Как брауни

Меня приучили думать, что опасность всегда можно распознать издалека. Есть первые звоночки, есть красные флажки, есть колокольный набат, звонящий на всю округу. Они идут друг за другом, шаг за шагом, и если быть достаточно внимательной, можно остановиться от легкого звона на фоне и избежать участи узницы собственных ошибок. Но в реальности есть монстры, которые готовы долго выжидать в засаде, прежде чем явить себя жертве. И когда ты встретишь такого, не прозвенит что-то на фоне, ты не услышишь даже колокольный набат. Ты просто сразу окажешься в западне, из которой не будет выхода или спасения. Даже если ты сама станешь монстром – ты всего лишь поможешь своему бесконечно любимому чудовищу и станешь полностью дополняющей его половиной. Я свернулась калачиком на диване, наблюдая за тем, как он обрабатывал фотографии за ноутбуком. Я вспоминала, как все начиналось, как у нас все было в первый раз, пытаясь понять, как все пришло к этому. Я хотела увидеть в своей памяти, были ли эти звоночки, красные флажки, колокольный набат. Но в моей памяти не сохранилось ничего из этого. Были только я – все та же, что и сейчас – и он – все тот же, но в то же время совершенно другой. Декабрь 2019. 13 декабря. Новая история – фото – добавить надпись – поделиться со всеми. «Одиноко» – вот слово, которое я добавила к своей фотографии. Уменьшила надпись, чтобы было не так заметно, но в целом моя невеселая улыбка наверняка все сказала за меня. Я не пыталась привлечь к себе внимание, просто хотела поделиться своим состоянием хоть с кем-то, кто захочет меня услышать. Или кому так же скучно в пятницу вечером, что он или она сидит в соцсетях вместо того, чтобы заниматься чем-то еще. Новое сообщение – директ – прочитать. «Подруга, ты слишком симпатичная, чтобы прозябать одной в пятницу вечером! Почему ты еще не в клубе с каким-нибудь симпатичным парнем?» Молли. Знакомая с работы, которая решила, что будет моей подругой-наставницей. Меня, конечно, спросить об этом она и не подумала, поэтому теперь всегда была тут как тут со своими советами и наставлениями. Но проблема была в том, что Молли ничем не могла мне помочь. В свои тридцать она давно была замужем за парнем из колледжа, а до него всегда была в отношениях и каким-то магическим образом притягивала к себе мужчин. Даже сейчас, если мы выбирались куда-то в рамках корпоратива, Молли всегда оказывалась в центре мужского внимания, тогда как я рядом с ней чувствовала себя «страшной подружкой». Я всю жизнь была «страшной подружкой», сколько бы другие ни говорили мне, что я симпатичная или даже красивая. До Молли всегда был кто-то еще, рядом с кем я терялась, растворялась, становилась невидимкой. «Ты же знаешь, что я не хожу по клубам». – Отправить. Новое сообщение – запросы – прочитать. «Пользователь отправил вам запрос на переписку. Принять?» Мой взгляд скользнул выше, но имя и фото мне ни о чем не сказали. Прежде, чем читать сообщение, я машинально нажала на кнопку «принять». Заблокировать я всегда успею. «Тебе уже написали, что вечер пятницы не время для грусти? Готов поспорить, что ты тоже с ними не согласна.» «Тоже?» – Отправить. Новое сообщение – прочитать. «Милашка, не грусти! Где твоя улыбка?» Мелани. Еще одна подружка, на этот раз еще со времен колледжа. Забавно, что я собираю вокруг себя всех на букву М, правда? Только с Мелани мы не виделись почти с самого выпуска, изредка перебрасываясь ничего не значащими сообщениями. Она переехала в другой штат, нашла себе новую «страшную подружку» и общалась со мной, скорее, по привычке. А может, чтобы соцсеть считала ее активным пользователем? От Мелани можно было ожидать и этого. Отметить сообщение непрочитанным – назад. Новое сообщение – прочитать. «Не знаю, зачем так написал. Я не умею заводить разговоры.» «Ничего страшного. Мы знакомы?» – Отправить. «Вроде того. Я был фотографом на съемке одного из ваших клиентов. Но ты можешь меня не помнить.» Я еще раз посмотрела на имя и фотографию, перешла в профиль, но нашла там только чужие фотографии – портфолио, как и у многих других фотографов. Назад. «Извини, правда не помню. У тебя нет твоих фото в профиле.» – Отправить. «Ничего страшного. Я Эдриан. И я же фотограф, моих фотографий там и не должно быть.» «Смм-менеджер с тобой бы не согласился.» – Отправить. «Ты всегда говоришь о работе в пятницу вечером?» «Как видишь, я тоже не умею заводить разговоры.» – Отправить. «Почему тебе одиноко? Хотел спросить сразу, но не решился.» Я уставилась на сообщение, невольно задержав дыхание. Никто никогда не спрашивал, почему. Все только говорили, что я должна делать или что я не должна делать. Возражения не принимались. Раздумывая, что ответить, я отпила вина, которое налила еще до того, как выложила фото в Истории. Со вторым глотком вина в голову пришла идея. Сделать фото – отправить. Вместо текстового ответа мне пришло фото: Эдриан тоже держал в руке бокал вина, его тонкие широкие губы изогнулись в ухмылке. Я задержала палец на экране, чтобы изображение не исчезло через несколько секунд. Наверное, по общепринятым стандартам Эдриана сложно было назвать красивыми или даже симпатичным: слишком необычное вытянутое лицо, высокий лоб, острые выпирающие скулы, ямочка на подбородке и искривленный нос. Но что-то в его взгляде показалось мне близким и почти родным, как будто я могла ничего не рассказывать ему, он и так все знал. Я узнала его по фотографии, точнее, вспомнила, что действительно видела его на какой-то из съемок для наших клиентов. Но на какой именно я вспомнить уже не смогла, да это и не имело значения. «Я тебя помню.» – Отправить. Другого ответа мне не пришло в голову. Назад – назад – обновить. В ленте появились новые публикации, но на значке Директа не было красного кружка с цифрой, уведомлявшего о новых сообщениях. Я допила вино (не всю бутылку, конечно, я всегда ограничиваюсь одним бокалом) и вымыла посуду, переместилась из кухни в комнату и растянулась на кровати с книжкой. Я пыталась читать, но не могла надолго сосредоточиться на строчках перед глазами, рука тянулась к телефону, чтобы проверить новые сообщения в Директе. Наконец, раз где-то на десятый, я увидела желанный красный кружок. Новое сообщение – директ – прочитать. «Если тебе интересно и если ты не занята, я собирался сходить завтра на фотовыставку.» «Я никогда не была на фотовыставках.» – Отправить. «Это значит да?» «Напиши мне адрес.» – Отправить. Наверное, кто-то на моем месте уточнил бы, свидание это или нет. Но я думала только о том, что у меня впервые за долгое время появились планы на субботу. И даже если фотовыставка оказалась бы для меня неинтересной, это было бы не так печально, потому что шла я туда не одна. 22 декабря. Мы переписывались всю неделю после того, как