***
Лиам ждал Робина в гостиной. Когда Пьюси собирался на прогулку, Реддл «случайно» проболтался, что Малфой очень любит белые розы. И пускай слизеринцы между собой не общались, но Робин был дорог Реддлу. Пьюси благодарно кивнул Тому, а после пошёл ждать в гостиной Робина, который буквально светился от счастья, ведь за последний месяц он очень сох по Тео. Но он прислушался к совету Реддла, и перестал поглощать истинного взглядом. — Это тебе, — Лиам отошёл буквально на минуту, а вернулся с тремя белыми розами, которые едва уговорил Розмерту срезать с её клумбы. — Спасибо, мои любимые. — Я знаю. Пьюси был горд тем, что смог угодить Робину, а после переплёл их пальцы и повёл гулять. Вернулись слизеринцы только к ужину. Малфой буквально сиял от того, что ему уделяют внимание, что он нравится красивому альфе, что желают его компании. — И как он целуется? — перешёл в атаку Дани, стоило парням сесть. — Мы не целовались, дурачок, — Робин дал щелбана племяннику, а тот расхохотался. — Но мне подарили розы, — тепло улыбнулся слизеринец. — Я рад, что ты ожил, — произнёс Том. — Я прислушался к совету лучшего друга. Реддл благодарно улыбнулся, а Лиам, сидящий напротив Малфоя, сиял будто начищенный галеон. — Братец, я тебя поздравляю, — заявила Лидия. — Очень рада, что парень твоей мечты ответил тебе взаимностью. Он с апреля месяца о тебе болтает, Робин. — Не завидуй, — ответил Лиам. Робин не краснел. Он не умел стесняться, если его не смущали близкие люди. Ему польстило то, что в нём были заинтересованы так давно. И сделали шаг.***
Скорпиуса назначили капитаном команды, чем гордились Драко и Гарри. Дани такого и не желал себе. Такая ответственность, как говорил мальчик, не для него. Пятикурснику не нравились кандидаты. В этом году он заставил переизбираться даже тех, кто входил в состав в прошлом году. И профессор Целлер была согласна с ним. Держа на руках двухлетнего сыночка-омежку от Маркуса Флинта, она смотрела за отборочными. Скорпиус отобрал более-менее приемлемую команду, но сразу заявил декану, что все слабы. Единственное, что радовало — первая игра состоится с Гриффиндором аж в декабре. — Слабенькие, — заявил Джером, когда Скорпиус вышел одеваться после душа. — Снитч твой, но Кубок… — Не ухмыляйся, мне и так тошно. Всего два парня в команде — я и вратарь. Парни пошли слабаки или на Пуффендуе слабаки? — Седрик Диггори был Пуффендуйцем, как и твои мать с дедом, — Джером подошёл и обнял полуголого друга. — Ты справишься. Я верю в тебя. Поттер крепко обнял Джерома, вдыхая запах брусники у шеи, который буквально дурманил голову альфе. «Мы альфы… Оба альфы», — именно такие мысли посещали голову пуффендуйца. — Спасибо за поддержку, Джером, — Поттер отстранился и начал одеваться. — Я чего зашёл. Не хочешь провести каникулы у меня? Поттер замер от предложения. Во-первых, сегодня было только двадцать седьмое сентября — рано думать о рождественских каникулах. Второе — Блейз Забини был опасным мужчиной. — Твой отец! — коротко ответил Поттер. — Его не будет. Он написал мне, что не явится на каникулы домой, и просит остаться в школе. — Джером, тебе нет семнадцати, тебя домой не отпустят. — Меня заберут эльфы. Соглашайся. Я был у тебя сто раз. Мой мэнор не хуже твоего. В любом случае, до двадцать второго декабря у тебя есть время подумать. Не буду напирать. — Ты и я? Только мы вдвоём на все каникулы? — Хотя бы на недельку, пожалуйста, — Джером сделал щенячьи глаза и улыбнулся Поттеру. — Я подумаю. — Спасибо! Забини крепко обнял Скорпиуса, а после выбежал прочь. Поттер желал провести каникулы вдвоём с мулатом. Он мог бы наслаждаться его компанией беззаботно. Мог бы незаметно вдыхать запах брусники. К