***
Занятия в школе заканчивались, а Геральт смог уйти с работы лишь полчаса назад. Он приехал в школу и просил всех богов, чтобы классный руководитель Цири ещё был в здании. В другой день приезжать – лишь тратить сегодняшнее время. Геральт не был знаком с мистером Леттенхофом, так как тот устроился в школу пару месяцев назад и буквально через неделю был пристроен к классу Цири классным руководителем. Дочь несколько раз упоминала преподавателя. Геральт как-то раз посмеялся с того, что они называют его Лютиком. Это было чертовски странно, но мистер Леттенхоф с огромной теплотой относился к своим подопечным. Возможно, это случилось в силу его не старого возраста, а наоборот очень близкого к будущим выпускникам. Возможно, он просто очень мил собой и крайне правильно может расположить к себе. В общем, дети, в том числе и Цири, любили этого преподавателя. Найти мистера Леттенхофа было сложно, но благодаря помощи проходящих мимо преподавателей Геральт отыскал кабинет, в котором сидел классный руководитель Цири. Постучавшись, Геральт зашёл в кабинет. Это была просторная комната с большими окнами, тремя рядами парт, книжными шкафами вдоль одной из стен. Взгляд зацепился за молодого человека, сидящего за столом. Он поднял голову. Его губы слегка дрогнули в улыбке. – Мистер Леттенхоф? – Да. Каштановые волосы были изящным и чертовски цепляющим движением заправлены за ухо. Геральт мог бы поклясться, что этот преподаватель ещё школьник или, по крайней мере, студент. По мнению Геральта, он был ещё молод для преподавателя. – Я папа Цириллы Беллегард. Преподаватель со странным прозвищем в миг заинтересовался персоной напротив с ещё большим энтузиазмом и, поднявшись, присел на край стола. Его пронзительно голубые глаза впились в Геральта и, кажется, не хотели отпускать. – Ах, мистер Беллегард, – с усмешкой протянул Лютик. Он поправил манжеты своей яркой рубашки. – Я вас ждал. Мистер Леттенхоф наклонил голову в бок и несколько секунд ещё обдумывал, как подойти к нужному и немного неприятному разговору. Геральт в это время рассматривал, кажется, слишком заинтересованного в нём преподавателя. Он мог лишь фыркнуть. Да и то только в своей голове. – Ваша дочь, – наконец начал мистер Леттенхоф, – показала крайне возмутительное поведение. Вы же в курсе, что произошло? Или Цирилла так и не рассказала? – Она мне всё рассказала и оказалась непонятной вами. – Это в каком же смысле? Вкрадчивый голос мистера Леттенхофа завораживал. Он словно лился в потоке шума из коридора, с улицы. Был живым воплощением красоты. Геральт с непонятной теплотой удивился своим мыслям. – Думаете, она подралась просто так? Ударила парня, который в два раза больше её самой, будучи просто заинтересованной, как это происходит? – Я думал, что на это была своя причина, – мягко улыбнулся Лютик. – Но ваша чертовски любезная дочь никому не сказала её. Хотя у нас с ней довольно неплохие отношения. Вы сможете меня проинформировать, чтобы я предпринял действия? – Хотите её отругать? – усмехнулся Геральт. – Вовсе нет, дорогой мистер Беллегард, – посмеялся Леттенхоф. – Я пойму, что сделать, когда вы расскажете о случившемся. Боюсь, в ином случае, ваша дочь окажется недопонятой. А из-за этого, увы и ах, вытекут определённые проблемы. И, поверьте, с Цири ничего не случится при вашей честности и расположенности к моей личности. Геральту почему-то нравился этот постоянный пронизывающий, глубокий, будоражащий сознание взгляд на себе. Эти глаза цвета океана увлекали в свои глубины, и мужчина был не против утонуть в них, отдавшись во власть. – Скажем так, – голос Геральта оказался слегка хриповат, и он прокашлялся. – Тот юноша – её бывший молодой человек, и он публично унизил мою дочь, назвав весьма нелицеприятными словами. Думаю, вы, на месте Цири, сделали бы то же самое или нечто подобное. И я бы ударил этого юнца ещё раз, потому что моя дочь не должна больше попадать в такие ситуации. Она заслуживает лучшего, и я, как отец, готов