сходили в субботу на фотовыставку. Я бы не сказала, что сама фотовыставка была мне интересна, но было приятно наблюдать за искренним интересом и восхищением Эдриана (я даже не удосужилась спросить его фамилию) чужими работами. Некоторые фотографии он комментировал – как профессионал, конечно, а не как простой зритель; я слушала, не понимания примерно половины того, о чем он говорил. После фотовыставки мы сходили выпить в баре и разъехались по домам. Мне пришло сообщение в Директ еще до того, как я успела доехать до своего дома. Я предложила перенести переписку в какой-нибудь из мессенджеров, и так мы обменялись номерами. Мы переписывались обо всем и ни о чем одновременно. Не знаю, зачем, но я писала Эдриану мимолетные мысли, вроде опасений, что на Рождество опять не будет снега. Он всегда отвечал, иногда с запозданием в несколько часов, иногда сразу. Но в каждом ответе я чувствовала искренний интерес к моим словам и интерес ко мне. Для меня это было в новинку и, надо признаться, меня опьяняло осознание того, что кто-то может мной интересоваться. «Я снова проверила прогноз, снега точно не будет.» – Отправить. «Всегда можно поехать на праздники куда-то, где будет снег, разве нет?» «Не в этот раз. Я работаю все дни, кроме 25-ого.» – Отправить. «Значит, остаешься в городе. Я думал, в праздники работают только такие же фрилансеры, как я.» «Мне все равно некуда поехать, так что я не против. Напишу несколько шаблонных поздравлений, расставлю тэги #срождеством и #времяподарков, запланирую отправку. Если повезет, в Сочельник отпустят пораньше, и я успею купить где-нибудь брауни домой.» – Отправить. «Мне кажется или тебе снова грустно?» «Почему ты так думаешь?» – Отправить. «Потому что ты не отрицаешь.» Я перевернулась на спину, включила камеру и улыбнулась, нажимая на кнопку съемки. Директ – добавить изображение – отправить. «Думаешь, меня обманет твоя улыбка?» Я шумно выдохнула, откладывая телефон. Что я могла на это сказать? И чего пытался добиться Эдриан – залезть мне в душу? Но я и так была открытой книгой, а фоновая грусть, сопровождавшая меня последние годы, уже не казалась мне чем-то страшным. Но не стала бы я выглядеть жалкой, скажи об этом ему? Так и не придумав ответа, я взяла телефон обратно, надеясь, что пальцы сами что-то напечатают. Новое сообщение – директ – прочитать. «Прости, на самом деле я хотел спросить другое. Не хочешь сходить куда-нибудь в среду? У знакомых фотографов будет рождественская вечеринка для своих, мне не хотелось идти одному.» «Там будут только фотографы?» – Отправить. «Ты откажешься, если да?» «Не знаю. Тебе будет со мной интересно? Я больший интроверт, чем ты думаешь.» – Отправить. «Мне будет неинтересно без тебя.» В горле что-то сжалось, когда я читала его ответ, и мне показалось, что я занервничала. «Не смею отказать после таких слов.» – Отправить. Я отложила телефон и задумалась о том, что я могла надеть на рождественскую вечеринку фотографов. Январь 2020. 1 января. Мы переписывались всю новогоднюю ночь. Мы даже включили один и тот же фильм, каждый на своем ноутбуке, в своей квартире, на расстоянии десятков километров друг от друга. Наверное, в таком случае логичнее было бы позвонить по Facetime или в любом мессенджере, чтобы болтать, слышать смех друг друга и не тратить время на набор текста комментария к тому или иному моменту. Но я боялась разговоров и предпочитала иметь возможность стереть лишнее слово или передумать, а Эдриан как будто уже понял это: он всегда только писал сообщения и никогда не звонил. «Почему тебе нравится этот фильм?» «Не знаю. Разве он не милый? В каждой истории – маленькое рождественское чудо.» – Отправить. «Не в каждой. Ты забываешь жену Алана Рикмана. И историю с девушкой с сумасшедшим братом.» «Потому что не все бывают счастливы в Рождество. А девушка сделала свой выбор, она может быть счастлива от того, что заботится о брате.» – Отправить. «Я не могу с тобой согласиться. Давай выберем следующий фильм. Как насчет Нолана?» «Ты что, предлагаешь смотреть мне в новогоднюю ночь «Темного рыцаря»? Он же мрачный!» – Отправить. «Он не только этот фильм снял, между прочим. И заметь, я не предложил тебе смотреть в новогоднюю ночь Кубрика.» «Я не смотрю фильмы ужасов. А кроме «Сияния» я у него ничего не знаю.» – Отправить. «Еще он снял «Лолиту», кажется, это была первая экранизация этого романа. Ты не читала?» «Боюсь ответить «нет». Ты же не подумаешь, что я необразованная? Я только смотрела фильм с Джереми Айронсом. Мне понравился.» – Отправить. «Нет, не подумаю. Просто выдам тебе книгу при следующей встрече. Кстати, что ты делаешь в ближайшую субботу?» «Кажется, иду смотреть с тобой «Лолиту» Стэнли Кубрика.» – Отправить. «Его вряд ли показывают где-то в кино. Но мы можем посмотреть у меня, я приготовлю ужин.» Я отбросила телефон, прочитав последнее сообщение. К щекам прилила кровь, я почувствовала жар, как будто залпом выпила как минимум половину бокала вина. Большого бокала вина. Я не верила, что Эдриан пригласил меня к себе. Не могла в это поверить. Не могла поверить, что мужчина пригласил меня к себе и пообещал приготовить ужин. Я не была девушкой, которой предлагают такое. Впрочем, еще недавно я не была девушкой, которую приглашают на фотовыставку или зовут на вечернику к знакомым со словами «мне будет неинтересно без тебя». Пока я думала обо всем этом, телефон засветился и завибрировал от нового сообщения. Все еще пытаясь перестать нервничать, я глубоко вдохнула и открыла сообщения. «Извини, наверное, это слишком скоро. Мы могли бы просто сходить прогуляться в парк или на новую выставку. Мне говорили, там висят потрясающе эмоциональные картины.» Я шумно выдохнула и принялась набирать ответ. «Потрясающе эмоциональные? Звучит интригующе! Во сколько и где встретимся?» – Отправить. Мы оба сделали вид, как будто приглашения на ужин не было. И пока мне так было проще принять все остальное. 