The XOXO Files: Милая мумия

Когда я закончил осмотр, съемочная группа снова начала перетаскивать оборудование. Фрэйзер хотел провести интервью на фоне, более интересном для зрителя, поэтому я решил отойти в сторонку, чтобы не мешать их работе и заодно поразмыслить над тем, что делать с фальшивым саркофагом. Стоило ли рассказывать об этом или нет? Интуиция подсказывала мне, что лучше промолчать – и, если принять во внимание то, что вокруг меня вертелись телевизионщики, то подсказка была верна. Разумнее всего будет обсудить это с Ноа. Вот только меня снимали, когда я аутентифицировал саркофаг. Или, по крайней мере, пытался. Появилась Бэйб, таща огромный деревянный стул, который при этом отвратительно скрипел и натыкался на столы и стенды.Фрэйзер, в это время создающий странную композицию из минералов и гигантских раковин моллюсков, начал было передвигать небольшой алтарь с ритуальными урнами. - Не прикасайтесь к нему! – резко произнесла Бэйб. Фрэйзер поспешно поставил алтарь на место. Урны зловеще задребезжали. - Извините, - сказал он тоном провинившегося ребенка. - Нет-нет, ничего страшного. Просто… артефакты, принадлежащие к экспозиции принцессы, лучше не трогать. Да уж, воистину новые легенды рождались ежеминутно. Фрэйзер попался на удочку Бэйб, и вряд ли она сделала это ненамеренно. Я ожидал, что при такой профессии Фрэйзер окажется циником, но на самом деле он был просто большим ребенком. - Но они не могут быть подлинными, - сказал я. – Во времена Шестой династии использовали пробки в виде человеческих голов. Бэйб одарила меня странным взглядом. - Что ж, это правда. А еще правда – то, что лучше не тревожить составляющие этой экспозиции, если в этом нет необходимости. - Почему? – спросил Фрэйзер. – Есть какие-то предания? Я закатил глаза, он заметил это, и его лицо омрачилось. - Думаете, что знаете ответы на все вопросы, да? Не будьте таким высокомерным, ибо «есть многое в природе, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»*. Я фыркнул. - Бывали случаи еще до того, как я начала работать здесь, - сказала Бэйб. – Уверена, что это лишь слухи, но… - Продолжайте. Не стоит уточнять, что это сказал Фрэйзер. - Как рассказывала Ориэль Бэннинг, моя предшественница, если какой-то предмет из экспозиции принцессы куда-нибудь переставляли, то на следующее утро он возвращался на прежнее место. - И все? Разочарование в голосе Фрэйзера заставило меня прикусить нижнюю губу. Да, просто большой ребенок. - Вообще-то, нет… Еще я слышала о странных звуках и свете среди ночи, и все это исходило от экспозиции принцессы. - Что за странные звуки? - Будто ветер развевает песок или, скорее, будто песок ударяется о стекло. Я ожидал хотя бы воя шакала, поэтому ветер и шелест песка показались мне довольно оригинальной версией. Фрэйзер, похоже, был со мной согласен. - К тому же, иногда песок действительно находили, - добавила Бэйб. – Чуть-чуть… на утро, возле ее контейнера. Я сама его видела. Конечно, это могло быть что угодно. Кто-то мог раньше занести туда песок. Вот только она и сама в это не верила. Когда Бэйб удалилась, я заметил, что глаза Фрэйзера просто сияют от возбуждения. - Ох, только не надо ничего говорить, - простонал он, заметив выражение моего лица. Он наконец-то поставил стул так, как ему хотелось, и добавил: - Просто замолчите и сядьте. - Но если я буду молчать, никакого интервью не получится. Фрейзер бросил на меня взгляд, который, судя по всему, должен был нести ироничный характер. - Сядьте. Я сел.