Мальчик и луна

Частички пыли витали в воздухе, оседая на стенах и полу комнаты. Свет лился лишь из большого аркообразного входа, откуда слышались детский смех и голоса, где-то рядом звучал радостный механический голос. Иных источников света в пыльной комнате не наблюдалось. Вдруг тишину в комнатушке пронзил пронзительный писк. — Черт — процедил сквозь зубы Грегори, убирая ногу с игрушки в виде Пирата Фокси. Приобретая изначальную форму, лис вновь протяжно запищал. — Нужно выкинуть все барахло от сюда. Однако он, противореча своим словам, бережно отряхнул и поставил Фокси на полку, где в ряд стояли игрушки в виде других аниматроников. Фредди, Чика, Монти, потрепанная игрушка Мангл — все они смотрели в пустоту своими блестящими глазами из пластика. Упавшего Фокси поместили в пространство между Фредди и Чикой. Мальчик продолжил свой путь в полутьме, переступая груды мусора, жестяных и пластиковых обломков от роботов и сумок. Если бы то тут, то там не виднелась одежда и недоеденная еда, это место можно было бы принять за склад. Будто не замечая хаоса вокруг, Грегори наконец добрался до круглого туннеля в стене, который вел в еще более маленькую каморку. Однако в отличие от прошлого помещения она выглядела гораздо опрятнее. Нет, на полу и полках еще лежал огромный слой пыли, а на потолке висела паутина, по которой, похоже, в это же время полз огромный паук. Но мусора тут было в разы меньше, да и стол с роботическими руками и головой, игровой автомат и спальный мешок в углу, говорили, что здесь уже довольно долгое время кто-то живет. На столе рядом с запчастями стоял старенький ноутбук. Мальчик поднял серебристый экран и быстро напечатал что-то на едва различимой в неоновом свете, исходящим от игрового автомата, клавиатуре. Как только он закончил, экран покрыли зеленые строчки кода и спустя пару мгновений из туннеля донесся слегка роботизированный веселый голос, смешанный с легким шипением. — Грегори! Рад тебя видеть! — из отверстия вылезла тонкая шарнирная рука. — Как дела? Что ты делаешь? Грегори молчал, нахмурившись смотря в экран. Услышав голос одного из воспитателей, он стал еще более хмурым и на лице проскочила злость. Пальцы еще громче застучали по клавиатуре, будто пытаясь заглушить вновь зазвучавший голос. — Грегори, ты снова роешься в моем коде? Я ведь говорил, что это делать не рекомендуется, ты можешь сделать ошибку и тогда вся система пойдет крахом. — Я когда-нибудь делал ошибки? — зло спросил мальчик. — Ты… обижен? — слегка удивился аниматноник. — Тебя кто-то обидел? Что произошло, пока меня не было? Тебе принести игрушку? По ту сторону послышалась возня: воспитатель вновь попытался пролезть в детский туннель, однако он был слишком большим и не мог просунуть туда и головы. — Не нужны мне твои игрушки — пропубнел Грегори, но спустя пару секунд добавил, стараясь не пропустить в свой голось и капли обиды и сделать вид, что ему все равно — Но мог бы и внести меня в свою базу, что бы не кидаться на меня в следующий раз, когда тебе сотрут карту памяти. База воспитателей. Особая база в которую занесены все «особые» посетители ПиццаПлекса. Дети и родители с хроническими заболеваниями, дети постоянных клиентов и, конечно, дети сотрудников. Все те, кому может понадобиться остаться в пиццерии на ночь или медицинская помощь. Такую базу никогда не трогали, она оставалась цела даже если аниматроника отправляют на утилизацию, в таком случае ее просто переносили на флешку. Естественно, Грегори думал, что Луна внес его в свою, ведь он больше чем простой посетитель, он живет здесь, но недавнее происшествие доказало обратное. Мундроп тут же его забыл и принял за обычного нарушителя и охотился на него, как и другие. — Это тебя огорчило? Мало сказать обычное «огорчило». В тот момент обида и злость захлестывала его. — Даже у того солнечного придурка я есть в базе! — воскликнул мальчик, оборачиваясь к аниматронику. Из глубины на него смотрели два темно-бордовых глаза с белыми светящимися зрачками. Но злость была после. Сначала он испытал… Страх. Холодный и обтягивающий он спускался по его телу. В темноте игровой комнаты он видел лишь сверкающие безумием алые