17 января. Мягкий снег падал крупными хлопьями, застревая в волосах и на одежде. Я невольно поежилась от порыва ветра – воротник моего пальто не застегивался до конца, а шарф немного сполз, открывая шею. Было сложно поправить его, не снимая скользкие кожаные перчатки. Заметив это, Эдриан остановился и мягко развернул меня к себе лицом. – Давай я помогу. – Он снял перчатки и осторожно размотал мой шарф, стряхнул с него снег, а потом замотал обратно, внимательно следя за тем, чтобы моя шея была полностью закрыта. В этом простом жесте было столько нежности и заботы, что в моей груди что-то нервно затрепетало, заставляя сердце биться чаще. – Спасибо, – пробормотала я, неуверенно встречаясь с Эдрианом взглядом. Он не улыбался – может, уголки его губ чуть-чуть и приподнялись, но это сложно было заметить. Но таким он нравился мне еще больше, от этого каждая его редкая улыбка становилась более ценной. На какое-то мгновение мне показалось, что время остановилось, и все вокруг нас замерло. Был только мягкий снег, покрывший белым слоем воротник пальто и плечи Эдриана, и взгляд отливавших сине-зеленым серых глаз. Я медленно моргнула, и налипшая на ресницы снежинка превратилась в мокрый развод на моей щеке. Когда я открыла глаза, лицо Эдриана оказалось ближе, а через секунду он поцеловал меня, заставляя замереть от неуверенности и страха. Последний раз я целовалась еще в школе, и тогда я не почувствовала ничего особенного. Сейчас же я не понимала, что я должна делать, как мне не выдать себя, свою нервозность и свою неопытность. Трепет в груди сменило жжение, заставившее меня потянуться вперед, прижимаясь к Эдриану. Его губы были на вкус как брауни – в меру мягкие и горячие как растопленный шоколад внутри бисквита. Его пальцы уже успели замерзнуть; я поняла это, когда Эдриан положил руку мне на затылок, запутавшись пальцами в моих волосах, а другой рукой прижал меня к себе еще сильнее, обхватывая вокруг талии. Я была ниже него на голову, но сейчас как будто не было этого расстояния – я только чуть-чуть приподнялась на цыпочки, чтобы ему было удобнее. – Давно хотел это сделать, – прошептал Эдриан мне в губы, отстраняясь. От этих слов я смутилась еще сильнее и наверняка покраснела, кровь в одно мгновение с жаром прилила к щекам. Я не могла выдавить из себя ни слова, просто неотрывно смотрела на Эдриана и не верила тому, что только что услышала. – Идем, я обещал угостить тебя десертом. Ты же любишь брауни? – Он взял меня за руку и повел за собой дальше, а я все смотрела на него всю дорогу до кафе и радовалась, сама не понимая, чему. Февраль 2020. 8 февраля. Впервые за все время я поцеловала его первой. Мы ходили в кино на новый фильм по комиксам и после него сошлись на мнении, что посмотрели не особо интересную ерунду. Эдриан предложил сходить поужинать в его любимое место, и я, конечно же, согласилась. Коктейль, который я заказала к ужину, оказался немного крепче, чем я ожидала, поэтому на морозную вечернюю улицу я вышла, чувствуя легкость и чрезмерное веселье в голове. Мы шли пешком до станции метро. Эдриан рассказывал о книге, которую недавно закончил читать, я слушала – невнимательно, попутно витая где-то в другом месте. Мне почему-то казалось, что шел снег, но снега не было, было просто морозно, а на дороге лишь местами сохранились остатки позавчерашнего снегопада. Мы продолжали идти, когда я внезапно прервала его на полуслове и, едва затормозив, поцеловала. Я знала, точно знала к тому моменту, что он мне нравился, даже несмотря на то, что я считала его немного странным и несимпатичным, когда мы только начали общаться. Не знаю, что говорило во мне больше: лишняя доза алкоголя или просыпающиеся чувства. Я целовала Эдриана так отчаянно, так крепко прижималась к нему, что он не мог не удивиться моей порывистости. Потому что обычно я зажималась, боялась непонятно чего, даже толком не обнимала его. Сейчас же мои замерзшие без перчаток пальцы грелись о горячую шею Эдриана, забравшись под воротник его пальто, и немножко взлохматили его мягкие волосы на затылке. Я отстранилась, когда почувствовала, что не смогу иначе вдохнуть, и только мужские руки, обхватившие меня за талию, не дали мне упасть от легкого головокружения. – К тебе или ко мне? – тихо спросил Эдриан, и вопрос подействовал на меня как отрезвляющий холодный душ. Я тут же опустила руки и постаралась не грубо высвободиться из его объятий. – Робин? – полным непонимания голосом обратился он ко мне, отпуская меня. – Я... мне надо домой, – пробормотала я единственное, что пришло в голову, прикладывая одну руку к виску и отходя ближе к дороге, чтобы махнуть рукой и поймать такси. – Подожди, я провожу тебя. – Эдриан тут же оказался рядом, вскидывая руку. Он был выше, и его рука была заметнее, чем моя – через мгновение рядом с нами притормозило такси. – Я... не нужно... правда, не нужно... – Я продолжала бормотать, пытаясь собраться с мыслями. – Все в порядке. Я просто провожу тебя, – мягко, но настойчиво сказал Эдриан, открывая передо мной дверцу машины. Растерявшись, я села и позволила ему сесть рядом со мной на заднем сидении. – Куда едем? – спросил таксист, оборачиваясь к нам. Между передними и задними сидениями была пластиковая заслонка с небольшим окошком, чтобы передавать деньги. Я назвала свой адрес, смутно припоминая, что сейчас мы были ближе ко мне, чем к Старому городу, где жил Эдриан. Он добавил для таксиста, что потом будет поездка по другому адресу, и это меня немного успокоило, хотя я все равно отсела на самый край сидения за спиной водителя и спрятала руки между коленями. Сложно сказать, что именно так напугало меня в его вопросе. В конце концов, что в нем было необычного? Мы встречались, наверное, где-то месяц, хотя так ни разу и не говорили напрямую, что между нами было. Я даже не знала наверняка, не встречался ли Эдриан с кем-нибудь еще. Он никого не упоминал, мы много переписывались и встречались не только в выходные, но... Но было ли это настоящей причиной моего испуга? Конечно, нет. Глубоко внутри я знала, чего испугалась на самом деле. У меня никого не было. Никогда. И Эдриан об этом не знал. Не приходилось к слову, да я и не знала, как о таком рассказывать. Одно дело, когда тебе семнадцать-восемнадцать, и это твой первый парень в школе или колледже, и совсем другое – когда тебе двадцать четыре. Почти двадцать пять. Сразу могут возникнуть вопросы вида «ну и что с тобой не так?» Если бы я знала, что со мной не так... Эдриан молчал всю дорогу до моего дома, как будто решил оставить меня наедине с моими мыслями. Когда такси затормозило у центрального из трех внешне одинаковых трехэтажных домов, Эдриан вышел из машины, чтобы выпустить меня, и так и стоял, держась одной рукой за открытую дверцу такси, пока я расплачивалась с таксистом. – Робин? – позвал он, выдергивая меня из моих мыслей. – Я... я напишу тебе. – Я обернулась, ступив на тротуар, а потом вернулась на пару шагов назад и потянулась, чтобы едва коснуться его щеки губами. – Доброй ночи. Эдриан попрощался и с растерянным видом сел в такси. Я не провожала его взглядом, а как можно быстрее забежала в дом и поднялась на свой этаж. Я не хотела проверять сообщения, но руки сами потянулись к телефону, стоило мне раздеться и пройти в кухню. Хоть я и пообещала написать сама, меня уже ждало новое сообщение. «Все в порядке?» «Да, конечно.» – Отправить. «Робин, я сделал что-то не так?» «Нет, все в порядке.» – Отправить. «Я же знаю, что нет. Поговори со мной.» «Я...» – Стереть. «Я просто...» – Стереть. Что, что я могу ему написать, чтобы не выглядеть ненормальной? «Прости, если я