Впереди у нас целая вечность

Я всегда любил наблюдать за тем, как ты спишь: грудь медленно вздымается, волнистые волосы небрежно разбросаны по белому покрывалу, а лицо... лицо, умиротворенное настолько, что кажется, нет на свете той вещи, которая могла бы быть более безмятежной, чем твои пушистые ресницы, которые вздрагивают от тихого сопения, или чем твои тонкие, но такие любимые изящные губы, которых, кажется, я никогда не устану касаться своими. Я всегда любил наблюдать за тем, как ты спишь: будь это утро, когда солнце только вставало, освещая город лучистыми потоками; будь это вечер, когда ты первым из парней засыпал, мирно обхватывая меня за колени в нашей машине. В такие моменты мне казалось, что весь мир в одном тебе, таком любимом и моем, что время превращалось в вечность. В нашу вечность. Я мог бы прожить всю жизнь, просто смотря на то, как ты дремлешь, временами улыбаясь своим грезам. Я и стараюсь делать это как можно чаще, невзначай просыпаясь посередине ночи, а потом опять засыпать под твое негромкое дыхание, которое уже, вероятно, стало колыбельной для меня - одной из тех, что пела мама в детстве, только в триллионы раз прекрасней. Ты всегда просыпался под утро в выходные дни. Во сколько бы ты ни лег, совершенно бодрое и не свойственное людям в это время настроение стало твоей привычкой. А я и не жаловался, ведь это было одной из тех вещей, которые я любил в тебе - одной из тех тысячи изюминок, что окружали тебя с кончика кудряшек до самых пяток. Медленно шел в нашу с тобой общую кухню и заваривал чай - именно чай - ты никогда не любил кофе, а я никогда не был против, поэтому наливал в две огромные кружки горячий, свежезаваренный и такой приятный на вкус и запах напиток и обратно приходил к тебе. Осторожно ставил чашки с вкусным чаем внутри на комод возле нашей кровати, нашей общей кровати, такой уютной, что если бы у меня был выбор, я бы пролежал тут всю свою оставшуюся жизнь, растворяясь в твоих пальцах. На самом деле для меня не имело особого значения, была ли это теплая постель или же холодный, студеный пол; единственное, что имело смысл - это ты и твои большие, просто огромные руки, которые обнимают меня сейчас, и твой маленький нос, которым ты уткнулся мне куда-то в область спины, а я, как и всегда, задержал дыхание. Осторожно повернулся, так же тихо и мягко касаясь твоих губ и убеждаясь в очередной раз, что никакой шоколадный торт, который я так любил, не сравнится с их вкусом. Кажется, прошла целая вечность, когда мы, вопреки всем желаниям продолжить поцелуй, оторвались друг от друга и лежали, попивая уже успевший остыть холодный чай. Никто был не против на самом деле, это уже стало таким привычным, может, и звучит абсурдно, но также тем, что отличало нас от других пар - пить холодный, но до боли любимый обоими напиток стал одним из тех качеств, присущий нашим довольно-таки странным отношениям. Крепко обнимаю тебя одной рукой, а другой - прохладную кружку, и в очередной раз понимаю, что я бы продлил этот момент навечно, будь у меня шанс. Но разве его кто-то отбирает? Ведь, действительно, впереди у нас целая вечность.