Связь душ

На кухню вошёл Хоррор. Прошло не так много времени с того момента, как он ушёл отдыхать, а уже вернулся, выглядя при этом сонным. Папайрус одарил брата тёплой улыбкой, наблюдая за тем, как тот подошел к Ласту. Тот же, малозаинтересованный в компании Санса и чувствуя себя более защищённым в присутствии Папса, решает уделить внимание пище, намотав спагетти на вилку и показательно сунув её в рот. - Как ты себя чувствуешь, малой? - тихо спрашивает громила, аккуратно положив руку на целое плечо Ласта, что не может не вздрогнуть, кротко сжавшись от этого прикосновения, но, бросив быстрый взгляд на Папайруса, постаравшись расслабиться. Впрочем, руки Хоррор не сжимал, лишь держа кисть на плече омеги в ободряющем жесте. Что-то в этом милом монстре цепляло альфу, но он пока не понимал, что конкретно... Тому не хотелось вредить, его хотелось защищать и любить. Стоп.. Любить? Давненько он не использовал такой формы слова к кому бы то ни было. - Тебе нравятся спагетти моего брата? - спрашивает Санс, так же присаживаясь за стол. Боже, насколько же эти скелеты большие для Ласта... Это давит. Стоит только им захотеть - и он превратится в пыль... Не суть, какие в действительности у братьев мотивы, просто одна возможность, один факт превосходства монстров этой вселенной над ним и то, что у него банально нет шансов выстоять в бою, пугает до чёртиков. Ласт мысленно ёжится, прожёвывая пасту, что слишком жжёт не привыкший к острым приправам язык. Вот именно - не стоит злить Санса. Такими темпами от несговорчивости омеги его терпение может лопнуть, и будет уже не важно, давал ли громила какое обещание или нет - в приступе ярости любой монстр способен на всякое, что уж говорить о том, в чьих руках сила, подобная его. Ласт опускает взгляд и, проглотив пищу, кивает, морально готовясь надеть на себя маску беззаботности. - Очень вкусно, - делится он и наконец поднимает голову, спрятав лишние тревоги глубоко в душе. И смотрит на долговязого скелета посветлевшим взглядом: - Ты замечательно готовишь, Папс. Особенно хороши твои остроты, - выдаёт шутку меньший скелет и высовывает кончик фиолетового языка, озорно улыбаясь. - ЛА-А-А-АСТ! - Папайрус злится и топает ногой, а громила смеётся, смотря на младшего брата с улыбкой. - Так значит, ты Ласт? - обращается он к другому Сансу, повернув голову и улыбнувшись. Омега лишь подтвердительно угукает в ответ на догадку верзилы, занятый поеданием пищи, и слушает дальнейшие слова. - Один долговязый придурок однажды назвал меня "Хоррором". Видимо, так тебе меня и звать, чтобы не путаться в имени, - оповещает верзила. "Хоррор", значится? Этому парню идёт", - думается Ласту. - Приятно познакомится, Хоррор, - хмыкает омега, прибегая к елейной манере речи. - Не хочешь ли ты пройтись со мной? - ухмыляется и спрашивает альфа. - Знаю, сидение на месте утомляет и раздражает, так что как насчёт показать тебе Снежнеград? Зайти к нашему Гриллби, хватануть по кетчупу. Как ты на это смотришь? - интересуется Хоррор, подпирая голову рукой и снова запуская пальцы в глазницу. Он прекрасно знал, что Ласт напуган, он это чувствовал и пытался найти с ним общий язык и пойти на дружеский контакт, стараясь не напугать, а, напротив, приободрить и показать, что здесь все свои и бояться некого. Но Ласт... Он впадает в ступор от подобного предложения и чуть не давится съеденными спагетти. Хоррор это сейчас серьёзно? Вести омегу наружу, где он наверняка может столкнуться с очередным огромным монстром с проблемами с башкой? И это тогда, когда скелет только морально оправился (на самом деле нет), а физически только выздоравливает и даже не сможет постоять за себя, чтобы иметь хотя бы призрачные шансы не сгинуть по дороге в "Гриллбз"? Это каким же дубом нужно быть, чтобы так наплевательски относиться к чужому чувству безопасности - и это он уже не говорит о комфорте. Ласт еле сдерживался, чтобы не