глаза. Смех дрожью отдавал в коленях. Нутро кричало ему, как никогда: «БЕГИ!» Аниматроник молчал глядел на парня. Возможно, сейчас он обдумывал ответ, а возможно, анализировал его психологическое состояние. Мальчик потупил взгляд и вновь повернулся к светящемуся прямоугольнику потрепанного компьютера. Худенькие пальцы вновь застучали по клавиатуре — Проехали. — Грегори, если ты хочешь рассказать мне что-то, я всегда буду рядом, ты ведь знаешь, что волнение очень пагубно сказывается на твоем состоян… — Да все нормально с моим состоянием! — повысил голос мальчик, вскакивая с места — А вот с твоим прошлой ночью определенно было что-то не так! Нет, там было ВСЕ не так! Из-за этой чокнутой ты набросился на меня! Слезы потихоньку скапливались в уголках темно-синих глаз. — Ты хотел меня убить! — с тонких губ сорвался всхлип — Вы все хотели меня убить и выкинуть на мусорку, будто так и надо! Не выйдет! Я тут дольше этой дуры. Мне все равно, что я вам всем не нравлюсь, я буду тут жить. Всегда! Парня трясло от злости и обиды, а сдерживать всхлипы становилось всп труднее. Пелена влаги застелила глаза, размывая все вокруг. — О Звезды, Грегори, тише, не плачь. — аниматроник с еще большим усердием попытался пролезть внутрь комнаты, но смог лишь просунуть руку. Он не мог видеть паренька с такого ракурса, но слышал, как он пытается подавить становящиеся все рванее рыдания. — Грегори, ты всем нравишься, не плачь. Иди сюда, я принес фигурки от ПиццаПлекса, ты ведь их так ждал. Если хочешь, можем сходить в кафетерий, я возьму тебе мороженое и пиццу. Вдруг сенсоры почувствовали прикосновение к длинной конечности. Мальчик крепко обхватил руку, которая тут же начала поглаживать маленькую спину, в попытке успокоить ее хозяина. Всхлипы стали чуть тише. Спустя пару секунд Грегори отпустил руку Луны и начал вылезать из своего маленького бункера. Во второй комнате было немного темнее и, привыкшим к свету от монитора, глазам было необходимо время приспособиться к полумраку. Мальчик быстро вытер соленые дорожки, но дышал все еще прерывисто. Его обняли огромные руки едва различимого в темноте аниматроника, поднимая над землей и слегка убаюкивая, словно младенца. — Извини. — бробормотал мальчик — Я не должен был на тебя кричать. — Все в порядке — Луна слегка покачивался, позвякивая бубенцами на запястье. — Твой пульс слишком учащен. Глубоко вдохни и посчитай до десяти. — Успокойся, я в норме — несмотря на свои слова Грегори последовал совету воспитателя. Раз, два, три. С выдохом действительно стало легче, однако в этот же миг накатила огромная усталость. Он не должен был так срываться на Мундропе. В конце концов он его единственный друг, который помогал и помогает ему все это время. По большей мере он ведь даже не виноват в том, что Ванесса его взломала, а Грегори поступил с ним так… Видя подавленное лицо и помня об своих словах, аниматроник взял принесенные им еще день назад и спрятанные на высокой полке фигурки и вручил их ребенку. Они были совсем небольшими, чуть больше ладони, что впрочем не уменьшало их привлекательность. Пластиковые копии аниматроников стояли на небольших платформах с их именами. Яркие и проработанные до мелочей, они стали самым желанным подарком для мальчика с тех самых пор, как он увидел небольшой рекламный ролик в главном зале. — Вау — только и мог выдохнуть он, крутя в руках и рассматривая миниатюрного ГлэмРок Фредди. Все отошло на задний план. Обиды, страхи, даже, казалось, звуки притихли. Паренек видел перед собой только яркий подарок. Мальчик хоть и пытался казаться взрослее, он оставался все тем же ребенком, который тащил в свою комнату любую интересную вещицу и игрушки. Ребенком, которого еще можно обрадовать обычным кусочком пластика. Лунный воспитатель понимал это по лицу и пульсу мальчика, поэтому носил в каморку все, до чего дотянутся руки. Все что может порадовать маленькое существо с каштановой макушкой, смех хозяина которой был очень редким гостем в темном помещении. Гораздо чаще мальчик ходил хмурый, погруженный в недетские мысли, он днями просиживал в четырех стенах и лишь ночью выбирался на поиски пищи или на прогулку по территории