Связь душ

Хоррор наблюдает за тем, как их души танцуют друг с другом словно в вальсе, и улыбается, понимая, что такое у монстров точно бывает не часто. А это значит, что они оба особенные. Не в силах оторвать взгляд от этого зрелища, он ещё некоторое время посвящает тому, что просто гладит омегу по спине и обнимает его, не прерывая сокровенного момента их единения. Но прекратить рано или поздно пришлось бы, так что Хоррор берётся самостоятельно разорвать контакт, останавливая и притягивая их души к ним обратно. Душу Ласта, такую маленькую в его огромной ладони, он нежно обхватывает рукой и мягко подталкивает её к его груди. - Спрячь её, - просит он, начиная снова болезненно жмурить глаз. Ласт беспрекословно ему подчиняется, аккуратно возвращая свою душу на место. С него хватит и этого небольшого эксперимента. В любом случае, это было нечто. - А мне не помешало бы как-то вернуть глаз в нормальное состояние... Ярко сияющая душа Хоррора так же снова оказывается в его теле, вторя крохотному сердечку Ласта. Тот же в ответ на слова альфы приподнимается на коленях, чтобы заглянуть в его глаз. - А ещё убрать эти кровавые разводы, - вздыхает он с сочувствием и слезает с чужих коленей, направляясь в ванную за небольшим куском ткани, бросая лишь краткое "Я сейчас". Он возвращается довольно быстро, держа в руках слегка влажный, смоченный под краном платок. Коленями скелет встаёт на край кровати рядом с альфой, приподнимаясь, чтобы достать до его перепачканной щеки. Положив руку на скулу Хоррора, Ласт сосредоточенно оттирает чёрно-бордовые разводы, особенно осторожно касаясь кости рядом с глазом. - Так лучше... - Ласт садится обратно и озабоченно спрашивает: - Больно? - Немного, - на удивление, не лукавит Хоррор, слегка щурясь. Он заставляет свой глаз вернуться в нормальное состояние, но это сопровождается новым потом крови и чёрной жидкости, что обильно текут по щекам. Он жмурится и слегка шипит, после чего обхватывает руку Ласта своей, позволяя себе этот жест слабости, позволяя себе найти защиту и успокоение в омеге и его заботе о нём. Ласт не возражает против этого жеста альфы, а как раз напротив: стерев новые потоки крови, в итоге полностью пропитавшие обрывок ткани своими тёмными разводами, и затем магией телепортировав ту в раковину ванной, чтобы не мешалась, омега накрывает большую ладонь Хоррора в ответ своей второй, освободившейся рукой. Молчаливо согревает и чуть оглаживает большим пальцем с непривычным для него трепетом. - Ласт.. Что теперь? Что мы будем делать дальше? - интересуется скелет, глядя на свою, как он уже понял, родственную душу, и всё ещё держа его руку своей, словно так ему было легче. Легче-не легче, а спокойнее - однозначно... С Ластом ему в целом было намного лучше, вне зависимости от контекста ситуации. Это было хорошим знаком для самого Хоррора. Удивительно и воистину чудесно то, что он смог найти лекарство в другом монстре и впервые доверился кому-то помимо родного брата. - А ты что предлагаешь? - уходит от ответа омега, нервно усмехнувшись и опустив взгляд на их руки. Свободная ладонь омеги ведёт от пальцев Хоррора к его запястью и обратно, задумчиво поглаживая. - Лично я не знаю. Нам остаётся только ждать, наверное? Он немного нервничает. Ожидание всегда в тягость. Но что ещё остаётся? - Да.. Только ждать, - соглашается Хоррор, после чего смотрит на их вместе сцепленные руки, ловит ладонь омеги своей, чуть сжимает в поддерживающем жесте и слегка оглаживает, после чего поднимает взгляд на всё ещё напряжённого и понурого скелета напротив. - Мы можем прогуляться, если хочешь, - предлагает он, в этот раз с осторожностью и тактом. - Стража ушла, а ты сидишь здесь уже довольно долго, - подмечает Хоррор, рассматривая Ласта и ловя каждую его эмоцию. В том числе и страх, который выдали на миг напрягшиеся плечи. - Естественно я буду рядом, и ты будешь в безопасности, - мягко уверяет альфа, очевидно, совершенно плевать хотев на своё ранение. Ласт волнуется, но кивает. Он за всё это время всё ещё не бывал за пределами дома. И хоть момент не совсем подходящий, но, раз уж опасность