послать Хоррора куда подальше с такими "заманчивыми" предложениями. То ли тот реально не видит в этом никакой проблемы, то ли банально издевается над его состоянием. Чёртов придурок. - Я не любитель кетчупа, уж прости, сладкий, - следует ответ Ласта, что ухмыляется, закинув ногу на ногу и подперев подбородок ладонью, упёршись локоточком о поверхность стола. - Мне не нужна прогулка. Вчера "нагулялся", - с намёком давит обвинительное слово скелет, ванильно улыбаясь. Хоррор же молча рассматривает Ласта. Он внимательно наблюдает за ним, после чего делает свои выводы в голове. В мире, где жил Ласт, подобный характер приемлем или же жизненно необходим. И хоть Хоррора и раздражали личности, ведущие себя подобно МТТ, но этот омега был другим. Альфа всё ещё помнит, как тот молил о пощаде. Теперь его всегда хотелось защищать и быть ему опорой. Как Папайрусу. - Лучше, будь так добр, подскажи, есть ли способ связаться с другими вселенными, с Сансами? - переводит тему Ласт. - Мне бы вернуться домой или хотя быть дать знать кому-нибудь, что я нахожусь здесь. Так было бы больше шансов быть поскорей найденным Хранителем АУ или Дримом, - омега скорее склоняется к тому, что такого способа нет. По крайней мере, в его вселенной его не было. Но он же должен хвататься за все возможности, не так ли? Лишь бы поскорей удрать отсюда. А улыбка с лица Хоррора исчезает. Даже если бы такой способ и был, он бы не сказал. Просто потому, что не хочет отпускать этого скелета. Потому что хочет провести с ним больше времени и узнать его получше. Но он... не признается в этом. - Значит, хочешь свалить отсюда? - спокойно делает вывод громила. Естественно он хочет свалить, ещё спрашивает - внутренне плюётся меньший скелет. Чёрт возьми, да что с ним не так? Неужели Хоррор не видит себя и этот чёкнутый мир со стороны? Да хотя бы на контрасте понятно, что это место - не для таких, как Ласт. Он сам об этом говорил, между прочим. Однако, жаль, что чуда не случилось. Альфа, видя хмурый взгляд, упрямо направленный на себя, качает головой: - К сожалению, приятель, я не могу тебе помочь. Я видел лишь одного Санса до тебя, и то мимолетом. Так что я без понятия, как попасть в другие АУ, - подвёл он итог, погладив себя по выступающей скуле и постучав костяшками по столу. Ну, Ласт не особо удивлён... Увы, он не в той вселенной, чтобы надеятся на счастливый случай, да и помощь вообще. Удивительно, что он ещё жив, вот оно - настоящее чудо этой вселенной. - Ты боишься меня, шкет? - внезапно спрашивает Хоррор, повернув голову и начав вглядываться бедному скелету в глаза, приближаясь к его лицу своим. - Ты думаешь что я убью тебя, поэтому так хочешь сбежать, не так ли? Ты чуешь во мне опасность, хотя её и не будет для тебя? - интересуется он, все сильнее расплываясь в невольно кровожадно выглядящей ухмылке. И Ласта пробирает до глубины души от этого жуткого выражения лица и взгляда собеседника, что обращены к нему, но омега не ведётся, выдерживает взгляд и лишь старается чуть отстраниться, когда громила начинает сокращать расстояние между их лицами. - Ты очарователен, шкет. Но, как и говорил Папс: бояться нечего. Ты мне приглянулся, не такой уж ты плохой парень, - говорит он, вновь отстраняясь, после чего замечает, как Папайрус удаляется с кухни, что-то пролепетав и оставляя их вдвоем. Когда момент напряжения проходит, Ласт внутренне взрывается. "Этот мудила, блять, серьёзно?! Запугивает, желая успокоить и уверить в том, что не навредит?! Он вообще ни черта не смыслит?!". Хоррор явно играется. Скелет с досадой стискивает зубы. В душе кипит злоба и отчаяние. Только Ласт начал расслабляться и даже приятно проводить время в компании с Папайрусом, как этот хрен вынуждает его вновь засомневаться во всём на свете. Если он действительно хотел успокоить и уверить в том, что ему можно доверять, то определённо крупно проебался. Ласт отворачивается от