Under The Influence

“Белые лилии мягко опустили свои бутоны на могильную плиту. Когда читаешь о подобном в романах, грусть и сочувствие заполняет тело, однако когда это происходит с тобой, это совершенно иначе. Почувствовать что либо становится непосильной задачей. И моя рука, отпускающая стебли цветов, дрогнула”. Тоши проснулась в холодном поту. На улице только светало, но сон как рукой сняло. Было страшно, что если она вновь закроет глаза, эти дурацкие лилии снова всплывут в памяти. Такие красивые, но такие мертвецки холодные. Вчера Мамура зачем-то открыл это воспоминание, которое Яварака старательно заминала в голове уже полгода. Парень достал из ее головы эту картинку, словно носовой платок из кармана. Девушка опустила ноги с кровати на холодный пол. Сестра не хотела возвращаться в этот дом, хотела жить дальше, ее слезы уже кончились, сил не было плакать. А вот Тоши так успешно все пережила в самом начале, что теперь была наказана за это. В горле адски пересохло, поэтому лохматая и помятая она направилась на кухню. На пути через гостиную девушка заметила что-то на диване. Подойдя ближе, она увидела, что Даити никуда не ушел вчера. Видимо, очень утомился вытирать ее слезы. Он крепко спал, по-детски подперев голову ладонями. Она мысленно усмехнулась, и все же прошла на кухню. - Сколько времени? - послышался хриплый бас. Голос насмешил Тоши, обычно Мамура чуть ли не поет, когда произносит слова. Скорее всего, он проснулся из-за того, что девушка гремела посудой. - Думаю, около четырех утра. - Черт, - парень вскочил, путая рукой волосы на затылке, - я должен был проверить Кисараги. Он наверное так и не ложился. - Прости, - Яварака улыбнулась, держа в руках стакан воды, - это из-за меня ты так утомился. - Да уж, - брюнет тоже усмехнулся, - я всегда за всех в ответе. Ты ведь настоящий капитан. В будущем. *** - Что за выбор ты собираешься сделать? - Хан плелся за девушкой, пытаясь не выйти из себя в этот самый момент. - Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. Ему казалось, что все кончено, особенно теперь, когда Минхо, чертов придурок, нарушил их договоренность, допустил себе поцеловать Тоши. Джисон будто бы остался позади, будто бы и Яварака больше не посмотрит на него, и все эти эмоции, что были между ними, ничего и не значат. Однако другая его часть, менее травмированная, менее завистливая, она видела в ней родственную душу. Даже если они были разные, даже если она была гораздо сильнее, гораздо более открытой и яркой, ему хотелось открыться ей, сделать для нее все. Потому что ему впервые было с кем-то так хорошо, он ощущал себя в раю, где его понимают, где пытаются помочь и видят в нем не травму, а человека. Он и сам не понимал, насколько ему этого не хватает. Хан все время плевал на свою тревожность, ему было комфортно в этом гребанном панцире, а она одним своим взглядом “я-не-здесь” размозжила этот панцирь вдребезги, заставляя вдохнуть свежий воздух полной грудью. Хан был готов подарить ей все цветы мира, лишь бы она была с ним, исполнить любое ее желание, смотреть ей в глаза столько, сколько она пожелает, даже если ему придется всю жизнь не моргать. Путь до медпункта казался Тоши бесконечным, когда как Джисон хотел замедлить этот момент, замереть в нем и никогда не узнать, что она выбрала не его. Она шла чуть впереди, отчего оставляла шлейф запаха шампуня. Парень старался держаться как можно ближе, лишь бы запомнить этот запах на всю жизнь, ведь сейчас он потеряет его, она выберет Ли и скажет, что не хочет мучать его, не хочет сохранять дружбу, которая будет его ранить. Она слишком дорожит им. Да он в лепешку разбиться готов, лишь бы она от него не отказывалась. От тоски парню хотелось разразиться слезами прямо на улице, когда они переходили из одного корпуса в другой. Минхо ведь в том пункте, что ближе всего к факультету музыки. Два поворота, нужно было пройти через центральную площадь с большим фонтаном, а затем зайти в стеклянную дверь. Джисон внезапно забыл, что вообще-то болен, что для него