для неё на всё. В душе что-то больно надломилось. Геральт от своих же слов снова (в который чертов раз?) осознал простую истину: у него только Цири. А у Цири только он. Мать девочки ушла от них лет пятнадцать назад, когда девочке лишь исполнилось два года. Цири её, конечно же, не помнит, но часто спрашивала,тем самым продолжив разрывать душу. Её мать ушла к другому мужчине, оставив Цири с отцом. И никогда больше о ней не вспоминала. Мистер Леттенхоф несколько смутился и прикрыл глаза. Но через секунду на лице загорелась приятная и успокаивающая улыбка. Геральт сглотнул, заставляя себя не смотреть на этот изгиб губ. – Сожалею, что такая ситуация возымела желание быть. И, о да, я бы позволил вам ударить того молодого человека за его, с уверенностью могу сказать, весьма непристойное поведение. Тон Лютика ходил по чертовски тонкому лезвию между вежливостью и не скрытым флиртом. О да, кажется, он даже не пытался его скрыть, чем заставил Геральта усмехнуться. – Мистер Леттенхоф... Я думаю, вы прекрасно понимаете, что Цири не хотела бы доводить эту ситуацию до директора. Лютик улыбнулся и сделал шаг к Геральту. Мужчина чуть задержал дыхание, ощущая скорую близость с этим весьма не стеснительным молодым человеком. – Я более, чем это возможно, понимаю данную не простую ситуацию, – его шаги были медленными и короткими. Однако Геральт уже стал чувствовать напряжение. – И сам бы не хотел подставлять вашу дочь. Она слишком добрая для этого неприятного момента. И, знаете, я теперь даже не сомневаюсь, в кого Цири такая красивая и почему по ней сходит с ума полшколы. И снова эта завораживающая улыбка, что вызывает тепло внизу живота. Геральт подавил в себе желание сделать или ответить что-либо. Этот флирт кружил голову. Как и настойчивый запах парфюма, который он почувствовал, как только мистер Леттенхоф остановился в шаге от него. – Могу вас уверить в том, что директор не узнает об этой ситуации. Однако, простите мою излишнюю наглость, с одним условием, – Лютик сделал паузу. Уголок губ скользнул вверх, а рука - к воротнику рубашки Геральта. – Вы сходите со мной на свидание. – А вы не из робких, – усмехнувшись, ответил Геральт. – Это часть моего обаяния, – мистер Леттенхоф одним движением поправил рубашку мужчины и вновь вонзил в него свои невозможные глаза. – Так вас устраивает моё условие? Лютик словно читал Геральта насквозь и каким-то образом смог уловить нотки взаимной симпатии. Геральт посчитал это крайне сложным заданием и лишь сумел удивиться. Его явно устраивала эта авантюра. Тем более во благо своей дочери. – Оно не может не устраивать. – В таком случае, – Лютик сделал шаг назад, – позвольте вернуться к работе. Лишь оставьте свой номер телефона. И, так как в ближайшее время я, увы, не смогу скрасить ваше одиночество своим восхитительным присутствием, предлагаю встретиться в пятницу. Вы же не против? – Совсем нет.***
– Скажи, пожалуйста, что Лютик оказался благосклонен. Взгляд зелёных глаз молил подтверждения слов. Геральт, когда услышал имя преподавателя Цири, слегка смутился, вспомнив настойчивый взгляд и не менее настойчивое приглашение на свидание. Улыбка сама появилась на хмуром лице. Цири, только вбежав домой, подошла к отцу. Она не могла оставаться в неведении столько времени. И Геральт, конечно же, не мог её оставить. – Всё хорошо, Цири. Девушка выдохнула и опустилась на диван. С души словно упал огромный булыжник. Наконец-то все забудут эту неприятную ситуацию. – Ох, надеюсь, он тебя не мучил, – Цири положила голову на плечо отца, из-за этого она не смогла увидеть блеск в его глазах. – А он может? – усмехнулся Геральт. – Смотря, какое у него настроение, – пожала плечами Цири. – Но он очень хороший, мы его всем классом обожаем. Я ему доверяю и всегда могу выговориться. – Что же ты в этот раз ничего ему не сказала? – Не знаю... Думала, если и расскажу, то только тебе. На сердце приятно потеплело. Геральт приобнял Цири за плечо. Он чувствовал любовь дочери, и это