — Чаевые я оставлю в приложении. Спасибо. — Сожалению, но не могу. Это же лекарства, мэм. Калисто подавила тяжелый вздох. Ну доберется до ее лекарств невесть откуда взявшийся в их благополучном районе наркоман — дальше что? Будет грабить прохожих, угрожая спреем от кашля? — К тому же у вас тут рецептурные препараты. Давайте я верну их обратно в аптеку, она здесь за углом. Зайдете, когда вам будет удобно или пришлете мужа. — Хорошо,— Калисто снова вздохнула. Информация о ее семейном статусе видимо была выбита на той стороне двери. Лан в этом плане выгодно отличался от большинства мужчин — не называл ее украшением отдела и не делал поблажек на тренировках, если ей вдруг приходило в голову побегать или пострелять с остальными агентами. Но Калисто все еще злилась, и от этого в голове помутнилось сильнее, чем от температуры. Потому что когда она осознала, что в заказе не могло быть рецептурных препаратов, дверь уже была открыта.