пока отступила, в чём Хоррор, очевидно, был полностью уверен, раз предлагал с такой настойчивой твёрдостью в голосе.. - Если ты сейчас достаточно хорошо себя для этого чувствуешь, то конечно... - тянет Ласт, ожидая подтверждения своим словам, коим приходится молчаливый утвердительный взгляд раненого монстра, и только после кивает: - Хорошо, давай прогуляемся. А то, сидя в четырёх стенах, и окостенеть не долго, - скелет чуть натянуто улыбается и встаёт с кровати, утягивая Хоррора за собой за руку больше одним своим намерением, чем прикладываемой к этому действию силой. Они выходят из комнаты альфы, но, проходя мимо спальни Папайруса, Ласт говорит, что ему нужно зайти за жилеткой, прося Хоррора немного подождать. Он лишь хватает сложенную на кровати одежду и, на ходу надев её, вновь выходит к альфе, что уже так же облачился в свою куртку, сказав, что вот теперь-то они могут идти. Ощутив приятный, такой привычный вес меха на своих плечах, омеге становится ещё чуть спокойнее. С улыбкой бегло осмотрев Ласта, дабы убедиться, что всё в порядке, Хоррор отпирает дверь и выходит с ним на улицу, сжав руку партнёра в своей. Убрав с дороги защиту из костей, Хоррор, не сказав ни слова, ведёт их в сторону поста Папайруса. Редкие монстры вокруг них, что ещё не были забраны стражниками, но явно переполошены происходящим, смотрели на парочку скелетов с искренним удивлением, легко читаемом на их изнемождённых мордах. В чьём-то взгляде горит тупая агрессия и готовность разорвать чужака на куски, а кто-то смеривает хрупкого омежку мерзким, но до боли знакомым склизким взглядом. Однако хватает одного предупреждающего взгляда угрожающе улыбающегося скелета, чтобы монстры отступили на шаг подальше, молча принимая поражение, ретируясь. Они боялись Санса и, очевидно, не готовы были идти против него, даже ради столь лакомого кусочка. Особенно тяжело им было под этим прожигающим взглядом, буквально кричащем о том, что если кто-то сунется к кому-то под защитой альфы - ему не жить и быть тут же рассеянным прахом. Поначалу Ласт был явно напряжён от направленных на него изучающих, сверлящих череп взглядов. Ему, конечно, не привыкать к чужому вниманию, но эти молчаливые живые трупы никак не располагали к себе, к тому же, как омега и ожидал, они сами были настрены отнюдь не дружелюбно. А некоторые, пускай их и меньшинство, и вовсе провожали сальными взглядами, что было противно... и унизительно. Из иррационального страха Ласт приникает к Хоррору поближе, но в то же время старается держать лицо и не выказывать свою слабость столь очевидно, чтобы сами недоброжелательные наблюдатели не сочли его беззащитным трусом и лёгкой мишенью. Он в состоянии защитить себя от некоторых из агрессоров, но он просто не может не думать об опасности и оставаться внутренне хладнокровным. Этот мир другой, но типичные альфы в нём всё ещё есть.. Знакомая и до боли понятная опасность казалась ещё более близкой, нежели более чуждая и далёкая вероятность жестокой расправы. Однако, постепенно Ласт перестаёт коситься на случайных прохожих в ожидании неладного. Просто понимает, как угрожающе смотрит Хоррор в ответ на всякие заинтересованные взгляды, и успокаивается. Остальные его боятся, и он готов защищать. И Ласт в свою очередь не должен трусить. По меньшей мере, у него достаточно актёрского мастерства, чтобы всё время вне дома оставаться внешне невозмутимым и легонько улыбаться, будто ему глубоко наплевать на окружающих. Лишь Хоррор мог уловить его беспокойство от того, что Ласт постепенно во время их прогулки сжал его большую ладонь лишь крепче, казалось, даже сам того не замечая. Когда они наконец прошли Сноудин, и оказались на безлюдном пути к посту Папайруса, Хоррор позволил себе повернуться к Ласту и погладить его руку своей. - Эй, - позвал он, заглядывая омеге в глаза, - не переживай ты так. Я никому не позволю тебя тронуть, слышишь? - спрашивает он, после чего приобнимает Ласта одной рукой и ведёт себе дальше по дороге. Ему нравилось защищать его, словно являясь для омеги эдакой сторожевой псиной - как он сам невольно проводил мысленную