Техники настроили свет и рефлекторы, и возле меня снова появилась Карен со своей внушительной кисточкой и пудрой. Я закрыл глаза и постарался не морщить нос, но душистый порошок все же заставил меня чихнуть. Карен ойкнула и снова забегала кисточкой по моему лицу. Фрэйзер занял свое место за камерой. Я не видел его, но отчетливо слышал его голос за ослепительными лампами. Карен удалилась. Темноволосая девушка, Джинни, снова щелкнула «хлопушкой» у меня перед носом. Бестелесный голос Фрэйзера спросил: - Доктор Лоусон, удалось ли вам расшифровать надпись на саркофаге? - Я же сказал, что нет, - ответил я, не скрывая раздражения. - Съемка уже началась, - вежливо напомнил мне Фрэйзер. Будто бы я не заметил. - Нет, - повторил я, вперив гневный взор в белое свечение. - Вы ничего от меня не скрываете, док? Теперь Фрэйзер уже откровенно издевался. Я понимал, что он потом вырежет эти моменты – или как это у них называется – но НЕ понимал, зачем он тратит время и деньги на эти шуточки. Я мог лишь предположить, что он пытается вытянуть из меня какое-то опрометчивое высказывание. - Нет. Не скрываю. - А как так вышло, что вы заинтересовались принцессой Мернэйт? - Вряд ли вы захотите это слушать. Съемочная группа начала хохотать, хотя я не понял, что тут было смешного. - Почему бы вам не рассказать, а я потом вырежу, если мне не понравится, – серьезно предложил Фрэйзер. Я вздохнул. - Ну, меня всегда беспокоила нехватка информации о гомосексуализме во времена древнего Египта. Официальных документов вообще нет, а произведений искусства и литературы с откровенным сексуальным подтекстом очень мало. Символические изображения и метафоры только запутывают современных ученых, работающих над темой, запретной как в современном, так и в древнем обществе. У нас есть лишь несколько доказательств существования однополых отношений между людьми одного возраста и социального статуса. История принцессы Мернэйт и является одним из таких доказательств. Нам известно, что она влюбилась в жрицу, которая пела в храме бога Ра. Принцесса по политическим причинам должна была вступить в брак с визирем Узеркаром. Мы знаем, что Мернэйт отказалась это делать, и вместо нее замуж выдали ее младшую сестру. Вот это практически все задокументированные факты, дошедшие до нашего времени. Та жрица вскоре умерла. Ее звали Ахмоз, и ее мумия находится в Чикагском институте восточной истории. Имя Мернэйт исчезло из всех священных и политических текстов, и нам не известна ее дальнейшая судьба. На самом деле, пока не нашли ее мумию в 1900-м году, мы вообще не были уверены в ее существовании. Определенно слишком много информации. - Что вы узнали из осмотра мумии? – вежливо, как настоящий репортер, поинтересовался Фрэйзер. Мне стало не по себе. Я не хотел ничего рассказывать на камеру, особенно теперь, когда знал о поддельном саркофаге. - Сама мумия, скорее всего, подлинна. Но я египтолог, а не ученый. Чтобы определить ее возраст и происхождение, нам нужно провести эксперименты, тест ДНК. Нам понадобятся рентгеновские снимки, томография… - И принцессе все это очень не понравится. А мне казалось, что он бросил свои шуточки. Я скривился. - Сомневаюсь. Скорее это не понравится египетскому Высшему совету по делам древности – или доктору Сольвани. Голос Фрэйзера донесся из-за сияющей белым светом лампы-переростка: - Вы слышали легенду. Вам известно о проклятии, которое принцесса Мернэйт наложила на всех, кто потревожит ее покой, и, несмотря на это, вы в поисках правды решились осмотреть мумифицированные остатки прекрасной жрицы Исиды. Признайтесь, доктор Лоусон – вы не боитесь? - Только не принцессы, нет. - Вы не верите в проклятье хом-дай? Я прищурился, пытаясь разглядеть его сквозь свет. - Что? Нет. Его не существует. - Ах да, вы же человек науки и не верите в проклятия. - Нет. То есть, да. Естественно, но я хотел сказать, что такого понятия, как "хом-дай", не