то, что заставляло жить последние годы. Геральт странным образом умолчал об условии мистера Леттенхофа, хоть он и старался ничего не утаивать от дочери. Но здесь была не совсем простая ситуация, и пока было решено ничего не говорить. Геральт до заветного вечера пятницы ловил себя на мысли, что он думает о Лютике чуть ли не всё время. Иногда это сбивало с толку, иногда казалось странным. Он пообщался с ним от силы пятнадцать минут, а томный взгляд, чарующий голос, изящные движения никак не покидали голову мужчины. Честно сказать, Геральт очень сильно ждал встречи с заинтересовавшим его молодым человеком. До времени назначения свидания они общались короткими и односложными сообщениями. Точнее, так делал Геральт. Он не умел общаться, особенно в сообщениях. Лютик же писал много, но в силу своей, по правде говоря, запарной работы не часто. В основном он спрашивал о месте и времени свидания, узнавая каждую деталь как можно подробнее. Геральт усмехался всякий раз, ощущая, что у преподавателя Цири это первое свидание. Хотя у такого преподавателя вряд ли оно было первым. И вот Геральт в пятницу вечером приехал на место встречи в ожидании Лютика. Несколько минут он просидел в машине, но вскоре захотелось выйти на улицу и освежить мысли. Геральт прижался спиной к автомобилю и стал смотреть в тёмный горизонт. Сегодня на работе, как ни странно, но как назло, было жутко запарно. Он только и грезил этим свиданием. Ведь, вроде как, ему понравился этот Лютик. Мысли о прекрасном молодом человеке застревали в голове и никак, черт возьми, не отпускали. Геральт давненько так много не думал о ком-то. Даже о той самой, что сбежала от него и Цири в поисках новой непресной жизни. Сейчас он не держал на неё зла, лишь в душе иногда болезненно ёкало. А тогда просто разрывало на мелкие кусочки. Острые края разбитой души резали израненное сердце. И только бог знает, как Геральт выбрался из этой ямы, вернув себя прежнего горячо любимой дочке. Самое прекрасное и драгоценное, что у него когда-либо было. Минут через двадцать Геральт стал подумывать, что его развели как школьника. Сам он, что уж греха таить, опоздал на десять минут от назначенного времени. Работа, а потом пробки не давали быть пунктуальным. Лютик, видимо, тоже не славился пунктуальностью или, и правда, забил огромный болт на доверчивого Геральта. Эти голубые глаза заставляли быть наивным. Однако все додумки выбрались из головы, лишь только Геральт заприметил знакомую фигуру, приближающуюся к нему. – Простите, сударь, что заставил ждать, – сказал Лютик, глубоко дыша. – Работа в школе не позволяет закончить всё и уйти. Всегда найдутся какие-то новые дела. Его улыбка вновь пленила. И Геральт был чертовски рад этому плену. – Попрошу перейти на «ты», – произнёс Геральт, смотря в глаза напротив. – Так уж и быть, – Лютик прокашлялся и протянул руку. – Юлиан. – Геральт, – пожал руку в ответ мужчина. – Больше похоже на деловую встречу, нежели на свидание. – Это пока, – заговорщически проговорил Юлиан и без всякого на то разрешения, обойдя машину, сел на пассажирское сидение. Геральт усмехнулся и не стал спорить. Ему нравился такой тон Лютика. Причём так чертовски, что по телу пробегали мурашки. Он сел в машину и встретился с любопытным взглядом Юлиана. Тот ухмылялся и словно чего-то ждал. Геральт не ответил таким же интересом в глазах, хотя его постепенно накрывало желанием прикоснуться к соблазнительным губам, которые всякий раз облизывал Лютик. Это возбуждало – факт. Он завёл машину и выехал на дорогу. Лютик испытывал его терпение своим несоскользающим взглядом. – Итак, – протянул Юлиан. – Итак, – в ответ повторил Геральт, бросая краткий взгляд на него. – Где будет проходить наше первое свидание? – Первое? Геральт не ожидал такой уверенности от Лютика. Но безумно хотел, чтобы свидание действительно не стало первым и последним. – Судя по твоим частым и заинтересованным взглядам в мою сторону, у нас будет очень много свиданий. Усмешка на