***
Бит вскакивает от только что приснившегося кошмара. Не до конца отойдя от чувства страха, он ищет Байта, оглядываясь вокруг. Нашёл почти сразу, стоило лишь бросить взгляд влево. Цел, невредим, а самое главное – никуда не ушёл. Душе от присутствия "двоичного гения" стало легче, но совсем ненадолго, всего-то на несколько миллисекундочек. Неприятный осадок ото сна остался, и это мешало Биту спать дальше. Попытки были, но всё тщетно. " — А если он и вправду оставит меня? Если он уйдёт навсегда? " — Две заевшие мысли, которые только подкрепляли бессонницу, заставляли всё сильнее съёживаться. Внезапно высокий почувствовал, как что-то жидкое подступило к глазам и медленно скатывалось по лицу. Сдерживаться было поздно.***
Байту тоже было несладко. Только не от дурных снов, а от бессонницы. Такая несправедливость, ведь под конец рабочего дня он мечтал о том, чтобы хорошо выспаться, но нет, он лежал и пялился в одну точку! Сегодняшняя бессонница даже пробудила в Восьмом ту самую редчайшую зависть к Биту, ведь последнему всегда удаётся крепко заснуть чуть ли не за пять миллисекунд и за полчаса мог увидеть хоть десять снов. Увлекательнейшее рассматривание неподалёку стоящего комода прерывают движения со стороны соседа по комнате и спальному месту. " — Опять ему кошмары снятся… " — подумал Байт, который уже давно свыкся с яркой, по его мнению, реакцией Бита на беспокойные сны. Ведь это частично послужило причиной того, что сейчас двоичные живут в одной комнате и спят на диване прям вдвоём, Байт даже сейчас любит повспоминать моменты, когда Бит упрашивал остаться рядом с ним после потревоживших кошмаров. Веснушчатого из мыслей в реальность возвращает всхлип, раздавшийся с противоположной стороны. Всхлип и всхлип, что тут такого? Байт бы мог пытаться засыпать дальше, но что-то мешало. Игнорировать последующие всхлипы с каждой миллисекундой было всё труднее. Терпение лопается: Байт всё же приподнимается и поворачивается к Биту, застав того в состоянии плача.***
И Восьмой почувствовал жалость. Жалость к этому чудику. Бит хоть и старше Байта, но сейчас он казался таким маленьким и беспомощным… — Снова что-то плохое приснилось? — немного глупый вопрос, но разговор надо было с чего-нибудь начать. Вопрос же заставил только что содрогавшегося Бита замереть. — Мне приснилось, что ты ушёл от меня, а я не смог догнать тебя… Везде было темно, и ещё…и ещё… — Бит еле-еле контролирует свой голос, стараясь не переходить на крик, но с каждым словом это было делать сложнее. — Ладно, днём расскажешь, — сказал Байт, дабы долговязому не стало совсем плохо. — Прости, — чуть ли не шёпотом произнесла маленькая единица информации, попутно шмыгая носом, — я не хотел тебя будить. — Ничего страшного, — успокаивает Восьмой. — Я и не засыпал. Диалог обрывается, оставив двоичных наедине с тишиной, которая всё равно разбавлялась всхлипываниями Бита. Переживания Первого внезапно прерываются касаниями коллеги: — Тише, тише, всё в порядке, — начал Байт, заключая в объятия своё испуганное чудо. — Я здесь, с тобой. — Это прозвучало так спокойно… Бит удивляется поначалу, но чувствует, как постепенно уходит страх и становится лучше от этих слов, а от жеста – вдвойне. Неужели это всё? — Байтик, спасибо… — говорит он, отвечая на объятия. На лице долговязого человечка появляется умиротворённая улыбка. — Не за что. — Бессонница тоже уходит от Байта, наконец вызывая у того сон. — Спи спокойно.