***
Сянь Лэ планировал прийти в ломбард, находящийся в нескольких минутах ходьбы, за небольшое время до закрытия, чтобы не было лишних ушей и глаз. Идти совершенно недолго, так что о времени волноваться не стоило. — Сань Лан приходит домой с подработки очень быстро в районе шести часов вечера, значит, нужно успеть к его приходу сдать кольцо, — рассуждал вслух Се Лянь, подсчитывая на калькуляторе примерную сумму, которую выручит с драгоценности, складывая ее с имеющимися деньгами, — Ого… У нас даже останется часть выручки… Он не задумывался о том, что деньги давно перестали быть только его. После сегодняшних пар, Хуа Чэн сразу убежал на работу, едва успев захватить еду. Се Лянь начал убирать квартиру, хотя до праздника оставалось еще два дня. Копаясь в разбросанных по дому вещах, он вспоминал о многом. Каждая несла в себе что-то особенное и сокровенное… Билеты от сеанса в кино… Рубашки с оторванными пуговицами, валяющиеся возле кровати… Записки в виде самолетиков, летающих по комнате… Их любовь не имеет границ. Сидя на полу, держа в руках пропахшие им вещи, наслаждаясь моментом, Се Лянь забыл о своей изначальной цели, поэтому нехотя поднялся и продолжил уборку. Весело подпевая музыке, включенной на колонке, он крутил бедрами в такт и складывал постиранные носки и футболки в аккуратную стопку. Вскоре все вещи были бережно уложены, а мусор уместился в один пакет, стоящий теперь у двери. Надо будет захватить его перед выходом, подумал Сянь Лэ, развешивая верхнюю одежду в шкафу. У него была еще уйма времени до прихода Хуа Чэна, поэтому он, полный воодушевления, лег на кровать, попутно заводя будильник на пять часов. Се Лянь планировал не спать, но полежать и подумать. Ему всегда не везло в жизни: имел всё, а затем всё потерял. Потерял дом, семью, друзей. Рано начал зарабатывать неподобающими подростку способами. Над ним смеялась вся школа, — в которую его документы приняли с трудом, — за исключением одного парня, который всегда держался отстраненно. Его взгляд Се Лянь постоянно ловил на себе, пока незнакомец не подошел к юноше сам. И с появлением этого самого незнакомца жизнь Сянь Лэ повернулась на 180 градусов. Он начал чувствовать себя иначе… Гулять по вечерам, разговаривая обо всем, доверять свои чувства, не оглядываясь на прошлое, держаться за руки, смотреть в глаза, замечая в них часть своей души. Хуа Чэн спас его, появившись в самый подходящий момент. Помог осознать, что Сянь Лэ страдал не зря. В раздумьях время пролетело незаметно, и будильник показался тревожным звоном, призывающим к действию. Се Лянь поднялся, со вздохом поправляя покрывало и оглядывая комнату на наличие мусора. Убедившись, что все идеально, он прошёл к комоду доставая горчичные брюки, белую рубашку Хуа Чэна, что была Се Ляню велика, и голубую жилетку. Студент часто носил одежду Сань Лана, куда без этого. Кольцо лежало в самом необычном месте — в холщовом мешочке из-под носков за зеркалом. Слишком необычный тайник, но на то он и тайник, ведь никто не подумает искать там вещь, которую можно хорошо продать. Се Лянь выходил из квартиры, повесив на плечо сумку, внутрь которой положил кольцо. Он почти бегом спускался по лестнице улыбаясь во все зубы, излучая сладкое предвкушение. Все вокруг казалось правильным и приятным глазу. Яркие краски играли на солнце, сверкая по стенам зданий, ветер трепал собранные в хвост волосы, выбивая из него наиболее короткие каштановые пряди. Сянь Лэ шел и представлял счастливое лицо любимого, видящего свой новый подарок мечты. Как он целует его щеки и губы, шепча слова