Механизм

      Эта история берет начало в те времена, когда Пилтовер был разделен нищетой и прогрессом. Вражда людей погубила его, и стремительное развитие разделило некогда процветающий город науки на два противостоящих друг другу района, которые уже никогда не объединятся вновь.       Девушка, чьи волосы отдавали блеском древесного угля, сидела на непривычно роскошном, по меркам Зауна, троне, украшенном золотыми причудливыми узорами. Её ноги вальяжно расположились на краю обшарпанного стола. Устрашающий взгляд искрами пронизывал избитое тело очередного торгаша, не желающего платить по счетам. Такие люди ужасно раздражали Алекс, они выбивались из системы, созданной ею для защиты жителей Нижнего города.       — П-прошу…помилуйте, я не знал…       — Заткнись! Даже самый прогнивший наркоман, сидящий на дне Зауна, знает, что этот район крышую я.       Тонкие брови сердито сдвинулись к переносице. Алекс стремительно поднялась с трона, что заставило нарушителя содрогнуться в страхе. Из полумрака на него надвигалась фигура крепкого телосложения, облаченная в явно потрепанную в боях кожаную куртку с меховым воротом. Из-под подвернутых рукавов выбивались идеально ровные линии черного цвета. Они переплетались между собой, образуя незамысловатый узор – символику группировки в виде треугольников, наложенных друг на друга. Столь же ровно выглядела линия между выбритыми висками и коротко стриженной верхушкой и только несколько прядей выбивались из композиции, падая на брови. Нос же, прямой от природы, был украшен тонким шрамом.       Резким движением руки, усыпанной многолетними рубцами, она грубо сжала его волосы в мозолистой ладони, оттягивая их назад.       — Ты должен быть благодарен за то, что я трачу на тебя свое время.       Запуганный взгляд встретился с голубыми глазами, наполненными холодом и решительностью.       — А-Алекс…умоляю…       — Клеймить.       — Нет! Прошу, только не это! Нет!       Молчаливые соратники потащили извивающегося в истерике торговца на жестокое, по мнению заунцев, наказание. Печать ставили на лоб, чтобы каждый знал, что ведение дел с Мечеными не стоит ни времени, ни денег. Такие люди становились отбросами, изгоями нижнего мира.       Тем временем в Пилтовере…       Тоскливая скрипка наполняла своим звучанием стены маленькой комнатки в центре города. Стройная фигура молодой девушки изящно двигалась в такт мелодии, словно уводя за собой в глубокий танец, наполненный чувствами. Ее чуть прикрытые глаза бегали по нотным строкам, впитывая в себя каждый символ. Рыжие локоны мягких волос бархатом спадали ей на плечи, обнажая мраморную кожу шеи и лицо, слегка покрытое румянцем.       Музыка прекратилась, как только постучались в дверь. Снаружи послышался голос:       — Дина, дорогая, пора ужинать.       Мягкий голос матери вызвал улыбку на лице девушки. Она бережно положила скрипку в футляр и закрыла нотную тетрадь.       — Уже иду, мама.       Накинув на плечи хлопковый халат, Дина Миракулум поспешила к ужину. Неспешно минуя длинный коридор, взгляд ее голубых глаз скользил по семейным портретам, которые отличались лишь одной деталью – музыкальным инструментом.       Среди всех инструментов ее внимание привлекла до чудного странная скрипка, ее изгибы напоминали извилистую тропу, цвет же напоминал лазурь горной реки, от нее словно веяло свежестью. Руки Дины рефлекторно потянулись к смычку, напоминавшему ветвь благородного дерева, фантазия захлестнула разум юной леди, унося глубоко в сердце желание хоть раз дотронуться до изящных струн древней скрипки.       …       — Дина.       Низкий голос отца вывел девушку из глубоких раздумий.       — О чем задумалась, милая? — положив тарелки на стол, подхватила мама. Ее беспокойный взгляд застал девушку врасплох, Дина не привыкла делиться своими фантазиями с другими людьми.       — Все в порядке…просто… меня кое-что интересует.       — Что же это, милая?       — Помните, у нас в коридоре висит портрет прадедушки? — она посмотрела сначала на маму, затем на папу, — его скрипка…я бы хотела попробовать на ней сыграть.       — Ох, дорогая, к сожалению это не возможно.       — Но почему?       — Дело в том…       — Это история о любви, — большая ладонь отца накрыла мягкую руку матери, — Твой прадед, Барри, был знаменитым скрипачом. Долгие годы его сердце не знало любви, но однажды, на одном из своих концертов, он встретил ту самую, что смогла очаровать его своим ангельским голосом. Их союз был идеален, даже несмотря на то, что она была родом из Зауна. В знак своей бесконечной любви он подарил ей скрипку – самое драгоценное, что было в его жизни.       — А что случилось дальше? — Дина заинтересованно глядела на отца.       — Они не знали ни страха ни горестей, переживали любые проблемы и невзгоды. И даже смерть не смогла разлучить их. Они умерли во сне, обнимая друг друга.       На кухне повисла тишина.       — Скрипку хотели поместить в фамильный склеп, в знак их вечной любви, но к не счастью, найти ее так и не удалось.       Искра надежды, что таилась в глазах юной леди, в тот час исчезла. Заметив разочарование на лице дочери, мать ласково положила ладонь на ее плечо и подвинула тарелку с ризотто поближе к Дине.       — Тебе ни к чему забивать голову глупыми историями. Скоро тебя ждет дебют в качестве сольной скрипки. Кушай, набирайся сил – они тебе понадобятся, — мать укоризненно посмотрела на отца и села за стол. Она скептически относилась к подобным рассказам и считала, что дочь должна быть реалистом, в первую очередь думать о своей карьере.       …       Придя к себе в комнату и тяжело вздохнув, девушка съехала спиной по двери. В ее душе поселилась смута, выражающая несогласие со словами матери и наполняющая тело решительностью. Она давно хотела ощутить что-то новое, скрытое за однотипными будними, хотела узнать саму себя… И если не сейчас, то когда? Тем более, она даже знала, откуда начинать свои поиски…