тому времени Скорпиусу исполнится шестнадцтаь и запах черники тоже станет сильнее. «Слишком заманчиво. И слишком желанно». Когда блондин приполз в гостиную, то его улыбкой встречал Люпин. Тот был на отборочных вместе с Мари, им было интересно увидеть Поттера в лице капитана. — Чего не в башне? — У нас с Мари почти в одно время начинается гон и течка, у нас будет бурная неделя после пятнадцатого октября, поэтому я стараюсь лишний раз не быть с ней в башне наедине. Боюсь наброситься. Она слишком аппетитная, — признался Тедди, а Скорпиус сел рядышком и запустил пальцы во влажные волосы. — Ты в порядке? — Нет. — Ты меня напоминаешь: когда я понял, что Мари мне очень нравится, мою голову посетила ужасная мысль о групповом сексе, Том согласился, как ты знаешь на это соитие с близняшками. — И что ты хочешь этим сказать? — Ты влюбился. И ты не знаешь, что тебе делать. — Возможно. — Кто этот парень? Ты говорил, что девушки тебя не интересуют. — Говорил, — согласился Поттер, — но я пока себе не признался в чувствах, а тебе и подавно ничего не скажу. — Как знаешь, я просто поддерживаю беседу. И всё же, Скорпиус, не держи в себе чувства. Выплесни их. Можешь с кем-то переспать, а можешь разгромить дерево — решать тебе. Поттер не ответил. Он всё ещё смотрел на языки пламени в камине и тяжело вздыхал. Люпин его раскусил. Люпин поставил диагноз. Сам мальчик считал себя бракованным, ведь невозможно альфам любить альф. Это редкое явление и в обществе не приветствуется. Не осуждается, но и не приветствуется.***
Тео сегодня не мог уснуть. Дневник так и манил. Листая его, он читал поздравления с днём рождения от Робина, вопросы о гоне и помощи в гон, а так же некоторые данные касательно факультета. Робин перестал писать в начале августа. Тогда Тео подцепил какую-то шлюху, пахнущую грибами, и трахал её почти каждый день в течении недели, чтобы пропитаться запахом, чтобы заставить Робина отказаться от него. Заставил на свою голову. Наполнив себе бокал огневиски, Тео пытался забыться. Робин был слишком добрым, светлым и чистым для него, но как показал случай, видеть его флиртующим с другим, было больно. В Нотте проснулась ревность. — Тео, ты здесь? Мариэтта щёлкнула пальцами перед глазами мужчины и тот проморгался. — Мы договаривалась сегодня поужинать вместе. — Сегодня? Серьёзно? — Нотт посмотрел на полупустую бутылку и понял, что напился. — Я не в настроении. — Вижу. Хочешь, я подниму тебе настроение? — рука женщины потянулась в ширинке, а Тео сразу встал с кресла и отошёл от неё. — Уходи. — У тебя проблемы? — Я сказал — уходи! — рыкнул слизеринец. — Какая муха тебя укусила? — Вон! — Тео достал палочку и открыл ею дверь. — Пошла прочь! Хватит! Потрахались и достаточно! — Потрахались? То есть, мы просто трахались? — А что же ещё? Я на свидания тебя не водил. Цветы не дарил. Мы встречались у кого-то из нас в спальне и трахались! Трахались!!! — Ты влюбился? — Пошла вон! Тебя не касается моя личная жизнь! — Я этого не забуду, Нотт, — шипела ведьма. — Поттер тебе предательства тоже не забыл. Спустя годы, — Мариэтта сглотнула. — Оставь меня в покое! Убирайся! Мариэтта выбежала прочь. Она не хотела унижаться, а Теодор закрыл дверь, меняя пароль на ней, а после разнёс Бомбардой всю мебель, на которой трахался с Эджком: диван, кресло, отцовский стол, кровать и ванная. Вода хлынула из крана, который слизеринец случайно зацепил. Усевшись под кран на мокрый кафель, Тео заплакал. Драко его давно простил. Сам Теодор себя отпустил. Робин предлагал ему свою любовь, а тот отверг его. «Но он ребёнок. Всегда был ребёнком…» «Нет! Он не ребёнок. Через полтора месяца ему исполнится шестнадцать. И мой любимый сочный персик подарит себя какому-то Пьюси». — Больно… — шептал, как в бреду Тео, касаясь груди. — Больно!!! Крик мужчины стоял на весь коридор. Вода начали вытекать из комнат. Маркус, который дежурил сегодня, буквально выбил дверь, ведь не знал новый пароль и нашёл друга плачущего, убитого горем. — Тео… — Больно, Маркус… Как больно…***
