***
Это уже и правда раздражает. Выслушав все дружеские подколы Дазая про внешний вид друга и шуточки про "пай-мальчика" Ацуши дождался наконец момента, когда шатен успокоился и уже не задыхался от неконтролируемого смеха. Хоть это и было сказано не в серьёз, всё равно некая обида проскакивала в выражении лица Накаджимы. Но это выражение ещё больше исказилось, когда в поле зрения беловолосого попал человек, направляющийся к ним и явно собирающийся шутить совершенно серьёзно. Ацуши уже мысленно вздохнул, закатил глаза и замер в мученическом ожидании. В развалочку, неспешно Тачихара наконец дошёл до них, смерял оценивающим взглядом и, напрягши мозг, выдал: - Я смотрю ты покинул грешных ситхов и перешёл на сторону джедаев? Или почему я наблюдаю некие изменения в твоём ебале? Мы больше не геи, чтоль? Ацуши глубоко вздохнул и, потёр переносицу. - Мичизу, я понять не могу, для чего ты до меня доёбываешься? Ну захотел сменить стиль, ну сменил, тебя это как-то ебёт? Или ты просто жить не можешь без того, чтобы доставать каждого встречного? - Эээй, остынь, может я просто по дружбе узнать хотел, не вяжется как-то твой лексикон с твоим образом божьего одуванчика. - Слушай ты, "друг", я тебе сейчас этот божий одуванчик..! Договорить ему не дали, Тачихара отвлёкся на кого-то, кто крепко схватил его за плечо и смотрел так, будто готов отобрать у Накаджимы возможность засунуть одуванчик по-глубже и по-сильнее. Это был высокий бледноликий парень одетый в белую рубашку с кружевным воротником и чёрный плащ по колено. Его чёрные волосы с белыми кисточками обрамляли красивое, худое лицо, а тёмно-серые глаза ненадолго отобрали дар речи у рыжеволосого. - Я бы на твоём месте так не говорил, а отошёл бы по дальше и с размаху влетел головой в стену. Надеюсь, ты справишься сам и мне не придётся помогать тебе. Тачихара был несколько ошарашен, но скорее, не таким заявлением, а тем, от кого это заявление прозвучало. Сбросив чужую руку он насмешливо посмотрел на Накаджиму и удалился. Молчавший всё это время Дазай, подал голос: - Неожиданно было с твоей стороны, Рю, видимо болезнь отодвинула твою неразговорчивость на второй план, раз уж ты просто не проигнорировал его. "Рю"? Это ещё кто? Что-то знакомое.. - Нет, Дазай-сан, он просто раздражал меня. Ааа, теперь он вспомнил. Акутагава Рюноске, его сосед по комнате и не так давно лежавший под капельницей. - Акутагава, верно? Спасибо что прогнал его, если бы ты этого не сделал, у меня бы разболелась голова. Ацуши улыбнулся на что Рюноске лишь сухо кивнул. Странный парень.***
- Почему же ты не появился сегодня в общаге, а сразу а занятия пошёл? Так же было бы удобнее! Пары закончились и трое парней направлялись в здание их общежития, попутно расспрашивая бывшего больного. - Я решил побыть несколько дней у сестры, и сегодня сразу пошёл от неё. - Да? Ой, не представляю как Гин вытерпела у себя такого ужасного перфекцеониста! - Так же, как и вы будете терпеть меня, Дазай-сан. Ладно, попытка пошутить засчитана, хотя, кажется, что черноволосый и не пытался пошутить. - Акутагава, слушай, у меня вопрос, почему ты называешь Дазая "Дазай-сан", мы же ровесники вроде? - Оо, это долгая история, - ответил за Рюноске шатен, - Когда мне было восемь я выглядел старше, тогда мы и познакомились и Рю по незнанию звал меня с приставкой -сан, но даже узнав мой возраст он не перестал, это просто вошло в привычку и, если честно, не сильно то и мешает. Акутагава лишь кивнул, выражая соглашение со всем, что сказал за него Осаму. Ацуши понимающе закивал, брюнет не слишком разговорчивый, но может он такой только в присутствии мало знакомых людей? Во время кивка он немного прикрыл глаза, а когда открыл столкнулся со взглядом таких знакомых зелёных. И в данный момент эти всегда весёлые зелёные смотрели с осуждением и...