***
Очередной день обещал быть таким же обыкновенным, как и сотни предыдущих. Особых надежд на хорошее времяпрепровождение Джун не питала, а потому как обычно выглядела совершенно безрадостной и, возможно, даже сильнее чем обычно, поникшей. С самого утра день особо не задался. Забыть несколько тетрадей по важным предметам и разлить на себя стакан с водой — не самые приятные события. Дальше, на удивление, день шел подозрительно спокойно и, казалось бы, живи да и радуйся такому на редкость спокойному дню, но что-то внутри Такихаси подсказывало относиться ко всему происходящему с особой настороженностью. На обеде, когда все школьники собирались в столовой, чтобы наполнить свои желудки порцией еды, что придаст им больше сил и энергии для дальнейшего учебного дня, обычно не обходили Джун стороной новые издёвки, а потому посещать часто и с таким скоплением народа помещение девушке не хотелось, но сегодня ее более уверенная в себе подруга Кайло, буквально силком заставила пойти и пообедать. Она объясняла такую настойчивость беспокойством о лучшей подруге и ее здоровье. — Кайло, прекрати. Я достаточно бодро себя ощущаю чтобы продолжить день еще, как минимум, четыре часа! — ее возмущению не было предела, хоть конфликтовать от такой мелочи Джун смысла не видела, но заступиться за права своих слов она должна была, хотя-бы перед подругой. — Я, крайне сомневаюсь, что с твоим-то весом и режимом питания ты сможешь продержаться максимум еще часа два. Я не хочу, чтобы твои родители волновались, когда их дочь свалится посреди урока в обморок. А я-то как пострадаю! Ты хоть представляешь, как плохо стресс влияет на кожу? Да меня же прыщами обсыпает! Двое подносов были положены на обеденный столик, и подруги, заняв один из самых дальних столов в конце зала, сели с надеждой спокойно и без событий поесть, но на сегодня везение Джун Такихаси закончило свое действие, и потому к ним приближалась небольшая компания из людей, которых Джун боялась и старалась избегать на протяжении всех годов старшей школы. — Нет, ну пожалуйста, пускай они пройдут мимо. Прошу, Господи, можно сегодняшний день продолжит и дальше быть спокойным? — молитвы в ее голове вряд-ли были хоть раз услышаны Богом, к которому взмаливалась Джун каждый раз, когда замечала приближение этих людей в свою сторону. — Не знаю почему, — начал неприятно отдававшийся в ушах голос одной из обидчиц. — Но Кацу решил сегодня пощадить тебя, а потому твой день не такой насыщенный как обычно. Уверена решение это временное и тебе еще достанется. Взгляд с этой девушки упал на руководившего всей этой компанией парня. Кацуки Бакуго — красивый, высокий, самовлюбленный, надменный и слишком уверенный в себе парень. Многие любили его, или скорее просто хотели с ним переспать. Более уверенные в себе дамы осмеливались заявлять о желании завести с ним отношения, но абсолютно всех он отвергал. То ли он считал, что слишком хорош для таких как все эти девушки, которые питали к нему невзаимные чувства, то ли ему просто не нужны были отношения — никто не знает. Он был слишком популярен, но и в то же время слишком закрыт, чтобы можно было о нем говорить что-то в подробностях. Его грубое поведение и надменные шуточки в стороны многих заставляли удивляться остальных что при таком поведении, информации о его семье и личной жизни известно всего ничего. Правило жизни: нет подробной информации — есть слухи. Поэтому вокруг его личности и жизни крутится так много слухов. — Должно быть, я должна тебя поблагодарить за такой редкий выходной? — обратилась Джун к возвышавшемуся над ней Кацуки. С его стороны было сохранено молчание. После нескольких секунд давящего молчания блондин развернулся и зашагал в сторону своего стола, а за ним и вся остальная группа из еще двух человек. — Что это с ним сегодня? — шепча, обратилась к Кайло Джун. — Без понятия, но это и неважно. Главное что он не доставал тебя сегодня. Ешь давай.***
— Ты иди, а я в уборную еще зайду. Настроение было никакое. За долгое время в школе Джун позабыла, что значит ощущать радость или легкость, облегчение. Ей было безразлично, по большей части, все, что ее окружало. За исключением нескольких вещей. Дверь уборной скрипнула, а после с тихим стуком закрылась обратно. Изначально, хотев просто дойти до кабинки и сделать свои дела, сейчас девушка замерла на месте, с удивлением разинув рот. Из него доносились короткие звуки, скорее напоминающие тихий скулеж раненной собаки и потому на лице парня образовалась довольная ухмылка. Наконец, переборов легкий шок, Такихаси придала своему голосу оживленности и спросила: — Ч-…Что ты здесь делаешь? Это женский туалет. — Пришел за тобой. Или ты уже забыла обо мне? — соскочив с подоконника, Бакуго подошел ближе к Джун и положил свои ладони ей на бедра. — Я…я…- сглотнув, — Думаю, что может не стоит нам видеться здесь? В любой момент кто-то может зайти, плохо выйдет если нас застукают. Да и в такой позе… — Чем тебе эта поза неугодна? Сменить ее? — словно насмехаясь, что было ясно как день, парень стал спускать руку ближе к краю школьной юбки Такихаси. — Нет! Прекрати, прошу. — стыдясь всего происходящего, Джун опустила голову вниз словно напакостивший ребенок, которого сейчас отчитывает родитель. — Моя дорогая, я хочу этого сейчас. Не стоит расстраивать меня, мне больно от твоих отказов. Ты