сродни пытке вот так открыто действовать. Но он почему-то послал все к черту, раз Минхо нарушил договоренность, почему и он должен ее соблюдать? Хан прямо на центральной площади, где стоял пустующий зимой фонтан, схватил Тоши за руку и развернул лицом к себе. Его, на удивление и впервые, теплые руки обхватили ее лицо. Он на секунду посмотрел ей в глаза и задержался, а затем притянул к себе и поцеловал. У Явараки от удивления полезли на лоб глаза, однако теплое чувство внутри наотрез отказалось оттолкнуть парня. Ее руки мягко обхватили его запястья, но не с целью отцепить их от лица, ей наоборот было страшно, что он отпустит ее. *** - Только бы она не пришла, - пробубнил Минхо, приподнимаясь на локтях. - О чем ты говоришь? - Чанбин оторвал глаза от телефона и откинулся на спинку стула. Он сидел здесь все время в ожидании, что красавчик очнется, - Хан пошел за ней. - Черт, - Ли взъерошил волосы на затылке, - черт, черт, черт. Парень со стоном снова плюхнулся на подушку. - Я думал, она тебе нравится, - с удивлением на лице заметил Со. - Нравится, - Минхо отвернулся от него, - только почему-то мне с каждым днем все хуже и хуже. - В смысле? - В смысле, - Ли раздраженно повернул голову в сторону сидящего, демонстрируя темные круги под глазами и болезненную бледность лица, - будто то, что я испытываю к ней… что-то, - он решил опустить слово “люблю”, потому что… ну, потому что это был Со, ему едва ли можно было доверить информацию о себе, даже такую простую как то, что ты ел сегодня на завтрак, - убивает меня. Чем ближе я к ней становлюсь, тем хуже. И это не мое наблюдение, так Феликс сказал. Вчера, когда я отключился во время ужина, а затем очнулся на диване в гостиной, он так на меня смотрел… напугано. Для старшего Ли это было хуже ночного кошмара - видеть страх на лице Феликса. Он всеми силами его защищал, любил, а еще Хенджин очень опасен, когда дело касается чувств Феликса… - Тогда, может, добровольно отступишь? - Чанбин пододвинул стул поближе. - Ты смеешься надо мной? Я впервые испытываю к кому-то такое, и ты хочешь, чтобы я снова стал собой? - Да, - Со растерянно огляделся по сторонам, - именно это я и хочу сказать. Особенно учитывая твою последнюю фразу. Ты сам не свой с того момента, как вы начали общаться. - Будто ты меня знаешь. - Знаю, - лицо Чанбина расплылось в его характерной ухмылке, - потому что мы еще со средней школы вместе… - Я бы это так не назвал… - Ты всегда был таким упрямым и противным, словно весь мир должен был принадлежать тебе. - Я о тебе такого же мнения. - Знаешь, - Бин выдохнул, - ты мой лучший соперник, как бы странно это ни звучало. Твой успех в танцах буквально заставил меня начать заниматься музыкой. Потому что я видел страсть в твоих глазах, думаю, твоя любовь это не Тоши вовсе. Минхо не отвечал. Таких слов ему даже близкие друзья не говорили. А здесь Чанбин, ненавистный ему еще со школы, сидит и распинается о том, что Ли, оказывается, его вдохновение. Что за черт? - Какую же ерунду ты сейчас сморозил, - усмехнулся Ли, - ты же меня терпеть не можешь. - Есть такое, - Со снова усмехнулся, - но я не могу смотреть, как ты умираешь. - Да что ты несешь? - парень недовольно приподнялся, - я люблю ее. Черт, прикуси язык, Ли Минхо. - Тогда, что ты почувствуешь, если она тебе откажет? Ли снова проигнорировал слова Чанбина. Но на этот раз потому, что действительно задумался. Что, если она выберет Джисона? Конечно, это маловероятно, но вдруг?.. Тогда Ли вновь вернется к своему старому образу жизни. Также будет тренироваться и работать вусмерть, будет вертеть девчонками и заботиться только о самом себе, разве это плохо? Ли показалось, что лучше умереть от анемии, чем снова стать гребанной глыбой льда. Но что, если это его секрет успеха? Вдруг то, что он сейчас так высоко, может быть разрушено любовью к девчонке с литературного факультета? Минхо показалось, что правильнее будет придерживаться старого образа жизни, потому что именно он привел его туда, где он есть сейчас. Именно благодаря своему равнодушию