аналогию. Было в этом что-то своё, невероятное.. - Я-я понимаю, - немного смущённый тем, что его притворство раскусили, спустя мгновения молчания, кивает Ласт. - Просто... это не совсем сознательное, наверное... - бормочет он, теряясь, а после уверяет: - Я знаю, что с тобой безопасно. Он действительно это понимает, но его страхи и опасения в этом мире дают о себе знать явнее, чем обычно. Наверное, из-за общей недружелюбной атмосферы. Тем не менее, рядом с альфой он будет в порядке. Когда они дошли до места назначения, то увидели Папайруса, сидящего на своем посту. Тот смотрел в сторону Руин и поначалу даже не заметил их, но, как заметил, так сразу же подскочил, попутно ударившись головой о крышу смотровой будки. Не обращая на сие обстоятельство ни капли внимания, - видимо, уже привык, - выскочил из-за неё, неверящим взглядом окидывая пару монстров. - С-санс? Ты в порядке?.. Но как?! - он был явно поражен тем, что во время гона его брат не сходит с ума и спокойно себе разгуливает по улицам. Сам он был омегой, но во время течки никого не хотел. Лишь ел так много, сколько только в нём помещалось. - У Ласта спроси, - с улыбкой ёмко отвечает Хоррор, парралельно пытаясь спрятать руку от чужого пристального взора. Но от Папайруса и этот жест не укрылся, заставив мгновенно переключить внимание с одного предмета обсуждения на другой. - Мать моя кость! Что произошло?! Это?... - он не заканчивает вопрос, ибо Санс уже утвердительно кивает. - Королева послала. Несколько монстров из Сноудина забрали, - сказал он с печальной озадаченностью, а затем приметил, что младший заметно занервничал. - Бро? Ты что-то об этом знаешь? - Есть... Есть у меня одна догадка... - напряжённо протягивает он, между тем явно озадачиваясь вопросом о том, стоит ли её озвучивать. Ласт так же вступает в разговор, обращаясь к замявшемуся скелету: - Какая, Папс? Нам бы узнать об этом побольше... - прижав руку к груди в взволнованном жесте, мягко подталкивает омега к ответу. Папайрус на это лишь обезоружено вздыхает и держит ответ: - Когда вы остались одни на кухне, я заметил у дома стражника. Он что-то бубнил про то, что Королева будет рада, и Подземелье возродится.. - начал он, а далее его перебил Хоррор, который и без дальнейших пояснений всё отлично понял. - Он слышал про твой мир, Ласт. Она хочет сделать похожую сыворотку.. Или уже сделала и собирается ввести её нам, - заявляет он, прижимая обескуражено хлопающего широко раскрытыми глазницами Ласта к себе одной рукой. Папайрус выглядит не менее шокированным этими новостями. - Они и тебя пытались для этого забрать? - удивлённо спросил он, не веря собственным ушам. - Скорее всего, - с угрюмым подтверждающим кивком выносит вердикт Санс. Ласт виснет на секунды, а после заметно мрачнеет, подвисая на собственных мыслях, почти не замечая жест альфы, прижавшего его к себе. Разговор на кухне? Их слышали? Какой-то стражник слышал о мире Ласта и подумал, что будет просто заебись наступить на те же грабли, на которые наступило их Подземелье? Будет хорошо заставить всех бездумно трахаться с кем ни попадя, наплевав на состоявшиеся пары, на положение, состояние и согласие монстров? Он не мог поверить. Они собственноручно закапывали себя всё глубже живьём... И... - Это всё из-за меня... - Ласт хватается руками за голову, понимая, на что может быть обречена вселенная с повсеместной жестокостью, смешанная с неумолимой Похотью. Случаи, худшие случаи из его собственной вселенной будут здесь нормой, повторяющейся изо дня в день. Омегу воротит от осознания этого. Ему становится плохо от возникших в голове образов. Его трясёт. - Я... О, боже, я не хотел... Он закрывает лицо руками, силясь не заплакать от ужаса. Он не может перестать думать о несчастных, что перейдут через то же, что и он... И в разы, разы худшее... Через... Страх буквально душит его. Ласт слишком отрешается от мира, не слыша и не видя, не чувствуя ничего вокруг, вместо того словно проживая дни своего заточения и все изнасилования заново, а после и ухудшая эти образы более жестокими сценами. Он слышит, как трещат кости, чувствует