благодарности. А Се Лянь обнимает его крепко, чуть не плача от радости… Когда на часах было около половины шестого, парень подходил к ломбарду, из которого вышла пожилая пара, держащаяся за руки, а на пальцах блестели кольца. Они влюбленно смотрели друг на друга, улыбаясь. Кажется, для них жизнь только началась. Се Лянь взглянул на них и прошмыгнул в помещение. Внутри царила легкая прохлада, поэтому юноша слега поёжился, ища взглядом нужного ему человека. Проем в стене был завешен полупрозрачным красным тюлем, откуда доносились приглушенные голоса. Сянь Лэ подошел к стойке, негромко окликая администратора. Но реакции не последовало. Юноша, намереваясь еще немного подождать, оглядел внутреннее устройство заведения. Убранство, на взгляд Се Ляня, выглядело максимально лаконично: бело-золотые кресла по углам комнаты, стеклянные вставки в фурнитуре, имитируя витрины с товаром, шкафы с красной отделкой, внутри которых смиренно лежали украшения. Студенту захотелось прочувствовать, ощутить связь человека с прекрасным, поэтому он легко коснулся пальцами гладкой поверхности стекла, вперяя взгляд в замечательные творения. — Молодой человек, мы закрываемся через 15 минут. Что вам нужно? — вырвал его из мыслей настойчивый мужской голос. — Извините… Я бы хотел сдать украшение…кольцо… — начал Сянь Лэ, запинаясь. — Прости, мальчик, но мы уже не принимаем драгоценности. Приходи завтра с утра. — Но это срочно! — не успокаивался Се Лянь. — Тогда тебя обслужит мой помощник, — хмурясь, хозяин заведения прошел в проем за занавеской, видимо для того, чтобы предупредить сменщика, и, судя по звуку, бросил тому ключи. Юноша ответил, и Се Лянь вздрогнул, услышав знакомый голос. Владелец ломбарда вернулся в главное помещение и практически сразу вылетел на улицу, громко хлопая дверью. Се Лянь не оборачивался, сверля взглядом темную комнату в стене. — Извините… — еще раз повторил юноша, наблюдая за приближающейся к нему стройной, высокой фигурой. Покуда человек двигался, Сянь Лэ начал узнавать знакомые изгибы тела незнакомца. Стоило тому выйти на свет с ухмылкой на лице, сердце Се Ляня ушло в пятки. — С-сань Лан…? — заикаясь произнес юноша, чувствуя как его щеки покрылись румянцем от внезапной встречи. — Вот ты и узнал, где я работаю, — оперевшись на стойку, совершенно спокойно сказал Хуа Чэн, — Но что заставило гэгэ прийти сюда? Я думал, у нас всего хватает. — Я. — Се Лянь растерялся, не зная, что придумать, но Сань Лан, видимо, все уже понял. — Я подумал, что это ты, когда почувствовал знакомый парфюм. А когда гэгэ заговорил, мои догадки подтвердились. — Сань Лан, послушай… — поспешил оправдаться Сянь Лэ. — Мне ничего не нужно. Ты же знаешь, что мне всего хватает, разве могу я просить о чем-то большем? — Но это твой день рождения, Хуа Чэн! — воскликнул Се Лянь, шагая ближе к стойке, — и я не могу оставить тебя без подарка… — Послушай, если ты хочешь что-то мне подарить, то не нужно тратить на это сумасшедшие деньги. Мы студенты, нам не до дорогих подарков, я прав? — Да, — ответил юноша, все равно не собираясь отказываться от своих намерений, и Хуа Чэн прекрасно это понимал. Се Лянь, находясь в двух шагах от него, не отрывал взгляда от лица Хуа Чэна. В мыслях миллион вопросов, а на лице две эмоции — счастье и замешательство. — Ну, раз мы все решили, я должен закончить работу до закрытия, — подмигнул Сань Лан, убирая что-то с витрины и направляясь в комнату. — Стой! — окликнул его Се Лянь, забегая за стойку и хватая за руку, — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — А что гэгэ хочет услышать? — насмешливо произнес Хуа Чэн, крепче сцепляя их ладони. На самом деле, Се Ляню не нужны были объяснения, ведь все было кристально понятно. Теперь стало ясно, почему Хуа Чэн так быстро возвращался с подработки. Стоило догадаться об этом раньше… С минуту они стояли молча, сверля друг друга глазами, но затем Сянь Лэ потянул юношу на себя. Поцелуй получился легким и нежным, слегка смазанным, но как всегда приятным. Сань Лан обхватил рукой талию возлюбленного, притягивая к себе ближе, не разрывая губ. — Мм.