существует. Его выдумали специально для кинематографа. - Секундочку. Казалось, что Фрэйзер пытается стать голосом разума в абсолютно бессмысленном споре. Только вот на самом деле именно он и нес чепуху. - Вы слышали таинственную историю, рассказанную смотрителем музея. И это вас не убедило? - Да, вы правы. Фрэйзер вздохнул и произнес: - Снято. Камеры выключились. - Отказываетесь играть, да? - Отчего же, я люблю поиграть в пинг-понг, - ответил я. - Готов поспорить, что вы – действующий чемпион в этой игре. Он издал короткий смешок, но его голос прозвучал не слишком-то расстроенно, когда он сказал: - Хорошо, спасибо, док. Думаю, мы продолжим без вас. - Что, все? Я могу идти? - Обычно люди так не радуются, когда их выгоняют со съемочной площадки. Это заставило меня задуматься. - А вы что, меня выгоняете? - Нет. Конечно, нет. Вы неплохо поработали. Может, вам нужно еще что-нибудь осмотреть? Я поднялся со стула. - Нет. Я увидел все, что хотел. Честно говоря, даже больше, чем хотел. Теперь нужно было определить, в каком направлении двигаться в написании статьи. Разоблачение легенд всегда приносило популярность - к тому же, у меня было доказательство в виде фальшивого саркофага – но я не горел желанием разрушать легенду о принцессе-лесбиянке. Не то чтобы я хотел исказить исторические факты, подтверждая свою теорию и выдавая желаемое за действительность, нет. Просто в научной среде и так хватало насмешек над темой гомосексуальности в древнем Египте. Фрэйзер проводил меня до крыльца. - Знаете, вы были невероятны. Я понял это сразу же, как увидел вас. Вы – прирожденный актер. Я был погружен в собственные мысли, но эти слова отвлекли меня от размышлений. - Как только увидели меня? А мне показалось, что я произвел на вас впечатление надменного придурка. Он подарил мне одну из своих фирменных, озорных и до абсурда привлекательных улыбок. - Ну да, так и было. Но на самом деле вы нормальный. Просто общаетесь не с теми людьми. Он подмигнул мне и добавил: - Слишком много пикников. Я фыркнул. - Конечно, вы могли бы чуть-чуть постараться и раскрутить легенду, но ничего страшного, - продолжил Фрэйзер. - Я понимаю, что вы переживаете из-за своего имиджа. Смешно. Никогда не думал о себе, как о человеке, волнующемся из-за своего имиджа. - Еще раз спасибо, что разрешили осмотреть мумию. Я очень благодарен. - Это мне следует вас благодарить. Тот кадр, когда вы смотрели на надпись… Выражение вашего лица было бесценно. Вы выглядели просто ошарашено. Так что же там было написано, а? Я же знаю, вам удалось ее прочесть. Я засомневался. Даже если саркофаг был подделкой, то сама мумия могла быть настоящей. Но если мумия тоже была фальшивой, ожидания Бэйб Дженсон насчет музея сгорят синим пламенем, а я не мог так поступить, не будучи полностью уверенным. К тому же, если я расскажу Фрэйзеру о своих подозрениях, то его шоу тоже будет испорчено. Лучше пока держать свои мысли при себе. - Мне нужно кое-что проверить, - произнес я. – На первый взгляд это похоже на предупреждение для расхитителей гробниц. Глаза Фрэйзера засияли. - Но еще слишком рано судить. Я не хочу строить предположения. Он кивнул, хотя явно не согласился со мной, и протянул руку. - Как скажете. Подождав чуть-чуть, но так ничего от меня не добившись, Фрэйзер сдался. - Ладно. Всего хорошего, док. Держитесь подальше от неприятностей. - Обязательно. Я направился к парковке, но меня остановил его оклик, и я обернулся, прикрыв глаза ладонью от солнца. Он крикнул: - Карен была права. Вы действительно хорошенький. *** Вернувшись в отель, я попробовал еще раз позвонить Ноа. Я хотел поговорить с ним об открытии, сделанном мной, но кроме этого… я просто хотел с ним поговорить. Я