ко всему, кроме танца, сделало его лучшим студентом престижного ВУЗа, а затем перспективным трейни в одном из лучших агентств в стране. Я хочу идти вперед, я не хочу жертвовать всем ради любви, которая меня убивает. Успев только подумать об этом, Ли увидел, как в медпункт робко зашла Тоши. - Я могу войти? - Тоши мягко ступила на белоснежный кафель кабинета. Внутри пахло спиртом, водой и чистыми бинтами, аккуратно уложенными в стеклянный шкафчик на замке. Минхо, бледный и уставший, приподнялся на локтях, чтобы поприветствовать входящих и сесть, заставил сердце пропустить пару ударов. Тоши напугал его вид. Она плавно, но быстро подошла к его койке. Он молча смотрел за ее движениями, а в голове задавался вопросом: Неужели я уже все решил? - Что случилось? - Тоши села на стул, который уступил ей Чанбин. Он увел Хана из кабинета, давая ей и Ли возможность поговорить наедине. - Джисон как следует вдарил ему пару раз, - прежде чем захлопнуть за собой дверь, выпалил Со. От неожиданности произнесенных им слов, у Явараки открылся рот, но недовольные восклики Джисона за тонкой дверью однозначно опровергли сказанное. - Это неправда, - усмехнулся Минхо, - просто в последнее время я не очень хорошо себя чувствую. - Я заметила, - спокойно произнесла Тоши, а затем взяла ледяную руку парня, - что-то серьезное произошло с тобой? - Да, - Минхо избегал смотреть ей в глаза, сосредоточившись на ее руке, - я влюбился в тебя. То, как он мягко произнес это, не позволило в полной мере осознать признание. Сначала показалось, словно он говорил о чем-то совершенно ином, то ли о недавней тренировке, то ли о новой диете. Но когда через долю секунды мозг обработал информацию, Яварака сильнее сжала руку. - Что? - она попыталась заглянуть парню в глаза, но он отвернулся. - Ты слышала, - его голос был серым, таким бесцветным, словно он не признавался в своих чувствах, а умирал и прощался, - я сказал, что влюблен в тебя. И это мешает мне жить, кстати. Поэтому пожалуйста, забирай Джисона, и давай закончим эту историю. - Ну уж нет, - помолчав с минуту ответила Тоши. Стрелки на часах капали на мозг, отчего раздражение росло, - так не пойдет. В ней проснулась старшеклассница, которую ждут родители дома. Младшая сестра которой выглядела гораздо строже, та старшеклассница, которой она была, которую она потеряла где-то в могиле отца и матери, а возможно возложила им на алтарь как жертву. Но она проснулась, это чувство любви к жизни, а оттого и любви ко всему ее окружающему. - Я тебе не позволю, ты мне очень дорог. - Ты мне тоже, - Ли наконец-то посмотрел на нее. Глаза впалые, безжизненные, и почему-то на мгновение ей показалось, что если она не отпустит его руку, то его сердце перестанет биться, - но я не создан для любви, понимаешь? - Ты что несешь?! - девушка вскочила со стула, бросив руку больного. За дверью тоже послышался шум, но он быстро прекратился. - Даже если и так, - она немного смягчилась, глядя на бледную кожу парня, - я тебя не оставлю в таком состоянии. - Я в таком состоянии из-за тебя, - усмехнулся он, - вспомни, как я выглядел, когда дал тебе листовку у входа в музыкальный корпус? И как я выглядел у тебя в комнате, когда просил поцеловать? И как я выгляжу теперь? На секунду Тоши застыла, даже не дышала. В голове прокрутились все воспоминания с самой первой встречи, до нынешней. Он ведь и правда стал выглядеть хуже… - И что ты хочешь этим сказать? - Чанбин открыл мне глаза, точнее это сделал Феликс вчера, когда я отключился за ужином… - Что?! - Послушай, - Ли старался выглядеть убедительным, но Явараке нелегко давалось смотреть на его впалые глаза, - медсестра сказала, что у меня анемия от нервов. Но единственное, почему я нервничаю в последнее время, это ты. Я столько лет угробил на тренировки и танцы, но никогда не был болен анемией, я сидел на диетах, отключался на тренировках, но всегда был полностью здоров, за исключением переутомления. Тоши было нечего ответить. Хотя ей так много хотелось сказать, слова Ли имели какой-то страшный смысл. - И