Турция – Москва – Башкирия

Стол номер один. Лидерский. За столом старших, ответственных и Субина царила неловкая тишина. Намджун смущенно не мог вспомнить как есть столовыми приборами, грустно смотря в глаза мертвой трески; Банчана съедало беспокойство за мелких оболтусов и, частично, вина перед Хонджуном из-за его мелких (слава трех малолетних алкоголиков идет вперед них самих); Субина съедало общее беспокойство перед незнакомыми людьми; Чонвона ничего не съедало, он, если говорить честно, съел ириску "Кис-Кис" и не мог разомкнуть челюсть, но это было делом времени. Проглотив пищу и внутренние переживания, Чан подумал разбавить атмосферу, решая обратиться к более-менее цивилизованному и знакомому ему человеку. – Слушай, Хонджун, дружище, – начинает мужчина, прекращая выковыривать вилкой гранат из салата, – извини, все же, что твоих домашних не позвали. Но еда не резиновая, на всех бы не хватило, а у тебя те еще проглоты. Без обид! – Спешно добавляет Крис, вспомнив про троицу залетных троглодитов. – А-а-а, да ничего страшного, правда. – Неуверенно ответил Хонджун, подозрительно смотря сквозь собеседника, туда, где стоял огромный чан с пловом, жопой чувствуя беду. – Им будет полезно побыть самостоятельными, может, готовить научатся. Тем временем, на заднем плане, к плову, вальяжной походкой двигались старшие оболтусы – Уен и Сан, с хитрющими лицами и промышленными тазиками в руках. Мгновенно оценив ужас надвигающейся ситуации, Хонджун резко вскочил, опрокидывая стул. – Впрочем, что-то засиделся я уже! Пора корову доить, детей рожать, корабли захватывать, короче, я очень занят. – Принялся причитать мужчина, поднимая сраженный стул, двигаясь задом в сторону родни, надеясь, что их ещё никто не заметил. – Спасибо, Чан, за приглашение, был очень признателен, но дела-дельские! Всего доброго! – Скомкано попрощавшись, Хонджун все-таки сорвался на бег в обратном направлении, покидая стол. – Чаным-джан, не стоит так переживать, сейчас конкурсы начнутся, никто скучати не будет! – решил подбодрить Намджун-джан. – И тем более не слушай тех, кто много говорят, они обычно...много говорят. – Одухотворенно закончил лесной мудрец, снисходительно смотря на своих невольных слушателей. – Чего? – Переспросил Чан, надеясь, что ему послышалось. Ким же на это достал из-за пазухи бутылочку с мутной жидкостью, через которую проглядывал силуэт несчастной заспиртованной зверушки, широким жестом руки разливая магическое пойло по рюмкам. – Пока что бесполезно людям говорить о 海德格尔哲学, они все равно не поймут... – Ты это сейчас как сказал? – Пей. Но Кристофер был вынужден отказаться от светящейся жидкости, удивительно похожей на мутаген из черепашек ниндзя: – Я премного благодарен, но у меня гастрит, энтерит, плеврит потом откроется разом, понос и вообще у меня геморрой! – Тароторил учитель, покрываясь красными пятнами от смущения. Пак младший от таких диагнозов резко повернул голову в сторону говоривших, почуяв возможность сделать рекламу своему мужу. Чонвон, обогнув полстола в два прыжка, мягко приземлился на стул Хонджуна, храбро опрокидывая рюмку лесного мутагена. Настойка с тихим шипением растворила ириску на зубах, даруя свободу челюстям. – Что это вы, еще не слышали про клизму-выручалочку "Liquid death", что как раз излечивает от всех-всех болезней, включая ментальные!? А изобрел ее удивительный, прекрасный, самый нежный, самый сексуальный....