альфы, пытаясь прекратить озлобленно скалиться и судорожно сжимать и разжимать руки кулаки. Энергия бурлит в нём, желая выплеснуться костяной атакой этому громиле прямо в улыбчивую рожу. Но он не может, не может так легко заводится и нарываться, иначе сдохнет! Почему этому тупоголовому удаётся так легко вывести его из равновесия? Этого он добивается, реакции? - Знаешь, Хоррор, давай на чистоту, - отрезает Ласт, разворачиваясь к верзиле лицом. - Ты крайне мутный тип. И я твоим словам не доверяю. Я не знаю, чего ты добиваешься, но мне эти твои игры не интересны! - Ласт слезает со стула и практически в плотную подходит к громиле, повышая голос. Он не может успокоится и срывается: - Просто прекрати это! Скажи, что тебе нужно - я сделаю, только оставь меня в покое! Ты не дал мне уйти раньше, может, дашь сейчас, если я тебе мешаю? А если я тебе просто "приглянулся", так так и скажи, что хочешь трахнуть, и отъебись! Мне твоя псевдо-жалось и симпатия в хер не впились! Выдай условия, при которых я смогу не иметь больше дел с твоими перепадами настроения и угрозами! Я тебя прошу! Ласт отступает и оседает на пол в бессилии, накрывая горячую голову руками в сокрушённом жесте. В животе всё сжимается в тугой узел от страха и бессилия перед ситуацией. Уйти он не может, а оставаться здесь с этим выродком невыносимо. Только он начал допускать возможность доверия к этому имбицилу, как тот снова показательно угрожает ему возможной расправой, перекрывая это новым ничего не стоящим обещанием. Боль уже была - помощи не было. А как же залечивание раны? Ха. Не смешите. Игрушку можно починить, но только для того, чтобы снова поиграться. Это Хоррор и делает - играет. Или просто не осознаёт, что творит. Но от этого не легче. Разве псих может дать какие-то гарантии? Ни черта подобного. Хоррор же пораженно смотрит на Ласта. Он не понимает, что ведет себя некорректно. Не понимает, что его действия делают только хуже, он не понимает, что по привычным его действиям можно прочитать психопата и убийцу, но никак не монстра, который хочет помочь. Он смотрит на напуганного Ласта и даже не злится на его выпад, нет. Он злится, но на самого себя. А эта фраза про "трахнуть"... И в мыслях не было. Хоррор не понимает, что делает не так. Он лишь хочет спокойствия им обоим, хочет провести время с возможным новым другом и сблизиться, ведь здесь у него нет никого кроме Папайруса. Хоррор тяжело вздыхает и поднимается. Он кидает взгляд на Ласта и запускает руки в карманы шорт. - Я... попрошу Папайруса проводить с тобой больше времени. Мне ничего от тебя не нужно, я лишь надеялся, что смогу обрести друга. Но такой как я... видимо, всегда будет чувствовать одинокость, - Санс жмет плечами и смотрит куда то в сторону, чтобы не пугать монстра своим жутким взглядом, а после краткой паузы заявляет: - Я попробую помочь тебе найти выход отсюда. Можешь не волноваться - ты меня больше не увидишь. До тех пор, пока я не смогу найти решение, - после этих слов монстр выходит из кухни, а там и вовсе уходит из дома, оставляя Ласта одного в своих мыслях в тишине дома. Теперь у Хоррора одна цель - помочь омеге уйти. Среди людей он никогда не искал дружбы, на монстров смотрел как на врагов, но... Почему-то, когда он захотел найти друга в том, кто ему понравился, судьба дала ему понять, что он этого не заслуживает. Значит, он поможет и снова будет один... Не страшно, уже бывало. И этот голос, эти, казалось бы, долгожданные слова и объяснения Хоррора бередят душу Ласта только больше, откликаясь в его неконтролируемой истерике новыми факторами-раздражителями. Омегу начинает трясти, а из глаз вновь постыдно текут слёзы. Он слабак, что уж тут. Всегда был таким беспомощным перед чужим влиянием, особенно физическим, всегда был таким трусливым... Но... нет, нет, не всегда было так. На самом деле раньше Ласт был действительно тем ещё извращенцем, отбитым на голову