-————☁︎————-
— Вот, я принёс вам лекарство и воду, — сказал Осомацу, раздав своим больным братьям стаканы. — Наконец-таки, — прокашлял Тодомацу, — Ты даже достал нужный пузырёк! Может, ты и не такой бесполезный, Осомацу-ниисан! — Ои! А вот это было необходимо? — прорычал он, на что ему не дали ответа. Старший брат лишь выдохнул, — Вы отдохните после того, как выпьете лекарство, хорошо? После слабых „Хорошо“, Осомацу подождал, пока все не закончили, а после собрал их стаканы; никто не заметил, как он кашлянул в свою руку. — Ну, я оставлю вас отдыхать, — тихо заявил он, пытаясь не оступиться из-за головокружения, когда он встал, вновь тихо кашлянув себе с руку. „Наверное, мне самому нужно выпить лекарства…“ — М-м… Э-э, Осомацу-ниисан? — позванный брат повернулся к нему, уже раздвинув дверь: «Что такое, Ичимацу? Нужно что-то?» Ичимацу размышлял о своём подозрении. Он подумал, что было слишком странно, что он был единственным из них не больным в это время года, но он подумал, что ему так казалось из-за температуры: «Неважно.» — …Ладно? Ну, позовите, если что-то понадобится, — ответил Осомацу, задвинув сёдзи. — „Да, вероятно всего-лишь температура“ — решил Ичимацу, прежде чем лечь спать. Спустившись вниз, всё, что мог чувствовать Осомацу — истощение. Ему действительно нужно было принять что-то от температуры, а его зрение начало затемняться в уголках глаз. Благо его братья всё ещё не заметили, что он был болен, но совершенно не помогало то, что они жаловались на то, как он ухаживал за ними. — Я делаю всё возможное… — уныло выдохнул он, раздвинув кухонные двери в надежде по крайней мере сделать себе чаю. Он чуть не уронил стопку стаканов, которую он нёс, когда он увидел свою мать, сидящую за столом, а две кружки были перед ней. Мацуё мягко улыбнулась, и Осомацу уже мог чувствовать, что разваливается на части. — Было сложно, не так ли? — спросила она со всей добротой и пониманием, которое только может быть у матери, и нить напряжения, которую Осомацу сдерживал всё это время, наконец, оборвалась. Большие жирные слёзы скатились по его красным щекам, и он слабо кивнул: «М-м… да…» Мацуё взяла стопку с дрожащих рук Осомацу и поставила её на стол, чтобы она смогла обнять своего старшего сына: «Теперь всё хорошо, ты хорошо справился», — сказала она, мягко гладя его спину, и Осомацу заплакал сильнее. Выпустив все накопившиеся за это время слёзы, хватаясь за кофту матери, будто б ему вновь было 10 лет и он искал утешения у родителей после плохого сна.-————☁︎————-
— Доброе утро… — хором сказали пять братьев, зайдя в гостиную для завтрака, и наконец они чувствовали себя лучше после принятия лекарства и сна. Даже окаю Осомацу немножко-то и помогло. — Доброе утро, мои NEETы! Идите завтракать, чтобы вам стало лучше; я приготовила зосуи, чтобы вам было легче его переварить, постарайтесь хорошо поесть, хорошо? — сказала Мацуё, чмокнув своих сыновей в лоб, а затем вернулась на кухню, — Ну честно, меня очень беспокоит, когда вы все шестеро заболеваете в одно и то же время. — Однако Осомацу-ниисан не заболел в этом году, — сонно зевнул Тодомацу, наслаждаясь теплом, которое дарил суп, — Это так нечестно. Мацуё вернулась в комнату с маленькой стопкой завтрака: «Что? Конечно он болен! Вы, мальчики, никогда не пропускали ни дня сезонного гриппа, и вы уже должны были запомнить, что Осомацу всегда выздоравливает последним». — Но Осомацу-ниисан заботился о нас вчера, да и он вообще не выглядел больным! — сказал Джушимацу своей матери, поднимая ложку в воздух, а крупинки риса падали на пол. — Ну, он болен. Болен сильнее, чем вы все, на самом деле, ну, вы знаете, какой ваш брат. Вероятно, он просто не хотел, чтобы его „драгоценные младшие братья“ беспокоились о нём, Осомацу бывает слишком упрямым, — оны выдохнула и потрясла головой, — Ему действительно нужно быть более честным, вчера он чуть в обморок не упал. После этого, она ушла, чтобы дать Осомацу его часть, оставив братьев раздумывать о вчерашнем. Ичимацу прервал тишину цокнув языком: «Тц. Я так и знал, что было странным, что он единственный не заболел в этом году. Куска идиота». — Подумав об этом, мне кажется Осомацу-ниисан действительно выглядит „другим“ вчера… я не могу поверить, что я этого не заметил, — сказал Чоромацу, положив ложку. — И мы были слегка грубы к нему, хотя он всего-то пытался помочь… — с сожалением добавил Тодомацу. Карамацу скрестил руки: «Да. Может, наши слова были перебором вчера. Даже если мы и не знали, что он был болен». — Я хочу проверить Осомацу-ниисана! Может, мы сможем помочь ему почувствовать себя лучше в этот раз! — счастливо предложил Джушимацу, пытаясь поднять настроение унылых братьев. — Прекрасная идея, мой маленький Джушимацу! — сказал ему Карамацу. — Да, может, нам следует попросить