ведь понимаешь, что, если продолжишь поступать так со мной, наши отношения долго не продлятся. Разве ты хочешь этого? Услышав все сказанное Кацуки, Джун поспешно и нервно замотала головой, на что получила довольную улыбку на лице парня и нежное поглаживание ладонью по ее щеке. На сей раз его рука продолжила свой путь от бедра до края юбки и под нее. Когда пальцы Бакуго едва погладили ткань нижнего белья девушки, та в ожидании вдохнула побольше воздуха. Ее ногти впивались в кожу ладоней от напряженности. Ей были приятны прикосновения ее, кажется, парня, но она стыдилась всего происходящего. Ее неготовность к такому вполне оправдывала такой настрой, но страх потерять возлюбленного был сильнее. Она боялась, что от любого ее неповиновения, он может бросить ее и вновь продолжить свои издевательства. Хотя в обычные дни ничего не менялось. Издевки продолжались, а после школы или на коротких переменах он вылавливал Джун и проводил с ней время. До секса у них еще не доходило и поэтому Такихаси было страшно, для нее было сомнительной перспективой провести свой первый раз без должной и правильной подготовки да и в школьном туалете. Воздух выходит из ее губ, сложенных трубочкой, старается привести дыхание в норму, пока парень входит в нее своими пальцами и старается ощутить хоть что-нибудь, но ощущений никаких кроме дискомфорта. Внизу сухо и девушка совершенно не возбуждена, тут даже природной смазки не хватит чтобы секс прошел относительно комфортно и безопасно. Но на все минусы этой ситуации Джун старается не обращать внимания. Старается больше отдать превосходство над мыслями действиям Кацуки. То, как он входит в нее, как его большой палец аккуратно массирует клитор и это, к удивлению Джун, позволяет ощутить ей небольшие отголоски в своем теле на подобную ласку. Только голос ее молчит, позыва застонать у нее не ощущается, Молчит как-будто немая, только короткие вздохи слышны. — Почему ты молчишь? — обращая на нее свой взгляд, спрашивает остановившейся Кацуки. Такихаси растерянно на него глядит своими немного напуганными глазами. Смотрит, словно ища в его глазах ответ на его же вопрос, но не находит. — Я не хочу… — стыдливо отвечает она. Пару минут Бакуго держит тишину. За эти долгие минуты Джун успевает наполнить свой мозг сотнями мыслей о том, что может произойти после ее слов. Но ни одна из догадок Такихаси не подтверждается. — Должно быть нужно перейти к самому интересному. — не долго думая, парень вынимает из девушки свои два пальца и принимается за ремень на своих брюках. Штаны приспускаются до колен, а дальше, уже без посторонней помощи, сползают ниже. Перед глазами Джун стоит полуголый Кацуки, державший в правой руке свой половой орган. Щеки Такихаси заалели и взгляд ее по-привычному заметался по комнате. Бакуго заметил смущенный взгляд своей девушки и на его лице расцвела еще более яркая ухмылка. Слов не требовалось. Он самостоятельно взял ее руку в свою и поднеся ее ладонь к пенису, вложил его в нее. От столь неожиданных действий Джун дернулась, но быстро сумела вернуть контроль над эмоциями и дальше уже сама, хоть и с большим трудом, но самостоятельно проводила по длине всего полового органа своей ладонью. Следующие минуты были несколько странными и до невозможного дискомфортными. После проникновения вся атмосфера вокруг стала угнетающей и дико давящей на все тело. Воздух мало поступал ей в легкие, но все это она пережила. Еще в самом начале этого процесса выявились затруднения в проникновении полового члена во влагалище. Смазка была, но не то чтобы ее было достаточно для какого-либо комфорта в процессе. Когда все-таки его пенис проник в нее, удовольствия особо не прибавилось. Единственное, что помогало ей хоть что-то ощущать на тот момент — это стимуляция клитора. — Кацу, мне неприятно. Давай остановимся, пожалуйста. — жалобно проскулила Джун. Её спина была прижата к ледяной плитке, которая постепенно нагревалась от жара её кожи. Обе руки Бакуго больно сжимались на её бёдрах, поддерживая в воздухе. Парень входил в неё и толчки ощущались немного грубо, но недостаточно, чтобы вызвать боль. — Пожалуйста, прекрати! — Потерпи ещё пару минут, м? — его губы впились в её и вкус поцелуя был солоноватый. Он сжимал их, кусал до крови и наслаждался состоянием Такихаси. Оставлял на её шее небольшие отметины, но в тех пределах которые в будущем можно будет легко скрыть или замазать специальным средством.***
Наконец, когда босые ступни опустились на холодный пол, Джун смотрела в пол, не желая поднимать своих глаз на приводившего себя в порядок Кацуки. Рубашка, брюки, ремень, галстук и прическа — все должно выглядеть так, будто ничего сейчас и не было. Его взгляд упал на Джун, что вся тряслась, то ли от холода, то ли от чего-то ещё — он не понял. Да ему и не хотелось понимать. Несколько шагов приблизили его к Такихаси и властные пальцы вцепились в её подбородок, приподнимая, чтобы девушка смотрела ему прямо в глаза. -Ты просто очаровательная игрушка. — улыбнувшись своей полной яда улыбкой, парень развернулся и направился на выход из помещения. Джун так и осталась там, не желая выходить оттуда. Скатилась по холодному кафелю вниз, обжигая свои щеки горячими слезами. Чувство использованности захлестнуло её целиком и полностью, душа рвалась на части, но Джун знает как чинить ее раз-за-разом.