поторопил тебя. Мне показалось, что ты тоже этого хотела.» Я отложила телефон, закрывая глаза, прижимая ладонь ко лбу и опираясь локтем на стол. Эдриан был даже лучше, чем я о нем думала. И я все равно боялась ему признаться, все равно ожидала, что он посчитает, что со мной что-то не так. Передо мной даже не стояло вопроса «хотела я этого или не хотела?» Или «готова или не готова?» Только «рассказывать или не рассказывать?» и «что будет, если не расскажу?» Телефон провибрировал, оповещая о новом сообщении. «Ты мне нравишься, Робин. Правда нравишься. Но если ты ничего не хочешь, только скажи, я пойму.» «Ты все не так понял.» – Отправить. «Ты тоже мне нравишься.» – Отправить. «Только я не знаю, как тебе сказать...» – Стереть. «Мне страшно, что...» – Стереть. «Я боюсь...» – Стереть. «Ты посчитаешь меня ненормальной» – Стере... Я промахнулась по кнопке, поэтому случайно отправила сообщение «Ты посчитаешь меня нено». «Что?» «Ой, я не это хотела написать!» – Отправить. «Почему я посчитаю тебя ненормальной? Ты же это хотела написать?» «Я хотела... хочу тебя. Кажется. Я не знаю.» – Отправить. Если бы у меня была под рукой подушка, я бы спряталась под подушку. Но я могла только положить телефон на дальний край стола и закрыть лицо руками. Я слышала, как телефон вибрировал, но слишком боялась читать сообщения, которые мне приходили. Я сама загнала себя в тупик, из которого не видела выхода. Поэтому я не придумала ничего лучше, чем пойти спать, перебросив на завтрашнюю себя необходимость разбираться с собой, своими страхами и неосторожными сообщениями, о которых я наверняка потом буду жалеть. 9 февраля. «Кажется?» «Ты не знаешь?» «Робин, что происходит?» «Робин?» «Ты же не заблокировала меня?» «Прости, больше не буду ничего спрашивать. Отвечай, когда будешь готова.» Я прочитала сообщения еще до того, как выпила кофе, поэтому первой реакцией было уткнуться в собственные руки, лежавшие на столе. Эдриан был не просто лучше, чем я о нем думала. Он был и-де-аль-ный. Он слушал меня, что бы я ни говорила. Он сам писал мне, если я не успевала написать первой. Он был мягким, вежливым, добрым, отзывчивым. Я могла перечислять до бесконечности, каким прекрасным и замечательным он был со мной. Чем я его заслужила? «Ты меня прости...» – Стереть. «Я такая дура...» – Стереть. «Я правда ненормальная...» – Стереть. «Я не знаю, как об этом говорить.» – Отправить. Я решила постараться быть честной. Подумала, что он это заслужил. Прошло несколько часов, прежде чем мне пришел ответ. Я успела позавтракать, прибраться и даже решить несколько рабочих вопросов, не задаваясь вопросом, зачем я это делаю в свой выходной. «Говорить о чем?» «Об ЭТОМ.» – Отправить. Следующий ответ пришел еще через несколько часов, и я вспомнила, что Эдриан должен был работать сегодня. Впрочем, это не перечеркнуло часы, в которые я то ходила между комнатой и кухней, то падала на кровать и сжималась в клубок, не зная, что делать дальше. «Я думаю, я тебя понял. Я освободился и могу заехать, если хочешь. Мы могли бы поговорить.» «Я не хочу говорить.» – Отправить. «Так мне приехать?» «Да.» – Отправить. Я отбросила телефон сразу же, как нажала на кнопку отправки. Я боялась передумать. Но после всех этих часов, проведенных в квартире наедине с моими страхами и сомнениями, я решила, что компания мне не помешает. Чем бы ни закончился этот день в итоге. 10 февраля. Я проснулась от необычного ощущения: кто-то обнимал меня со спины, прижимаясь всем телом. Обнаженным телом. Постепенно я вернулась в реальность и вспомнила, почему проснулась не одна. Эдриан. Эдриан остался у меня на ночь. И мы... Я машинально закрыла лицо руками, и от моего шевеления проснулся Эдриан. Он завозился рядом, еще сильнее прижимая меня к себе и целуя в шею, от чего по моему телу побежали мурашки. – Давно не спишь? – прошептал он, целуя меня у уха. – Нет, только проснулась, – тихо ответила я, осторожно пытаясь вывернуться. – Что-то не так? – тут же среагировал Эдриан, выпуская меня из объятий. – Я... я просто... – замявшись, я посмотрела на него, а потом снова закрыла лицо руками. – Робин, что такое? Ты плохо себя чувствуешь? Я затрясла головой, не отнимая руки от лица. Чувствовала я себя прекрасно. Лучше, чем когда-либо. Я просто не верила, что все это происходило со мной, что все это было по-настоящему. Раньше я и не мечтала, что могу проснуться в одной постели с Эдрианом. Когда-то давно, когда я была младше, я могла мечтать о таком, влюбившись в очередного «самого красивого парня в колледже», но с Эдрианом... я просто не позволяла себе замечтаться. И вот, он был здесь. В одной постели со мной. И не сбежал до того, как я проснулась, не оставил меня одну. Эдриан действительно был со мной. – Робин, – мягко сказал он, беря меня за запястья, чтобы убрать мои руки от лица. – Поговори со мной. Я сделала над собой усилие, чтобы улыбнуться и постараться сказать что-нибудь. Хоть что-нибудь. «Спасибо»? Или хотя бы «доброе утро»? – Кажется, я люблю тебя, – внезапно выпалила я и тут же залилась краской – я поняла это по жару, подступившему к щекам. Я хотела прижать к щекам ладони, чтобы спрятать свой позор, но Эдриан все еще крепко держал мои запястья. Он улыбнулся – тепло и радостно, казалось, я никогда прежде не видела у него такой улыбки. – Это взаимно, – произнес он и наклонился, чтобы поцеловать меня. Теперь я не сопротивлялась, как не сопротивлялась и тому, что последовало за утренним поцелуем. Март 2020. 17 марта. «Где ты сейчас?» «Меня перевели на работу из дома. Пошел слух, что скоро введут карантин. А ты?» – Отправить. «У меня несколько съемок в студии сегодня. Если слухи верны, это последние в этом месяце. Встретимся вечером?» «У меня или у тебя? Я заканчиваю в пять.» – Отправить. «Приезжай, как освободишься. Я что-нибудь приготовлю.» После работы я вызвала такси: добираться до Старого города на общественном транспорте было практически в три раза дольше, а мне не хотелось заставлять Эдриана ждать. К тому же, если новый вирус действительно был так опасен, стоило сократить контакты с людьми. Таксист хотел со мной поболтать о возможном карантине, но мне нечего было ему ответить, поскольку я не была четко «за» или «против». Я уставилась в окно, пытаясь поймать лицом лучи еще не зашедшего солнца, иногда проглядывавшего между зданиями, и односложно отвечала на вопросы водителя. Через полчаса или даже меньше мое мучение было окончено и, разочаровав водителя словами «оплата спишется с карты», я покинула машину. Квартира Эдриана встретила меня соблазнительными запахами готовившегося ужина, а хозяин квартиры – коротким поцелуем. – Ужин почти готов, мне нужно еще пятнадцать минут. – Ничего, я не сильно голодна, – ответила я, вешая пальто и убирая ботинки на подставку