губах Лютика доказывала, что он прав. Черт, Геральт спалился. Причём так, что это было в некоторой степени приятно. Он не ответил, лишь хмыкнул. Лютик прав, и оба это прекрасно знали. – Я люблю приходить в одну кофейню, где чертовски вкусный латте, и думать о своей жизни, – Лютик вновь облизал губы и опустил взгляд с лица Геральта чуть ниже. – Буду рад, если ты разделишь со мной эту чудесную атмосферу. – Тогда говори адрес. Лютик не замолкал всю дорогу до кофейни. Геральт лишь иногда отвечал ему. Нотки флирта так и не покидали голос Лютика. Хрипотца, тягучесть букв, прищур глаз... Кажется, они скоро доведут Геральта. В кофейне был неброский, но довольно приятный глазу интерьер. Геральт без лишних слов потянул Лютика за самый дальний столик. Лютику оставалось подчиниться и радоваться, что столик оказался у окна. Сев на мягкие диваны друг напротив друга, они сделали заказ. Геральту действительно не мешало бы сейчас взбодриться кофе и снять напряжение. Послерабочее и сексуальное. Лютик трещал о сегодняшнем дне, пока они ждали свой кофе с круассанами. Геральт поймал себя на мысли, что ему нравится этот словесный поток. Он не надоедал, как это обычно происходило с другими людьми. Это было странно и волнующе. Геральт смотрел на Лютика и хотел сказать хоть что-то, дать понять, что он слушает, о чем говорит парень. Но выходило крайне скверно, потому что эти до невозможности голубые глаза заставляли тонуть в их океане. По правде говоря, он даже не заметил, как принесли заказ. Понял только по одному – Лютик замолчал и принялся пить кофе. Геральт сделал то же самое и, чтобы хоть немного отвлечься, решил поучаствовать в разговоре. – Почему Лютик? – Что? – Почему моя дочь не называет тебя никак иначе, как Лютик? Чашка латте была поставлена обратно на тарелку под усмешку Юлиана. Он откинулся на диванчике и облизал губы. – Не думал, что тебя это действительно заинтересует. – Как видишь, ты ошибся. – Хорошо, – Лютик сложил руки в замок, положив их на колени. В его глазах блеснуло, и он хихикнул. Геральт поднял правую бровь. – Тут довольно забавная история... В меня влюбилась моя ученица. – Я надеюсь, это не Цири? – К счастью, нет, – улыбнулся Лютик. – У твоей дочери иные интересы. Он наклонил голову в бок. На какое-то время Лютик замолк и просто смотрел в глаза Геральта. Тот чисто физически не мог ничего сделать. Вновь этот плен, что связывает и руки, и ноги. И лишает голоса. Геральт никогда не чувствовал себя таким слабым и уязвимым. Лютик отпил кофе и, словно выйдя из транса, продолжил: – Это не Цири, да. Но, как ни странно, её одноклассница. Практически сразу, как я пришёл преподавать в школу, та девочка начала подавать признаки симпатии. Причём иногда перегибала и вызывала лишь смех одноклассников и мою неловкость. Однажды она отличилась настолько, что оставила на моём учительском столе цветы. Лютики. Как она сказала потом, это ей показалось очень милым. Как, в прочем, и я. Хотя я себя милым бы не посчитал. Лютик специально хищно ухмыльнулся и закусил губу. Геральт успел отвести взгляд, чтобы не попасться в очередную ловушку. Лютик совсем не милый. Он сексуальный, напористый, нетерпеливый, чертовски возбуждающий и дьявольски красивый. Вряд ли такой человек может быть ангельски милым. – Возможно, – вновь начал Лютик, – я так себя позиционирую перед своими учениками, потому что я лишь пытаюсь их расположить к себе и найти общий язык с ними. Собственно, не буду скрывать, это у меня получается отменно, – он улыбнулся. – Так вот. Как ни странно, но именно Цири подхватила эту сумбурную ситуацию и начала называть меня Лютиком. Не беспокойся, меня не трогает этот принцип отношений «преподаватель-ученик». Я слишком молод, мой дорогой, чтобы меня называли как старого деда «мистером». И вышло так, что это прозвище подхватила большая часть школы. – И ты не против такого прозвища? – удивился Геральт, откусывая круассан. – Совсем нет. Та девочка ошиблась в ассоциации меня и