не мог отделаться от чувства, что наш прошлый разговор получился не слишком приятным, но не мог определить, что именно пошло не так. В последнее время у нас были проблемы с общением. Или, может быть, мне просто показалось. Я почему-то чувствовал себя брошенным с тех пор, как уехал из Лос-Анджелеса, и мне хотелось услышать его голос и убедиться, что все в порядке. Хотя прошлый телефонный разговор должен был меня в этом убедить. Вообще-то я редко бываю таким нерешительным. В любом случае, я уже знал, что Ноа посчитает раскрытие правды о саркофаге удачной темой для моей статьи. И будет прав. Но я надеялся поговорить с доктором Сольвани насчет подлинности артефакта, прежде чем приму какое-либо решение.Итак, я набрал домашний номер. Ответа не последовало.Это было странно. Ноа уже должен был вернуться домой. Я взглянул на часы, стоящие на тумбочке возле кровати. Пятница, полчетвертого. Да, Ноа уже давно должен быть дома. Слушая гудки, я представил себе, как звонок телефона разносится по нашему пустому жилищу. Из-за этого мне стало совсем одиноко, и я положил трубку. Некоторое время я работал, сидя за столом возле стеклянной двери. Я скинул фото, которые сделал сегодня, на свой ноутбук. Неплохо. Вообще-то, даже очень хорошо. Затем я просмотрел сегодняшние записи. У меня оказалось достаточно информации, чтобы слепить приличную статейку. Научный мир она не взорвет, но я к этому и не стремился. Постепенно в мое сознание проникли звуки бурного веселья со стороны бассейна во внутреннем дворике. Я услышал шлепанье босых ног, треск трамплина, звук падения тела в воду и плеск воды об цемент. Плавание? В октябре? В Вайоминге? Я подошел к стеклянной двери и выглянул наружу. Вся съемочная группа Фрэйзера Фортуны была занята тем, что превращала бассейн в миниатюрный водоворот. Их присутствие здесь нельзя было назвать совпадением. В Лассе было только два отеля, и один из них выглядел как дом для старых проституток. Я заметил Фрэйзера в тесных черных плавках. Ничего себе. У него было разрешение на ношение такого оружия? Но, как ни странно, наблюдая за тем, как он идет к трамплину, весь такой блестящий от воды, коренастый и плотный… я почувствовал, как мой член ожил. Что это было? Нет, я, конечно, понимал, что это было, но тем не менее… Фрэйзер подошел к краю трамплина и прыгнул. Это был идеальный прыжок. Не грациозный, но чистый и умелый. Словно пуля, ударившаяся об водную гладь. Он вынырнул, подплыл к бортику и вылез из воды. На его коже и волосах сверкала вода. Моя рука машинально скользнула к ширинке, сжалась и… этот момент чуть ли не стал самым неловким в моей жизни, потому что Фрэйзер как раз взглянул на мое окно. Видел ли он меня? Балкон на втором этаже отбрасывал тень на крыльцо. Я понадеялся, что стеклянная дверь тоже была в тени. Фрэйзер поднял руку. - Эй, док! Выходите. Я нащупал замок и открыл дверь. Шум-гам из бассейна усилился, и в комнату проник запах хлорки и лайкры.Фрэйзер прошлепал к низкой деревянной ограде, отделявшей мой мини-дворик от бассейна. - Я видел вашу машину на парковке. Почему бы вам не присоединиться к нам? Он улыбнулся, и его улыбка показалась мне белоснежной в обрамлении золотистой бороды. При виде его мокрого обнаженного тела у меня в груди вдруг стало тесно. И в других местах тоже. Что за черт… Я же не впервые вижу голого – ну, почти голого – мужчину. Мне же не семнадцать лет. И мне даже не нравится Фрэйзер. Но при всем при этом мое тело реагировало на него, словно «волшебная лоза»**. Карен и еще кто-то из бассейна окликнули меня, повторяя приглашение. Я покачал головой. - Нету плавок. Улыбка Фрэйзера стала шире. - Выходите в нижнем белье. Мы никому не скажем. Я засмеялся и снова покачал