кхм. – Немного сходя с темы, Чонвон ловит смущенно-строгий взгляд мужа за соседним столом, кокетливо заправляя выпавшую прядку за ухо. – В общем, совсем скоро будет проходить мастер-класс по использованию, всем советую придти! – Мужчина закончил свою пламенную речь, опрокидывая ещё настойки, кидая недвусмысленный взгляд в Чонсона из-под коротких башкирских ресниц, расчитывая на рандеву с любимым в каком-нибудь темном углу еще пару рюмок спустя. Чан несколько опешил от столь щедрого и, честно говоря, излишне откровенного предложения, поэтому начал под шумок сползать под стол. – Да, я лично испробовал ее! – Продолжает отвечать на вопросы Пак, которого никто не спрашивал. – Вы что, не видели ту рекламу на канале: "Славянский захват клизмами"?! Там весь сюжет начинает на первой минуте, сорок шестой секунде. Ой, а давайте я массовую рассылку сделаю! – Мужчина принимается хлопать себя по карманам в поисках телефона, который успел мягко отодвинуть в сторону Чан, прикрывая кружевной салфеткой. – Лучше иметь жопу в тепле, чем тепло в жопе. – Прохрипел Намджун, сливая остатки алкоголя в одну бадью, чтобы выпить все разом. За столом уже затевался очередной кипиш, а Субин, тем временем, сидел в отдалении от стола, смотря пустым взглядом...тебе в глаза? Его посетило просочившиеся через четвертую стену озарение, что это все происходящее – это затянувшийся фанфик, который родился на четвертом курсе колледжа, а его авторы уже на первом курсе универа и слава Чанбину! Что вспомнили о нем не через десять лет и им очень, очень стыдно перед читателями! Они ведь как-то надеялись, ждали... Ребята, было много всего: и по нам стреляли, и в другой город переезжали, и в луже лежали, и дипломы получали, и в депрессию впадали... – Какой кошмар, – вздыхает Чхве, почесывая застылок. – Как можно было, во-первых: до этого додуматься, а во-вторых: прокрастинировать написание данного стола почти год?! – Подумал парень, осуждая создателей между прочим его вселенной. Стол номер два. Семья Чон и Хисын, которому не досталось места. – Хватит так смотреть на них, мы же на празднике! – Чимин толкает старшего брата в плечо, загораживая ему обзор. – В тарелку смотри. – Тебе легко говорить, весь вечер сидишь с Юнги через стол переговариваешься. – Как трехлетка ковыряя жаренную картошку вилкой, бурчит Чонгук. – Ты посмотри на этих голубков, смотри как вокруют, а! – Шипит, махнув столовым прибором за спину брата, дабы тот повернулся и соизволил убедиться. Вероятно, вы уже представляете себе развернувшуюся за столом "лишних и братьев Мин" сцену измены, но все, что там происходит – это дружелюбный диалог между Хисыном, чей парень ускакал за стол "02 line" и Ким Тэхена, которого некуда было посадить. Ситуацию для Ли усложняло то, что все здесь: и Юнги, и Сокджин, и Тэхен друг друга знали, а его забросило сюда за ненадобностью. Вот и решил добродушный Ким улучшить обстановку для потеряшки, оказывая ему много внимания и стараясь максимально интегрировать в их общество, объясняя локальные шутки и следя за наполнением бокала. Хисын, будучи интровертом, был бесконечно своему спасителю благодарен, удачно не замечая грозные взгляды, укрываясь спиной Сокджина. Бывший Мин, кстати, тоже не смог сидеть со своим лесным сожителем, так как тот укатил за стол "хочу быть отцом/я уже отец", включающим Чонвона, Бан Чана, Намджуна и Субина. Юнги, как и Тэхен, будучи просто парнями частью семьи Чон не считались, так что были вынуждены сидеть поодаль, малость оскорбленные такой рассадкой. Ладно, возможно, не малость. – Я просто в ахуе, вон за тем километровым столом четыре человека сидят, могли бы нам уступить. – Щебечет мятноволосый, заливая в себя n-ую стопку сорокоградусной. – Да и в каком это, блять, месте, я не часть семьи?! Да меня Хосок больше, чем своего родного сына любит! Пусть он сюда сядет! – Юнги, успокойся. Это стол молодожен и свидетелей, мы не можем туда сесть. – Сокджин, заметив, что Мин прожигает подозрительно сверкающим взглядом так зацепивший его столик, сразу обрубает на корню, хватая парня за щеки и насильно отворачивая его голову. – Ты кушай давай. – А в общем-то идея неплохая. – Вдруг высказывается Ким. – Юнги туда, Чонгука сюда и все счастливы. – Кто "все"? Мне твой бандюга вообще не нравится. – Бурчит Джин, поправляя на ерзающем брате стоячий воротник олимпийки. – Я тебе говорил, выбирай достойного! А это весь...