боль от опостыливших наручников, ощущает пальцы, собственнически исследующие всё его тело, проворачивающие свои извращённые эксперименты. И трахающие, трахающие, словно животные - без стыда, без страха навредить и сделать чертовски больно. Без мысли о том, что их действия создадут сколы в чужой душе, и вовсе наплевавшие на мирный сон своей жертвы. Говорящие ужасные слова. Шлюха. Тварь. Давалка. Доверчивый сучёнышь. Только на это ты и годен. И тот самый голос... Кроме меня, тебя никто не полюбит. Ты останешься здесь. Я позабочусь о тебе, куколка. Ты такой красивый. Такой идеальный. Мой, мой, мой, мой, мой.... Ласт слишком поздно понимает, что дышит чересчур часто и поверхностно. Что всего его трясёт, а ноги, не способные удержать внезапно ослабевшее тело, давно подкосились. Он толчком выныривает из своих видений, одумывается и пытается вздохнуть глубже, но, сколько бы он не вдыхал воздуха, до боли расширяя фантомные лёгкие, он не мог насытиться и чувствовал, что скоро задохнётся. Живот скручивало от окатившего его осознанного страха перед смертью. Он не плакал - какое счастье, - но его накрыло жуткой паникой. Хоррор был сильно удивлён увиденным. Он обхватил Ласта обеими руками, высунув травмированную руку из повязки, обнимал и придерживал его, в панике нет-нет да метаясь взглядом к Папайрусу, ища в нём помощи, но тот точно так же не знал, что с этим надо делать. Переживающий Хоррор начал бормотать на ухо Ласта заполошным шёпотом: - Всё хорошо, всё хорошо, всё будет хорошо, ты ни в чём не виноват. Мы здесь, они там, они не навредят, дыши глубже, вдох-выдох, Ласт, вдох-выдох... Ох, молю, прийди в себя, - теперь уже и сам Хоррор паниковал. Он придерживал Ласта, чтобы тот не упал, и запустил больную руку ему под топ, уложив её ровно на середине грудины, мягко и размеренно надавливая, указывая, как монстру нужно дышать. А так же этим жестом он давал понять, что никому не позволит его обидеть. - Ласт... - Хоррор выпускает свою душу снова. Папайрус в откровенном ужасе смотрит на то, как его старший брат вручает хрупкий сосуд всего, что он есть, Ласту в руки. Душа пульсирует и трепещет в маленьких, по сравнению с его, ручках, и мягко греет, пульсирует, пытаясь успокоить. Хоррор терялся и не знал, что делать, но был готов опробовать все доступные и известные ему средства. Ласт встряхивает головой, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы остановить собственную панику. Он задыхается, пытаясь глубоко вздохнуть, вздох обрывается, и он вновь не может дышать. Этот замнутый круг сводит с ума и лишь ещё больше наводит паники. Ласт едва ли осознаёт слова Хоррора, кажется, лишь краем сознания понимает, что тот рядом, но думает сейчас лишь о том, как бы не задохнуться. Сейчас он словно утопающий, делающий губительный вздох под водой и захлёбывающийся ей, навсегда уходя на дно. Только Ласт, в свою очередь, захлёбывался собственной паникой. Ни Ласт, ни Хоррор не могут унять приступ. Но тут всё же помогают их души. Чувствуя спасительное тепло родственной души, душа омеги сама выплывает из его груди, не чувствуя себя в безопасности внутри тела, пребывающего в подобном состоянии. Она, перегорающая, словно лампочка, соприкасается с душой Хоррора, и Ласта резко накрывает теплом, вновь странным ощущением единения, затуманивающим разум, и от того у него перехватывает дыхание... А потом он осторожно выдыхает... Медленно, с опаской вдыхает. И выдыхает... Он нервно смеётся от ужаса произошедшего и роняет пару слезинок, не способный на большее после пережитого. Он прижимается к Хоррору, теперь понимая и осознавая его присутсвие рядом, прячется в его объятиях. Его всё ещё мелко потряхивает. Но он постепенно приходит в себя. - Кость тебя задери, ты меня напугал... - тихонько говорит Хоррор и, смотря на Папайруса, начинает неспешное движение в сторону смотрового поста. Под ним достаточно места и есть теплый плед, поэтому Санс, привыкший там порой прятаться, чтобы вздремнуть, подходит к будке и садиться внутрь неё, прижимая Ласта к себе. Их души всё ещё прижимаются друг к другу, и его это одновременно и