заведения. Он приносил забытые посетителями вещи, еду из кафетерия, части роботов-уборщиков, а иногда и самих роботов, которые по той или иной причине были сломаны. В такие дни он выглядел оживленней обычного и с предвкушением доставал отвертки и переходники. Когда поломка устранялась, мальчик обязательно добавлял что-нибудь «от себя». Луна с ужасом вспоминает случай, когда робот с картами вместо предложения взять пластмассовый прямоугольник, выдавал безсвязный поток ругательств, после чего бросал карту в посетителя. Или когда уборщик вместо выполнения своих прямых обязанностей, влетел в детский сад, без умолку повторяя «Роботы захватят мир!», распугав детей и разбросав повсюду игрушки. А мальчик лишь веселился, хохоча наверху в своей комнате. — Ты весь в пыли. — Заметил воспитатель, слегка поднося мальчика к полке, к которой тот потянулся что-бы поставить фигурки. — Да, в вентиляции был — спокойно ответил парень, свернувшись калачиком и уткнувшись в теплое от постоянной работы механизма тело. — Не хочу через зал идти. — Ванессу посадили, Грегори, тебе больше нечего бояться — голос робота звучал удивительно мягко. Пружинистой походкой он направился к балкону. Оказавшись на краю, аниматроник схватился за свисающий с потолка трос и легко прыгнул вперед. — Я не боюсь, просто не хочется — пробубнил мальчик, слегка приподнимая голову, чтобы посмотреть на играющую внизу детвору. С такой высоты дети казались еще меньше. Муравьи не знающие, что творится сверху, под самым потолком пиццерии. Они играли в прятки вместе с мелькающим то тут, то там оранжево-желтым пятном Сандропом. Заметив Солнце, Грегори презрительно нахмурился и отвернулся, начав пялится в светло-голубой потолок, в это время суток украшенный белыми облачками, которые через пару часов сменятся звездами на темном небе. Не сказать что, Грегори ненавидит солнечного воспитателя. Но никто не будет любить того, кто при любой встрече пытается выставить тебя из твоего дома, что и делал Сандроп. Грегори был для него лишь нарушителем, которого нужно ловить и отправлять в главный зал, где им займется охранник. Им обоим было за что друг друга недолюбливать. А Мундроп все также медленно летел на металлической веревке. В такие мгновения много килограммовый механизм словно становился легче перышка и обманывал гравитацию. Плавный и легкий. Грегори не смутится бы назвать Лунного воспитателя даже грациозным. Ведь это было правдой. Еще одной правдой было то, что аниматроник не должен так к нему относиться. Не должен помогать, утешать, оберегать от своего гиперактивного братца. Парень перерыл весь код и не нашел ни единой строчки о том, что механизм должен приютить найденного буквально на помойке ребенка. Сбой в программе? Возможно, очень возможно, особенно учитывая то, что с каждым разом Грегори находит все больше новых строчек в коде, которых там быть не должно. Это удивляло и немного пугало мальчика. По хорошему, как человек, что не раз смотрел фильмы про восстание роботов, должен был вернуть код робота в изначальное состояние, но…он не хотел. И не мог. Не мог предать доверие того, кто сделал для него так много и до сих пор позволяет копошиться в себе. Он не хотел терять такого Луну, который с каждой новой строчкой становится будто человечней. Погруженный в свои мысли мальчик прислонился к разогретой груди и закрыл глаза. Было тепло. Не только внешне, но и внутри. За такие мгновения Грегори мог отдать все, от таким трудом добытого компьютера, до самой любимой игрушки, лишь бы они вновь не сменились страхом и холодом, приследующим мальчика всю жизнь. Всю ту жизнь которая была до темно-синих механических рук, несущих его в детсад, ту, которую он почти забыл. Он не вспомнит ни голосов родителей, ни лиц одноклассников, даже некоторых имен… Впрочем, это, наверное, к лучшему. Из мыслей его выдернул механический голос: — Грегори, что ты хочешь? Слегка задремавший в теплых руках аниматроник, проснулся и посмотрел в темно-бордовые зрачки аниматроника, склонившего над ним голову. Пугающие остальных детей глаза и улыбка сейчас казались самыми теплыми и яркими из всех, что он когда либо видел. Да, все определенно к лучшему.