как зэк! Только куполов на спине не хватает. – Всмысле, не хватает? Он же вот в начале недели набивать нача- – Юн-и, ешь, твою мать! – Взвизгивает Тэхен, пихая в рот старшего ложку "мужских грез". Хисын хихикает, наблюдая за семейным разбором полетов, чувствуя себя вполне в своей тарелке благодаря старшему, который подмигивает ему приободряющее, запихивая в рот Мина сырную корзиночку. Москвич решает, что было бы неплохо тоже покушать, так что он решает взять пару кунжутных листьев – те как назло, никак не поддаются. Брюнет отвлекается от запихивания в старшего товарища еды и переключается на нового знакомого, исключительно из чистых побуждений желая помочь. Тэхен тянется своими палочками, помогая надломить листья и тянет их ко рту Хисына, в шутку приговаривая: "Самолетик летить в ротик, давай за маму, за папу", после этого перекладывая остальное угощение в чужую тарелку. Чимин, за соседним столом, начинает молиться уже четвертому богу, которого знает, удерживая брата за бедро. – Чонгук, не надо. Вышеупомянутый пыхтит ноздрями, сжимая бокал шампанского в руке. – Чонгук, умоляю, ты же только по УДО вышел. – Хныкает младший Чон, обхватывая как коала накаченную забитую руку. Блондин тянется к Киму, приближая к себе за талию, чтобы тот его услышал. – Тэхен, твой муж так спортивно и круто выглядит, а что он делает, чтобы быть в форме? – Чимин-а, отпусти. – Рычит брюнет и тот сразу же отпускает, наученный опытом. Скала Джонс встает из-за стола и грузно шагает к соседнему, плавно подводя к типичной ситуации на чьей-то свадьбе. Тэхен смеется, собираясь хлопнуть Ли по плечу, но не успевает – на нем уже вырастает огромная лапища, сжимая чужую конечность совершенно нерадушно. Москвич поворачивается, сталкиваясь с горящим желанием убивать взглядом. – Пойдем выйдем. – Вот примерно это и делает. – Скрестив руки на груди, поясняет Тэ, устало потирая виски и ловит виноватый взгляд Чимина, говорящий: "Я делал все, что мог, извини!" Противники резво двигают в сторону выхода, за ними вышагивает недовольный Тэхен и семенит Чимин, не оставляя попыток всех здесь успокоить. – Я так благодарен, что вы мне прямо сейчас все покажете, жду недождусь! – Приговаривает счастливый Ли, пока не осознающий, что именно происходит. Честно говоря, озарение не настигает его даже после двух сломаных пальцев. – ...кхэ, "сукин сын" это часть тренировки, да? – Хрипит несчастный, сплевывая кровавую слюну на блеклый искусственный газон, а после теряет сознание. Разум Чонгука и перпектива снова уехать в детский лагерь "СИЗО" быстро отрезвляет, и он со своим братом уже сидит на коленях рядом с проигравшим, вытирая слезы и сжимая бледную ладонь, пока Тэ оббегает столы в поисках врача. – Хисын-а! Прости, умоляю! Я бешенный, не умирай, Хисын! – Ревет в три ручья Чон, пока в "комнате невесты", временно арендованной под медпункт, москвича осматривает Пак Чонсон. – Джей, он умирает, да? – Мне жаль говорить тебе это, – Порядком уставший сегодня врач решает развить тему, проучая малолетнего дебошира, – но да, он умирает. Ты сядешь в тюрьму, ты понимаешь? Умирающий Хисын, уже вполне себе в сознании, лежит на коленях младшего Чона, пока Ким ватными шариками протирает его царапинки на лице в попытках понять, что за тюрьма и кого убили. – Я