подростком, что забылся в круговерти удовольствия и чужих постелей, чужого льстивого внимания, что позабыл об аккуратности.. И это ему аукнулось. После недели в плену он стал слишком мнителен. После изнасилования брал доминантную роль на себя, не позволяя прикоснуться к своему телу без полной уверенности в собственном контроле над ситуацией. После избиений он теперь терял дар речи перед любым потенциальным агрессором, стараясь скрыться из виду как можно скорей. Сбежать, спрятаться, ни за что и никогда не выходить из дома, не видеть глумливых лиц и не слышать пошлых словечек в свой адрес, прошивающих неприязнью к самому себе, неверием, что он когда-то так легко мог кому-то доверить не только своё тело, но и душу. Душу, что влюблялась так скоро и безропотно. Хотелось исчезнуть. Но Папайрус убеждал Ласта, что есть хорошие монстры, те, которые действительно полюбят его, те, что примут его дружбу, а не просто плотские утехи. Те, что после всего случившегося примут его, сломанного, испорченного, больного. Папс не знал всего, что происходило с его старшим братом, но верил. А Ласт не верил, но сдавался и выходил в свет, как ни в чём не бывало. Он просто не мог терпеть отчаяние в приглушённом голосе брата за дверью и его попыток выдавать остроты ему на потеху. Ласт просто трясся изнутри, будучи в большой компании, зная, что, если альфам и взбредёт что-то в голову, то омегу не послушают. Он улыбался Гриллби - единственному, кто хорошо с ним общался изо дня в день, - и понимал, что влюблён, но это не взаимно, а бармет просто вынужден общаться с ним как с постоянным клиентом, а вовсе не из-за интереса. Омега проводил течки в одиночестве, прося Папайруса на всякий случай запирать дверь снаружи, боясь, как бы не наделать глупостей, единожды сорвавшись... На самом деле он так боялся даже их собственного, казалось бы, безобидного общества... И что уж теперь говорить об этих монстрах в этой донельзя искажённой вселенной - которых нельзя прочитать, предугадать, от которых не защититься, и негде искать помощи. Ласт трясся всем телом, задыхаясь от сдерживаемых всхлипов. Он боялся издать лишний звук и привлечь чужое внимание. Он так хотел просто уйти... Так хотел объятий, так хотел того, кто смог бы помочь. Но помогал лишь Папайрус. Ласт хмурится от этой мысли и с ненавистью вцепляется в сломанное плечо и сжимает, запрещая себе кричать. Какой же он чёртов эгоист. Он должен подняться и искать выход, а не ныть здесь. Он должен вернуться домой целым. Такое ничтожество не должно доставлять его брату столько проблем и заставлять его волноваться. Но вскоре на кухню пришел Папайрус. И он был тем, кто аккуратно сел рядом и обнял маленького монстра, перчаткой вытирая его цветные слезы и поглаживая по голове. Папайрус сочувствовал монстру и хотел ему помочь, хотел успокоить. Но пока мог дать только свои тёплые и мягкие обьятия. И Ласт не мог не прижаться к Папайрусу в ответ. Слабохарактерно, но как же плевать... Он просто судорожно глотал собственную истерику, не давая ей разгуляться всласть, беззвучно проливая злые и отчаянные слёзы. Но постепенно и он успокаивался, его дрожь стихала, а стыд вместе с тем разрастался. Папайрус же всё это время молчал, не зная, что сказать, но после слова всё же нашлись. Он мягко протянул Ласту ещё одну бутылку отвара. - Я принес ещё лекарств... Выпей, и завтра твои кости срастутся, - пообещал скелет, прислонившись черепом к черепку Ласта. Ласт не мог поверить, что спокойно позволил себе рыдать на груди другого Папайруса, создавая ему неудобства да и.. выглядя так откровенно жалко. Принял его поддержку, когда это, вообще-то, было не его делом - успокаивать нарушителя спокойствия в их с братом доме. Но тот жалел маленького скелета. Он ему сочувствовал, хоть и очень хотел при этом сделать Ласту выговор, ведь Хоррор... Когда он увидел брата, входящим из кухни после их разговора, он был таким