головой. - У меня много работы. - Знаете, что говорят о деле и потехе? - Нет. А что говорят? - Ха. А вы саркастичный подлец, - сказал он, одобрительно улыбаясь. Беспричинное необузданное желание просто стоять здесь и болтать с ним приводило меня в замешательство. Если бы у меня были плавки, то я бы выключил ноутбук и вышел к бассейну. - В моей профессии без сарказма не обойтись, - ответил я, кивнул на прощанье и закрыл дверь. Фрэйзер вернулся в бассейн, а я вернулся к работе. Через некоторое время я заметил, что шум во внутреннем дворике утих. Я выглянул наружу. Вода была покрыта рябью, помост залит водой, на стульях и столиках валялись мокрые полотенца, но бассейн и дворик были пусты. Я снова сел за стол, напечатал пару скучных предложений, но душа уже не лежала к работе. Я чувствовал себя как ребенок, которому нужно было играть на пианино, пока все остальные играли в футбол во дворе. Пора сделать перерыв. Я снова попробовал позвонить домой, но никто не ответил. Поддавшись порыву, я позвонил к Ноа в университет, но там тоже не ответили. Но я и не ожидал. По пятницам Ноа рано уходил домой. Может быть, он пошел за покупками или был занят другими домашними делами. Не то чтобы Ноа много делал по дому. Чаще всего этим занимался я, но, возможно, появилось что-то срочное. У меня определенно не было причин волноваться, ведь Ноа не обязан сидеть у телефона, но в тот момент я очень пожалел о его отказе пользоваться мобильным. У меня заурчало в животе. Часы показывали начало седьмого, а я так и не пообедал.Я сменил рубашку, причесался и пошел наверх, в бар. Он оказался пуст, и неудивительно. Сегодня же Хэллоуин. Большинство людей найдет занятие поинтересней, чем сидеть в баре отеля. Я заказал космополитен*** и осторожно снял пробу. Не лучший в моей жизни, но и не худший. Многовато ликера. Я попивал свой коктейль, безучастно уставившись на бумажные гирлянды в виде черных кошек, украшающие комнату, когда вдруг услышал голос: - Могу я угостить вас еще одним коктейлем? Я оглянулся. Рядом стоял Фрэйзер, облокотившись на барную стойку. Его влажные волосы были зачесаны назад, одет он был в черные джинсы и белую футболку. На подбородке виднелась легкая золотистая щетина. Он выглядел… сексуально. На удивление сексуально. Он все еще смотрел на меня в ожидании ответа. Я сказал: - Спасибо. Мне достаточно. Фрэйзер заказал себе виски и указал на мой стакан. Бармен кивнул.Я не смог определить, разозлило это меня или нет. - А вы отказов не принимаете, не так ли? - Невозможно добиться желаемого, принимая отказы. Я покосился на него. Он поймал мой взгляд, и его улыбка вдруг стала робкой. - Я не такой уж и плохой, знаете… Если познакомиться со мной поближе. - Разве я что-то говорил? - Вы громко думаете. Я засмеялся. Бармен пододвинул к нам напитки. Фрэйзер толкнул меня локтем в бок и указал на столики у камина. Почему бы и нет? Мне не очень хотелось сидеть в одиночестве у барной стойки. На каминной полке стояло несколько улыбающихся резиновых тыкв, и с потолка свисала парочка таких же резиновых летучих мышек. В газовом камине бодро потрескивал огонь. Фрэйзер вытянул ноги и так самозабвенно откинулся на спинку стула, что принял полулежащее положение. Он сделал глоток виски, и я спросил: - Кто сторожит принцессу? Он приподнял брови. - Разве она не должна сегодня восстать из мертвых? – уточнил я. Фрэйзер выпрямился, заинтересованно глядя на меня. - Да, действительно. Мы установили камеру в выставочном зале, а утром я схожу ее проведаю. - Почему вы не приставили к ней человека для наблюдения? - Не хотели ей мешать, - на полном серьезе ответил он. - Да ладно. Вы же на самом деле не думаете, что она пойдет по домам выпрашивать