радует и удивляет. Но он, несомненно, счастлив ощущать то тепло, что обволакивает их тела словно защитным коконом, и знать, что то же самое чувствует и маленький напуганный монстр в его руках. - Я рядом, Ласт. Можешь поры... поплакать, - Санс обрывает себя на грубом слове, чтобы не обидеть омегу, и гладит его по голове, мягко и нежно проводя по гладкой кости своей, грубоватой и шершавой, прижимая к себе и не отпуская. И уже плевать на больную руку. На всё плевать. Главное, чтобы его Ласт был в порядке, и паника отступила. Омега жмурится, рвано выдыхая, словно действительно собираясь удариться в слёзы, но всё же не делает этого. Ему было страшно, но теперь в нём преобладает облегчение. Он вновь может дышать и наслаждается этим, всё ещё контролируя, всё ещё думая: "Вдох-выдох-вдох-выдох-вдох.." - Что мне сделать для тебя? - тихо спрашивает Хоррор, не до конца уверенный, что страх оставил тело монстра. - Я в порядке... - едва выговаривает Ласт в ответ на вопрос, всё ещё чувствуя боль в горле, лёгких и рёбрах. Дышит он неестественно, пополняет воздух после траты его на слова поспешнее нормального, но дышит. - Ещё немного... - просит он подождать и не торопить. Хоррор тут ничего не сделает, Ласт просто должен унять бурю в душе, что от бешенного мерцания теперь переливается светом то более тусклым, то нормально ярким, всё ещё приходя в норму вместе со своим обладателем. - Прости, - извиняется Ласт, глубоко выдохнув перед тем, как сказать. Его дыхание почти обратилось в норму. - Я не хотел. Это... не... Он затыкается. Не хочет объясняться. Просто устал. - Тш-ш-ш, - Хоррор и не просит объяснений. Он просто успокаивающе гладит его по голове и кивает Папайрусу, получая понимающий взгляд в ответ. Внезапно громила исчезает вместе с Ластом, в следующий момент оказываясь большой кровати в своей комнате. Он аккуратно укладывает Ласта и ложится позади него, обнимая его своей больной рукой, укрывая в этом объятии от всего мира. Он не знает, как иначе успокоить омегу, но чувствует, понимает, что тот устал. - Всё хорошо, - прошептал верзила, продолжая успокаивающе поглаживать Ласта и мурчать ему на ушко, замечая, что меньшему скелету это нравится. - Давай. Нужно поспать и завтра начать новый день. Приходи в себя и отдыхай, - поосит он, подхватывая душу, что пока ещё находится вне чужого тела, и мягко пытается вернуть её назад. Отдохнуть... На самом деле, звучало неплохо. Душа Ласта покорно встала на место, они с Хоррором были в безопасности, альфа намеревался оставаться тут, рядом... Он и его слова успокоения... Пусть те и были не так уж и убедительны, но в них хотелось верить. А сам голос... убаюкивал. - Я тебя защищаю, я рядом, я никуда не уйду... Ты безопасности. Нам ничего не грозит. Всё будет хорошо, - заверяет Санс Ласта. Словно уговаривал несмышлёного ребёнка. Но он не знал иных способов утешения. Он лишь вспоминал, как однажды утешал Фриск много лет тому назад. Только это он и помнил. Только эту нежность и не затушил в себе с тех времён. Перед тем, как всё же сдаться на уговоры альфы и заснуть, омега принял более удобное и комфортное для себя положение: развернулся к Хоррору лицом, сжался в комочек, подтянув колени к туловищу, руки компактно сложив чуть пониже головы, а лбом прижался к чужой груди и напоследок слегка потёрся о неё. Вот в такой позе, больше подобной позе спящего кота, Ласт довольно и расслабленно вздохнул, закрыл глаза и почти моментально уснул, полностью доверив Морфею и Хоррору свой покой. Альфа смог подуспокоить свои расшатавшиеся нервы сразу, как только омега мирно засопел у него под боком, но сам уснул не сразу. Он гладил Ласта, прижимал к себе, и просто обеспокоенно наблюдал за его сном. Он очень хотел, чтобы омега отдохнул, и от большего волнения за него, нежели за самого себя, заснул лишь под утро. Сильно он переживал за своего маленького скелета, который доверился ему, ой, как сильно... Утром его разбудил шорох и шум за дверями дома. Тот был вовсе негромким, но чуткого, привыкшего быть начеку Хоррора, разбудил. Более того, тот сразу всё понял. Вот и всё. Они пришли. Она