прощения, — добавил Тодомацу, встав. Прежде чем они могли выйти из гостиной, вдруг раздался обеспокоенный голос Мацуё: «Мальчики! Звоните в скорую! Срочно!» — братья обеспокоено переглянулись. — Ичимацу. Если можешь? — серьёзно приказал Карамацу. Четвёртый по-рождению кивнул и быстро пошёл к домашнему телефону, без каких-либо сопротивлений, пока остальные братья побежали в гостевую комнату, где и был Осомацу. — Осомацу, прошу, держись… — с волнением произнесла Мацуё, держа холодную бледную руку своего старшего сына. Благо скорая помощь прибыла быстро, и вскоре их старший брат был унесён на носилках в машину. Как только все добрались до больницы, доктор проинформировал их о том, что случилось со старшим из шестерняшек. Он объяснил, что давление Осомацу было невероятно низким, и что он испытывал невероятный стресс. Комбинация обоих факторов, вероятно, была причиной его обморока: «Он будет в порядке после того, как отдохнёт. Его состояние более-менее стабильно, но будет лучше, если он съест что-нибудь, чтобы повысить сахар в крови. Я бы порекомендовал что-нибудь сладкое, как шоколад или конфеты», — после этого он оставил остальное медсестре. Пока Мацуё пошла заполнить документы, братья пошли в палату Осомацу. Когда они зашли, они были встречены слабой попыткой старшего брата сдержать кашель: «О-ох. Эм… Эй, ребята! Ну, это было довольно неожиданно, да? Ха-ха…» — Ты идиот, — первое, что сказал ему Карамацу, его обеспокоенное выражение лица предало его резкий тон в голосе. — Тупее тупых, — добавил Чоромацу, пытаясь звучать злым. Но его брови нахмурились так же, как и второй по-старшинству. — Полный кретин, честно говоря, — пропищал Ичимацу, пытаясь выглядит равнодушным, но все могли сказать иначе. — Ои! Вот так надо говорить с больным человеком?! — по-детски надулся Осомацу, — И вот я уже подумал, что вы заботитесь о своём Ниича- АГХ! Эй! — Осомацу был прерван, когда к нему приклеились два младших. — ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТАКОЙ ТУПОЙ, ОСОМАЦУ-НИИСАН!! ИДИ УМРИ! — крикнул Тодомацу своему старшему брату, плача в его больничный халат, несмотря на его резкие слова. — НАМ ЖАЛЬ, ЧТО МЫ НЕ ЗАМЕТИЛИ, ЧТО ТЫ БЫЛ БОЛЕН, ОСОМАЦУ-НИИСАН!!! — проплакал Джушимацу оттуда, где он обнимал своего брата. Осомацу действительно не нравилось видеть, как его братья плачут, тем более из-за него: «Эй-эй, я в порядке, ребята. Господи, вам не надо плакать из-за этого…», — сказал он им, пройдясь руками по их спинам. — Прости нас, Ниисан… — сказал Чоромацу, со стыдом смотря вниз, — Нам следовало было раньше заметить, что ты уже был болен. — Эй, нет, почему вы извиняетесь? Всё хорошо, вы тоже были больны. Он посмотрел на свой синий больничный халат: «Да и это в каком-то смысле моя вина. Мы следовало сказать вам, что я был болен». — Но нам всё равно не стоило быть такими уродами. Доктор сказал, что у тебя был сильный стресс, когда ты упал в обморок. Вероятно, ты опять вёл себя, как придурок, и сдерживался, — Ичимацу цокнул языком, — …глупый старший брат. — Ай! Как грубо! Всё, что вы делали, когда зашли - называли меня глупым! Ниичану больно! Вы мне даже пива не принесли! — игриво ныл он, пытаясь поднять настроение. — Мы волновались о тебе, знаешь ли, — вдруг сказал Карамацу, старший сразу же замолк, — ты продолжаешь делать это, Осомацу, тебе нужно быть более честным с нами. Мы - твои братья, мы тоже беспокоимся о тебе, Аники! Джушимацу посмотрел на него с яркой улыбкой, несмотря на слёзы в его глазах: «Карамацу-ниисан прав, Осомацу-ниисан! Тебе не нужно прятать от нас что-либо!» — Мы дерьмово показываем это, но мы беспокоимся… Прости, если ты подумал обратное, Ниисан, — шмыгнул носом Тодомацу, крепче обняв своего старшего брата. Осомацу не знал, что сказать. Это было совершенно не то, к чему он готовился, когда проснулся сегодня в больничной кровати; его братья просили прощения? И говорили ему, что они на самом деле беспокоились о нём? Это полностью вогнало его в ступор. — Вы-… Я… Э-это нечестно… — он сделал попытку посмеяться, но она быстро перешла в плачь. Обычно он бы никогда не начал плакать перед своими братьями, позже он вероятно будет винить болезнь за свою сентиментальность, но, честно, облегчение, которое он испытал, услышав, как они говорят ему, что им не всё равно, было почти чересчур для него. — Какой же ты всё-таки идиот, — счастливо сказал Карамацу, присоединяясь к обнимашкам. — Самый тупой из тупых - это точно, — добавил Чоромацу, также обняв их старшего брата. — Невообразимый кретин, — сказал Ичимацу, также обняв, не сопротивляясь. — Как грубо… — посмеялся Осомацу сквозь слёзы. Иногда, было легко забыть, как на самом деле они беспокоились друг о друге, хотя, они все когда-то запомнят это навсегда. Спасибо всем вам, я люблю вас. Осомацу улыбнулся.