Сладкая правда.

Ветер неугомонно дул в лицо, беспокойно развивая волосы двух уставших парней, словно идущих на экзекуцию, хотя на деле они оттуда и уходили. Белые облака окрасились в красный оттенок, пока яркое солнце начало скрываться из виду, грозязь пропасть на несколько часов, оставляя всё в полной тьме, закат несомненно был красивый, но не было желания, ни сил сммотреть на него, в особенности, когда ты уставший идёшь с задания, зная, что ты вновь заморал руки в крови. — А к тому же жертвы были бесячие, что отбило хорошее настроение окончательно, так что никто не обратил на пейзаж доступный их взору ни малейшего внимания.  Молчание, которое воцарилось между подростками могло длиться вечность, — к счастью, или к сожалению, молчание не продлилось. Шатен, который ранее выглядел словно он был самым серьёзным человеком на свете, резко остановившись, глубоко вздохнул, заставляя приковать на себе взгляд партнёра, и его внимание. — Эй, Чуя. — Шатен окликнул партнёра по имени, заставляя того вопросительно поднять бровь, и уже приготовить себя к самому худшему исходу событий, голос шатена звучал серьёзным, и приглушенным. — Я тут подумал. — <<Да тебе думать противопоказано.>> Читалось во взгляде Накахары, который по-прежнему молчал, и смотрел на своего напарника, — который так и медлил, словно он размышлял, а стоит ли говорить это, или же стоит просто отмахнуться, и превратить всё в шутку. — А какова бы была наша жизнь, если бы мы не состояли в портовой мафии? — Его голос всё так-же звучал серьёзно, и он всем своим видом давал понять, что это не глупая шутка.  Казалось, в его голосе даже читалась грусть, и веселье одновременно.  Голубые, словно небо глаза Накахары расширились от удивления, овладавшее его разумом за одно мгновение, этот вопрос казался таким неуместным, но в то же время казался таким уместным. Какие странные ощущения.  После этого вопроса Накахара, кажется, на некоторое время остолбенел, он вспомнил, те счастливые моменты, когда он не был членом портовой мафии, хуже всего, что именно эти люди, подарившие ему эти воспоминания, надежды, всё, о чем Накахара мечтал, предали его самыми первыми, и проговорив еле слышное << я не знаю>> замолчал. — А ты бы хотел узнать? — Ответил Накахара вопросом на вопрос, немного поразмыслив, в его голосе слышался некий азарт, но он был тоже серьёзен, в сердце неприятно кольнуло, словно в его сердце вонзили одну маленькую, с размером с крошкой риса иглу, или же осознование того, что он только что сказал.  Хотел бы он узнать? — Какой же глупый вопрос, но он заставил зрачки Осаму расшириться то ли от удивления, то ли от непонятно чего. (Технически, один глаз, и один зрачок, ведь другой глаз был перебинтован, и в его полезрении был только правый глаз парня.) Не хотелось наступать на те же грабли, а ещё лучше взять их, и закопать себя на месте. — Думалось Накахаре, пока он не засмотрелся на Осаму, который, словно превратился в дубину. Но он был довольно красив, его волосы, цвета каштана развивались на ветру, пока его губы были слегка приоткрыты, и он вновь задумался, выходя из состояния некого транса, — такого же цвета глаза стали темнее, и потом Накахара уловил взгляд Осаму на себе, отчего нервно сглотнул. — Чуя, — Начал Осаму, всё ещё копаясь в своих мыслях, было страшно, а отчего, толком никто из них не знал, они словно искали ответы на свои вопросы в глазах друг друга, утопая в них, и забывая о том, что они изначально хотели найти, сделать, да хоть что угодно, они бы вновь забылись. — Ты предлагаешь мне, покинуть мафию, с тобой? — ... — Накахара отвёл взгляд, и запрокинул голову на бок, раздумывая, казалось, один не верный ответ, одно не верное действие, и всё, придёт конец всему, что, не особо и хотелось, но нужно было продолжать, если уж и позориться, так позориться до конца. — Возможно.  Чёрт.  Чёрт. До чего же это плохая идея, ничем хорошим это не закончится, зачем он это произнёс? — Вновь думалось парню. — Извини. — Вдруг начал оправдываться парень, чьи голубые глаза горели от стыда, по ним было видно, да и по виду можно было понять, что ему сейчас ударило в голову осознавание, — Я просто.. устал. И уже не знаю, что говорю, по правде говоря.. у нас и нормального детства не было, с чего вдруг мы можем представить нашу жизнь по иному? Кажется, портовая мафия это идеальная работа, для таких отбросов, как мы. И вновь молчание, увы, уже не было так спокойно, было напряжённо, а Осаму словно специально молчал, чёрт возьми, он сам разговорит, а потом будет молчать, Накахара сто раз проклял Осаму, который пристально смотрел на него.  — Да. — Вдруг, безжизненный взгляд изменился, в глазах засиял огонь, такой искренний и обоятельный, а на лице появилась улыбка, выражающую счастье, настоящее, такое было сложно подделать. — Давай сбежим отсюда, Чуя. — Правда? — Накахара, тоже оживился, ему дали надежду, и он вновь доверился, он надеялся в глубине души, что это не зря, такая глупая надежда, но он верил ей, и готов был верить до последнего. — Ты сейчас не шутишь? Клянусь, если это очередная твоя шуточка, это место станет твоей могилой. — Да, правда. И кстати, я был бы признателен, если бы ты меня прямо сейчас прибил, но я не хочу нарушать такой прекрасный момент. — Осаму хихикнул, а затем продолжил, улыбаясь, так нежно и заботливо, как никогда ранее. — На деле, я нахожу это очень милым, что ты хочешь сбежать из портовой мафии со мной. Если мысленное <<иди к чёрту!>> считалось ответом, то Накхара давно ответил Осаму.  ***  Они отбросили принципы, они отбросили прошлую жизнь, когда парни убегали, такое чувство, что они бежали в другой город, по ощущениям.  Но им было плевать, держась за руки, и убегая куда глаза глядя, в ночном свете, их ничего не волновало, им хватало того, что они вместе. Они сбежали, неужто они могут избавиться от оков, и, найти себе место, где они могут найти себя. Но им потребуется немало времени, чтобы план сработал на все сто процентов, и они вложат свои души, дабы этот план смог сработать.