конфеты? Он дерзко ухмыльнулся. - Я – человек широких взглядов. - Естественно. И во что же вы верите на самом деле? В гигантских анаконд, в похищения людей инопланетянами или в снежного человека? Я осторожно сделал глоток второго коктейля. Здесь их делали слишком крепкими, а я быстро пьянел. К тому же, я сегодня не ел ничего, кроме орешков в самолете. Фрэйзер оветил: - На самом деле, я считаю, что во всем этом есть доля правды. - Серьезно? – хихикнул я. У него был довольно-таки серьезный вид. - Вы же ученый. Вам известно, что как на этом континенте, так и во всем мире существует полно неисследованных мест. Постоянно открывают новые виды растений и животных. - Не постоянно. - Но довольно часто. Мир меняется. Он не переставал меняться с самого начала, если посмотреть с научной точки зрения. Ничто не остается неизменным, поэтому вполне возможно, что когда-то существовали морские чудовища, на Землю прилетали инопланетяне, и в этот самый момент где-то мутирует цветок-людоед. Я сильно сомневался в достоверности его предположений, особенно насчет мутирующих мясоедных цветов, но было ясно, что он долго размышлял на эту тему. Размышлял и верил. Я задумчиво покрутил в руках стакан. - Вообще-то, мы никогда не снимали серий о гигантских анакондах, о похищениях людей инопланетянами или о снежном человеке. Мы специализируемся на мелких странных случаях. В основном на местных легендах. И за этими легендами мы пытаемся разглядеть чью-то жизненную историю. - И какая жизненная история спрятана за легендой о принцессе? - Маленький провинциальный музей, пытающийся остаться на плаву. Эта история будет близка многим людям. - Да, но разве она настолько важна, чтобы посвящать ей целую программу? - Двадцать две минуты эфирного времени и восемь минут рекламы. - Это не ответ. - Мне нравятся истории неудачников. К тому же – все, что связано с Египтом, всегда популярно. Люди обожают мумий, пирамиды и проклятия. Я вздохнул в ответ. - Да, да. Вы знаете, что я имел в виду. И вообще, сама история о том, как Уоллес Хайрам купил мумию у расхитителей гробниц и привез ее в Штаты, довольно интересна. Справедливое замечание. Она действительно была интересна. Во всяком случае, для меня. Не слишком драматична, но не мне решать, что подходит для телевидения, а что – нет. Ноа был довольно категоричен в выборе программ для совместного просмотра. - А где вы живете? – поинтересовался я. - Там же, где и вы – в ЛА. - Откуда вы знаете, где я живу? - Я погуглил вас, когда вернулся из бассейна. - Зачем? Его застенчивая, робкая улыбка застала меня врасплох. И очевидно, он это заметил. - Вы же гей, да? – спросил он. - Какая разница? - Просто я иногда ошибаюсь. - А есть причина, по которой вам не хотелось бы ошибиться сейчас? - Господи… - Фрэйзер выглядел восхищенным.- Вы просто излучаете холодность. Я так и вижу, как вы стоите перед аудиторией и запугиваете детей. - Ну, спасибо большое. Вообще-то запугивание – не самый мой любимый метод. - Готов поспорить, что вы пользуетесь им при необходимости, - со знанием дела произнес Фрэйзер. Я проигнорировал его реплику и отхлебнул коктейля. Мне начинала нравиться его терпкая сладость. Да, со временем можно привыкнуть к чему угодно. - Видите ли, я спрашиваю, потому что чувствую между нами… - он указал пальцем на меня, потом на себя, - какую-то связь. - Между вами и мной? Он улыбнулся в ответ. - Поэтому я и спросил. Так как иногда – довольно часто, вообще-то – я ошибаюсь. - Да неужели? - Вы с кем-то встречаетесь? – настороженно спросил он. Я был так ошеломлен, что лишь через несколько секунд понял, что он действительно ждет ответа. - Да, - твердо произнес я. – Встречаюсь. Вообще-то, мы живем вместе. Он помрачнел. - Вот