для обуви. Он посмотрел на меня с укоризной, наливая вино в два бокала. Я вымыла руки на кухне, потратив на это чуть больше времени, чем обычно. – Я думаю, тебе стоит переехать ко мне на этой неделе. Я чуть не подавилась вином, настолько внезапно прозвучали эти слова Эдриана за ужином. – Переехать? Сейчас? – удивленно спросила я, проглотив-таки напиток. – Если введут карантин, а скорее всего его введут, я бы не хотел... разлучаться. – Его ответ звучал скорее прагматично, чем романтично, но в этом был виноват его серьезный тон. – Я... даже не знаю. Не сказала бы, что что-то действительно меня останавливало. Если все отрывочные статьи о карантине в Китае были правдой и если в Иллинойсе собирались вводить нечто подобное, я определенно предпочла бы провести это время вместе с Эдрианом, нежели без него. Сообщения и звонки больше не заменяли мне живое общение – не после того, как я узнала, что такое быть с ним во всех смыслах. Но вместе с этим мне казалось, что два месяца (я все еще считала срок наших отношений примерно и не смогла бы назвать точной даты для годовщины) – слишком короткий срок, чтобы начинать совместную жизнь. – Что тебя останавливает? – спросил Эдриан, но так и не дал мне ответить, продолжая говорить. – Здесь достаточно места для нас двоих, и ты так могла бы сэкономить и не тратиться на отдельную квартиру. Я не буду мешать тебе работать, если ты переживаешь об этом. Как видишь, это обдуманное решение. – И ты уверен, что ты готов жить со мной? – неуверенно спросила я, откидываясь на спинку кресла. – Это же... серьезный шаг, разве нет? – Робин. – Эдриан посмотрел на меня и потянулся ко мне, чтобы взять за руку. – Ты сомневаешься во мне? – Он притянул мою руку к губам и поцеловал мою ладонь, от чего по спине побежали мурашки. – Я мог недостаточно ясно выражаться, но я хочу быть с тобой. – Его губы переместились на мое запястье, и я нервно сглотнула, понимая, что еще немного, и я полностью буду в его власти. – Только с тобой, ангел мой. Эдриан впервые назвал меня так, и именно это заставило меня думать, что все его слова были правдой – нет, не просто правдой, истиной. Он хотел быть со мной, и если бы моя душа могла петь, квартиру Эдриана заполнили бы звуки радостного пения. Но вместо этого я просто встала и подошла к нему, чтобы чуть наклониться и поцеловать, крепко обнимая вокруг шеи. – Это значит «да»? – Когда он отстранился от меня, я заметила, что уголки его губ были чуть выше обычного. – Это значит, что тебе придется помочь мне перевезти вещи, – ответила я и снова поцеловала его, чувствуя себя готовой воспарить от переполнявших меня чувств. Возможно, даже от любви. Май 2020. С тех пор, как я переехала к Эдриану, мы почти не покидали его квартиру. Он успел со своим предложением буквально за несколько дней до появления запрета выходить из дома в Иллинойсе. У меня было не так много вещей (я снимала квартиру с мебелью), поэтому мы успели запрыгнуть в последний вагон, чтобы провести время карантина не порознь. Из-за карантина Эдриан не мог работать, но, как мне показалось, пока это не было такой серьезной проблемой. Постоянно шли разговоры о том, что запрет на выход из дома вот-вот снимут, и тогда мы могли бы успеть насладиться летом в Чикаго, не сидя взаперти. – Видел новости? – радостно произнесла я, откидываясь на спинку стула, чтобы посмотреть на Эдриана. Он лежал на диване и что-то листал в своем телефоне. – Видимо, нет. Что-то интересное? – Он даже не посмотрел на меня. – «Тридцатого мая станет последним днем ограничения на выход из дома для жителей Иллинойса», – процитировала я новостную заметку, которую сейчас все репостили в Твиттере. – Мы сможем наконец-то выйти и куда-нибудь сходить, вдвоем. Разве это не чудесно? Эдриан нахмурился, отложил телефон и посмотрел на меня. – Нет, - прозвучал короткий ответ. – Нет? – Ангел мой, снятие ограничения не значит, что люди перестали болеть. Разве ты не видишь в соседней новости, сколько людей заболело или умерло сегодня? На это мне было нечего ответить, и я только вздохнула. – Неразумно выходить из дома, пока прирост заболевших не закончится, – продолжил он. – Я бы не хотел, чтобы кто-то из нас заболел и умер. А ты? – Конечно, нет, – откликнулась я. Мои плечи поникли. Эдриан поднялся с дивана и подошел ко мне, мягко кладя руки мне на плечи. – Вот и ответ, - сказал он и поцеловал меня в макушку. – Что приготовить на обед? Июнь 2020. В будни я была занята работой, но в выходные время тянулось бесконечно. За окном ярко светило солнце, и постоянно появлялось ощущение, что я что-то упускаю, сидя в четырех стенах. Впрочем, Эдриан был не одинок в своей уверенности, что пока не время возвращаться к привычной жизни: на улицах Чикаго все еще было так пустынно, как никогда прежде. – Ты не думаешь, что тебе бы больше подошла стрижка покороче? Эдриан накручивал прядь моих волос на палец и вдруг резко отпустил мои волосы. Он взял меня за руку и потянул за собой, я послушно встала с кресла и пошла за ним. Как оказалось – к зеркалу. – Что думаешь? – спросил Эдриан, поставив меня перед зеркалом. Он встал позади меня и взял в руку мои волосы, аккуратно собирая их в хвост, а потом немного выпустил, чтобы казалось, будто у меня не длинные волосы, а каре. – Так ведь лучше, правда? В сомнениях я чуть наклонила голову к правому плечу, чтобы предполагаемые кончики волос достигли плеча. Когда-то давно, еще в детстве, я носила каре, но тогда мои волосы были более прямыми, и выглядела я иначе. – Когда закончится карантин, – тихо ответила я, улыбнувшись своему отражению и переводя взгляд на отражение Эдриана. Он улыбнулся, глядя на мое отражение. – Зачем ждать? Это дело пяти минут. Я хотела запротестовать, но Эдриан уже отпустил меня и начал рыться в ящике комода, где я хранила расчески, заколки, резинки, шпильки и все остальное. Ножницы в том числе – еще в колледже я подстригала ими челку, пока не решила ее отрастить, и с тех пор они кочевали со мной с квартиры на квартиру. Найдя ножницы, Эдриан потащил меня в ванную, где посадил на край ванны. – Ты же несерьезно, – со смехом сказала я, стараясь не упасть. – Закрой глаза и не шевелись, – как будто строго ответил Эдриан, беря в свободную руку мою расческу. Я послушно закрыла глаза, не переставая улыбаться. Это все казалось шуткой, а даже если нет – какая разница, если мы все равно никуда не выходили из дома за очень редким исключением третий месяц подряд. И этому карантину (пусть официально и отмененному в конце мая) не было видно конца и края. Щелк. Щелк, щелк, щелк. Я почти не чувствовала прикосновений Эдриана, но легко могла представить его сосредоточенное лицо – с таким же лицом он выстраивал освещение, обрабатывал кадр или искал ракурс для снимка. Когда он разрешил мне открыть