же, как и в тот день, когда получил травму: тихим, молчаливым и безэмоциональным... Хоть на его лице и была его фирменная жуткая улыбка, но взгляд.. Взгляд отражал лишь боль и отчаяние. Но Папс молчал. Он понимал, что плохо сейчас обоим Сансам. Ласт принял бутылку, протянутую Папайрусом, чтобы просто прижать её к груди, что так болела и теснилась от сдерживаемых внутри звуков рыданий. Он боялся что-либо говорить, не зная, на что будет похож его надломленный болью голос, поэтому просто медленно качнул головой, тем самым благодаря долговязого скелета за заботу. Тот не был обязан поддерживать омегу, но делал это. По-хорошему, Папс должен быть сейчас со своим братом, как минимум - на его стороне, а потому просто... Ох... Санс устал думать. Его череп разрывался от старых мыслей, забивающих голову, а от новых ему становилось только хуже. - Хочешь... пойдем, посмотрим телек? Там шоу МТТ идёт... Как ты на это смотришь? - аккуратно поинтересовался долговязый скелет. Ласт некоторое время после заданного Папайрусом вопроса молчал, будто и не собираясь отвечать. Но всё же вскоре собрался и выдал произнесённое робким шёпотом "Извини". Скелет рвано вздохнул, успокаивая свои нервы, чуть отстранился, выпутавшись из нежных объятий, и опустил глаза в пол. - Извини, - повторил он громче, но всё ещё задушенно и достаточно тихо. - Я не хотел... доставлять неприятности. Я просто... Испугался. Испугался до чёртиков. - Извини... Я-я сделал что-то плохое, - вспоминая слова Хоррора о дружбе и тон его голоса, начал соображать меньший монстр. - Я не так понял его и... - разум посещает мысль о том, что делать дальше в таком случае, но Ласт тут же пасует. Он знает, что этого хотел бы этот Папайрус, но не может себя пересилить: - ..но я не смогу. Не смогу извиниться перед ним. Я н-не... Он дрожащими руками открывает бутылку с лекарством и выпивает всё её содержимое без задней мысли. Он давится, потому что всё ещё дрожит, неровно дышит и вообще торопится. Он отнимает бутылку от рта, закашливаясь. На данный момент Ласта пугает мысль встретится с Хоррором лицом к лицу. Это ощущение иррационально, необъяснимо для него самого в его спутанном к чертям разуме. Папайрус выглядит обескураженным действиями бедного скелета. Но всё, что он может - это смотреть и обнимать его. Тем не менее, радует то, что Ласт выпил зелье, что значит, что завтра он будет здоров, а это уже хорошо. Долговязый скелет очень беспокоится за их гостя, ведь неважно, из паралельной тот вселенной или нет - это был его брат, Санс. А его Папс любит и защитит. Как сможет. Ласт сидит ещё с минуту в прострации, пытаясь осознать, что он должен сейчас делать и каким образом, а после глубоко вдыхает и медленно выдыхает, прежде, чем выдать: - Скажи ему, что мне жаль... я его просто не понимаю. Но... я не пойду к нему, если он продолжит это... и-извини! - тут же ретируется Ласт, боясь расстроить или разозлить Папируса подобным отношением к его старшему брату. - ..Я пока не могу... Пойдём посмотрим МТТ... Ласт, не дожидаясь ответа, просто уходит от разговора, поднимаясь с пола на дрожащих ногах. Ему дурно. В голове туман. От нервов тошнит. Он, не видя ничего вокруг себя, просто направляется в гостиную, к дивану, садясь и опуская взгляд остекленевших глаз на собственные колени. Что бы он только не отдал за то, чтобы уметь отматывать время вспять, как человек, чтобы избежать всех своих дурацких ошибок. Подойдя к дивану и сев рядом с маленьким скелетом, Папайрус накидывает на него куртку Хоррора, которую тот так и не надел обратно. Он поворачивает его лицо к себе и тихо говорит: - Послушай... Я знаю, ты напуган. Я понимаю, что ты чувствуешь, Ласт... Хоть может так и не показаться... Я...