— спустя мгновенья сладкого поцелуя, Се Лянь легко отстранился, поднимая взгляд, — Ты хотел закончить работу. — Концом работы было получить поцелуй от моего принца, так что помещение полностью в нашем распоряжении. Мы можем протереть стойку… Выбить кресла… — Сань Лан! — воскликнул студент, заливаясь краской до кончиков пальцев. — Что? Неужели ты подумал о чем-то кроме уборки?.. — протянул Хуа Чэн, хищно улыбаясь и наклоняясь к шее возлюбленного. Сянь Лэ ничего не ответил, а лишь запрокинул голову назад, обнажая свою шею еще больше. Хуа Чэн поцелуями спускался к рубашке и оставлял блестящие следы слюны, тянувшейся за его губами. Кожа юноши под ним покраснела от подобного занятия, но сам Се Лянь был только за, всем своим видом отчаянно пытаясь показать обратное. — Ты снова надел мою рубашку. Теперь она пахнет тобой еще больше, — он подцеплял пальцами пуговицы, не спеша стал их расстегивать, словно дразня. Сянь Лэ начал немного извиваться под Хуа Чэном, ведь ткань приносила коже только раздражение. — Гэгэ хочет, чтобы я снял с него рубашку? — сказал Сань Лан, затевая игру. — Не здесь.— смущенно прошептал Се Лянь, прикрывая глаза. — Ты хочешь в ту комнату? — спросил ювелир, получая в ответ утвердительный кивок, — Хорошо, но тебе нужно будет заплатить за вход. Хуа Чэн повернулся спиной к стойке, опираясь о нее. Ладонь правой руки Сань Лан опустил на голову Сянь Лэ, несильно надавливая, чтобы он опустился на колени. Старший поддался, касаясь ногами мягкого черного ковра, что находился за стойкой. — Без рук. Се Лянь подался губами вперед, обхватил ими пуговицу брюк, стараясь вытащить ее из прорези, а затем зубами подцепил собачку на ширинке. Ухватившись, он начал тянуть ее вниз по змейке, касаясь кожей ткани. Он поднял глаза вверх, встречаясь с чужими, взгляд которых плохо, но скрывал похоть и жажду. Хуа Чэн сглотнул, а свободной левой ухватился на стойку сзади. Ладони студента потянулись к каемке штанов, чтобы стянуть их вниз, но были остановлены низким шепотом, донёсшимся сверху. — Я думал гэгэ понял с первого раза? — едва слышно произнес Хуа Чэн, — Никаких рук. Сянь Лэ, повинуясь и краснея еще сильнее, схватился зубами за край брюк, одновременно пытаясь зацепить и резинку боксёров. Было сложно тянуть вниз несколько слоев ткани, но юноша справился и отпустил вещи, оставляя пятна слюны на спущенной одежде, что теперь болталась на стройных ногах. Все еще будучи на коленях, Се Лянь поднял взгляд, находя глазами член Сань Лана, с предэякулятом на головке. Он дотронулся до основания члена и обхватил его ладонью, начиная двигать ею вверх и вниз. Пару капель начали стекать по стволу, и студент провел языком по всей длине, собирая их. Облизав губы, он опустился ими на покрасневшую головку, глазами смотря вверх. Сянь Лэ вбирал в себя понемногу, привыкая к нестандартным ощущениям у себя во рту. Белесая жидкость смешивалась с его слюной и размазывалась по члену и его губам, издавая пошлый, смущающий звук. Хуа Чэн, не удержавшись, зарылся рукой в его волосы, пропуская пряди меж своих пальцев. Повторив эти движения несколько раз, он взял волосы туже и потянул голову Се Ляня вверх. — Мх.