разочарованием? Только не это, только не сейчас, когда он наконец смог отвлечься от сегодняшних переживаний, от навязчивых мыслей о том, что будет когда...он наконец увидит их? "Знаешь почему я люблю, когда глаза людей озаряет солнце? Дело в том, что тогда легко понять настоящего человека, его мысли.. Например твои становятся ярко-ярко зелёными с примесью тёплого жёлтого, будто бы лучи насквозь просвечивают крону деревьев и сразу становиться ясно, ты хоть и сильная, строгая характером, душа твоя хоть немного, но пропускает солнечный свет.." Дерево окрепло. Теперь тёплые лучи не могут достать до кроны. Самостоятельное древо, решившее, что в жизни не нужны хорошие чувства, закрылось ото всех другими, ими же и блокируя солнце. - Вижу, ты уже прижился в новой компании, Накаджима. - сказала Люси, делая акцент на последнем слове. Фамилия? Отчего же? А, точно, - Уже и стиль сменил, и характер свой настоящий подавляешь. Зачем только? - в глазах мелькнула то-ли злоба, то-ли грусть. - Мы расстались, Люси. - он всё же не опуститься до её уровня, и не перейдёт на фамилию, - Я не хочу, чтобы моя внешность служила напоминанием о том, как ты пыталась подстроить меня.. - А ты себе сам всё решил, да?! - она перебила, сорвавшись на крик, - Я просто дала тебе время всё обдумать и принять правильное решение, никто тебя не бросал, но раз уж ты сам так подумал, значит и не такими уж и значимыми были для тебя эти отношения! - она проигнорировала его последние слова, - Да ты мог делать вообще что угодно, только мне обидно, что ты настолько ни во что меня не ставишь, что даже не соизволил открыть свой грёбаный рот и сказать мне о расставании! Она кричала. Громко кричала. Казалось ещё немного и её голос оборвёться, исчезнет подобно лопнувшему воздушному шару. Ацуши заметил в уголках её глаз начинающие собираться слёзы. Нет, только не слёзы, только не крики, только не эти ужасные предшественники катастрофы. Выражение лица его изменилось. Узрев это Люси запнулась на половине предложения и её сердце ёкнуло. От беспокойства. На лице Накаджимы в миг отразился невероятный ужас. Но ужас не за себя, а за...Люси? Руки его затряслись, из глаз непроизвольно хлынули слёзы, он запинаясь, срывающимся голосом умолял девушку прекратить. Прекратить ссору и уберечь себя от последствий, от смерти. Он говорил и говорил, захлёбываясь в слезах и Акутагава, наконец выйдя из оцепенения крепко схватил блондина за плечи, развернул и с силой встряхнул. Люси не могла прийти в себя. Что это сейчас было? В один миг Ацуши из зашищающего себя парня превратился в нечто, защищающее её, но от чего? Ясно, он просто.. - Псих. Сумасшедший. - тихо пробормотала она, её до сих пор трясло и она, решив, что это лучший вариант, спешно удалилась. - Ацуши! Ацуши! - Рюноске всё пытался привести в норму и успокоить нового знакомого, не обращая внимания на исчезновения девушки, - Ты слышишь меня? Дазай-сан, что нам делать? Наконец пришедший в себя шатен подал голос: - Думаю, наилучшим решением сейчас будет отвести его домой, то есть в нашу комнату, а там уже подумаем. Акутагава кивнул и закинул левую руку уже порядком подуспокоившегося блондина на своё плечо. Ацуши уже не кричал и не плакал, а затих, находясь в состоянии забвения. Глаза его были пусты а лицо не выражало ничего из привычного спекра эмоций. - И всё же я думаю, что мы всё-таки имеем право узнать, что же сейчас произошло. Надеюсь, когда он очнёться, то соизволит объяснить нам это в очень понятной и общедоступной форме. Акутагава снова кивнул, соглашаясь. Он предпочёл сосредоточиться на поддержании "истеричной блондинки", чтобы тот ненароком не слетел с его плеча. Так они и дошли до общежития: спереди брюнет с тяжёлой ношей, чуть позади шатен с тремя сумками. Ну не оставлять же их там, правда?***