глаза, именно такое лицо я увидела перед собой. Он накрутил пальцами кончики прядей по обе стороны от моего лица и, придирчиво осмотрев дело своих рук, помог мне подняться. Зеркало в ванной было меньше, но в нем было видно нас обоих. Мои волосы теперь едва доставали до плеч (только если хорошенько вытянуть закручивавшуюся внизу прядь или наклонить голову), и я выглядела чуточку старше. – Я же говорил, что так лучше, – тихо произнес Эдриан, положив руку мне на плечо. – Да, – так же тихо согласилась я, опуская взгляд. В раковине лежали длинные пряди моих (теперь уже нет) волос, и я не могла понять, жалела ли я о том, что так и не стала протестовать. В конце концов, когда я не вытаскивала волосы из-под ворота свитера, у меня как будто было каре, и выглядела я почти так же. Август 2020. – Кто тебе пишет? Сегодня же выходной, – сказал Эдриан, когда в комнате в очередной раз прозвучало уведомление о новом сообщении на моем телефоне. – Это Мелани, моя подруга из колледжа. – Раньше ты о ней не рассказывала. – Правда? – удивление в моем голосе было искренним. – Наверное, не приходилось к слову. Мы нечасто общаемся. – Я бы так не сказал, – Эдриан хмыкнул. – Сегодня тебе весь день приходят сообщения. – О, утром мне еще писала Молли. С работы. – Ее я помню. – Я заметила, что он чуть скривился, и я вспомнила, что Молли он запомнил еще с той съемки, где мы впервые встретились, и она ему категорически не понравилась. – Ты все еще отвечаешь по рабочим вопросам в выходные? – Нет, Молли пишет мне просто так. Она считает меня своей подружкой или вроде того... – А зачем ты с ней общаешься вне работы? Я пожала плечами, пытаясь ответить сначала себе на этот вопрос. Что с Молли, что с Мелани я общалась по одной и той же причине: потому что больше особо не с кем. Если не считать Эдриана, но Эдриан – это другое. Всегда было другое. – Тебе надо просто перестать отвечать им. И вопрос будет решен. Я не успела среагировать, как Эдриан взял мой телефон, отключил звук уведомлений и спрятал телефон в ящик комода. Мне пришлось встать с кровати и подойти к комоду, но Эдриан не дал мне открыть ящик, придерживая его рукой. – Эдриан, это не смешно, – возмутилась я. – Мне же не сложно ответить на несколько сообщений, правда. А им будет приятно. – Но ты не хочешь им отвечать. Если ты не перестанешь этого делать, они этого не поймут. – Его голос звучал так мягко, что мне и не могло прийти в голову, что им двигало что-то, кроме заботы обо мне. – Ну хорошо. – Я прекратила попытки открыть ящик комода. – Возможно, ты и прав. – Я села рядом с ним и обняла его у груди, прижимаясь щекой к плечу. – Но тогда мне вообще не с кем будет общаться. – А как же я? – удивился Эдриан. – У тебя всегда буду я, ангел мой. Разве этого недостаточно? – Но ты же не... не знаю, не девушка? У девушки должны быть подружки, разве нет? Он тихо рассмеялся, уткнувшись носом в мои волосы. – Ангел мой, ты никому ничего не должна. Ты не должна заводить подруг только потому, что так принято. И ты всегда можешь говорить со мной, как с другом. Я же стал тебе другом, когда мы только познакомились, правда? Я вспомнила, как писала ему обо всякой ерунде и иногда делилась тем, чем не делилась ни с кем. Наверное, так всегда делают, когда у тебя есть друг. У меня друзей за всю жизнь было мало – я не знала наверняка. Но слова Эдриана звучали так правильно, что я не могла с ним не согласиться. – Ты прав, мне не нужны подружки, – с улыбкой сказала я и обняла его еще крепче. – Ведь у меня уже есть лучший друг. И любимый. И их обоих зовут Эдриан. – Так и есть, любовь моя, – прошептал он мне в ухо. – Не забывай об этом. Сентябрь 2020. – Рано или поздно мне придется съездить к родителям, – вздохнула я, закончив разговор по видеосвязи с мамой. Эдриан оторвался от книжки, которую читал все это время, и внимательно посмотрел на меня. – Ты же понимаешь, что лететь куда-то сейчас опасно? – Я могла бы арендовать машину и поехать на ней, – ответила я, подходя и забираясь с ногами на диван рядом с ним. Эдриан не пошевелился, чтобы меня обнять, и я просто положила голову ему на плечо. – Машину, в которой мог ехать до тебя кто угодно. По-моему, это еще хуже. – Но их же обрабатывают различными средствами, чтобы... – Ничем их не обрабатывают, – перебил меня он. – Ты такая правда наивная или притворяешься для меня? Везде не хватает масок и дезинфицирующих средств, потому что все производства стояли несколько месяцев без работы, и сейчас они только восполняют дефицит для больниц. Откуда у вшивой фирмы по аренде автомобилей будет возможность получить себе все необходимое в таких количествах? Я опешила от такого напора и даже отсела. – Что на тебя нашло? – вырвалось у меня прежде, чем я обдумала, стоит ли задавать такой вопрос. – На меня ничего не нашло, ангел мой. Я всего лишь переживаю за тебя. – Он как-то грустно посмотрел на меня и протянул ко мне руку, погладив по щеке. – За тебя и твоих родителей. Ты бы не хотела, чтобы они заболели из-за тебя, правда? – Нет, – выдохнула я и прижала его ладонь к своей щеке. – Ты прав, сейчас не лучшее время для такой поездки. Я подожду, когда все устаканится. – Вот и хорошо. – Эдриан улыбнулся и наклонился поцеловать меня в макушку. Октябрь 2020. 29 октября. – Мы должны куда-нибудь сходить, – сказала я, отрываясь от просмотра каталога с костюмами на Хэллоуин. До праздника оставалось два дня, у нас обоих так и не было костюмов, и возможность провести хоть немного времени где-то еще, кроме нашей квартиры (я почти отучила себя говорить и думать «квартиры Эдриана»), висела на волоске. Очень тонком. И наверняка седом. – Не думаю, что это хорошая идея, ангел мой, – спокойным тоном ответил Эдриан, не отрываясь от обработки фотографий. Он снова мог работать, но фотосессии проводились реже, и каждый раз он приходил домой, говоря, что чуть не задохнулся в маске, не снимая ее столько часов. Я могла только посочувствовать, но отказываться от заказов не предлагала: Эдриан заметно скучал по работе все время карантина. – Я не предлагаю пойти в маленький забитый студентами бар, но хотя бы просто погулять... – попробовала я зайти с другой стороны. – В толпе людей? Или ты предлагаешь пойти на экскурсию по якобы полным призраков заброшенным домам? – Нет, просто погулять... в костюмах. – Это плохая идея, любовь моя. Нам придется все время ходить не только в костюме, но и в маске. Ты не выдержишь и получаса. – Но это же наш первый Хэллоуин вместе. – Я подошла к нему и обняла за плечи, прижимаясь щекой к его виску. – Я хотела бы, чтобы он был особенным. – Он и будет особенным, Робин. – Эдриан наконец-то оставил в покое мышку и отвлекся от работы. Его руки легли поверх моих. – Я всегда работал на Хэллоуин, но теперь я проведу этот день с тобой. Мы