Д-достаточно, — Хуа Чэн не сразу смог сконцентрироваться, смотря в глаза возлюбленного с собственным членом во рту, что было весьма интригующе. — Все в порядке, Сань Лан? — обеспокоенно спросил Сянь Лэ, выпуская изо рта член, растягивая между ним и губами ниточку смешавшийся со слюной смазки. — Гэгэ рассчитывает на сдачу? — протянул Хуа Чэн, немного хрипло. Юноша, сидя на коленях, зарделся и тихо кивнул, — Но мы уже закрыты, тебе нужно прийти завтра. — Хуа Чэн! — воскликнул Сянь Лэ, привставая с колен и возмущённо сверкая глазами. — Я всего лишь пошутил, гэгэ. Не злись, — он наклонился вниз и поднял «принца» на руки, целуя во влажную щеку. Идти до комнаты в стене было два шага, и когда Хуа Чэн приоткрыл завесу, то сразу опустился на кресло, стоящее неподалеку. Он сел на мягкую поверхность, а Се Ляня усадил на колени. Его тело немного подрагивало от возрастающего напряжения, скапливающегося в паху и идущего по всему телу. Хуа Чэн снова прильнул к его шее с поцелуями и укусами, которые потом зацеловывал и зализывал, оставляя влажный блеск на коже. Юноша, сидящий на его ногах, тщетно пытался стянуть с себя брюки и тихо стонал от напора на эрогенную зону. Его тело всегда удивительно страстно реагировало на прикосновения Хуа Чэна, чему, несомненно, никто не противился. Сань Лан заметил сцену, развернувшуюся на его собственных коленях, поэтому приподнял юношу и освободил его от остатков одежды. Тот облегченно выдохнул, расслабляя конечности и немного опускаясь корпусом на ювелира. — Рано отдыхать, гэгэ, — протянул Хуа Чэн, поднося два пальца ко рту Сянь Лэ. Тот податливо пустил их, позволяя собирать слюну и проводить по языку, — Оближи. — Мн… Но я уже.— в недоумении промычал студент, опуская взгляд на свои ноги. — Пальцы, милый, — усмехнулся Хуа Чэн, чувствуя чужой язык, приходящийся по подушечкам пальцев и обводящий ногти, — Достаточно, — он вынул пальцы изо рта Се Ляня, растягивая между ними паутинку слюны. Сань Лан посмотрел в глаза напротив, а затем поднёс два пальца к плотно сжатому кольцу мышц. — А теперь можешь расслабиться, мой принц, — прошептал на ухо Се Ляня Хуа Чэн, чувствуя, как тот немного оседает. Ювелир начал немного надавливать на проход, постепенно вводя пальцы и стараясь причинять как можно меньше дискомфорта Се Ляню. Подготовка была всегда важной частью, поэтому, чтобы отвлечь возлюбленного от боли, Хуа Чэн нежно целовал чужие опухшие губы, прикрытые глаза… Он работал над его телом, словно ювелир над своей прекраснейшей работой. Сянь Лэ двигался, позволяя пальцам проникать немного глубже, а Сань Лан делал все аккуратно и с терпением, как и в любой другой раз. Они наслаждались процессом уже сейчас. Наслаждались друг другом. Несколько пальцев Хуа Чэна уже свободно двигались в юноше, а оба студента сгорали от нетерпения. — Гэгэ, ты готов? — улыбаясь, промолвил младший. Се Лянь заерзал и прикрыл глаза, чтобы сморгнуть слезы, а затем потянулся вперед, целуя Хуа Чэна в губы, — Значит, готов. Юноша, обладающий ликом прекрасного соблазнительного демона, ухватил возлюбленного за мягкую кожу бедер и приподнял вверх, прижимая к себе теснее. Студент, чувствуя головку члена возле кольца мышц, зажмурился, ожидая последующие неприятные ощущения. Несколько секунд его кожу мягко сминали, пока Се Лянь не стал сам легко вырываться из рук, опускаясь ниже. Если посмотреть на них со стороны, все выглядело весьма эротично, но поза была до боли неудобная, актер уже начал