цветка. Точнее, подобрала не ту ассоциацию. Я не милый, как лютик. Нет. Как лютик, я красивый и ядовитый. – С этим я согласен больше, – хмыкнул Геральт. – А что сейчас с той девушкой? – Утратила надежду. Сейчас просто кидает на меня влюблённые взгляды. Совсем как ты. Геральт на это лишь закатил глаза. И снова этот дьяволёнок прав. Но Геральт даже не скрывал своей симпатии с самого первого разговора. – Итак, Геральт, – Лютик вернулся к латте, – расскажешь о себе? – Боюсь, тебе не понравится. – Почему же? – Слишком скучно. Если хочешь знать, я на свидании впервые за лет... десять? – То есть ты давно не любил? Этот вопрос ввёл Геральта в ступор. Он пытался любить. Правда, пытался. Но после мамы Цири словно всё стёрлось. Любовь стала пресной, не вводила в состояние эйфории, не заставляла жить. Это были краткие влюблённости на максимум месяц. – Я отчаялся, – признался мужчина. – Я перестал искать кого-то, бегать за кем-то, заставляя себя почувствовать то, что чувствовал до рождения Цири. – Тебя предали. Геральт смог лишь кивнуть. Он не хотел говорить на эту тему, и Лютик это понял. Он сочувственно кивнул и накрыл своей ладонью ладонь Геральта. – Это, наверно, сейчас покажется неуместным и лишним, но... Поехали ко мне? – Лютик прикусил губу, словно боялся. – Я не закладываю какой-то пошлый смысл. Просто здесь становится громко, а у меня голова разболелась. Лютик улыбнулся, а Геральт обернулся. В кофейню ввалилась компания подростков. – В таком случае могу лишь согласиться. За окном стал накрапывать мелкий, неприятный дождь. Лютика передёрнуло от приближающегося холода. Это была ещё одна из причин, почему они не могли просто пойти погулять. Но Геральту было плевать на все стоящие и не стоящие причины. Его к себе пригласил самый охуенный парень, которого он когда-либо встречал. Грех не согласиться. Лютик потуже затянул шарф на шее, когда они расплатились за счёт, и закутался в чёрное пальто. Геральт почувствовал, что Лютик не рад оказаться на улице в ближайшее время. Но выбора не оставалось. Он оделся, и вскоре они уже шли под начинающимся дождём. Как только за ними закрылись двери автомобиля, дождь стал ливнем. – Погода не из лучших... Чёртова осень! – выругался Лютик и затрясся от холода. Геральт без лишних слов завел машину и включил печку. Он посмотрел на Лютика. Юлиан благодарно улыбнулся и назвал адрес своего дома. И вновь монологи Лютика, кажется, не имели конца всю дорогу до дома. Геральт слушал, честно слушал и даже иногда отвечал. Удивительно. Лютик согрелся и перестал трястись. На лице снова была двусмысленная улыбка. Геральту было трудно смотреть на дорогу. Зараза. Когда всё же они добрались до дома Лютика, Геральт поблагодарил всех богов за то, что дождь остудит его... пыл. Лютик снова пробурчал себе под нос что-то про ужасную погоду, но не забыл упомянуть, что она навевает вдохновение и особые мысли. Геральт усмехнулся и поспешил покинуть машину. К странному сожалению, Юлиан не стал ждать его и улизнул под крышу, смотря на своего спутника из-под её козырька. Геральт же успел понаслаждаться холодом. В такой момент думать о глазах, губах и прочих частях Лютика было бесполезно, и можно было расслабиться. С улыбкой на лице Лютик пропустил дорогого гостя в дом. Геральт кивнул. В доме было просторно и очень простенько. Только некоторые вещи умело дополняли декор, добавляя жизни, яркости и вдохновения. – Я бы мог предложить тебе вина, но ты же за рулём, – Лютик повесил пальто на крючок и развернулся всем корпусом к Геральту. Он придвинулся ближе и прошептал в губы мужчины. – Или ты готов остаться у меня? Геральт хмыкнул. – Пожалуй, я бы и так не отказался от вина. На работе был трудный день, и я хотел бы расслабиться. – Я в этом мастер, между прочим. Лютик под свой странный смешок улизнул на кухню. Геральт же зашёл в гостиную и сел на мягкий диван. На стенах висели постеры каких-то музыкальных групп. Геральт мало разбирался в новых веяниях в музыке и, конечно же, никого из