монстр!! – Хватаясь за голову и падая на колени, кричит брюнет, воздавая голову к небу и, кажется, готов каяться во всех грехах, как дверь с размаху открывается, заряжая Чонгуку по затылку и вырубая его. В открывшийся проход залетает Джейк, бешенным взглядом выискивая своего парня. – Боже, Хисын! – Изумленно прикрывая рот рукой и переступая через мощное тело, шепчет Шим и тянет руку к чужой, сжимая. – Ты чего лежишь?! Там в зале твоего Джастина Бибера поставили, вставай давай! Хисын извиняется, подскакивая и уверяет бессознательного Чонгука в том, что тренировки они продолжат, но чуток позже, поспешно ускакав показывать свои певческие навыки соловья, намереваясь посоревноваться в караоке с Каном. Джей, вздохнув, молча встряхивает бутылек нашатыря. Стол номер три. Беглянки, таролог и Чхве Субин. – Ну, дорогие пуссис, я мафия. – Довольно ухмыляясь, девушка раскрыла карты, откидываясь на стул и поправляя очки. – Теперь вы посмотрите со мной все части "50 оттенков серого" плюс режиссерская версия! – Там нет режиссерской версии, Миен. – Осаживает Минни, на секунду отрываясь от строения Эйфелевой башни из чак-чака. Башня уже была ростом с Соен, и все больше косила в бок, походя уже на Пизанскую. – Это от меня лично. – Флэш рояль, вскрываемся! – Шлепнув ладонью по пустой посуде, Соен вскочила на стул, чтобы увидеть всех. Столы были слишком высокими для нее. – Карта повешенного. Ой, хз, кажется это к разлуке. – Вставил свои пять копеек Сону, который как бы не должен был тут быть, но ему слишком нравились настолки здесь. И девочки. Сонхун за столом "02 line" кидал печальные взгляды в это розовое среди блонда пятно, не решаясь встать и забрать своего парня. Вообще-то, он физически не мог этого сделать – Джей прижал его бедро тяжелой татуированной рукой к стулу, используя как щит от своего пьяного мужа, раздевающего беднягу глазами, и как шторку в кабинете венеролога, прикрывая от окружающих так неудачно спровоцированный тем же младшим Паком стояк. – Уно!! – Победоносно взревела Юци, громко ударяя кулаком с зажатой в нем пустой рюмкой об стол. Башня Минни, тем временем, опасно зашаталась. – Мы с Суджин лесбиянки. – Заявила давно всем известный факт радостная и розовощекая от вина Шухуа, уже потянувшаяся к жене для демонстрации, как вдруг обнаружила рядом нечто высокое и очень на них всех похожее. Задирая голову, она шлепает себя по горячим щечкам. – А где Су...? Неужели?! Теперь ее точно нашла израильская армия и забрала служить! Сону отвлекается от расклада на отношения для Субина, закидывая ногу на ногу, оглядывая всех за столом. – Разве Суджин не твое альтер-эго? Ты же, э-э-э? – Ким неопределенно смотрит сначала на девочек, а потом на Чхве, будучи одетым и выкрашенным прямо как они. Парень мотает головой и кивает в сторону древа из карт, намекая продолжить. Беглянки, тем временем, как одна принялись дружно скорбеть и, утирая слезы, подняли бокалы, решив спеть любимую песню Со Суджин. Сону тихонько присоединился, тасуя таро. – Pussy tight, pussy clean, pussy fresh. – Прикиньте, там в туалете у них кто-то ебется! Ой, вы что тут уже устроили? – Раздался голос возникшей за их спинами Суджин. Не поверив глазам, все бросились к потеряшке, роняя в процессе чак-чакового исполина, падая сами друг на друга и ломая стол. Сверху их, как стол мукой при раскатке теста, присыпает картами из расклада. Таролог возмущенно охает, бросаясь на девочек сверху. Субин смиренно сидит, успевая подхватить кувшин с самогоном. Вдохнув, тот поднимает стеклянный, резной колпачок, в первый раз открывая рот в новом обществе. – Благодарю и принимаю. – Поклонившись своему предсказателю, резюмирует, припадая к горлышку бутылки.