можем купить попкорн и пересмотреть любимые фильмы. – Я не люблю страшное кино. У меня нет любимых ужастиков. – Разве я сказал «любимые ужастики», ангел мой? – спросил он, и я прокрутила его слова в голове еще раз. Действительно, он сказал «любимые фильмы». Эдриан помнил, что я не люблю страшное кино. – Мы можем смотреть только твои любимые фильмы. – И сходить в мое любимое кафе за десертом на вынос? – Разумеется. Январь 2021. Эдриан крепко прижимал меня к себе, обнимая одной рукой и зарывшись в мои волосы носом. – Хочешь, полетим на выходные в Стокгольм? – внезапно спросил он. От его глубокого хриплого голоса по спине побежали мурашки, и я не сразу сконцентрировалась на его вопросе. – Стокгольм? – переспросила я. – Почему туда? Он помолчал, как будто был слишком занят, целуя меня в затылок и шею. Когда его губы остановились на моем плече, Эдриан наконец-то заговорил: – На самом деле, возможно, не только на выходные. Мне нужно будет поехать туда с одним заказчиком. Я подумал, ты согласишься съездить со мной и посмотреть новый для нас обоих город. Я осторожно заворочалась, чтобы перевернуться лицом к Эдриану. В темноте я едва видела его лицо: на ночь мы всегда плотно задергивали шторы, чтобы он мог крепче спать. – А я не буду тебе мешать работать? Ты же едешь работать? Эдриан потянулся и поцеловал кончик моего носа, прежде чем ответить: – Работа не займет много времени, и ты не будешь мне мешать, ангел мой. Возьмешь отпуск на следующей неделе? Я замялась, не уверенная, что действительно смогу выпросить отпуск сейчас, когда только прошли все праздники, а вскоре будет новая волна работы по случаю Дня святого Валентина. – Ну же, Робин. Ты можешь взять отпуск, – более настойчиво сказал Эдриан, глядя мне в глаза. Я всегда терялась еще больше от такого прямого взгляда. – Пусть даже за свой счет, деньги не имеют значения. Я же поедут туда зарабатывать. Я прервала наш зрительный контакт и прижалась к Эдриану всем телом, обнимая его. От такой близости под моей кожей начал разливаться жар, но мне только этого и хотелось. Чтобы отвлечь себя. И Эдриана. – Хорошо, я поговорю завтра с руководством, – тихо пообещала я, желая завершить этот разговор. – И? – он явно настаивал, чтобы я сделала свое обещание более конкретным. – И скажу, что готова взять выходные за свой счет, если мне не дают отпуск, – добавила я, после чего получила порцию поцелуев и еще не меньше пятнадцати минут в раю. Февраль 2021. – Мир изменился, – сказал голос из динамиков моего ноутбука. Я усмехнулась мысли, что мир действительно сильно изменился за последний год. Почти год люди по всему миру сидели по домам, и только сейчас жизнь пыталась вернуться в привычное русло. Пыталась – ключевое слово, потому что новости снова кричали о росте заболеваемости, и даже запущенная вакцинация не сильно помогала с ситуацией. Я смогла попасть в больницу для вакцинации первой – помогла неплохая страховка от работы. Теперь у меня второй день держалась температура, и я пичкала себя жаропонижающими и не была способна на что-либо, кроме просмотра кино и сна. Эдриан утром ушел на съемку, предварительно проверив, что я помню об обеде в холодильнике и о том, что нужно много пить горячего чаю. Мое сердце тут же растаяло от его заботы, и я еще полчаса лежала с мыслями о том, как мне с ним повезло, после того, как он ушел. Не досмотрев фильм до конца, я заснула и проспала до прихода Эдриана. – Так ты в порядке, – раздраженно произнес он, появляясь в дверях комнаты. Я как раз вставала с постели, чтобы встретить его коротким поцелуем. – О чем ты? – спросила я, так и не подойдя к нему. – Я писал и звонил тебе сотню раз. Могла бы ответить, что ты не умираешь, – ответил он, уходя из поля моего зрения. Я услышала, как он прошел к холодильнику, и пошла за ним. – Обедать ты, конечно, тоже не стала. – Его голос стал еще более раздраженным. – Я заснула, – попыталась оправдаться я, когда заметила забытый на обеденном столе телефон. Как только я взяла его в руки, на экране высветились уведомления о десятке пропущенных звонков и еще большем количестве сообщений от Эдриана. – Извини, я правда крепко спала и ничего не слышала. Это все из-за температуры. Захлопнув холодильник, он обернулся и посмотрел на меня. Постепенно его лицо смягчилось: я видела, как возвращался мой любимый идеальный Эдриан, выпроваживая хмурого раздраженного мужчину, которого я едва узнавала. – Ну хорошо, – примирительно сказал Эдриан, раскрывая руки. Я тут же юркнула в его объятия, вдыхая незнакомый запах от его черной водолазки. – Но больше так не делай, ангел мой. Пообещай. – Обещаю, – прошептала я и потянулась за поцелуем. Апрель 2021. – Эдриан, я хотела поговорить... – О чем? – Он перебил меня, его голос звучал безразличным. – Мне предлагают место в другой компании. Моя бывшая начальница ушла туда работать полгода назад, и теперь зовет за собой. – Правда? И чем там будет лучше? – Казалось, Эдриан заинтересовался, и мне стало проще говорить дальше. – Зарплата выше, и мне больше не придется быть в роли девочки принеси-подай на съемках. В общем-то, мне и не придется приезжать на съемки, только публиковать контент. – И ты хочешь согласиться? – Я... хотела обсудить с тобой сначала. – Я сглотнула, делая паузу. – Потому что эта работа в другом штате. – Да? И где же – Висконсин? Это недалеко. – Нет, это... в Сиэтле. – Я опустила взгляд в свою опустевшую тарелку, перекатывая вилкой последний кусочек фасоли. – Вашингтон. – Нет, – резко сказал Эдриан, откладывая свою вилку. – Нет? – переспросила я, удивленно уставившись на него. – Нет. – Но разве... ты не сможешь работать так же в Сиэтле? Наверняка там тоже нужны фотографы, я могла бы поговорить с начальницей... – Нет, – снова оборвал меня Эдриан. – Я не собираюсь начинать все с начала. И мне не нужны подачки от твоей начальницы. – Последние слова он будто выплюнул, и внутри меня что-то взбунтовалось от такой его реакции. – Вот как. – Я шумно опустила вилку на тарелку. – Значит, я поеду туда одна. – Я сказала это из чувства противоречия, на самом деле я не хотела никуда ехать одна. – Робин... – Он попытался взять меня за руку, но я вскочила со своего места и отошла от стола. – Мне не нужно твое разрешение, – добавила я к своим словам, стараясь, чтобы последнее предложение прозвучало так же резко, как и «нет» Эдриана. Но мой тон, казалось, только повеселил его: он улыбнулся, подходя ко мне. Я не отстранилась, когда он встал позади меня и положил одну руку мне на талию. – Ангел мой. – Эдриан провел пальцами вдоль моей щеки к подбородку, чтобы приподнять мое лицо. Он заставил посмотреть меня на наше отражение в зеркале и не позволил опустить взгляд. – Без меня ты не справишься. Без меня ты никто. – Неправда, – едва слышно выдохнула