молодых людей и девушек не знал. Вскоре показался Юлиан. В его руках было два бокала вина и сама бутылка. Он плюхнулся рядом с Геральтом, начиная разливать алкоголь. Вино оказалось сносным, и Геральт выразил свою высокую оценку одобрительным хмыканьем. Лютик определил это правильно и улыбнулся. Уж в чём-чём, а в выборе алкоголя он никогда не ошибался. – Ты всех отцов своих учеников зовёшь на свидание? – прямо спросил Геральт, даже не почувствовав себя неловко. Лютик усмехнулся. – Если скажу, что только самых красивых, ты не поверишь? – Боюсь, нет. У этого подката борода по полу тащится. – Хорошо, – протянул Лютик. – Тогда перефразирую: только самого красивого отца моей ученицы. Оценишь это как простой флирт? – Это уже нечто большее, чем просто флирт. Лютик стал расспрашивать Геральта о работе и жизни. Геральт был уверен – его жизнь скучна и однообразна. Однако Юлиан, как маленький ребёнок, удивлялся каждой вещи. Геральт сам был в изумлении от таких реакций, но ему это даже нравилось. – Как же тебя занесло в школу? Да ещё и сразу после университета, – спросил он, устав рассказывать о себе. – Оу, – замялся Лютик, – не знаю. Я поступил на педагогику просто так, а потом как-то всё закрутилось, и вот я тут. Но мне нравится. Дети, мои воспитанники, так сказать, очень милые и добрые. С ними всегда можно найти общий язык, они идут мне навстречу. У нас в школе есть классы и похуже, намного хуже, но вот класс Цири просто восхитителен. – Цири тебя любит, – констатировал факт Геральт. – И я её, как и остальных моих учеников, – Лютик улыбнулся. – И поэтому... Я бы не рассказал директору о случившемся. – То есть это был лишь предлог позвать меня на свидание? – Геральт выгнул бровь в удивлении. – Ты мне понравился сразу. Лютик пригубил вина и уставился своими невозможными глазами на Геральта. Он хитро улыбался и, кажется, томился в ожидании. А Геральт пропал. Пропал в этих глазах. Уже, вероятно, навсегда. Юлиан, не выдержав, усмехнулся и опустил взгляд. Он вновь сделал глоток вина и поставил бокал на стол. Геральт, всё время наблюдавший за каждым движением Лютика, корил себя, что упустил момент. Прекрасный момент, когда был шанс сделать этого парня своим. Лютик встал с дивана и пошёл к выходу из комнаты. Геральт не желал спрашивать, куда он собрался. В нём вдруг появилась решимость и непреодолимое желание сделать всё прямо сейчас. Он побоялся, что Лютик остался разочарован в нём. Его движения были быстрыми и оттого резкими, когда как Юлиан не спеша покидал комнату. Неожиданного разворота к себе Лютик никак не ожидал. Он удивлённо махал ресницами, пока Геральт крепко держал его за запястье и не отпускал. Ни руку, ни взгляд. Они с пару секунд смотрели друг другу в глаза, пока Геральт не подтолкнул Лютика и не вжал его в стену. Доигрался. Теперь сам оказался в плену, в который так упорно заманивал Геральта. Их губы встретились и слились в страстном поцелуе. Лютик не успел сделать вздоха, как губы Геральта переместились на его шею и ключицы. Рубашка стала медленно сползать с плеч. Руки Геральта блуждали по желанному телу, вызывая стоны Лютика. – Прошу, Г-геральт, пойдём в спальню. Лютик взял Геральта за руку. Тот очень нехотя оторвался от него и закатил глаза, выдохнув сквозь зубы. Рядом стоял прекрасный мягкий диван, почему бы не лечь на него? Геральт этого не понимал, но послушно шёл за Лютиком. Оказавшись в спальне, Лютик лёг на кровать и поманил к себе Геральта. Мужчина без лишних колебаний навис сверху, целуя каждый участок кожи Лютика и снимая мешающую одежду с него и себя. Лютик закусил губу, наслаждаясь эйфорией. Касания Геральта кружили голову, и было лишь желание отдаться ему. Геральт стал расстегивать джинсы Лютика, перед этим сняв свои брюки. Они целовались. Много, влажно, горячо, с нескрываемым удовольствием. Пропадали друг в друге, забывая о пространстве и времени. Всё стало не важным, лишь человек рядом занимал все мысли. Геральт накрыл налитый кровью член Лютика