Тео проснулся от того, что услышал шёпот. Он лежал явно не в своей спальне, а перешёптывались Маркус и Рон. Оглянувшись, он понял, что находится в Малфой-мэноре. — Я ничего не знаю, Рон. Он был в нормальном состоянии, но после отборочных Слизерина его будто подменили. И вот на второй день срыв. Минерве я ничего не говорил. Просто сказал, что он поскользнулся в ванной и ударился головой. В спальню никого не пускаю. Там пусто. Только книжные шкафы и остались целыми. — Спасибо, Маркус. На уроки утром он придёт. Обещаю. Маркус кивнул, а после оставил спальню. Стоило за Флинтом закрыться двери, как возле Нотта сел Рон. — Ты в курсе, что ты себя довёл до нервного срыва? Драко в тебя три зелья влил. — Драко? — охрипшим голосом прошептал волшебник. — Я не хотел доставлять неудобств. — Тео, ты всегда всё держал в себе, а сегодня ночью разнёс всю мебель в покоях и довёл себя до состояния выгорания. Что случилось? — Нотт прикрыл обратно глаза, не желая отвечать. — Нотт, твою горгулью, я твой друг! Тео застонал. Ему было стыдно перед Роном. Особенно перед Роном. — Я хотел, чтобы он был счастлив, Рон, а увидев с мальчишкой, который подарил ему розы, который водил на свидание… — Тео застонал, а Малфой ухмыльнулся. — Он бегал за тобой, как преданный пёс. Ты отвергал. Тебе больно? Ты оказывается что-то чувствуешь к Робину? — Я не имею права… — На что? На счастье? Он любит тебя всем сердцем, Тео. Я не понимаю, почему ты не хочешь принять его любовь! — Он мальчик! — 20 ноября ему исполнится шестнадцать! — закричал Рон, нависая над Ноттом. — Шестнадцать! Возраст согласия! Возраст пробуждения омеги! Ты мог быть его лучшим другом! — Я бы совратил его! Ты не понимаешь! — Тео вскочил на ноги. — Я каждый день вижу его и каждый день думаю, что он красивый и обаятельный. Слушая его голос, представляю его стоны! Видя, как он движется в бою на уроке, представляю… — Тео запнулся. — Ты мог бы ему объяснить свои страхи. Он взрослее, чем кажется. Он любит тебя! Он не подвёл бы тебя под монастырь, дурья твоя башка! А теперь у него появился парень. Больно? — Больно! Рон ухмыльнулся и влепил отрезвляющую пощёчину Нотту, от которой тот и не собирался уворачиваться. — Если любишь, то борись. Но если решил отпустить Робина, забыть, не смей показывать ему своих эмоций. Ему больно. — Не думаю. Наверняка он попросит Пьюси провести с ним течку. Рон ухмыльнулся, отрицательно качая головой: — Даниэль Поттер по настоянию Реддла рассказал отцам о том, что придумал руны, которые наносятся на тело на четыре дня. Альфы и омеги не страдают от рун, как от подавителей. Реддл и Забини были подопытными альфами, а Скорпиус и Робин станут подопытными альфой и омегой на официальном уровне, после чего руны запатентуют. Дани получит награду и признание, а альфы и омеги смогут спокойно жить. У тебя есть время разобраться в себе, а после либо отпустить моего сына, либо подпустить к себе. Но учти, Нотт, одна его слезинка и я размажу тебя по стенке. Буквально. Мебель мы тебе подготовили, — прошептал Рон, покидая спальню. — Сейчас пять утра. Приводи себя в порядок. Рон спустился на первый этаж, где эльфы уже переносили новую мебель в покои Теодора. Люциус потягивал вино, ведь сон не шёл, а Рон присел рядом, зарываясь пальцами в волосы. Он сказал всё, что считал необходимым. Теперь очередь Тео решать, что будет дальше.