волноваться о том, как у Хуа Чэна будет болеть спина. От мыслей его отвлекал вид ювелира. Приоткрытые опухшие губы, глаза, словно задернутые пеленой возбуждения, длинные смольные волосы, немного прилипающие ко лбу. Се Лянь коснулся их пальцами, заправляя за уши. Понемногу он опускался на член Хуа Чэна, наблюдая за его реакцией. Руки бешено вжимались в кресло, а колени сжимали бедра Хуа. Пульсирующая боль в мышцах не давала покоя Се Ляню, пока Хуа Чэн глубоко вздыхал, немного толкаясь бедрами вперед. Пока Се Лянь от смущения утыкался возлюбленному в шею, его щеки покрылись краской. Они занимаются сексом…. У Хуа Чэна на работе? Подумать страшно, но это правда. У младшего была невероятная способность завораживать окружающих, а его благородная красота буквально сносила голову целомудренному Се Ляню. Кресло поскрипывало от совершаемых юношами движений, но никого это сейчас не волновало. Студенты отдавались своим желаниям, забывая обо всем, что могло и не могло случиться. Се Лянь возбужденно вздыхал, оставляя следы слюны на шее Хуа Чэна. Иногда он проводил по ней языком, вместе со стоном от очередного толчка. Член Се Ляня упирался в живот Хуа Чэна, истекая смазкой, а сам Се Лянь пытался потянуть трясущиеся руки к органу, но попытка была одна, и та оказалась проигрышной. — Гэгэ. Давай вместе? — спросил младший, опуская руку на член Се Ляня. — А… Может всё-таки продолжим дома.? — какие-то отголоски здравого смысла оставались в сознании актера, но и они утонули в омуте всепоглощающей страсти, что царила между ними. — Не желаю слышать от тебя этот вздор… — Хуа Чэн невесомо поцеловал Се Ляня в щеку, оставляя после тонкий шлейф своего дыхания. Повторив свой вопрос, он дождался быстрого кивка и убрал руку с члена Се, позволяя тому прикоснуться к себе. Их движения синхронизировались на долю секунды, они оба это поняли, но сейчас было не до удивления. Вздохи и стоны становились все громче, неразборчивый бред вырывался изо рта Се Ляня, а его рука и бедра набирали темп. Хуа Чэн запрокидывал голову назад, чуть ли не до крови прикусив нижнюю губу. Еще пара движений, совершенных на последнем издыхании, и их тела словно слились воедино друг с другом. Сознание у обоих стало невероятно чистым. Жидкости, излившиеся из них, запачкали напряженные животы и пространство вокруг. Тело Се Ляня расслабилось, он практически упал на Хуа, снова зарываясь лицом тому в плечо. Руки Хуа Чэна обвились о талию Се Ляня, медленно поглаживая. Около пары минут они сидели в тишине, нарушаемой только их облегченным дыханием. Старший поднял голову от чужого плеча, заглядывая в глаза Хуа Чэна. — Нужно здесь прибраться… — С минуты на минуту придет персонал, убирающий помещение, они каждых раз стирают чехлы от кресел. Не беспокойся, гэгэ, — спокойно ответил Хуа Чэн. — Что? С минуты на минуту? А если бы они пришли раньше и увидели нас?! — обеспокоено оглянулся по сторонам Се Лянь, ерзая бедрами. — Если продолжишь так делать, то она точно увидит нас в таком виде.***
К слову, подарок пришелся Хуа Чэну по душе. На следующий день старший сходил в другой ломбард и купил подходящий этюдник. В день рождения Хуа Чэна они направились к малолюдной набережной, взяв с собой подарок, покрывало и немного еды. Бессмысленные танцы, волшебные слова и легкие поцелуи. Опробовав новый мольберт, младший был в восторге. Он запечатлел своего прекрасного возлюбленного на прекрасном фоне, во время прекрасного заката. Мой принц, ты выглядишь потрясающе, — повторял Сань Лан неустанно. Праздник Хуа, проведенный у реки, оставил незабываемые воспоминания.