до сегодняшнего разговора с Чанбином я был готов умереть, лишь бы быть с тобой. Я не хотел становиться снова прежним собой. Но понимаешь ли, - он взял ее за руку, когда от бессилия Тоши снова упала на стул, - именно прежний я добился всего, именно прежний я стал трейни, очень перспективным трейни, а то, чем я стал сейчас… - Я понимаю, - девушка опустила голову, - ты прав. Ты во всем прав, только… я уже успела привязаться к тебе, - она крепче сжала его руку. - Ты же все равно хотела выбрать Джисона, так почему ты расстроена? *** - “Знаете, у нас еще остался маленький вопрос от читателей, который мы никак не смогли включить в основное интервью, но его задают очень часто. Что вы любите поесть?” - “Ха-ха, хороший вопрос. Моя жена готовит самый вкусный рамен, после утомительного дня в студии, это самое лучшее, что может быть с моими вкусовыми рецепторами и желудком”. - “Большое спасибо вам за интервью. Вы очень приятный собеседник, надеюсь вы согласитесь поговорить с нами еще раз, когда выпустите свой следующий альбом”. - “Тогда до встречи!”. - О чем можно так долго говорить? - Джисон недовольно бубнил, пытаясь разглядеть, что происходит в кабинете. - Хватит, - Со закатил глаза, - она выберет тебя. - Это тебе не лотерея, - Хан недовольно ткнул старшему пальцем в грудь, - я за нее переживаю вообще-то. - Ой да брось, - Чанбин недовольно хмыкнул, - и с каких это пор ты такой смелый? - Я только что ее поцеловал. Если бы у Со сейчас был в руках телефон, он бы его определенно выронил. Или же настрочил бы тучу СМС всем, кого только знает, чтобы не одному охреневать с новости. - Ты шутишь?! - Нет, - Хан смущенно улыбнулся, - просто взял и поцеловал. Со решил промолчать. Впервые, наверное, за всю жизнь. Хан Джисон, черт возьми, поцеловал девушку. Сам! Да быть того не может! За дверью послышался восклик, отчего Джисон ринулся к двери, но друг заботливо отдернул его от ручки двери и пихнул в стену. - Я еще раз повторяю, смельчак ты эдакий, - теперь уже старший тыкал пальцем, - дай им поговорить. *** Яварака молчала. Она правда собиралась выбрать Джисона? Правда? Смотря на это лицо, уставшее, слабое, она готова была ему отказать? Когда она была в кафетерии и выпалила эту фразу, ей казалось, что все так просто. Хотя она даже не знала, кто и насколько сильно ей нравится. Ей казалось, что когда она увидит Минхо, ей сразу все станет понятно. И вообще-то, стало действительно понятнее. Благодаря ему в ней проснулось то, что, как ей казалось, давно умерло и было погребено глубоко в земле. То, что Мамура заботливо завернул в саван и отправил в последний путь, Минхо также заботливо воскресил. - Прости, - он поднес ее ладонь к своим губам, - но кажется, что я лучше тебя понимаю, чем ты сама. - Может, ты и прав, - рвано выдохнула Яварака, - мне нечего добавить. Ты правда мне дорог, и я бы хотела сохранить с тобой хотя бы минимум общения. - Конечно! - Ли радостно расплылся в улыбке, - я буду только за! Я ведь и к Джисону прикипел. - Только не надо мне лгать, - Тоши улыбнулась и мягко отдернула руку. - Вот увидишь, мне уже через две недели будет лучше, чем до встречи с тобой. Я поем фруктов, витаминов и анемия пройдет. - Я знаю, просто… - Все действительно просто. Если вы с Ханом не будете вместе, это будет уже совершенно не мое дело. Но нам с тобой точно быть вместе нельзя. Чанбин сегодня сказал, что вовсе не ты моя любовь, и я всегда это понимал. Просто встреча с тобой немного помутила мой рассудок. - У меня наоборот, - Тоши усмехнулась, - ты пробудил во мне чувства. Наверное поэтому мне не удавалось писать долгое время, из-за родителей я совсем погрузилась в апатию. - Всегда пожалуйста, - Минхо плюхнулся на подушку, - а теперь идите все по своим делам, я хочу спать. Яварака послушно вышла из кабинета. Делая шаги навстречу двери, она все сильнее и сильнее хотела увидеть Джисона. След от его поцелуя все еще горел, а сердце билось чаще. И это чувство, чувство симпатии, которое она не испытывала очень давно, приятным теплом обдавало все тело.