Серый потолок. Старый плафон посередине с двумя неработающими лампочками из пяти. Если немного приподнять голову с подушки - стены, в трёх разных углах выглядящие совершенно по разному. В одном месте завешана различными плакатами рок и металл груп, в другом - голые стены, а в третьем - рисунками и скетчами на белой бумаге. Также отличалась и атрибутика, и мебель в каждом из углов. Неудивительно, ведь в комнате живут три разных студента, с разными вкусами и интересами. И вот двое из них сейчас находятся в комнате: один лежит на кровати в углу со скетчами, другой, обладатель "голых стен", навис над ним. - Проснулся наконец, - Акутагава смерял взглядом его лицо, мало ли, тому ещё хуже станет, - Знал бы я, какой ты тяжёлый, заставил бы Дазай-сана тащить тебя. Ацуши потупил взгляд. - Ты нёс меня до общежития? Прости, я не хотел создавать проблем. - Забей, проехали. Ты вообще как себя чувствуешь? От такого обыденного вопроса Накаджима даже немного смутился. Возможно это было сказано только из вежливости, но, эй, почему блондин не может тешить себя надеждами, на то, что они с Акутагавой уже настолько поладили, что вполне могут проявлять какую никакую дружескую заботу. - Всё ок, только голова побаливает. Рюноске понимающе кивнул. - Дазай-сан как раз пошёл за обезболом в магазин, удивительно, что у вас его не было, всем комнатам вроде аптечки давали, а оказалось, что это он весь выжрал, бессонница видите ли у него была и он подумал, что обезболивающие в большом количестве могут произвести такой же эффект, как и снотворное. Ацуши не громко рассмеялся. Ну да, шатен такой, какой есть. Акутагава тем временем присел на стоящий рядом стул и замялся - подбирал слова. - Может расскажешь что произошло? Почему у тебя резко, мм..истерика началась? Блондин заметно потускнел, но всё же начал: - Ну, это долгая история, если вкратце: Люси приревновала меня к моей подруге и предложила немного отдохнуть друг от друга, а я идиот решил что это всё, сменил стиль, манеру общения. А она подумала, что раз я так сделал, значит не нужны мне наши отношения и я сам её бросил. - закончил Накаджима. - Хм, - выдал Акутагава, мысленно заметив, что раньше этот парень выглядел и вёл себя по другому, - Хорошо, эта часть понятна, но почему ты вдруг так повёл себя? - он знал, что скорее всего, этим вопросом затрагивает какую-то слишком больную тему для парня, но не спросить просто не мог. И правда, Ацуши нахмурился и на несколько минут замер. Акутагава не торопил, он про себя отметил, что нет ничего такого в том, если тот не захочет рассказывать. Наконец складка между бровями разгладилась и Накаджима поднял голову. - Знаешь почему мне нравиться, когда глаза людей озаряет солнце? Акутагава позволил ему сменить тему, за что Ацуши был ему очень благодарен. Пускай не рассказывает, если не хочет. - Нет, почему? - Потому что тогда можно понять суть человека. Например твои, тёмно серые, точно мокрый асфальт. Если на них попадут лучи будут видны серые разводы, будто туманные клубы дыма. И если посмотреть на них в тот момент можно увидеть насколько глубоко внутри сокрыта настоящая личность, что потребуется немало усилий, чтобы развеять туман. Он улыбнулся и Рюноске ответил ему лёгкой улыбкой. - А что насчёт Дазай-сана? - У него это рюмка коньяка. Под солнцем они становятся светлыми-светлыми и кажется, что прийдёшь ты к нему с какой либо проблемой, а он даст хлебнуть этого коньяка и все плохие мысли развеяться. А если ещё и юмором приправит! Они негромко рассмеялись, словно были лет сто знакомы, и может они наконец стали.. - Думаю это откровение можно считать за начало нашей дружбы? - брюнет подметил, что, скорее всего, Ацуши немногим говорил такое. - Конечно! И снова смех.