я, чувствуя, как к глазам подступили слезы и защипало в носу. – Ты знаешь, что это правда. – Он резко развернул меня лицом к себе и заглянул в глаза. – Без меня ты была одинока. – Он подтолкнул меня, чтобы я шагнула назад. – Ни на что не способна. – Еще раз. И еще. Я не могла упасть только потому, что Эдриан страховал меня, держа одну руку у моей спины. – Со мной ты стала лучше. – Моя рука нащупала шершавую поверхность стены позади меня. Я сделала последний шаг назад, вжимаясь в стену. Я не хотела смотреть Эдриану в глаза, но он снова приподнял мое лицо за подбородок и не отпускал. – Ты не сможешь без меня, правда? – Он уперся свободной рукой о стену и склонился ко мне. – Любовь моя. Ты любишь меня больше всего в своей жизни, правда? Мне нечего было возразить. Мое сердце все еще стучало как бешеное каждый раз, когда Эдриан касался меня, оказывался рядом, брал меня за руку, целовал. Внутри меня все горело, когда я была с ним, и ни одна обида, ни одно его слово не могли потушить этот пожар. Даже сейчас... часть меня была напугана, но другая часть с нетерпением ждала, когда Эдриан снова назовет меня «ангел мой» и «любовь моя», когда он коснется губами моей шеи и прижмет к стене, когда моя рука окажется в его руке, наши пальцы сплетутся, а мои губы снова распробуют его губы, так напоминающие брауни... – Я люблю тебя, Эдриан. Больше всего в своей жизни, – пробормотала я, медленно моргнув. Когда я открыла глаза, он был совсем близко, но я сама потянулась к нему за поцелуем. Меня целовал Эдриан – мой Эдриан, заботливый и нежный, любящий и бесконечно прекрасный. Все, что он говорил, вылетело из моей головы, осталось только «ангел мой» и «любовь моя», только его осторожные – как и всегда – прикосновения, терпкие и медленные – как и каждый раз – поцелуи. Может, он слишком сильно прижал меня к стене, но я не обратила на это внимания, обвивая его шею руками и путаясь пальцами правой руки в его мягких волосах. – Никакого Сиэтла, – мягко (или мне так показалось?) сказал Эдриан, отстраняясь. – Никакого Сиэтла, – повторила я, отклоняясь назад и ища опору в стене. – Хочешь, закажем твой любимый десерт? – спросил он, не отходя от меня. Вместо ответа я кивнула. Июль 2021. Я свернулась калачиком на диване, наблюдая за тем, как он обрабатывал фотографии за ноутбуком. Я вспоминала, как все начиналось, как у нас все было в первый раз, пытаясь понять, как все пришло к этому. Я хотела увидеть в своей памяти, были ли звоночки, красные флажки, колокольный набат. Но в моей памяти не сохранилось ничего из этого. Были только я – все та же, что и сейчас – и он – все тот же, но в то же время совершенно другой. Я не переехала в Сиэтл и отказалась от предложения о новой работе. Думала попробовать поискать что-то другое здесь, в Чикаго, но Эдриан отговорил меня. Он был прав: новое место наверняка означало выход в офис, не сейчас, так в будущем. На нынешнем месте работы уже выстроили все процессы так, что мне больше не нужно было ездить в офис, офиса вообще практически не осталось. Иногда я ездила на съемки и работала в формате принеси-подай, но как верно заметил Эдриан, меня всегда устраивало и это. На съемках я чувствовала себя причастной к процессу, полезной. Как будто без меня у кого-то в аккаунтах не появились бы новые фотографии. Об этом мне тоже напомнил Эдриан. С тех пор мы больше не ругались. У нас не было причин. И я снова была его ангелом. Ангелом, который любит брауни, но еще больше любит напоминающего брауни всем своим существом Эдриана. Его горячность была запрятана где-то глубоко внутри, и я почти с ней не сталкивалась. Может, раз или два. Но ведь это же со многими так бывает, правда? Эдриан никогда на меня не кричал. Почти никогда. Вспоминая рассказы Мелани о ее парнях, я благодарила нечто свыше, пославшее мне моего идеального Эдриана. И-де-аль-но-го. Мне не на что было жаловаться. Правда не на что. Я даже случайно нашла тайник, в котором пряталась маленькая бархатная коробочка. С кольцом. Очень красивым аккуратным кольцом, сделанным будто специально для меня. Я спрятала коробочку обратно и каждый день делала вид, будто ни о чем не подозреваю. Я знала, что скоро настанет этот день – скорее всего, в день моего рождения. Когда мне исполнится двадцать шесть. Хороший возраст, чтобы выйти замуж. Я не заметила, как задремала, а когда проснулась, Эдриан сидел рядом, осторожно убирая уже отросшие волосы от моего лица. – Что тебе снилось? – спросил он, как только я открыла глаза. – Не помню. А что? – Ты улыбалась. Ты никогда раньше так не улыбалась, – ответил он, и я не могла не заметить холод в его голосе. – Кому ты улыбалась в своем сне? Я приподнялась на локте, глядя ему в глаза. – Я правда не знаю, любимый. И какое это имеет значение? Вместо ответа Эдриан вытянул перед собой руку, которую до этого прятал за спиной, показывая мне бархатную коробочку черного цвета. Я удивленно уставилась на его раскрытую ладонь – совершенно искренне, поскольку еще не наступил мой день рождения. – Эдриан? – ошеломленно произнесла я, протягивая руку к его ладони, но боясь коснуться коробочки. – Открой, – только и сказал он, еще немного приблизив ко мне свою руку. Внутри коробочки было кольцо, которое я уже видела. Аккуратное, милое, с небольшим камушком, сверкающим на свету. Я затаила дыхание, ожидая вопроса. – Я записал нас в мэрию на первое августа, – вместо ожидаемого произнес Эдриан, вытаскивая кольцо из коробочки. – Это воскресенье. Я подумал, что ты тоже не захочешь большой свадьбы. А теперь протяни левую руку. Я машинально вложила свою ладонь в его и позволила надеть на безымянный палец кольцо. Оно село как влитое, будто было сделано специально под мой палец. Обычно мне не подходили стандартные кольца, и я думала, что это тоже придется потом подгонять под мой размер. – Идеально, – прокомментировал Эдриан, и уголки его губ слегка приподнялись в подобии улыбки. – Тебе нравится, ангел мой? Ты так ничего и не сказала. Я подняла на него все еще удивленный взгляд и пробормотала: – Ты даже не спросил, хочу ли я... – Зачем, если я уже знаю ответ? – он не дал мне договорить. – Ты не сможешь без меня, любовь моя. А значит, пришло время рассказать об этом всем. – Но ты же сказал, что пышной свадьбы не будет... – Зато будет кольцо на твоем пальце. Там, где ему самое место, правда? И ты будешь жить со мной не как моя девушка, а как моя жена. Это самое важное. Правда же, ангел мой? Не позволив мне ответить, Эдриан поцеловал меня, и я снова вспомнила брауни, подаваясь ему навстречу. Я не хотела, чтобы на меня выплеснулся горячий растопленный шоколад. А значит, я могла обойтись и без вопроса-клише, и без родителей на свадьбе, и без десятка гостей. И много без чего еще. Только бы мой Эдриан был со мной и был счастлив.