оно как. - Вы подкатываете ко мне, даже не будучи уверенным в том, что я гей? - Карен мне сказала. - Карен вам сказала? А откуда ей об этом знать? - Она постоянно влюбляется в геев. Это талант. Или скорее – супер-сила. - Ну, я… мда. Я потер лоб ладонью и взглянул на него, качая головой. - Я просто не знаю, что сказать. - Скажите «да». - «Да» чему? - Ужину и… всему, что после. - Нет. Извините, но нет. У Фрэйзера был совсем расстроенный вид. Он разыгрывал меня или был серьезен? Я никак не мог определить. - Вы давно встречаетесь с этим парнем? – спросил он. - Два года. - И у вас все серьезно? Я кивнул и при этом почувствовал что-то похожее на… сожаление. Это шокировало меня. Что такое приключилось с моими мозгами, что я на секунду позволил себе задуматься… но нет же. Я не задумывался. Мне даже не нравился Фрэйзер Фортуна. По крайней мере… сначала не нравился. Он был из тех людей, которые начинают нравиться постепенно. Как космополитен. Или после космополитена. В любом случае… я ни о чем таком не задумывался. Я не мог поставить под угрозу наши отношения с Ноа. Ничто не заставило бы меня пойти на такую жертву. - Вот невезуха… - сказал Фрэйзер и прикончил свой виски. – Что ж… могу я хотя бы угостить вас ужином? - Очень любезно с вашей стороны, но… вряд ли это хорошая идея. Его лицо просветлело. - Правда? Почему? Хороший вопрос. Почему? Я задумался. - Просто… я не думаю, что это понравится моему парню. Я никогда не называл Ноа своим «парнем», но слово «любовник» звучало как-то… - Вот видите, связь все-таки есть. Вы тоже ее почувствовали. Я нахмурился. - С чего вы взяли? - Вы считаете, что не устоите перед соблазном, если согласитесь поужинать со мной. - Перед каким соблазном? – холодно спросил я. – Скушать десерт, что ли? Фрэйзер посмотрел мне в глаза и низким, хрипловатым голосом, от которого по телу побежали мурашки, произнес: - Перед соблазном заняться со мной любовью. Я засмеялся, но смех получился сдавленным, так как у меня вдруг пересохло в горле. - Любовью? - Ну хорошо – потрясающим, страстным и крышесносным сексом, который заставит вас умолять о большем. Это, без сомнений, была самая большая глупость из всего, что я когда-либо слышал. Но, несмотря ни на что, мой член был тверже, чем верхушка пирамиды, и буквально болел от напряжения. Я облизнул губы, заглянул в свой стакан и решил, что вторая порция коктейля была явно лишней. - Ну… тогда хорошо, что я отказываюсь, не так ли? Я встал со стула. Это оказалось нелегко – по нескольким причинам. Фрэйзер тоже встал, и мне еще больше захотелось убраться восвояси как можно скорее. - Позвольте хотя бы угостить вас выпивкой. - Спасибо. Нет. У меня рейс рано утром. Не настолькоо рано, но мне необходимо было отделаться от него, пока я не совершил какого-нибудь невероятно глупого и абсолютно несвойственного для меня поступка. Самым странным было то, что Фрэйзер являлся полной противоположностью мужчины моей мечты - высокого, красивого и утонченного Ноа. - Спасибо за коктейль. И за то, что оказали услугу в музее, - сказал я и протянул ему руку. Он взял ее в свою большую ладонь и… не отпустил. И даже ничего не сказал, что было удивительно при его таланте постоянно говорить что-то неуместное. В моей ситуации это было бы как раз кстати. - Спокойной ночи, - сказал я и легонько потянул руку к себе. - До свиданья, - ответил он и нехотя отпустил мою ладонь. До свиданья. Отвернувшись, я понял, что, скорее всего, больше никогда не увижу Фрэйзера Фортуну. *цитата из «Гамлета» Шекспира, акт 1, сцена 5 **прут или сходный предмет, с помощью которого лозоискатель отыскивает воду или руду ***коктейль, состоящий из водки, апельсинового ликера, клюквенного сока и сока лайма