пришла. Хоррор натягивает на лицо уверенную, слегка жутковатую из-за "деревянного" выражения лица ухмылку, и тихонько толкает Ласта в плечо, наклоняясь и одаривая того ласковым утренним поцелуем. - Ласт, - шепчет он, - просыпайся. Тебе нужно спрятаться, - внешне он совершенно спокоен и даже улыбается, а внутри него, на удивление, ничего не отрепещет в грозном волнении перед предстоящей борьбой. Он уже знает, что сейчас отдаст Ласту свою душу и скорее всего уйдет с Андайн. Санс не боялся того, что с ним сделают, он боялся лишь, что его омегу найдут и заставят пережить схожий ужас... Но, нет, он этого не допустит - в этот раз он идёт на опрежение. - Давай, малыш, - тихо зовёт он скелета, чуть потрепав его за плечо рукой. Времени у них было не много. Ласт не сразу понимает, почему Хоррор его будит, туго думает о том, почему ему вообще нужно прятаться. Думает и вспоминает. Королева, душа, спрятаться..! Он открывает глаза и сразу подскакивает с постели, садясь на колени перед Хоррором, оживлённый и взволнованный, будто и не спал вовсе. - Она уже тут? - задаёт вопрос омега и тут же осекается - ну конечно же она тут. Он вздыхает и с готовностью протягивает руки, чтобы принять чужую душу. - Я защищу её, - обещает он, решительно хмурясь. И он не ошибся в формулировке обещания, о, нет, он именно защитит, если потребуется, не просто спрячет. Не важно, что случится, даже если что-то пойдёт не так - хотя, лучше бы всё было гладко, - он отстоит душу Хоррора либо сгинет вместе с ней. Альфа же только легко улыбается и треплет Ласта по голове, после чего наклоняется к нему, и его душа выплывает из тела прямо в руки омеги. После этого Хоррор встает и поправляет на себе куртку. Рука его зажила не до конца, и это мешает, однако монстр, конечно, не подает вида. А Ласт просто не успевает побеспокоиться, ведь ему уже дают инструкции: - Под столом на кухне есть дверь в подвал. Дёрни ковер вверх, и увидишь её. Заберись внутрь, закрой за собой и не вылезай. Если подвал найдут - телепортируйся на пост Папайруса. Я верю в тебя, дорогой мой монстр, - Санс снова целует Ласта, на этот раз на прощание, и распрямляется, выглядя наполненным решимостью. - Ты иди, а я пока выиграю тебе немного времени, - лишь после сказанного он, без дальнейших церемоний, удаляется на улицу. И тут уже можно услышать мерзкий и дикий голос королевы Андайн. Она звучит не так, как в мире Ласта. Без игривых ноток, дружелюбия и азарта в интонациях - напротив, насквозь пропитанная лишь отравляющей злобой и помешанной изнемождённостью, сквозящей в каждом вырванном из глотки выкрике. - Наконец-то ты нашёлся, чёртов уродец! Ты идёшь со мной, Санс! И тебе не спрятаться от меня! Ты поможешь возрождению этого чёртового места либо сгинешь немедля! - кричит она. Следом за этим слышно, как скрежещут её копья. Санс в ответ на это обезоруженно поднимает руки в мирном жесте и растягивает рот в своей фирменной широкой дикой ухмылке. - Веди, Мисс Стерва, погуляем по костяной тропинке, - откровенно веселясь, хохочет Хоррор. Его не медля хватают и скручивают, после чего вся толпа стражников во главе с королевой уходит. Никто и не думал искать Ласта, им нужен был только Хоррор. Ласт же, уже будучи в подвале, прислушивается к каждому отдалённому звуку и приглушённым голосам. Омега слишком волнуется, но, когда процессия вместе с Хоррором всё же отдаляются, выдыхает - боже, а эти парни, кажется, не любили перестраховки. Но когда они обнаружат, что при Хорроре нет его души, то что они сделают? Ласт не знал, и думать, честно говоря, не хотел. Зазря себя пугать. Он сел на пол, оперевшись спиной о холодную стену и притянув к себе колени. Обеими руками он прикрывал чужую душу, держа её у собственной груди, в которой, всеми силами желающая помочь альфе его собственная душа, светила и грела ярко и тепло этим самым желанием. Ласт прикрывает глаза и изучает перевёрнутое сердце вблизи внимательней. Снова и снова. Каждую трещину. Он не собирался высовываться, пока Хоррор не вернётся. Не важно, сколько времени должно пройти. Он не рискнёт его душой и сохранит её для них обоих.