ладонью и прошёлся по нему сверху-вниз. Юлиан издал тягучий стон и выгнулся в спине. Резкие движения доводили его до иступления. Он прикрыл глаза, когда Геральт провёл языком по всей длине. Если бы Лютик сейчас стоял, он бы абсолютно точно потерял равновесие и упал. Желательно в объятия Геральта. Член скользил в горячем рту, и Лютику казалось, что он совсем скоро окажется на пике. Но внезапно он открыл глаза, когда Геральт с характерным звуком выпустил изо рта его член. Его усмешка на губах – черт бы её побрал! – заводила Лютика ещё больше. А когда рука забралась в волосы и стала их перебирать, Лютик совсем растекся на постели. Он закинул руку на шею Геральта и прижал к себе, целуя. Лютика манил этот мужчина так сильно, так чертовски сильно, что сил сопротивляться его движениям не было. Он хотел, чтобы Геральт сегодня просто наслаждался его телом. Лютик на полувздохе, практически задыхаясь, выпалил, как только оторвался от сладких губ: – Смазка в тумбочке. Взгляд Геральта скользнул к прикроватной тумбочке. Он хмыкнул и вновь посмотрел на лежащего под ним Лютика. Такого горячего, растрёпанного, до одури желанного и невозможно красивого. – Ах, эта волшебная тумбочка, или ты часто приглашаешь гостей к себе в спальню? – наклонив голову в бок, с прищуром спросил Геральт. – Нет, черт возьми, – сгорая от возбуждения, ответил Лютик. – Я просто всю жизнь ждал принца на белом коне. Однако дождался лишь принца с белыми волосами. – Сожалеешь? – Ни в коем случае. Геральт снова усмехнулся, явно удовлетворенный ответом, и потянулся рукой к тумбочке. Он достал баночку смазки и тут же её открыл. Не жалея, облил свои пальцы и протолкнул один в Лютика. Юлиан сначала нахмурился, но потом закатил глаза от наслаждения. С каждым добавлением пальцев он насаживался на них всё сильнее и хныкал, прося большего. Геральт не сразу, но исполнил желание парня. Он добавил смазки и вошёл в Лютика под его долгий и волнующий стон. Всё стало ненужным и забытым в один миг. Лютик выгнулся в спине, позволяя пальцам Геральта сжать бока. Было плевать, что останутся следы. Лютик в свою очередь царапал спину Геральта под каждый новый толчок. Длинный, сильный, выбивающий стоны. Мужчина целовал и кусал, оставляя следы. Горячее дыхание обжигало молочную кожу, и Лютик не мог сдерживаться от сексуальных вздохов, граничащих со стонами. Возбуждение было сильным, поэтому и кончили они быстро. Геральт, рыкнув, обмяк и завалился рядом с Лютиком. Юлиан сам довёл себя до оргазма, ослабнув в хватке Геральта. – Фантастика, просто фантастика! – воскликнул Лютик, чуть отойдя от сильного оргазма. – А ты охуенно хорош. Последняя фраза была произнесена практически над ухом Геральта. Лютик промурлыкал её и чуть прикусил кожу на плече мужчины. От того послышалось лишь одобрительное хмыкание. С полчаса Геральт пялился в потолок, когда как Лютик, кажется, провалился в сон. Он ни черта не говорил и посапывал. Геральт думал о случившемся. В основном, о Лютике. Так как совершенно не знал, как себя вести после этого. Испытывает ли Юлиан такие же чувства, что и он? Или это был ни к чему не обязывающий секс? Геральт не хотел и не собирался спрашивать напрямую, поэтому принял решение оставить Лютика при своём мнении. Почему-то он был уверен, что за таким парнем бегают толпами, и вечно хмурое существо а-ля Геральт-отец-его-ученицы-Беллегард вряд ли нужен. Бросив последний краткий взгляд на сопящего Юлиана, Геральт стал натягивать одежду. Протянувшись за футболкой, он услышал за своей спиной грустно-ухмыляющийся голос: – Не останешься? Геральт обернулся и встретился взглядом с самыми прекрасными голубыми глазами во всём мире. Лютик смотрел на него с надеждой и безумным желанием захватить этого мужчину целиком и полностью. Геральт хмыкнул и вновь лёг на постель, обхватывая Лютика и прижимая к себе. Судя по одобрительному вздоху, Лютик был чертовски рад правильно принятому решению. Геральт готов был остаться с ним не только на грядущую ночь.