- Скелет смущается и вздыхает, качая головой. - Из какой бы ты вселенной не пришёл, ты - мой брат, - в ответ на это заявление Ласт горько улыбается. Это что же, он и тут будет делать Папсу больно? Улыбка чуть расширяется от этой мысли. Какой же он всё-таки жалкий. - И я рядом. Я поддерживаю тебя, Ласт. Ты выздоровеешь уже завтра, и я пройдусь с тобой по Сноудину. Со мной тебя никто не тронет и не позволит себе вольного. Со мной ты будешь в безопастности, пройдешься и проветришь голову. А пока ты устал. Как насчет поспать? Тебе нужно отдохнуть и уложить всё в твоем черепочке, - он улыбается и гладит Ласта по голове, а омега, будучи слегка в невменяемом состоянии, чуть прижимается к его ладони. Ласт внимает тихим уверениям Папайрусами и решает. Хватит ныть. Брат беспокоится, а значит нужно взять себя в руки. И делать так, как предлагает он. Если он говорит, что ему завтра полегчает, значит, так оно и будет. - Пойдём, - протянув руки к маленькому скелету, тянет Папайрус. - Я отнесу тебя в свою кровать, я там все равно уже давно не помещаюсь. Между тобой и Сансом... Всё решится. Я знаю. Он не способен долго быть в стороне, и скоро сам придёт к тебе мирится. Вот увидишь! - Папайрус улыбался, светясь чуть ли не буквально. Он хотел лучшего для их друга. Для того, кто стал для его Санса дорог. Ведь даже на Ализу он так не реагировал, как реагировал на Ласта. - Тебе всего лишь нужен отдых и покой. Ляжешь, и я немного помогу тебе успокоиться. Как ты на это смотришь? Я думаю, это отличная идея! Ласт же молчит и покорно позволяет Папайрусу делать всё, что ему покажется целесообразным, решая за него. Ибо после слов о сне разум Ласта постепенно угасает, не давая скелету ни шанса на продолжение диалога; глаза, ощутимо уставшие от слёз, начинают болеть, а веки да и всё тело стремительно словно наливаются свинцом. Душа омеги отзывается умеренным гулом и теплом, согревающим ослабевшее костлявое тело изнутри. И последнее, что видит Ласт перед тем, как отрубиться - это дверь комнаты Папайруса. Папайрус отнес Ласта к себе. Он бережно уложил его на свою кровать и в довесок к теплой куртке укрыл ещё и одеялом. Он оглядел его, снова погладил и с улыбкой посмотрел на заживающие во сне кости. - Завтра тебе будет легче, - заверяет он тихо, после чего встает и уходит, убедившись, что скелет полноценно отдыхает. Папс идет гулять по своим делам. Он не идет искать Санса, о, нет, он прекрасно знает, где сейчас находится альфа. И сейчас его лучше не трогать. Душа монстра чувствовала, как где-то там мучается его брат, выплескивая всю свою боль через агрессию. И Санс в это время действительно ломал уже не один десяток деревьев в чаще глухого леса. Он все еще не мог унять боль в своей душе, что билась о рёбра и почти разбивала их. Больно. Отвратно. Одиноко. А ведь и гон у него уже скоро... Он снова запрется в комнате и всю ночь будет громко выть и рычать. Один. Как всегда один. Одинок, разбит, раздроблен.. И даже если ему сломают все кости, он будет чувствовать себя лучше, чем сейчас. Но это просто не может продолжаться вечно. В оди момент Хоррор резко останавливается и телепортируется в Водопадье. Черные воды шумят над головой, и теперь ему нужно искать портал, любое повреждение здешней материальной оболочки. Он сказал, что поможет. Значит будет искать, даже если придется самому рвать пространство и время, чтобы найти для Ласта выход. Санс идёт и ищет, ищет всю ночь, прочесывает Водопадье и даже доходит до Хоттленда, но не может там долго находится. Жара для Санса стала губительной, протиснуться туда он может только с запасом сил и магии. А на сегодня у него их не осталось... Возвращается скелет лишь днем, к самому пробуждению Ласта. Он выглядит устало, и даже не доходит до своей кровати, а просто плюхается на диван, что жалобно скрипит под весом скелета, и запрокидывает голову на его спинку. После этого - тут же отрубается, начиная немного похрапывать. Один глаз Хоррора всё ещё приоткрыт, так как не закрывается до конца, но он определённо спит, и сейчас его ничто не способно разбудить. Он слишком устал.