***
Женя не могла поверить своим ушам. Нет, она ВООБЩЕ НЕ МОГЛА ПОВЕРИТЬ В ТАКУЮ ЧУШЬ. Сначало было забавно проводить время с этим балбесом Родионом, особенно забавно было смотреть, как он корчится, после того, как выпьет кефир. Однако, всё когда то заканчивается. Влетевшая в столовую, бледная Лена тому пример. Так шокировать всех ещё надо уметь. Услышав её крик, Женя непроизвольно уронила бакал, даже почти не попив любимый кефир! Слова её, конечно же, шокировали. Мику, с которой она, чего уж греха таить, вчера подружилась, вдруг умерла! Нонсенс, как не посмотри. Однако, здравый смысл покинул её, заставив замереть, переваривая слова Тихоновой. Так она изображала истукана пару минут, пока не решилась. Ей нужно самой проверить. Загоревшись решимостью, девочка не обратила на себе удивленный, с примесью горя взгляд Родиона, и выбежала из столовой. Домик она нашла быстро. Буквально влетев внутрь, Женя растерянно остановилась. Ни Мику, ни чего было ещё не было! Все кровати были заправлены, всё было в порядке. Облегчённо выдохнув, и криво ухмыльнувшись, Женя уже было хотела выйти, как её взгляд зацепился за красную резинку от волос, лежавшую на подоконнике. Ну резинка и резинка, что тут странного, подумала Евгения, подходя ближе. Однако всё на резинке не закончилось. Взяв её, Женя посмотрела в окно и ужаснулась! Кроваво-красная дорожка была на земле, и примятая трава, словно что-то тащили. Или кого-то… — Н-Нет… — шокировано произнесла бледная, как снег, Женя, медленно отстраняясь от окна. — Э-Это ведь не…? — хотела что-то сказать дрожавшая девочка, как вдруг услышала приближающиеся голоса. Растерявшись, она не придумала ничего лучше, чем выпрыгнуть из окна, благо было не высоко. Приземлившись на красную чавкающую землю, она увидела, что кровавая полоса, тянулась куда-то в кусты, в сторону леса. Приглядевшись туда, она заметила какое то движение, потому вздрогнув, резко вскочила, и побежала в библиотеку. Единственное, по её мнению, безопасное место.***
Ненавижу уборку. Вот прямо терпеть её не могу. Особенно, когда тебя заставляют ею заниматься. Я подметал мусор на площади, а за мной наблюдала Ольга, махая панамкой. А ведь как всё хорошо начиналось, когда я хотел посетить библиотеку, и там затаиться. Однако, моим планам не суждено было сбыться. Библиотека была закрыта, хотя я слышал, что там кто-то был. Поэтому попытался договориться, но за той стороной хранили молчание. А вот вожатая, услышав мои крики, оказалась передо мной, держа метлу, и нахмурившись, показала пальцем в сторону площади. Ненавижу уборку. — Странно, где Славя, когда она так нужна? — скучающе спросила Ольга, зевая на скамейке. — Нет бы скину. попросить проследить тут за всем, я ведь занятая женщина! — яростнее замахала панамкой она, продолжая бурчать под нос. Беру свои слова обратно. В моих глазах она упала ниже некуда. Тоже мне, вожатая нашлась. Лентяйка. Увидела бы её Настасья, таких тумаков бы надавала, что Ольга как шёлковая ходила бы. Вздохнул. — Что ты там вздыхаешь? Пионер должен с улыбкой на лице убирать улицы, чтобы они были такие же чистые, как его помыслы. А ты? — покачала головой вожатая, цокая языком. — Но ничего, я сделаю тебя Настоящим пионером! — подняла кулак женщина, но увидев шокированные глаза проходящих пионеров, смутилась, и кашлянула. — Подметай, подметай. — тише добавила она. Покачал головой. Убирался я до обеда, пока не услышал желанный горн. Вожатая медленно встала со скамейки, прошлась взглядом по округе, и задумавшись, произнесла: — Можно было и лучше, — однако увидев мой яростный взгляд, поспешно добавила, — но и так хорошо, молодец! Отправляйся на обед. — махнула она рукой, забирая у меня метлу и ушла. — Где эта Славяна?! — донеслось со стороны уходящей Ольги. — Почему я долж. — однако я было её не слушал, и поспешно отправился в столовую. Жаль, что я не успел умыться и помыть руки. Хотя, я так большую часть жизни и жил. Видимо, проживание здесь, без моего ведома, уже начинает изменять мои привычки Ухмыльнулся, протискиваясь сквозь толпу, и входя в столовую. Забавно. Взяв поднос, я уселся за своё, наконец свободное, место, и принялся разглядывать содержимое. А посмотреть было на что. Картофельное пюре, с двумя кусочками помидора и одной большой мясистой котлетой. Дополняло это стакан прохладного компота. Сегодня что, праздник какой-то? Однако, к своему удивлению, есть я начал не сразу. Осмотрев всю столовую, я так и не увидел знакомой аквамариновой, как мне объяснила Женя, макушки. Грустно опустив глаза, я минут пять разглядывал стынувшую картошку. Странно, не мог же я так к ней привязаться? Или мог? Не похоже на меня. Прежний я лишь рукой бы махнул, да презрительной ухмыльнулся. Но не сейчас. Как назло ещё полезли воспоменания об умершем батюшке, слёзы матери и Дуни, а так же, слёзы Мику. Но, те были слёзы благодарности, что я её спас, хоть ничего толком и не сделал. Но, этой миниатюрной одинокой девочке было достаточно и того, что я просто с ней общался, сидел за одним столом, и выслушивал её жизнерадостную речь. В груди защемило. Хотел бы я ещё раз послушать её, делая вид что мне безразлично, но, видимо, уже поздно. Не зря говорят: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем». Теперь я понял смысл этой умной фразы. Криво ухмыльнулся, зачерпывая уже холодную картошку и суя в рот. Как же тихо…